Эрмитаж

— Куда, говоришь, пойдём? — На свидание. Юля немного дуется. Простая прогулка у Игоря – никакая не просто прогулка у Юли. Но он же это сам понимать не хочет. Она тащит его в Зимний дворец, который, ну, почти рядом с его домом. Двадцать четыре минуты пешком по Английской набережной. Ну, а что им ещё делать? Куда идти? Юля сидеть дома не любила – это Игорь знал. И знал, что Юля быстро ходит. Для неё половину города обойти – нет проблем. Это ж Пчёлкина. — Зачем мне этот Эрмитаж?       — Зачем мне отвечать на этот вопрос? — Справедливо. И вот она, маленькая такая, с красными волосами и в нелепых варежках, тащит за собой парня, скажем так, ростом почти 190. Нехило, да? Игорь и любовь – это, кажется, две противоположности. Он строгий, порой эксцентричный. Но Юлю почему-то он манит, как магнитом. Пчёлкина вся из себя неугомонная, учится на факультете журналистики и прекрасно поёт. Что ещё для счастья надо? Радуется жизни, сияет вся издалека, то есть за километр. Игорь же не такой. Игорь... хороший. Ему нравится наблюдать за Юлей, когда она, совсем по-ребячески, бегает по лужам, а он в это время только куртку застегнёт (и то, если холодно), руки в карманы засунет, нахмурится и обопрётся о стенку. Подумает: Дура? Не то слово... — Вот скажи мне. Ты точно не перегрелась? — Ты думаешь, это смешная шутка? Пока что два-ноль и не в пользу Игоря. Не сегодня. Юля многранная. Разная и разносторонняя. Но ещё и колкая, острая на язык, зараза. — Юльк, ты слишком серьёзная. — А ты слишком весёлый, я смотрю. — Что опять не так? Он останавливается напротив причала, а Юля всё так и идёт вперёд, ничего не подозревая. Маленькая, да удаленькая. Красиво в городе. Памятники, высокие дома, красивые отделки тех самых домов, музеи вокруг. И историей кипит город. Иногда и хочется сбежать туда, в это старое время. Но пока никто машину времени или телепорт не изобрёл, приходится жить с современными проблемами. И с Игорем уживаться как-то. — Ну и что ты замолчал? — кареглазая остановилась. Подозрительно тихо стало. Это не похоже на Игоря. Она смотрит направо – не видит привычной кожаной куртки. Слева тоже никого. Сначала она не понимала, почему так. Обернулась, воротник пальто поправив. И уставилась смотреть вдаль. Ветер лицо обдувает сильно, аж до слёз. — Юль. — Дурак, — и нет, она не плачет. Юля Пчёлкина никогда не плачет. Шмыгает носом от холода. — Ты чего там стоишь? — А ты чего побежала вперёд? И, кажется, они никогда не поймут, что оба влюблены в друг друга. Дурацкой любовью, как дети. И до Эрмитажа они, кстати, так и не дойдут. Ну, не смогут. Наверное.