Если он врач, то не факт, что здоров

Поезд дальнего следования отправлялся с вокзала с присущей ему скрипучестью и шумом. Колёса грохотали, вагоны пошатывало. Даниила начало мутить от одной мысли о том, что из одного отдалённого города его послали в ещё бóльшую глушь. После победы над песчанкой, падения многогранника и "убийства" Танатики, бакалавру было нечего делать, у него не осталось ничего, кроме его светлого разума и мыслей. Бурах предлагал остаться в городке, мол, Даниил смог бы ассистировать ему, но отказ не заставил себя долго ждать. Даниил не хотел чтобы его мозг заржавел от постоянного ручного труда, он всё таки теоретик, а не практик. Выбора особого не было, поэтому по приезде в столицу, что бы на первое время хватало денег, Даниил распродал часть своего имущества - роскошь, которая раньше только забавляла самолюбие и была в избытке, а сейчас составлявшая ценность только в денежном эквиваленте. Сначала продавал по мелочи - броши, пряжки, но больнее всего было отдавать колбы и оборудование. Как будто он открещивался от своей прошлой жизни. Просто так оставлять Танатику он не собирался. Хоть все коллеги отвернулись, плюнули в лицо своим недовольством и недоверием. Он жаждал продолжать, найти инвестора или покровителя, хоть кого-то, кто был готов не закрывать дверь перед его носом. А квартира всё продолжала пустеть. В ход пошла ажурная мебель: софа, кресла, после и ковры. Последнее от чего Даниил не захотел избавляться - револьвер, который он забрал с собой из города-на-Горхоне. Пуль не было и пользы от него тоже, но были воспоминания. Не такого исхода событий он ожидал, возвращаясь в родные края. Больше никакого светского общества, мероприятий, встреч. Только смех за его спиной из-за провального исследования. А сейчас, он едет не пойми куда и уныло смотрит в окно на не меняющиеся пейзажи. Временные соседи, объединенные только одним вагоном, ему попались хорошие - никто не шебуршился, не чавкал, не плакал. Только парочка работяг распивала бутылку коньяка, к мероприятию которых он решил присоединиться. Ему осталось потерять только разум, ведь смысла от него не было без Танатики. Да и простой работе деревенским доктором его глубокие познания ни к чему. - Да я тебе говорю, никакого размаха у этой войны гражданской не будет, бояться нечего. Техники будут работать, врачи лечить, а та прелестная барышня, что понравилась тебе в бакалее, всё ещё будет продавать рульки с мясом. - Да, врачи и вправду будут лечить всегда - влился в диалог пропойц Даниил - Ну вот! Наконец адекватные люди подтянулись - на эту фразу оппонент, которому было адресовано прошлое высказывание, только поморщил нос и налил себе ещё. - А вы, голубчик, что встали? Присаживайтесь к нам. Меня Сергеем звать, а вас? - Сергей чуть подвинулся на узкой койке, сминая простыню под собой и протягивая руку в дружеском жесте. Лицо у него было бодрое, живое, но глаза мелкие и округлые, смахивающие на свиньи. - Даниил - пожал руку бакалавр и умостился рядом. Ему тут же поставили рюмашку и налили. - А я Юрий, куда путь держите?- Юрий сидел спокойно, как весенняя муха, нагревшаяся на солнце. Но по его выражению лица было явно видно, что он хочет увести разговор от политики в другое русло, поэтому Даниил сразу подхватил нить диалога, лишь бы наливали и дальше. - В город Лика- после ответа он тут же полностью осушил рюмку - О, мы туда же, бабулька там моя живет. Едем крышу чинить, а то что ж она уже третью неделю мне пишет, а я что скотина родне не помочь? - Вмешался в диалог Сергей. Весь остальной вечер компания выпивала и общалась. Правда общение было однобоким, Даниил в основном слушал и многозначительно кивал, продолжая глушить коньяк. Когда помалкиваешь и не перечишь никому, в глазах говорящих ты сразу идеальный собеседник. После опустошения бутылки, была вынута фляга с содержимым, градус которого был выше... Весь следующий день бакалавр валялся в полудрёме на своей койке и даже не садился, а вчерашняя компания время от времени носилась к нему со стаканами воды. Его начало смертельно укачивать, то ли от мерного покачивания состава, то ли от похмелья. В новое утро Даниил вышел в холод рассветной степи и наконец вдохнул кислород, а не табачный дым, успевший приесться ему за время перекуров на других станциях. До злосчастного города идти пешком десять километров по сугробам и ещё не разъезженным дорогам, а встречать его никто не собирался. Только Даниил смирился со своей участью, как к нему подплыли Сергей и Юрий. - Ну что, товарищ, помощь нужна? - Было бы славно - Отстранено отвечает Бакалавр. Он хотел ещё немного побыть в тишине и желательно одиночестве, насладиться последними свободными мгновениями перед рабской участью докторишки на побегушках. Насколько он знал, персонала в больнице катастрофически не хватало и ему придётся в том числе заниматься самой грязной