***
— ...мин? — Что? Выходит резко, но Нанами тратит большую часть своих сил сейчас на то, чтобы его не разморило под палящим солнцем. Очки Сатору сползли на кончик носа, выдавая обеспокоенность во взгляде. — Ты спал вообще? Выглядишь паршиво. Нанами в ответ лишь дёргает плечом и перехватывает тесак поудобнее. — Я в порядке. Идём. Сатору смотреть на него не перестаёт, хоть и возвращает очки на место, но не спорит, и на том спасибо. Они приехали в Гинзу на пустяковое задание, убрать пару проклятий второго уровня, никто даже не стал заботиться о том, чтобы поставить завесу — только зря время тратить, как сказал Сатору — Нанами сопротивляться не стал. Вообще-то, достаточно было и одного Сатору, для него это дело минут пяти, если не будет долго болтать, но после произошедшего Яга не рисковал отправлять Сатору на задания одного. Нанами был нужен скорее для подстраховки, проследить, что Сильнейший не снесёт в эмоциональном порыве половину района. Быстрее бы разделаться с заданием, думает Нанами, чтобы вернуться в прохладные комнаты общежития. Духота на него дурно влияет — мерзкое давящее ощущение где-то в переносице и пульсация в висках, что отстукивает обратный отсчёт до мигрени. Пружинистая походка Сатору маячит впереди, он что-то болтает, но Нанами не разбирает слов, захотел бы — не разобрал. Краем взгляда он улавливает изменение ауры в конце улицы-тупика, прямо перед ними. Проклятья лезут из боковых проходов одно за другим, воздух меняется стремительно, наполняясь запахом гнили. Кажется, Сатору смеётся. Щурясь, Нанами вглядывается в его светящийся силуэт — он словно объят голубоватым пламенем — не сдерживает энергию, но и не стреляет техникой бездумно. Он справится сам, заключает Нанами и расслабляется, когда всё, что остаётся в конце переулка, это куча ошмётков проклятой эктоплазмы. Сатору оборачивается с улыбкой, свечение вокруг него уже не такое яркое, но Нанами всё равно медленно моргает — скорее от усталости, сенсорное зрение отняло довольно много сил — и пропускает момент, когда вокруг щиколотки смыкается щупальце. Среагировать он не успевает, с силой ударяясь о землю. Оружие выпадает, что дотянуться до него не получается, а кожу на ноге, где крепко ухватилось проклятье, жжёт даже сквозь ткань одежды. Нанами успевает сделать пару попыток вырваться из цепкой хватки, прежде чем Сатору перерубает щупальце, а следом и уничтожает проклятье. — Чем ты думал?! — в ушах звенит, то ли от крика Сатору, то ли от того, что Нанами крепко приложился во время падения. — Не расслабляться и не подставляться на заданиях, ты же сам вечно это твердил! Нанами чудится дрожь в голосе Сатору. С чего бы это? Он всё ещё лежит на земле, вяло пытаясь скинуть с ноги горячие останки проклятья, пока Сатору мельтешит рядом с ним туда-сюда, загораживая солнце. Голова раскалывается пуще прежнего, а перед глазами плывут пятна. Последнее, что он видит перед тем, как отключиться, — взволнованное лицо Сатору.***
Нанами снова снится кошмар. Он уже научился отличать сон от реальности — цвета во сне выкрученные и искажённые или, наоборот, приглушённые настолько, что еле различимы оттенки. Хотя в этот раз всё не так, как обычно, — он может двигаться свободно. Осторожно шагая вперёд, Нанами продирается через колючие кусты. Он не знает, куда идёт, но чувствует, что идти нужно. Даже не так. Это крайне важно. Тревожное ощущение гонит его вперёд, к голым чёрным деревьям, за которыми виднеется чей-то силуэт. Очертанья его стираются за колышущимися ветром ветками, но Нанами продолжает идти. Деревья расступаются впереди, образуя подобие длинного коридора. С тупиком, в конце которого стоит объятый пламенем Годжо Сатору. Выражение его лица Нанами разобрать не может, но воздуха в груди разом перестаёт хватать. Конечности, будто налитые свинцом, еле передвигаются. Он снова застревает в этой кошмарной трясине, неспособный двинуться вперёд. Хочется кинуться вперёд, защитить, спасти, да даже просто обнять его и сгореть там же, в этом пламени, лишь бы закончились эти кошмары. Из-за деревьев выглядывают изуродованные лица, они смотрят на Нанами, словно осуждая за бездействие, словно обвиняя за несмелость. Хватит, хватит, хватит… Нанами открывает глаза, судорожно хватаясь за покрывало, которым накрыт. Он в своей комнате, понимает спустя пару рваных выдохов. По привычке обводит взглядом знакомую обстановку и чуть не вздрагивает, когда