В чёрной спортивной машине из колонок доносится тихая, расслабляющая музыка. Чимин довольно вытягивает ноги в чёрных кожаных штанах и любуется своими новенькими белоснежными кроссовками, которые ему купил его парень буквально двадцать минут назад. Он счастливо улыбается, сжимая в ладошке руку Юнги, что покоится на его бёдрах.
— Крошик, ты слушаешь? — спрашивает водитель.
— А? Да-да, — отзывается Чимин, переводя взгляд на парня. — Ну и что они там? — коротко кидая ещё один маленький взгляд на свои ноги и снова сверкая улыбкой, интересуется.
— Ты представляешь? Они хотят, чтобы я изменил чертёж, то есть не внёс коррективы, а полностью изменил его! — возмущенно повышает голос и ударяет левой рукой по рулю. — Прости, не могу спокойно об этом говорить!
— Эй, я всё понимаю, не волнуйся, — нежно гладя пальчиками ладошку парня, мягко проговаривает. — Когда я после работы рассказываю тебе свои трэшовые истории, ты меня не останавливаешь и не перебиваешь, хотя я, между прочим, куда эмоциональнее тебя.
— Твои рассказы и искренние эмоции для меня лучшее, что происходит за день, — нежно расплывается в умилении и трепетно отзывается Юнги, кидая быстрый взгляд на парня. — Ты меня оживляешь.
— Ну как ты это делаешь? — наигранно хнычет Чимин, поднимая плечики, зажмуриваясь и кусая от смущения губы.
— Что делаю, радость моя? — усмехается Юнги, глядя на него косым взглядом, и делает полтора оборота руля одной рукой направо, держась за него основанием ладони.
Чимин заливается звонким смехом, пряча за этим поведением своё лёгкое смущение и наслаждение всем происходящим. Юнги всё прекрасно понимает и улыбается уголками губ в ответ, переплетая пальчики между своих и притягивает маленькую ручку к себе, нежно прикасаясь губами несколько раз.
— Стесняшка ты моя.
Чимин на это смущенно, молча отворачивается, уставившись в окно, скрывая розовые щёки и широкую счастливую улыбку.
С Юнги они вместе уже несколько месяцев. Познакомились они у зоомагазина, когда Чимин кормил маленького пёсика-потеряшку, обеспокоенно суетился вокруг него и уже хотел забрать себе, как его остановил Юнги. Оказалось, это пес его родителей, они оставили его на улице, пока сами были в магазине. Чимин тогда долго причитал о том, что нельзя оставлять животных на улице, на что Юнги ответственно пообещал больше так не делать. Ну и в знак благодарности, что тот не остался равнодушным, он позвал Чимина прогуляться, на что ему охотно согласились. Так и началась их маленькая история большой любви.
Ему нравится вот так неспешно кататься с Юнги по городу, наслаждаться музыкой, разговорами и приятной компанией парня. Иногда они покупают перекус и едут на природу, чтобы уединиться и провести очередной романтический вечер вдвоем.
В этот раз они решили провести вечер дома под уютным тёплым пледом за просмотром фильма ужасов, который так любят оба. За размышлениями и беседой Чимин не сразу замечает лёгкие спазмы внизу живота. Они беспокоили его ещё с утра, но он не особо обращал на них внимания.
Он переводит взгляд вниз, на свои штаны, и понимает. Ситуация хомячка в мясорубке, нужно экстренно спасаться.
— Солнышко, может, заедем, скушаем по том-яму? У тебя животик урчит, — ласково предлагает Юнги, перекладывая руку на живот юноше, но ее тут же, резким движением, перехватывают, возвращая на бедра.
Чимин максимально, как он думает, напрягает свой живот и втягивает задницу, сжимая кольцо изо всех сил. Его мозг лихорадочно, в панике перебирает варианты, но ничего нет, нет решения, одни лишь маты и метания. Руки вспотели, а живот только сильнее вздуло от напряжения и поиска выхода.
«Стоит отвлечься» Размышляет и опускает взгляд на руку мужчины.
— Давай лучше доставку закажем, — выдавливает тихим голосом из себя Чимин, слегка морща нос от неприятного чувства внизу живота, боясь лишний раз пошевелиться.
