Песчаная лилия

- Убирайся, Люмин. Тебе здесь не место. Слова брата звучат почти нежно, если бы не окровавленный меч, подставленный к её горлу. Статный, безупречный молодой принц нависает над растрёпанной, разодранной, едва дышащей Люмин, истратившей все свои силы. Она даже не смогла к нему притронуться. Вся её подготовка оказалась ничем в сравнении с тёмным могуществом Итера. Это в её крови меч. Брат даже не старался ранить, Люмин сама напористо рвалась на острие, в то время как наследник скорее уворачивался от ударов, нежели старался нанести. Полоснув несколько раз для вида, чтобы не упасть в глазах нечисти, столпившейся вокруг парящего в звездной пустоте подобия ринга, Итер смотрел на побеждённую скучающе, с едва уловимой нотой грусти. - Нет… - Да, - тот дёрнул рукой, отчего острие ножа припало к её горлу, пустив струйку крови. Люмин не обратила внимания на кровь, схватилась рукой за острие и с отчаянием завопила: - Почему?!.. Надорванный голос эхом разлетелся от скал. Вокруг шептались и бурчали маги бездны, иные тёмные существа хихикали и потирали лапки в ожидании, когда король даст вольную разодрать пленницу. Итер ещё секунду держал меч, а потом покачал головой и отбросил его в сторону, оставив Люмин растерянной на земле; криво хмыкнул. - Ты всегда была такой глупой? О, наивная, бездарная Люмин, как же ты не понимаешь таких простых вещей? - оскалился в усмешке, пнув какой-то камешек в пустоту, и прошептал: - Так всегда было и будет. Всегда будут слабые, утешающие себя ничтожные людишки. Верящие в то, что они - вы - называете добром. Ха-ха, - наигранно улыбнулся, а потом резко вытянул руку, призвал меч в ладонь, в два шага подлетел к Люмин и вонзил меч ей в бедро. Люмин завопила, а Итер тихо закончил: - Что будет делать твоё добро без таких, как я? Те, кто имеют власть - правят миром, правят Селестией, и решают, кому жить, а кому умирать. Обессиленная, Люмин сопела, не в состоянии сопротивляться, готовая принять свою смерть. Итер оценил её взглядом и пнул. - Я - власть, я - принц. Я - бог. Сегодня я дарую тебе жизнь, - выдернул меч из ноги, и поток алой жидкости хлынул на чёрный гравий. Люмин схватилась за бедро, ладони обильно покрылись алым. Она дрожала, согнувшись посреди пустоты, и ничего вокруг себя не видела. - Вон. Я больше никогда не хочу тебя видеть, - принц взмахнул рукой, и земля разверзлась под кричащей Люмин, засасывая в портал. Портал схлопнулся, и на поляне остался он один. Нечисть вокруг недовольно забурчала. *** С тех пор она больше никогда не видела Итера. Телепорт привёл её обратно в Тейват, как иронично, в место, где всё началось. На песчаном берегу бегали рыжие и голубые крабы, солёное море ласкало раскиданные вдоль кромки воды камушки и ракушки. Вдали поблёскивали вершины Горного Хребта, а с другой стороны - крылья кирпичных мельниц. Израненная Люмин лежала на спине, смотря мокрыми глазами в безграничную лазурь полуденного неба. Из разодранного тела кровь стекала по конечностям вниз, большими и маленькими ручейками впитывалась в мелкий песок. Жаркое солнце палило бездыханное тело. Рокот шепчущей воды убаюкивал в вечный сон. Больше не была веретена волнений - исчезли боль, страх, сожаления. Всё исчезло, всё умерло. - Святые Архонты! Здесь кому-то плохо… ой, мамочки! - где-то кто-то куда-то бежал, слышались шаги, но сил повернуть голову не было, и Люмин провалилась в бездну. Впрочем, в Бездну больше она не вошла. Ни один из проходов, даже косвенных, не отвечал. Телепорты в стенах домов или скал остались просто стенами или скалами. Значит, Итер знал и нарочно закрыл. Справедливости ради, Люмин больше не встречались ни маги бездны, ни служащие им твари. Едва ли можно было назвать это утешением, впрочем. Любимая Паймон - лучший проводник и друг на