видит, что у стены на стуле сидит Сатору. Сидит и не сводит с него глаз. Наверное, всех шести, приглушённо проносится в голове. Он не выглядит настроенным на беседу, в глазах сверкает злость, так Нанами кажется, поэтому и спрашивать он у него ничего не решается, а молча тянется за стаканом воды на тумбочке и усаживается удобнее. Пока натянутая тишина между ними ещё не потрескивает ощутимым напряжением, Нанами решает бегло оценить своё состояние: чувствует он себя немногим лучше, чем накануне миссии, разве что боль в висках не тукает, а расплылась ближе ко лбу и макушке. Но хотя бы нога цела. — И давно это у тебя? — в голосе Сатору нет сейчас привычных интонаций, превращавших любую фразу в подколку или намёк на шутку. Нанами вздыхает. А ведь он надеялся, что этого разговора удастся избежать. — Давно. Сатору цокает раздражённо и придвигает стул ближе к кровати. — И почему из тебя вечно всё надо клещами вытягивать… — негромкое бормотание будто не предназначенное для ушей Нанами. — Сёко подлатала тебя, на ноге был сильный ожог и головой ты смачно ударился. Он откинулся на спинку стула, чуть раскачиваясь. Настроение его оставалось загадкой для Нанами. — Спасибо, — что-то большее он выдавить из себя не смог. — Знаешь, — почти угрожающе шепчет Сатору, — если бы ты не ударился головой, я бы треснул тебе сам. Довести себя до такого состояния, это же надо. Сёко мне чуть голову не открутила. Кажется, буря миновала. Нанами слабо улыбается. Ему повезло иметь таких старших. Он прислоняется затылком к стене, мышцы в ноге покалывает — наверняка, последствие обратной техники Сёко. — Так что это было? — уже спокойнее спрашивает Сатору. Почему-то правдой проще делиться, когда глаз собеседника не видно, и Нанами решает воспользоваться этим, рассказывая вкратце о кошмарах и о том, что уже несколько месяцев он нормально не спал. Видеть жалость на лице Сатору ему не хочется, поэтому он отворачивается к окну. — Я устал, Сатору, — честное признание срывается с губ совершенно незапланированно. Он даже не сразу замечает, что обратился к нему по имени. В обычной жизни он такого себе не позволяет. Иногда Нанами сомневается, стоит ли вообще продолжать быть шаманом. Может, бросить это всё, махнуть в отпуск, куда-то к морю, где не будет проклятий, не будет тех, кого нужно спасать. А потом устроиться на скучную работу в офисе, чтобы в рутине дней спрятаться от призраков из кошмаров. Вдруг поможет? — Эй, подвинься, — Сатору хлопает по одеялу рядом с Нанами. Под недоумённый взгляд Нанами Сатору быстро скидывает обувь и забирается на постель, вытягивая ноги во всю длину. От тёплого тела рядом до странного непривычно. — Поохраняю тебя от кошмаров, — кровать поскрипывает почти жалобно, но Сатору улыбается во весь рот. Совсем не похоже на жалость. Нанами не понимает, сон это или явь, но решает чуть отодвинуться. — Нанамин, — Сатору на мгновенье становится серьёзным, — тебе правда нужен постельный режим и здоровый сон. Просто доверься мне, я всё-таки Сильнейший. Прохладной ладонью он дотрагивается до влажного лба Нанами. — Ты не можешь продолжать работать на износ, рискуя и собой, и мной, — он делает паузу, кончиками пальцев проходясь по нахмуренным бровям. — Мы не можем потерять ещё и друг друга, — тихо добавляет он и убирает руку. Нанами не дурак, понимает прекрасно, что в его словах есть смысл, но тревожное чувство внутри напоминает ощущение из недавнего кошмара. Он действительно не может потерять ещё и Сатору, не может рисковать им. Произошедшее сегодня — явное тому доказательство. Он просто не вынесет, если среди всех тех лиц во снах появится ещё и Сатору. Страшно даже представить. Шумно сглотнув, Нанами кивает. Попытаться можно. Он не уверен, что Сатору чем-то поможет против его кошмаров, но всё равно укладывается рядом. Сатору смотрит на него по-доброму, так заботливо, что в груди больно колет. Нанами прячет лицо в ладонях, неуверенный в том, сколько слабостей он сегодня раскрыл. Все? Сатору обнимает его осторожно, не намекая на что-то большее, чем сейчас происходит, и Нанами благодарен ему. — Пусть тебе приснится что-то хорошее, — еле слышно шепчет Сатору в макушку Нанами, сухими губами щекотно спускаясь ко лбу. Нанами чувствует кожей его улыбку. Надо обязательно стать сильнее, последнее о чём успевает подумать Нанами, прежде чем проваливается, впервые за несколько месяцев, в долгий сон без снов.