Ладонь Юнги ласково греет бедро, плавными движениями гладит и слегка щекотит коленку, но никак не может отвлечь от ощущения, что прямо сейчас он может пукнуть. Пукнет прям при Юнги.
Закрыв глаза, он считает до десяти, выравнивает дыхание и расслабляется. Внутри него всё бурлит и сжимается, но затем напряжение спадает. Облегчённо вздохнув, он поворачивается к Юнги, который, кажется, ничего не заметил и продолжает вести машину.
— Возьмем соджу. Останешься у меня, — ставит перед фактом Юнги и, кидая мимолетный взгляд, подмигивает. — Я соскучился.
— Конечно, — соглашается, кивая болванчиком, и широко улыбается.
Вот только улыбочка быстро спадает, а глаза расширяются. Его органы снова распирает изнутри от желания издать лёгкий шипунец. Хочется поддаться искушению и рискнуть. Но что, если получится громко и Юнги услышит? Или унюхает?! Хочется заплакать и спрятаться…
«Сожми булки и терпи! Это непозволительно!» Приказывает своему организму мысленно.
Юнги паркуется у дома, выходит из автомобиля, и Чимин, ловя момент, пытается наконец-то освободиться, но, как назло и по всем законам подлости, ничего не происходит. Дыхание выровнялось, внутри больше нет бури, и чувствует он себя прекрасно.
«Хоть бы так и продолжалось» — с явным моральным облегчением подумал юноша.
— Какой фильм хочешь посмотреть? — интересуется Юнги, сидя на диване перед большим плазменным телевизором.
— Может Вонко? Говорят очень интересный фильм, — предлагает Чимин, подползая под бок мужчины.
— Давай, не слышал ничего о нём, о чем он? — говорит Юнги, не отрывая взгляда от телевизора, где ищет фильм.
— Узнаешь, когда будем смотреть, — Чимин хихикает, когда видит закатанные глаза и подскочившую бровь своего парня. Пока тот включает фильм, он удобно устраивается на диване, подбивая под себя плед. Ничего не предвещало беды, но тут внутри словно вулкан взрывается, низ живота схватывает, стреляя как из пулемета болезненными спазмами. Из-за боли, обиды и осознания всего происходящего на глазах появляются слёзы.
«Только не опять»… — месть как кинжал обрекает.
Чимин весь сжимается, чувствуя холодный пот по спине, и зажмуривается от очередной схватки.
— Милый, — выдавливает из себя, — Я на минуточку… — неловко улыбается, и аккуратно убирает плед.
Чимин пулей, как на реактивной тяге от горящего огнём пукана, выбегает из зала и бежит в сторону заветной уединённой комнаты. Единственное, о чём он мог думать, это как бы добежать и тихонько сходить по своим нуждам, как фея, без звука и тем более запаха.
Он резко дергает дверь на себя и вбегает в небольшую комнату с чёрным кафелем и белым унитазом. Больше Чимин ничего не успел заметить, главный друг был на месте, и можно было наконец-то освободить себя от мук, выпустить воскресное пламя, мешавшее ему столько продолжительное время.
— Я когда в туалет хочу, так… — шепчет, закрывая за собой дверь.
Пуговица поддается легко, молния раскрывается мгновенно, как по маслу, но вот звуки просятся наружу. Чимин старается удержать всё в себе, чтобы не произошло неприятного казуса.
Обтягивающие штаны не сразу поддаются, но в конечном итоге стягиваются вместе с боксерами с обтекающей холодным потом страха пятой точки невозврата. Чимин садится горячей кожей на холодный ободок унитаза. Тело расслабляется, и он потихоньку выпускает из себя воздух. Живот постепенно обмякает, расслабляется, и с громким стоном Чимин пукает.
— Как хорошо, — мелькнула мгновенная мысль, которая была сбита налету острой паникой. Он ощущает, как медленно спазмы покидают его живот. — За что мне это? Почему именно сейчас?
Обречённо шепчет, чувствуя, как по его кишке продвигается шлак, который захотел именно в эту минуту опорожнить организм.
Секунды в этой злополучной минуте длились практически вечно, казалось, за это время Юнги мог посмотреть весь фильм без него. Прежде чем эта большая и толстая какашка покинула его настрадавшееся тело, он успел вспотеть раз двадцать. Чимин сидел красный и перепуганный. Он был уверен, что этот звук падения и бульк было слышно в каждом углу этого дома.
