Связанные

      Яркое солнце поднялось над особняком, ослепляя каждого, кто решил выйти за пределы огромного дома. Оно не грело, как должно было, но с радостью встречало только что прибывшую пару. Стук каблуков об асфальт прерывал тишину, что была с самого утра. Ни персонала, кроме нескольких охранников, ни самих обитателей дома не было.       Держась за руки со своим новоиспеченным мужем, молодая девушка направлялась ко входу в особняк Корханов, желая оповестить главу особняка о случившемся событии. Она, как никак, всё же стала законной женой его внука. Наконец вошла в семью Корхан, как того когда-то хотела Ифакат. Хотела или хочет до сих пор, Суна не знает. Но она точно скоро поймёт это.       Сонмез переступает порог, вдыхая полной грудью, будто чувствуя свободу впервые за всю свою жизнь. Взгляд её уверенно огибает всю гостиную. Теперь она не хуже своей сестры, теперь она сама стала невесткой этого дома. Это не могло, не радовать её душу. Она впервые чувствовала себя в чем-то лучше, чем Сейран. Это чувство заставляло выйти наружу всю её темную сторону. Все, что не просыпалось в ней годами, было готово разом сейчас выйти и показать, какой может быть девушка.       От недолгого наслаждения, девушку отвлекли уверенные шаги сзади. Это был её отец. Раздражение, которое появилось резко и неожиданно, не ушло быстро, как предполагалось в первые секунды. Она не могла терпеть то, что её отец снова присваивает все себе. Всё, что он видит, его — ровны счётом ничего!       «Это я стала невесткой этого дома! Это всё теперь моё!» — фоном пронеслись в её голове мысли, перед тем, как она подала голос.       — Абидин-бей! — громко обратилась Суна, поворачиваясь к ним. — Пускай Казым бея выведут. Немедленно!       Голос её был словно гром среди чистого неба. Такой же серьезный и непреклонный. Теперь он не смеет ослушаться её. Не может. Но очень хотел бы. Суна вмиг встретилась своими глазами с глазами когда-то своего возлюбленного. Но теперь вместо нежности и любви, она видела там только боль и разочарование. Все эти чувства смешались из-за неё. Но девушка осталась не хладнокровной. То непонятное, возникшее чувство у неё где-то внутри, она сразу уняла, не поддаваясь в этот раз.       — Дочка, что ты делаешь?! — кричал Казым, пытаясь вырваться из хватки двух подошедших охранников. — Суна, ты не можешь так поступить!       Но она его уже не слушала. Лишь встретилась взглядом с Кайей, находя там положительные черты. Он поддержал её. Девушка смогла это понять и без лишних слов. Слегка приподняв уголки губ, в едва заметной улыбке, она легко кивнула, будто принимая.       Но вмиг, лицо её приобрело прежние эмоции, когда к ним вышел Ага. Будто чувствуя, что нежеланный гость удалился, он решил всё же встретить своего внука с новой невесткой. Подходя к ним ближе, на лице его была лёгкая улыбка. Кайя успел предупредить его, дабы это не стало нежеланным сюрпризом. Но, конечно, Суне было об этом неизвестно. Протягивая к ним свою трясущуюся руку, каждый поцеловал её, как требовали обычаи.       — Поздравляю вас, дети мои! — улыбка всё также не спадала с его лица. — Суна, дочка, теперь ты часть нашей семьи. Дай Аллах, и продолжишь наш род.       Снова лёгкий кивок и улыбка, имитирующие согласие. У неё были свои планы, в которые никак не входило рождение ребенка. О чём вообще можно говорить, если их брак с Кайей не настоящий. Для неё точно. Суна не глупая, видела все его взгляды на себе. В какой-то миг, ей показалось, что и она что-то чувствует к нему. Но эта мимолётная слабость почти сразу испарилась. Её сердце уже было отдано. И, к сожалению, не ему. Как бы она не хотела, не сможет. Или не хочет? Она бы сама не прочь узнать ответ.       