всю жизнь, - горевала над Люмин и её состоянием, хотя та ничего ей так и не объяснила. Путешественница не смогла рассказать того, что видела, Паймон, и в итоге дружба закончилась тихим расставанием. После потери Паймон Люмин закрылась в себе, исчезла из гильдии и из жизней других людей. Будучи много лет известной искательницей приключений, Люмин многократно путешествовала по разным уголкам мира, поэтому никто не заметил её исчезновения. Каждый был в праве считать, что светловолосая героиня сейчас где-то в другом месте. Так прошёл год или два, когда в один день Люмин оказалась перед древом всезнания. Маленькая светловолосая девочка, качаясь на зелёных лозах, приветственно ей помахала. - Люмин! - высокий голос нежно позвал к себе. Малая властительница Кусанали прикрыла глаза, спорхнув с качелей высокого дерева, и неспешно слевитировала вниз. Она была совсем крохой в сравнении с путешественницей. - Давно ты меня не навещала, - с ноткой укоризны Нахида наклонила голову. - Я не часто сейчас хожу в гости. - Я знаю. Сократив расстояние, Нахида дотронулась до руки подруги, подержав ладонь в своей. Легкое зеленое свечение обволокло их тихое пожатие. Она отпустила руку. - Вот как, - тихо сказала себе. Люмин кивнула. - Да. Властительница покачала головой, вздохнула и долгим взглядом задержалась на золотых глазах. Одним Архонтам известно, сколько боли отпечаталось на этом когда-то светлом и юном лице. Нахида потянулась, и Люмин молча присела на колени. Взяв лицо путешественницы в ладонь, провела пальцами по щеке и подбородку. Опустив взгляд, Люмин смотрела лишь себе под ноги. Огонь давно угас в её глазах. - Ну, хорошо. Будь по-твоему. Нахида сделала глубокий вдох, и всё пространство озарилось светом. Сквозь листья векового дерева заискрился солнечный свет, духи леса зашептали на ветру. Богиня сложила свои маленькие пальчики в молитве и поднялась в воздух, а потом мерно заговорила на неизвестном языке. Люмин завороженно смотрела на происходящее, чувствуя, как энергия втекает в её грудную клетку. - Подойди, - не своим голосом подозвала малая властительница. За её спиной призрачным свечением повторяла движения великая Руккхадевата; на лице её была нежная улыбка, а глаза прикрыты. Люмин осторожно потянулась к властительницам. Нахида вновь взяла её лицо в свои руки, наклонилась и что-то прошептала на ухо, хотя вокруг всё равно никого не было - это была часть ритуала. Люмин замерла на мгновение, а потом кивнула. Слезинка сбежала с уголка её глаза, Нахида поймала её большим пальцем и нежно разгладила лоб Люмин, а потом даровала три поцелуя. Один в правую щеку. Второй в левую. - Приходи ко мне ещё. И никогда себя не забывай, даже если остальные забудут, - дав напутственные слова, богиня даровала третий поцелуй в лоб. В этот момент энергия бурей охватила путешественницу, ветер с силой закружился вокруг Люмин. Нахида же тихо отлетела и приземлилась обратно на качели. Наконец, ветер утих и Люмин опустилась на землю, оперевшись ладонями о траву, а потом встала. Когда подняла голову и открыла сощуренные глаза, они были необычного светло-зелёного цвета. - Это Дар Самудры-Фарахкетр, «Печать памяти и забвения». Больше никто, встреченный тобою, не признает тебя тем, кем знал. Кому бы ты ни была известна в своей жизни, в Тейвате ли или поза границами, никто не узнает в тебе прежней Люмин. Кроме тех, кто неразрывно связан с древом мудрости, правда. И меня, - Нахида подмигнула, стараясь сохранить хороший настрой их встречи, несмотря на крайне грустные события. Люмин не попросила стереть себя из истории мира, как однажды это сделал Странник. Да и Нахида бы не позволила; после той истории она повесила Семь Святых печатей на древо, и теперь не каждый входящий сможет искривить линии пространства и времени