Стыдно-то как. Но избавиться от тяжести было лишь полбеды. Огромный слой туалетной бумаги размером с томик Толстого удалось отправить в океан, чего об остатках пищеварительной системы сказать было нельзя. Эта тварь нагло плавала на поверхности прозрачной воды и отказывалась покидать его общество. Паника накрывает с головой, когда он слышит, как его зовёт Юнги, сердце замирает, колени подкашиваются от страха, бачок медленно набирает воду, как будто это последняя вода на Земле, и эта уже третья попытка смыть, которая снова не увенчалась успехом. Метаясь по маленькой комнатке, Чимин со слезами на глазах старается что-то придумать, но на самом деле он мечтает исчезнуть и прибить себя за ту злополучную шаурму возле дома. Нервный бегающий взгляд останавливается на кошачьем лотке, и гениальная мысль тут же загорается красным в голове: вот оно, спасение.
Найдя в нижнем шкафу одноразовые перчатки, он достает то, что не смылось, и кладёт в кошачий лоток, засыпая наполнителем. Перчатки отмывает мылом, но понимает, что оставлять это всё нельзя, поэтому сворачивает их и выкидывает в мусорное ведро, пряча в самый низ под все отходы. Выдохнув, стараясь почти бесперспективно себя успокоить и поправив прическу, глядя в зеркало, он со спокойной душой отправляется в гостиную на диван, ложится под бок Юнги и, как ни в чем не бывало, начинает смотреть с ним фильм.
Чимин скромно и изредка комментирует происходящее на экране и плотнее прижимается к своему мужчине. Ему нравится чувствовать себя маленьким комочком в уютных крепких объятиях. Юнги нежно целует висок парня и вылезает из-под одеяла, шепча тихое «я сейчас». Поглощённый фильмом и разморенный уютным теплом, Чимин даже не сразу замечает, как его оставляют одного.
Юнги идёт уверенным шагом к уборной, где собирался отлить и помазать руки кремом. Встав перед унитазом, он приспускает штаны и сонно зевает, поднимая голову к потолку. Завершив все делишки, он тянется к кнопке слива, и его взгляд случайно натыкается на кошачий лоток, в котором, к его огромному удивлению, насыпан наполнитель и… Если он правильно понимает и видит, замаскированные экскременты своего кота, который уже неделю как гостит у родителей на даче. Брови в недоумении хмурятся, он чуть наклоняется, чтобы рассмотреть, правда ли это то, о чём он думает.
— Не может быть, — шепчет и всё же присаживается возле лотка. — Это шутка? — Глаза округляются в недоумении, и мысли одна за одной врываются в голову и пытаются найти хоть какое-то логическое объяснение картине «маслом».
Юнги неуверенно и очень осторожно осматривает всё и тяжело выдыхает. Столько вопросов в голове, а ответов ноль. От шоковой ситуации мужчина даже штаны забывает натянуть обратно, сидит перед заполненным человеческим фекалиями кошачьим лотком.
«Что тут произошло? Это кинк Чимина? Что заставило его сотворить подобное с первой по важности личной вещью животного? Поэтому он так стесняется? Неужели он промазал и сходил в лоток? Может он постеснялся воспользоваться унитазом? Может унитаз не работает? Он представляет себя котом и ходит в лоток?»
В голове Юнги крутилось столько вариантов, что прекратить это было невозможно. Он продолжает сидеть на корточках и гипнотизировать присыпанный шоколадный сюрприз в лотке.
— Вот это да…
Юнги поджимает губы, пытается сделать свой взгляд менее растерянным, натягивает штаны, завязывая шнурочки, и, сполоснув руки, выходит из комнаты. Он не знает, как начать этот разговор, но понимает, что его не избежать... В гостиной раздается заливистый смех, Чимин лежит на диване, не отрывая взгляда от экрана телевизора.
— Киса, иди ко мне, — тянет свои ручки и мило хлопает ресничками, на что Юнги умиляется и ложится рядом сразу сгребая парня в крепкие объятия.
— Много я пропустил? — закинув в рот попкорн, интересуется Юнги.
— Неа.