Поднимаясь на лестнице, Суна с облегчением вздыхала. Наконец, она освободилась. Не кстати подоспевшая Нюкет, прямо тогда, когда она уже собиралась уходить, задержала не только её. Но, благо, не на долго. Дочь Халиса успела высказать своё недовольство, за что сразу получила недовольный взгляд сразу от трёх пар глаз. И, кажется, этого было более, чем достаточно.       Суна постукивала по груди и прочищала горло, словно шла на разговор, решающий её жизни. Хотя, возможно, для неё так и было. Каждый разговор с этой женщиной определял, в каком направлении в этот раз она будет двигаться. Конечно, в таком, в каком захочет Ифакат. Как бы девушка не пыталась сопротивляться, не подаваться иногда безумным планам своей наставницы, не получалось. У неё не хватало её сил. И, наверное, никогда не хватит.       Да, теперь была новая Суна. Сильная и стойкая, готовая принять на себя все удары, которые предназначила ей судьба. Теперь она будет давать отпор всем и всему, не давая себя в обиду. Но, кое-что она не учла. Как бы сильно она не менялась, не сможет противостоять одному человеку. Да и как, если он находится так близко, что затуманивает её разум. Суна знала, понимала, что была марионеткой в её руках. Но что она может сделать? Поддаться и делать так, как она говорит? Именно этот путь она и выбрала. Пусть ей кричат, что он не правильный, не тот, что ей нужен. Но, она уже встала на эту тропу и не уйдет.       Проходя лестницу, ведущую на второй этаж и проходя пару метров, останавливаясь возле двери старшей невестки. Ей предстоит зайти в свой ад и рай одновременно, почувствовать на себе сразу тысячу болей и блаженство. Девушка готова всё это принять, как и приняла свои грешные чувства. Глубокий вздох, такой, будто зайдя, ей придется задержать дыхание. Слегка дрожащая рука опустилась на дверную ручку. Суна почти бесшумно преодолела первую преграду, тихо захлопнув дверь, что бы девушку не услышали.       Пару шагов и она окажется внутри комнаты. Сердце забилось чаще, будто сжимаясь до крохотного размера. От нахлынувшего переживания в животе появилось неприятное чувство. Непроизвольно скривившись от него, Суна мотнула головой, пытаясь унять то чувство внутри. Она входила сюда далеко не в первый раз, но именно так ощущалось это. Будто, первый и последний раз.       Девушка знала, что Ифакат ей ничего не сделает. Та скорее всего и не подозревала о том, что её подчинённая не ровно дышит к ней. Тем не менее, как только она представляла, что будет, если женщина узнает о её чувствах, готова была стереть себя с лица земли, лишь бы не думать об этом.       Переборов себя, как и в остальные разы, её рука несколько раз со стуком опустила о деревянную дверь. Суна замерла, в ожидании услышать, как женщина позволяет войти. Смотря перед собой, глаза её сузились, будто пытаясь увидеть, что скрывается за дверью.       Спустя минуту, ответа не послышалось. Никакого хотя бы тихого «войдите» не было. Только тишина. Это не на шутку испугало девушку. Время уже близилось к обеду, обычно госпожа уже бодрствовала. Но сейчас, даже в особняке её не видели.       Сделав глубокий вздох и положил свою руку на дверную ручку, она отворила её, входя без спроса. Знала, что Ифакат не любит такое, но сейчас этого требовала ситуация. Она, после её неудавшейся свадьбы сама не своя была, но причина, к сожелению, ей была не известна.       Стуча каблуками и проходя дальше, прикрывая тихо двери, Суна увидела женщину, лежащей на кровати. Она заметила, что та не спала, но голова её была отвернута в другую от неё сторону, не давай полностью увидеть.       — Ифакат-ханым? — робко спросила девушка, всё же остерегаясь, что ошибался и рыжеволосая правда спит.       — Что ты тут делаешь, Суна? — почти сразу же ответила, наконец смотря на неё.       — Я.. Я приехала вместе с Кайей. — с небольшой запинкой сказала девушка, не ожидая такого резкого вопроса. — Мы заключили брак.       Суна почувствовала на себе тяжёлый взгляд госпожи. Кажется, та не испытывала никаких эмоций. Или так казалось старшей дочери Шанлы. Она хотела бы узнать, что на душе Ифакат. Хотела бы помочь. Но женщина всегда держала её на расстоянии, не переходя черту.       В такие моменты, она ещё больше начинала завидовать своей сестре. Её сестра всегда могла ответить Ифакат, поставить на место. Но Суна не Сейран. И когда в такие моменты, ей хотелось встать на защиту наставницы, в глубине души понимала, что тоже хотела бы так. Хотела бы не растворяться в этой женщине. Любить её слишком тяжело.       Переводя взгляд в сторону, в её поле зрение попали несколько чемоданов, стоящих рядом с кроватью. Суна несколько раз быстро моргнула, будто пытаясь понять, не кажется ли ей. Но, к её сожелению, нет. В её глазах можно было прочитать страх и тревогу. Она не знала, зачем они, но шестое чувство подсказывало. От этого становилось ещё боязней.       — Что это за чемоданы? — задала вопрос девушка, но ответа снова не последовало. — Ифакат-ханым.? — всё никак не успокаивалась Суна, на что в этот раз сразу ответила рыжеволосая.       — Уходи, Суна! — повысила голос женщина, принимая сидячее положение. — Ты не видишь? Тебе не место тут! Выйди!       Но теперь, молодая девушка точно не хочет оставлять эту женщину одну. Если она уже стоит на выходе из дома, значит произошло что-то серьезное. И как бы Ифакат не отталкивала её, Суна не оставит её. Даже если на расстоянии.       — Вы что, уезжаете? — проговорила младшая, будто не слышала всех остальных слов.       — У меня нет другого выбора, Суна! Со мной покончено! — слова её не выражали ничего, кроме боли и отчаянья. — Оставь меня. — сказала уже женщина, почти переходя на шёпот.       Ком, что встал поперёк горла, не давал девушке связать ни единого предложение. Будто, ей вместе с Ифакат связали руки и ноги, не оставляя выбора. Суна быстро и судорожно огляделась, будто пытаясь в голове собрать хоть какие-то мысли в кучу. Она не могла позволить женщине все оставить, оставить её.       — Нет, вы не можете так поступить! Не можете поступить так со мной, оставить на пол пути! — двумя широкими шагами, новоиспечённая невестка Корханов приблизилась к кровати, оставаясь в метре от самой рыжеволосой. — Вы ведь Ифакат Корхан! Вы пример для всех, для меня!       — Я не та, на кого нужно ровняться. — голос её все также не был громким. Будто она потратила свои последние силы в тех предложениях.       — А с кого мне брать пример? С мамы? Или может тёти? — Суна осеклась, чувствуя в своих словах грубость. Теперь, продолжая более мягко. — Вы - самая сильная женщина, которую я знаю. — Сонмез подошла ближе, садясь на корточки перед наставницей. — Никто никогда не сравнится с вами. Вы госпожа этого дома и всегда ею будете.       По щеке девушки продолжалась мокрая дорожка от нахлынувших слёз. Боль Ифакат терзала Суну изнутри, будто заставляя получать тысячу ножевых прямиком в сердце. Она была готова перенести всю боль на себе, лишь бы женщине было легче. Девушка была готова раствориться в своих чувствах полностью, за что каждый раз проклинала себя, ощущая слабой. Но и в миг забывала, ведь одно лишь присутствие рыжеволосой заставляло почувствовать прилив сил, но и с точностью это действовало наоборот.       Суна не могла найти баланс. Все было будто чашой сломанных весов, каждый раз по разному перевешивая. В один день, она чувствует умиротворение и спокойствие возле старшей невестки, в другой - тревогу и страх. Как бы Сонмез не пыталась "отремонтировать" чашу весов, ничего не получалось. Она каждый раз пыталась найти причину, не понимая, что она и есть эта деталь, из-за которой все "сломано".       