вот так легко: ни прошедшего, ни будущего. Но спрятать себя от мира, стать другим человеком без истории - крайне тяжкое бремя. Нахида лишь надеялась, что Люмин делает это не вопреки своей мудрости, а в согласии с ней. Люмин же чуствовала, как годами копившееся отчаяние, переполнявшее её до самых берегов, в мгновение вылилось, дав долгожданное облегчение. Легкость наполняла грудь. Она глубоко вздохнула, подняла голову и впервые за долгое время улыбнулась, пусть с грустью. - Спасибо тебе, моя дорогая подруга. Не прощаясь, девушка развернулась и растворилась в тумане благовоний. Духовные птицы защебетали трель ей в дорогу. *** Песчаная буря не утихала весь день. Золотые пески, порой прекрасные в безветрие, весь день жалили по рукам и лицу не прикрывшихся вовремя пустынников каравана. Это был долгий день в песках аль-Азифа: их группа потеряла мула с ценным товаром, которого, как оказалось, похитили охотники за сокровищами. Стычка продолжалась почти весь день, и хотя наёмники чувствовали себя в пустыне лучше любого странника Тейвата, никому не в сладость было сражаться на солнцепёке в зной и бурю. Множественные ожоги и мелкие ссадины от песков и скал наносили вреда не меньше, чем следы от пуль или колотых. Тем не менее, товар удалось отбить: охотники были связаны и подвешены за край обрыва над гнездом скорпионов, мясо убитого мула поделено, а товар распределён равномерно на уцелевшие повозки. К тому же, кое-чем удалось поживиться и с карманов воришек, которым вряд ли им удастся дожить до завтрашнего дня: если не скорпионы или сколопендры, так драконы руин закончат их недолгое пребывание в Сумеру. Оставалось лишь пожать плечами - сами виноваты. Таковы законы пустыни. Наконец, на закате группа разбила привал. Мулы с грохотом завалились на бок прямо в песчаные насыпи - сопровождающие их пустынники недовольно выругались, ведь каждый переживал за целостность товара. Но с мулом не поторгуешься - зверьё тоже устаёт. Проверив, не слетели ли цепи, потуже затянув верёвки и ремни, те присоединились к остальным сооружать временный лагерь. Запах печёного мяса на открытом костре уносился в бескрайнее звёздное небо. В пустыне редко бывают облака, и по ночам она награждает путников невероятными видами россыпей звёздных скоплений, захватывающих дух. Люмин долго не могла перестать восторгаться пустынными звёздами, да и сейчас не перестала - скорее научилась скрывать восторг, напуская равнодушие. Пустынник, смотрящий на дюны и звёзды как турист на экспонаты в музее, привлекал бы ненужное внимание. - Идём, Лилу, уже на всех накрыто. Загорелая девушка кивнула, встала с земли, отряхнула с большего песок с одежд и пошла на свет костра. То, что пустынник называл «накрыли», означало лишь, что мясо уже зажарено, а похлёбка готова. Девушки и мужчины в льняных и хлопковых одеждах разливали чай, распаковывали завёрнутый в бумагу хлеб, передавали по кругу глиняную посуду. Получив свою чашу, Люмин взяла в руки черпак из стоящего на углях чана, помешала и принялась разливать товарищам. Наёмники, не евши почти сутки, с жаром набросились на ужин. Поев, группа слегка разбрелась. Вокруг то тут, то там слышались смех, негромкие разговоры. У костра лидер группы - Таврий, былой делец, - травил очередные неправдивые истории. Все знали, что он тот ещё выдумщик, но истории оттого не становились скучнее. Люмин слушала краем уха происходящее у костра, но предпочла растянуться на лежанке и подрёмывать, прикрыв глаза. - Могу я к вам присоединиться, Лилу-сан? Люмин насмешливо приоткрыла один глаз, хотя она узнала шаги гостьи ещё с другой стороны костра. Дэхья весь день кружила вокруг неё и бросала косые взгляды, намекая на разговор. Сейчас было отличное время, чтобы поговорить, и хотя на откровенности Люмин не тянуло, она