Юнги получает нежный поцелуй в щечку, улыбается, щелкая по маленькому милому носику своего парня, и нервно кусает губу, не зная, как начать разговор..... Перед глазами все еще мелькает кошачий лоток, и, честно, ему бы самому не хотелось об этом говорить и думать, но он точно помнит, что кота нет неделю, а там, извините, свежая кучка чуть ли не с бантиком.
— Крошик, — тихо зовет, слыша вопросительное «ммм», — я сейчас был в туалете…и… там…
Чимин замирает, чувствуя, как сердце за миллисекунду начинает тревожно и быстро биться, а по спине скатывается леденящий холодок, он начинает судорожно потеть и в глубине души надеется, что это не то, о чем страшно даже подумать. Дыхание прерывается, и он напрягается всем телом, боясь услышать тот самый вопрос.
— У меня кот уже неделю у родителей, а в его лотке… — Юнги сам нервничает, не зная, как подступиться и озвучить это.
— К-как у р-родителей? — одними губами произносит, быстро анализируя сложившуюся ситуацию.
Вот прямо сейчас он хочет, чтобы открылся портал в ад, и он мог бы с разбегу войти туда. Ему кажется, что хуже уже быть не может…
Не раздумывая, Чимин срывается с места и бежит к выходу вместе с пледом. Позади слышит, как Юнги зовёт его, но он не обращает на это внимания. Хватает свою обувь и босиком выбегает из квартиры. Его цель — как можно быстрее убежать от этого места.
Юнги спешит за Чимином, но не успевает. Он видит, как тот садится в такси, зажав плед в дверце, и скрывается за поворотом.
***
Чимин, захлёбываясь слезами, босиком идёт по асфальту, волоча за собой плед. Он накрылся им с головой. В телефоне раздаются долгие гудки. Он старается не обращать внимания на вторую линию, с которой ему без перерыва звонит Юнги.
— Да?
— Т…Тээ.Тэхён… — рыдает в трубку.
— Чимин? Чимин? — звучит обеспокоенный голос в трубке.
— Тэ-э-э…
Он больше не может сдерживать свои эмоции. Они захлестнули его и теперь уносят в свой мир душевной боли и стыда.
— Что случилось, Чимин-и?
— Ю…юнг-ги…
— Что Юнги? Что с ним? Он обидел тебя?
— Н-нет… нет… — продолжает заливать динамик слезами, — нет…
— Успокойся и скажи мне, что произошло!
— Я… Мы расстались. Он больше не захочет меня видеть… Я так опозорился перед ним. — Чимин садится на ближайшую лавочку и, опустив голову, продолжает всхлипывать в трубку своему другу.
Спустя время, когда Тэхен всё-таки развязал язык и услышал всё, что, икая и нервничая, ему пересказали, воцарилась мёртвая тишина.
— Тэхён…? — тихо зовет Чимин, шмыгая носом.
— Одну секунду, — еле сдерживая себя, отвечает друг, и в динамике слышится громкий, отчетливый, истерический ржач.
Чимин расстраивается. Ему не смешно, как Тэхёну, для него это трагедия, а друг вместо поддержки смеётся над его ситуацией. На самом деле ситуация очень серьёзная. Обидно.
Он сбрасывает звонок, не желая больше слушать насмешки, и убирает телефон в карман, замечая сообщения от Юнги.
«Чимин, малыш, возьми трубку, пожалуйста, нам нужно поговорить.»
И его снова накрывает волна стыда. Он выключает телефон, надевает кроссовки и идёт домой...
Чимин не может забыть момент своего позора. Ему хочется купить билет куда-нибудь в горы и уехать туда навсегда. А телефон он хочет выбросить с моста. Или, может быть, вместо телефона прыгнуть самому?
С поникшим настроением он медленно выходит из магазина, держа в руке пакет со сладостями. Это единственное, что сейчас может хоть немного поднять уровень счастья. Хотя какое тут может быть счастье?
Завернув за угол к подъезду, он достает ключи, но они тут же выпадают из рук, когда его крепко обхватывают поперек живота, прижимаясь со спины.
— Попался, — раздается знакомый до дрожи голос.
Чимин распахивает глаза и замирает, боясь пошевелиться. Он нервно сглатывает и желает исчезнуть в эту же секунду.
— Ю-Юнги…
— Крошик, почему игнорируешь мои звонки? В чёрный список меня убрал? — Голос звучит слегка сердито и недовольно.