Суна думала, что смогла принять себя и свою больную любовь. Но это была лишь иллюзия. Ранее, ей было запрещено смотреть даже на мужчин. Она ведь старшая дочь Казыма Шанлы, должна достойно выйти замуж и продолжить род. Если бы отец прознал о том, что она не равнодушна к своему же полу, её бы не нашли живой.       Каждый раз, оставаясь один на один с собой, к девушке возвращались навязчивые мысли, что всё это не правильно. Она пыталась побороть их, но будто сама судьба ввела в другую сторону. И теперь, возле неё есть мужчина, готовый защитить её. Кажется так, обрывая все её глупые надежды на что-то. Но ей нужно было только одно! Эта рыжеволосая женщина! Суна благодарна Кайе. И это единственное, что она могла ему дать.       До ушей девушки дошёл едва слышный всхлип, выводящий её из мыслей. Глаза, что все это время были опущены в пол, сразу же метнулись на Ифакат. От взгляда Сонмез не ускользнуло, как маленькая слезинка скатилась по гладкой коже женщины. Девушка аккуратно, почти невесомо дотронулась к руке старшей. Она знала, что та в любой момент может сбросить её ладонь и с криками выгнать из комнаты. От чего её действия были очень и очень мягкими.       Но вместо недовольства, Суна услышала, как от безысходности, женщина давая волю эмоциям, позволила слезам течь по её щекам. Кажется, девушка среагировала мгновенно. Когда старшая, задыхаясь в собственных слезах, не обращая ни на что внимание, младшая прильнула к ней, подставляя своё плечо помощи.       Заключая наставницу в своих крепких объятиях, она почувствовала на своей спине пару рук. Голова старшей невестки бессильно опустилась на плечо девушки, оставляя там мокрые следы.       Внутри Суны царил хаос. Она хотела бы обнимать её, прикасаться к ней, но не тогда, когда она в таком состоянии. Девушка прекрасно понимала, что сейчас старшей руководит резкая вспышка эмоций. Что руки, обнимающие её сейчас, будут приносить ей боль. Но она и её вытерпит. Как и делает это всегда. Как и будет делать всегда с ней. Только ей она такое позволит. Теперь только ей. Никому другому больше не позволено, обходится с ней не почтительным образом. Она больше ничего не станет терпеть.       «Так, как и учила Ифакат.» — подумала Сонмез, отвечая на свои же мысли.       Прошедшие несколько минут, пролетели словно несколько секунд. Суна больше не слышала тяжёлого дыхания женщины и всхлипов. Кажется, женщина успокоилась. Поглаживая ладонью по спине наставницы, девушка аккуратно отстранилась, всё ещё полностью не выпуская Ифакат из своих рук.       — Ифакат-ханым.. Вы в порядке? — неуверенно спросила она, будто боясь спугнуть.       — Да, конечно. — отстраняясь от своей "ученицы", на позволительное расстояние, продолжила. — Ты иди. Твой муж наверняка ждёт тебя.       Рыжеволосая отвернулась, полностью переключая своё внимание с девушки. Пока дама наливала себе воду, Сонмез встала с кровати, на которую успела сесть, при объятиях с рыжеволосой. Осмотрев её ещё раз, Суна тихо начала отходить не привлекая к себе внимание. Даже стук её сапогов не было слышно. Она удалилась незаметно, словно её и не было в этой комнате.       Переступив через порог, закрывая за собой дверь, грудь её стала вздыматься быстрее, набирая в лёгкие воздух. Руки, вместе со спиной опирались на деревянную дверь. Ноги подкосились, ставши словно ватными. Произошедшее за этой дверью вызывало у неё бабочек и тревожность одновременно. Это правильно, твердило сердце, но разум говорил совсем обратное. Съехав вниз по деревянной двери, усаживаясь прямо на пол, Суна еле слышно сказала.        — Тебя слишком сложно любить..

