Пёсик

      Вообще, я умею прощать многое. Своим друзьям – почти всё. Ларри – мой самый близкий друг, поэтому ему я прощал даже очень серьёзные вещи. Он неоднократно терял ключи от дома, из-за чего мы часами не могли попасть домой. Он разбил мою гитару вдребезги. Один раз он (ненароком, конечно) сломал мне челюсть. Но я никогда не держал на него зла, прощал любые его глупости. Он же мой друг, в конце концов! По той же причине я поддерживал даже самые глупые его идеи. Такие как, например, рисовать красками на моём теле. Или украсть бутылку пива из магазина. Или идти в заброшенную церковь за городом и искать там привидений. Короче говоря, какую бы глупость он не подкинул – я всегда был за. Но сегодня он превзошёл самого себя. – Джонсон, ты полный кретин! Чем ты думал, когда тащил в дом эту блохастую шавку? – Эй, не смей так говорить о нём! – Боже, Ларри! А вдруг он бешеный? Покусает ещё кого-нибудь! – Да ладно тебе! Посмотри на эту мордашку. Разве он может кого-нибудь покусать?       Сказать, что я охуел, когда увидел собаку в коридоре нашего дома – ничего не сказать. Ситуация была примерно следующая – Ларри гулял по городу и за ним увязалась собака, средних размеров и без ошейника. Она вела себя "очень грустно и потеряно", поэтому Джонсон сначала подкормил собаку сосиской в тесте, а затем – решил забрать её домой. – Глаза у него были такие...ну, жалостливые. Ну не смог я его там бросить, ясно! – Хуясно, блять! Хочу напомнить, что ты, как-бы это сказать, не один здесь живёшь! – Ну блин, Салли! Ну пожалуйста! Не выгонять же его. Ты погляди на эту мордочку, погляди! Я сам о нём заботиться буду! Кормить, поить, гулять, дрессировать! Давай его оставим? – Нет. – Салли, ну будь ты человеком! – Родители будут против! – Пусть сначала придут и сами мне это скажут! А до этого момента – он будет здесь.       В этот момент у меня уже начало подгорать.       С момента смерти мамы я панически боялся собак. Одно только короткое "гав" пугало меня до усрачки. Завидя даже самую маленькую собачку на улице, я всегда переходил на другую сторону тротуара. И уж точно не шло и речи про то, чтобы завести пса. Возможно, Челопёс был просто плодом моей детской фантазии, галлюцинацией. Но попал я во всю эту ситуацию только потому, что погнался за дикой собачкой.       И Ларри знал об этом. Знал, точно говорю! Нельзя было не заметить моё поведение, когда на горизонте появлялось что-то собакообразное. Но нет, притащил это лохматое недоразумение домой, наплевав на всё.       На вид это был обычный дворовый пёс песочного цвета, с вкраплениями коричневой шерсти. Довольно пушистый, со стоячими ушами, чёрными пятнами вокруг глаз и огромными жёлтыми клыками. Он был довольно весёлый и любопытный, особенно по отношению к Ларри. Ходил по квартире, всё нюхал, всё лизал, всё изучал. Мы с Гизмо закрылись в комнате от греха подальше. Я крыл Джонсона всеми возможными словами и просто надеялся, что папа или Лиза его вразумят.       Но хер там плавал! Лиза была безумно рада собаке и надеялась, что Ларри наконец станет ответственным (она не знала о моей фобии). А отец промямлил что-то невнятное про то, что пёс поможет мне справиться с травмой. Как я тогда не свалил из дома – одному богу известно. Справиться с травмой? А что ещё предложите? Может, ещё мне подойдёт электросудорожная терапия?       Благо, в Ларри действительно проснулась ответственность. Он пообещал мне, что найдёт, куда пристроить собаку. Меня это не слишком успокоило, ведь до этого момента пёс будет жить с нами. Замечательно. Просто прекрасно.

***

      Весь оставшийся вечер я провёл вне квартиры. Как же всё ужасно бесило! Ларри притащил в дом эту блохастую шавку, а мне нужно её терпеть!       Я подумал о том, что можно было бы действительно уйти из дома на время. Тодд недавно съехал от родителей и теперь живёт в доме на окраине города, вместе с Нилом. Он уже звал меня и Ларри, ведь первый этаж пустует. Но тогда я отказался. А теперь есть очень серьёзный аргумент за. Надо будет зайти к ним завтра, обязательно!       Я поднялся на пятый этаж апартаментов. Не слишком безопасно гулять по этажу, наполненному призраками. Но я иногда приходил сюда, чтобы отдохнуть.       Как только двери лифта открылись, коридор встретил меня могильным холодом. Где-то за стеной слышался тихий шёпот. Что-то не так.       На улице стоял август, но здесь изо рта шёл пар. Как только я вышел из лифта, шёпот усилился. Он шёл со всех сторон одновременно, на каком-то странном и непонятном языке, отдалённо напоминающем латынь. Чем дальше я уходил от кабинки лифта, тем холоднее становилось. В какой-то момент я понял, что дрожу от холода, а голоса переросли в противный писк.       Призраки – это только половина беды. Они могут быть вполне добрыми и даже помогать живым. Обозлённые призраки – уже хуже. Обычно они появляются после насильственной смерти, приченённой предателем. В апартаментах таких почти нет. Но есть и другие существа. Мы с ребятами называем их демонами. Самый яркий тому пример – Красноглазый демон. Он может свести человека с ума, если захочет. Или свалить в обморок, вызвать галлюцинации, подделать воспоминания, хоть и не надолго. Довести до самоубийства – думаю, тоже может. В последние месяцы он стал особенно активным. И злым.       Я мигом забежал назад в лифт. Не хватало ещё и напороться на демона. Пойду лучше погуляю, всяко безопаснее.