Маскировка

Хенге но дзюцу - прекраснейшая техника, несомненно очень полезная для шпионажа и сокрытия своей истинной личности. Сшаринганенная у Сенджу в этом поколении, она здорово экономила время шиноби клана Учиха. Теперь, чтобы тайком выбраться куда-либо, больше не приходилось скрывать лицо под привлекающей внимание маской или ненадёжно прикрывающим плащом. Чтобы притвориться гражданским, не требовалось накладывать многочасовой сложный гримм и напяливать на себя неудобные для всегда возможного боя тряпки. Пара печатей хенге но дзюцу и простенькая техника сокрытия чакры - и даже лучшие сенсоры Сенджу не узнают в уродливой большелицей куртизанке главу клана Учиха. Некрасивая неопрятная шлюха - идеальное прикрытие. Внимание на такую обратит разве что последний забулдыга, но та легко может не удостоить вниманием столь неуважаемого клиента, ведь шлюха версии Мадары ещё и слишком надменная для своей внешности. Хенге проститутки у Мадары получилось превосходное, на него не обращали внимание даже в самые лучшие дни в квартале красных фонарей. Ничего, кроме брезгливого отвращения и желания поскорее перевести взгляд на что поприятнее образ Учихи Мадары у нормального мужчины не вызывал. Ни разу к нему не приставали клиенты за всё время использования этого, несомненно гениального, прикрытия. * * * * О проблемах с алкоголем у своего главного боевого противника Мадара был наслышан, но вот проблем со зрением за Хаширамой Сенджу вроде бы не водилось. Впервые за годы безупречная маскировка Мадары дала сбой. Хаширама стоял напротив на тесной улочке, перекрыв дорогу, читал хокку "красоте" самой уродливой в Стране Огня "куртизанки". Мадара прикрыл рукавом нижнюю часть лица. Со стороны должно было показаться, что "красавица" застеснялась, встретив столь страстного и бесстыдного ценителя её уникальных "прелестей". На самом же деле Мадара прятал гримасу недовольства, которую даже техникой хенге не скрыть. Мадара уже разведал всё, что его интересовало на этот раз, и намеревался как можно скорее покинуть столицу, а теперь вынужден задержаться. Вынужден молча смирно стоять на месте, чтобы не раскрыть себя, вынужден выслушивать безумные комплименты. Мадара уверен, что выбирая между соитием с хенге Мадары и смертью, часть шиноби Учиха предпочли бы смерть. Мадара сам бы своё хенге не трахнул, даже напившись до состояния миролюбия к Сенджу. А Хаширама на трезвую голову смотрел с явным желанием, щедро отвешивая ничем не заслуженные восхваления. Просто задрать нос повыше и удалиться, не выдав себя, Мадара на этот раз не мог. Это бы выглядело слишком подозрительно. Всё же, глава клана Сенджу - не какой-то пьяница и даже не простолюдин, таким жрицы любви не отказывают. Мадара был вынужден принять руку Хаширамы и молча последовать за ним в ответ на предложение "почитать хокку в месте более уединённом". Даже в такой ситуации оставалась надежда себя не выдать. Возможно, хокку и чаепитием всё и ограничится. Возможно, этот сердобольный дурак просто пожалел чрезвычайно уродливую "женщину". * * * * Надеждам Мадары не суждено было сбыться. Едва они оказались в снятой Хаширамой комнате, Хаширама припёр его к стенке и страстно впился в губы. Сопротивляться Мадаре не полагалось по статусу, а то, что его нынешний статус и все налагаемые им ограничения, являлся сплошным притворством, Учиха забыл. Мадара офигел от происходящего. Поцелуй Хаширамы, его напор не были похожи ни на что, что Мадара испытывал прежде. Юдзё никогда не бывали напористы, их легчайшие ласки, изящные прикосновения так сильно отличались от того, что делал Хаширама.... Мадара пришёл в себя от осознания, что его прическа - снова его настоящая. Его длинные колкие волосы разметались по футону. Рядом с футоном в беспорядке валялось снятое тёмно-синее косодэ с моном веера Учиха. С него слетело хенге! В какой момент это случилось, Мадара не помнил, не заметил. Ведь не было никакой перемены в поведении Хаширамы. Чёртов Сенджу знал! Раскусил с самого начала, ещё и гад издевался, читая уродливой маске Мадары хокку о его неземной красоте! Мадара попытался подняться, но на него навалилось горячее тело, впилось в губы очередным восхитительным поцелуем, от которого у Мадары вышибло все здравые мысли, и собственный стояк на этого придурка тоже сопротивлению не способствовал.