***

      Настало утро. Молодая девушка проснулась от лучей яркого солнца, исходившего от не закрытых штор. Слегка поморщившись, она привстала, занимая сидячую позу. Сразу заметив, что Каи в комнате нет, Суна потянулась к телефону, что бы набрать его, но была остановлена всплывшим сообщение.       «Доброе утро. Я уехал рано утром, вернусь к обеду.» — прочитала девушка два коротких предложения в голове.       — Как скажете, Кайя-бей. — сказала сама себе девушка с сарказмом.       Поднимаясь с кровати, на которой ещё недавно сладко спала, она нащупала ногами тапочки, дабы не ходить босой по полу. Передвигаясь короткими шажками, каждый раз издавая звук соприкосновения тапок с с полом, Суна направилась в ванную комнату, что бы привести себя в порядок.       Спустя минут десять, Сонмез закончила все процедуры для лица, освобождая ванну. Но, учитывая то, что она была одна, вполне могла потратить ещё пол часа своего времени там. Но всё же решила, что лучшим решением ей буде переодеться с спальной одежды, в обычную.       К счастью, шатенка смогла быстро найти нужный костюм. Он не был слишком открыт, от того, что на улице всё ещё было не настолько тепло. Надев на себя белый свитер, на первый взгляд показавшийся теплым, но в самом деле, если бы не поверх надетая кофта на квадратных пуговицах, она бы явно замёрзла. К её образу, некой лёгкость добавляла достаточно короткая юбка и капроновые колготки под ней. На ногах как всегда обувь с каблуком, а точнее белые, достаточно высокие сапоги. И вот, она предстала перед зеркалом словно ангел, во всём белом. Улыбнувшись самой себе, Суна направилась на выход.       Только перейдя порог своей комнаты, оказавшись за дверью, она мигли сделала своё лицо серьёзней. Сонмез знала, что лишние эмоции ни к чему. Постукивая каблуками и двигаясь на выход, к саду, её остановил Карлос, возникший из неоткуда.       — Суна-ханым, Ифакат-ханым ожидает вас у себя в комнате.       Коротко кивнув ему, шатенка тут же перестроила свой маршрут, не желая заставлять рыжеволосую ждать. В голове сразу всплыли моменты со вчерашней встречи. И снова эти чёртовы бабочки, появившиеся у неё в животе, сразу перебитые чувство тревоги. Положив свою ладонь поверх живота, от возникшей слабой, но всё же неприятной боли. Сделав глубокий вздох, что бы попытаться хоть как-то успокоить себя, дева направилась к лестнице.       Девушка подошла к ступенькам, морально пытаясь успокоить себя и убедить в том, что ничего не произойдёт. Каждая личная встреча с Ифакат, для Суны словно сладкая пытка. Слишком желанна, но оставляет больные следы. Не успев ступить на первую ступеньку, Сонмез услышала как сзади её окликнули.       — Суна, Суна.. — проговаривала Пелин, подходя ближе. — Где Кая? Это разве не должен быть ваш первый день, как официальных мужа и жены? — говорила черноволосая, выпуская свой яд в шатенку.       — Дорогая Пелин, будь я на твоём месте, следила бы за другим. — переводя свой взгляд с её глаз на округлый живот и обратно. — Мало ли что.       — На что ты намекаешь? — уже с большей злостью говорила Пелин. Хотев вывести на эмоции Суну, сама попалась. Беременность сделала её слишком эмоциональной.       — Да так.. — отмахнулась невестка Корханов. — У тебя ведь много врагов. Вдруг ещё кому дорогу перешла. Ты ведь ещё та особа.. — попытки вывести соперницу на эмоции удались. Ещё как.       — Да как ты смеёшься так говорить?! — резкий, звонкий звук. Ладонь Пелин прилетела прямиком в щеку Суны.       Опешив, единственное, что смогла сделать дочка Казыма Шанлы, взяться рукой за горящую щеку. Злой взгляд её глаз устремился прямиком на собеседницу, готовый поглотить её целиком. Она пообещала себе, что больше не будет терпеть неуважительно отношения к себе. Тем более от Пелин.       «Да кто ты такая, что бы давать мне пощечину?!» — первая мысль, возникшая у девушки.       Она растопчет эту девушку! Уничтожит! Суна будет помнить об этой оплеухе до тех пор, пока не нанесет сотню таких ей в ответ. Теперь будет помнить про все пощёчины. Теперь никто не спасётся от неё. Крутящаяся фраза так и не сорвалась с губ Сонмез.       — Пелин! — послышался где-то сзади такой же недовольный и разъяренный голос Ифакат, как и у Суны.       Обе девушки устремили свой прямиком на рыжеволосую, в очень не хорошем расположении духа. Кажется, обе предчувствовали, что ничего хорошего не будет. Особенно Пелин, которая почувствует на себе весь гнев Ифакат-ханым.       «Твой конец близок..» — снова пронеслась мысль в голове шатенки.       Всё, что смогла сделать она дальше - молчать. Обе девушки только и могли молчать. Кажется, больше ничего позволено им не было..