— Я н-не виноват, оно само…
— Чимин, — Юнги разворачивает его к себе, но ему капризно сопротивляются, — повернись и посмотри на меня!
— Не надо, Юнги, — жалостливо произносит юноша и смотрит в пол, стараясь никак не пересекаться взглядами.
Юнги, закатив глаза, с трудом разворачивает к себе парня. Он приподнимает его лицо за подбородок. Чимин стоит с закрытыми глазами и дрожащей нижней губой.
— Посмотри на меня! — сдержанно повторяет.
— Нет, пожалуйста, не заставляй меня. Я не выдержу этого позора. Уходи, Юнги, — хнычет Чимин, стараясь сдержать свои эмоции, но не получается.
— Что значит «уходи»? — Юнги совершенно обескуражен, начинает закипать, слыша такие слова в свой адрес. — А ну пошли поговорим. — Он поднимает ключи, открывает дверь и подталкивает парня за талию внутрь. Чимин послушно следует в указанном направлении. Его ватные ноги еле-еле ступают, передвигаясь вперёд. Ему хочется быстрее избавиться от Юнги и остаться со своими переживаниями, самобичеванием наедине.
Зайдя в квартиру, Юнги бесцеремонно закрывает дверь, пряча ключ, боясь, что Чимин может даже из собственной квартиры сбежать от важного и серьезного разговора. Он молча разувается и, взяв парня за руку, ведёт в спальню. Они садятся на кровать, Чимин тут же отодвигается, пряча взгляд и отворачиваясь, на что Юнги недовольно выдыхает, не позволяет отсесть и притягивает его обратно.
— Я хочу с тобой поговорить, Чимин.
— Говори, что хотел, и давай покончим с этим, — отчаянно просит юноша, пытаясь скрыть дрожь в голосе и руках.
Одно дело думать об этом, а другое дело услышать от любимого человека эти болезненные слова.
— С чем ты кончать собрался? — тяжело вздыхает Юнги. Он поворачивается к парню, аккуратно берёт его подрагивающие руки в свои, замечая, как тот вздрагивает, он видит дрожащие губы и влажные реснички, понимает, что Чимину не по себе, стыдно и, скорее всего, некомфортно сейчас, Юнги и самому не по себе. Но разговор важный, и откладывать он его не собирается. — То, что произошло… — слова идут трудно, мысли никак не хотят формироваться. — В общем, то, что случилось у меня дома, это нормально. — Чимин зажмуривается и опускает голову еще ниже, пылая красными от дикого смущения щеками. — То есть не всё, конечно, но сам процесс. То есть ащ.... — Юнги встает с кровати, начиная медленно ходить туда-сюда, стараясь правильно донести свои мысли. — Чимин, то, что тебе захотелось в туалет… И, честно, я не знаю, по какой причине ты… — Он снова замолкает, нервно зачесывая волосы. — Это не важно! Важно то, что сходить в туалет по-большому или по-маленькому дома или в гостях — это нормально, в этом нет ничего унизительного или постыдного. Мы все люди и все это делаем… — он видит, как Чимин закрывает лицо руками, содрогаясь в тихом плаче, и тут же присаживается на корточки возле него. — Солнышко… — берёт его руки, стараясь убрать от лица. — Ты не должен плакать из-за этого, в этом нет ничего позорного...
— Конечно, это позорно! — выкрикивает Чимин. — Я не знаю, чем я думал, когда делал это. Правда, не могу ответить, мне так стыдно…
Чимин плачет и с криками произносит последние слова, затихая. Он не может даже подумать, что после такого можно будет продолжить отношения. Ему хотелось быть в объятиях Юнги, но другая его сторона мечтала сбежать и больше никогда не видеться. Это двоякое чувство не давало ему возможности расслабиться и просто рассказать о ситуации в целом.
— Чимин, — Юнги присаживается на кровать, гладя маленькие ручки своего мальчика, стараясь утешить. — Я не вижу в этом ничего позорного. Мы люди, и это для нас естественно, как и всё другое. Как волосы на теле или потливость, — на этих словах Чимин резко поднимает голову и смотрит заплаканными глазками. — Нет, солнце, ты не потеешь, но даже если бы так и было, в этом абсолютно нет ничего плохого. Мы разные, у нас разный обмен веществ, разный выработок гормонов, — большим пальцем стирает слезы со щёк.