была в большом долгу перед пустынницей. Дэхья вот уже больше года оставалась единственным человеком (кроме Нахиды, связанных с древом тварей и бла-бла-бла), который знал её настоящую личность, потому что таков был план Люмин. После обретения силы именно Дэхье Люмин доверила свою тайну, взяв честное слово наёмницы оставить сиво личность в секрете. Да и кто бы поверил? Рассказав всё как есть, утаив не больше половины, Люмин просила лишь одного - вольной жизни в пустыне. Дэхья не задавала много вопросов, оказала поддержку и действительно нашла место в Риббате. Проблем не возникло - учитывая свои исключительные способности, Люмин быстро пробила путь на вершину и была радушно встречена в каждой группировке. Так она попала в перевозки - одну из опаснейших, ровно как и самых оплачиваемых работ пустынных наёмников. Дэхья не часто занималась перевозками, но на некоторых миссиях они всё же пересекались. Как и сейчас. - Красивый хвостик. Пройдёмся? - Дэхья шутливо пнула лежащую и, не дожидаясь ответа, побрела в сторону пустыни. Люмин потянулась и с неохотой встала - так хорошо было растянуться после дня, полного приключений. Помимо зелёных глаз, внешность уже теперь наёмницы не сильно поменялась - ведь именно чары скрывали её прошлую личность, однако Люмин сама решила поменять внешность, чтобы не напоминать самой себе о былых временах. Её волосы отрасли, теперь она не стригла их коротко, а заплетала на сумерки манер. Сложив аккуратно наряд в сундук, она оставила его в чайнике безмятежности, вышла за его пределы и с тех пор так и не возвращалась. Жизнь в пустыне по-началу была непривычной, но многое дарила взамен, и спустя время Люмин совсем с ней сжилась и не видела причин покидать. Да, иногда были вылазки в крупные города: как сейчас, они странствовали от границ Оазиса до самого Караван-Риббата. Двухмесячный поход, но даже не представляете, какую сумму платит заказчик. - Ну-ну, кошечка, не дуйся, - Люмин уже сравнялась с Дэхьей, шутливо толкнула в бок и побежала вперёд, зная, какую сейчас получит взбучку за прозвище. И правда - маленький, но меткий и больно бьющий фаербол полетел в её сторону. Словно в танце, Люмин изогнулась и грациозно потоком ветра перенаправила заряд обратно. Дэхья отмахнулась от огонька, как от мухи, бросив в песок, и тот с дымком потух. - Танцуешь, мон амор? Я вижу, ты совсем влилась в кампанию, даже не сражаешься теперь, а паришь, как птенчик. - Что ж, если ты продолжишь ко мне и только ко мне прилюдно обращаться на других языках, едва ли меня это спасёт. - Брось, - Дэхья усмехнулась и села на песок. Люмин устроилась рядом, смотря в бесконечность дальних дюн. - Даже если ты начнёшь говорить на языке рыб, никто не подумает назвать тебя чужестранкой. Может, акцент у тебя такой. Золотистый загар, выжженные на солнце пепельные волосы, а может это действительно были чары Нахиды, подстроившиеся под желания Люмин, но она действительно выглядела, словно родилась в пустыне. Она и вела себя так, и говорила, и акцент лежал на её устах, будто родная мать с детства пела колыбельные Благой Меру. Особой отличительной чертой были странные зелёные глаза, словно не с этих земель - и хотя это было правдой, многие списывали причудливую внешность на дары сумерских божеств. Что, впрочем, было правдой. Кто-то раз сказал, что когда-то уже видел похожие глаза, и история окончательно притёрлась. - Дэхья, может это ты у нас шпионка? Та хмыкнула. - В точку. Кстати о делах. А вот и оно. Они не очень много времени проводили вместе, и редко говорили по душам, но о делах говорилось легко. Люмин и Дэхья не раз действовали в паре на более серьёзных заданиях, их работа в команде была слаженной. Оказалось, что у них обеих очень схожие ценности - возможно, это стало поводом сближения. - Говори.