— Ты правда хочешь продолжить? — икая от слёз, тихо шепчет. — Я не представляю, как с тобой общаться после этого. А ещё не понимаю, как ты пришёл ко мне?
— Неужели ты думаешь, что я из-за этого тебя брошу или не захочу больше видеть? — серьезно спрашивает Юнги.
— Да, именно так и думаю, — соглашается Чимин. — Я подложил своё…в лоток твоего кота.
Когда он это произносит, под конец громко стонет. Лавина стыда с ног сбивает.
— Почему ты так сделал? — осторожно спрашивает.
— Я… ну, понимаешь, когда сходил, ну, это сделал, а потом бачок не сработал, и я решил, что так будет лучше, — тихо признается и отворачивает голову, не смея даже взгляда на своего парня кинуть, — мне было стыдно сказать тебе…
— Крошик, ты помнишь, как на нашем первом свидании я подавился кофе? — вспоминает Юнги, на что Чимин тут же вскидывает голову и смотрит на парня, слегка улыбаясь. — Закашлялся, выливая всё на стол, и, по-моему, даже твой белый свитер испачкал, — усмехается, когда видит кивок. — Что ты думаешь, я чувствовал в тот момент?
— Не знаю… — пожимает плечами, — тебе было…
— Мне было стыдно и неловко, — мягко перебивает, — но в тот момент, когда ты подал мне салфетки и принес воды, у меня отпали все мысли, что ты не захочешь больше меня видеть из-за своего испорченного свитера и нашего свидания.
— Но это было лучшее свидание в моей жизни… — тихо признается Чимин, — и это не было чем то отвратительным…
— То, что произошло с тобой, тоже не отвратительно. Это потребность организма, и, к сожалению, мы не всегда можем это контролировать, — Юнги приобнимает парня за плечи. — Для тебя это, возможно, неприятно, неудобно, но я люблю тебя любым: пьяным с тазиком у кровати на утро или же сопливого с прыщом на лбу. Это всё не имеет значения, все эти вещи не смогут оттолкнуть меня. Люди все разные, у каждого есть то, за что им стыдно и неудобно, но это не делает их какими-то неправильными.
Чимин молчит, нервно кусает губу, все ещё тихо всхлипывая. Его нежно гладят по спине, прижимают к себе и целуют в волосы.
— Я хочу, чтобы ты знал, — продолжает Юнги, — я не стану смеяться над тобой или унижать. Я хочу, чтобы ты доверял мне во всем, даже в таких мелких пустяках.
— Мелких пустяках?
— Именно. То, что ты стесняешься таких моментов, в этом тоже нет ничего ужасного или отвратительного. Просто ты у меня такой, — ласково проговаривает и целует в макушку, — мой стесняшка. Просто запомни, что я никогда не стану осуждать тебя. Я очень хочу, чтобы ты понял это и разрешил себе открыться для меня, доверить себя целиком и полностью, и даже если тебе трудно с этим бороться одному, я помогу. Я всё сделаю для тебя. Понимаешь меня, солнце?
— Да, — кивает Чимин, обнимая парня, утыкаясь в его шею, судорожно выдыхая, — прости…
— За что ты извиняешься?
— За то, что сбежал…
— Я не обижаюсь, потому что понимаю тебя.
— Мне так стыдно… — хнычет Чимин.
— Уверяю тебя, крошик, тебе нечего стыдиться передо мной. Ты самый лучший, милый. Мой любимый человек, и я люблю в тебе всё, без сомнения. Я никогда не отвернусь от тебя.
— Спасибо тебе, Юнги-я, — отзывается Чимин.
— Достаю плед, подушки и несу сладости? — ласково улыбаясь, спрашивает Юнги.
— Включаю фильм и жду теплых обнимашек, — вторит Чимин и обнимает парня за шею, когда его нежно целуют в губы.
***
Новое входящее сообщение от Тэ-Тэ.
Чимин-и, я нашел тебе лоток под цвет твоей ванной, лови
«одно вложение»
Ах, да. Конечно же, среди нас всегда будут те, кто посмеётся, продолжит прикалываться до самой вашей старости, но это ещё один способ избавить себя от стеснения и неловкости.
Просто помните, что все мы похожи, какими бы разными ни пытались казаться!
И этого не нужно стесняться.