работой. - Это, как его, давайте с нами. Сейчас наш знакомый подъедет- с секундной заминкой продолжил Сергей. Троица уселась на лавку на перроне и закурила. Хотя перроном это было назвать сложно - деревянный мосток с домишком с покатой крышей на нём, ничего особенного. Ветер сильно задувал и снег с крыши так и норовил свалиться на их лавочку. Бакалавр порылся в своём саквояже и вытащил уже пустую пачку сигарет, после чего стрельнул папиросу у тех же знакомых. Она была терпкой, крепкой - точно самокрутка. Табак из бумажного мундштука попадал в рот вместе с дымом. Даниил немного смял сам мундштук и удерживал его теперь только зубами. Он не понаслышке знал, что у особо слюнявых товарищей он мог просто остаться во рту. Для столичного доктора папироса казалась слишком тяжелой, поэтому он притушил её о перила скамейки и убрал в карман, надеясь, что отставки табака не рассыплются . Такое дело надо растягивать, смаковать. Работяги последовали его примеру. Начала разыгрываться вьюга, ветер всё сильнее дул маленькими снежными кристалликами, которые жгли кожу, прямо в лицо. Даниил посильнее запахнул бекешу и натянул шапку на самые глаза. Ноги в сапогах начали обмерзать, а пальцы не слушались. Из-за перелеска со скрипом выезжают сани, запряжённые жеребцом. Давно Даниил не видел чего-то такого аутентичного для деревни. -А вот и Паша! Транспорт подъехал и от туда спрыгнул мужичок лет тридцати пяти, внушительных размеров и потухшим взглядом. Расцеловавшись с другом, Сергей повторно представил его. - Даниил, это Паша, Работает тут на лесопилке поблизости. Бакалавр кивнул в знак приветствия и протянул руку, но Павел сразу отвернулся и начал залезать обратно в сани. Суровый народец его тут ждёт. Усевшись по удобней, подставляя свой саквояж себе под спину, Данковский решил ещё немного поспать, но дорога не позволила ему такой роскоши. Их постоянно заносило то влево, то вправо, а снег зарядил с новой силой, не позволяя разлепить глаза. В таких условиях путь растягивался ещё как минимум на пару часов, а скоротать время за разговором не получится, ведь друг друга попросту не слышно и не видно. Дорога была ухабистой, они не сильно, но ощутимо подскакивали на каждой кочке и сугробе. Через некоторое время стали видны были окрестности. Слева реденький перелесок, а с права горбатое поле, за которым виднелись штук семь или восемь сереньких домиков. Даниил перестал считать минуты их поездки, поскольку ощущение сильно обмерзающих ног и продрогшего тела стало слишком отвлекать. Он решил ещё раз порыться в саквояже, чтобы как-то абстрагироваться от ситуации. Вещей было немного, он бы даже может и хотел заплакать от жалости к себе, но был слишком горд. На самом дне валялись несколько научных пособий, которые он не успел загнать кому-нибудь в столице, тёплые вещи, немного медицинских инструментов и револьвер. Здесь, в таких условиях уж точно не пострелять, оружие бы просто замёрзло и заклинило в самый нужный момент. Он взялся за ручку, спустил курок, как он и думал, обледенело его единственное воспоминание о городе-на-Горхоне. Звучало довольно символично. Даниил побыл ещё пару мгновений в прострации, после чего отпустил револьвер, закрыл саквояж и поставил его уже рядом с собой, держась за ручку негнущимися пальцами. Он всё таки решил попытать удачи и крикнуть пару фраз Сергею -А до больницы то мы доедем? Сергей поднял нос из покрывшегося коркой снега шарфа - Доедем, голубчик, правда Паш?- Паша дёрнулся на своём месте и махнул рукой, мол доедем, доедем. Успокоенный новостью, что ему не придётся идти через вьюгу самому, Даниил опять упёрся лицом в ворот бекеши и прикрыл глаза. Бакалавра начали трясти за плечо. Он сдвинул с глаз шапку и увидел нависающего над ним Юрия. - Ну всё, мы на месте- Даниил ощетинился, вставая с насиженного места, поблагодарил знакомых и почти упал, слезая с саней в холодный сугроб. Ему на встречу из двухэтажного корпуса больницы тут же выбежала фигура в тулупе. Подхватив Даниила под руку, она представилась. -Ой, ну наконец-то вы приехали! А то погода такая, уж думала, что случилось. Меня зовут Людмила Прокофьевна, акушерка я здешняя.- Она помахала людям в санях, что б те уже отъезжали, а сама потащила Даниила в небольшое облупившееся здание чуть поодаль от больницы. Окошки в нём были маленькие и чёрные, оно словно смотрело с высока на нового жильца. Дверь, под руками Людмилы, недовольно скрипнув, с лёгкостью ухнула внутрь. Пространство дома было тёмным, но тёплым, поэтому Даниил сразу скользнул внутрь. - Вы пока здесь согревайтесь, а уж потом корпус обойдёте- улыбнулась женщина и начала стягивать с себя тулуп и обувь. Даниил успел пройти внутрь, место недурное, обставлено хорошо, да и прибрано. Людмила зажгла керосиновую лампу и поспешно поставила её на стол. Теперь можно было разглядеть в тёплом свете её лицо получше- сама она ростом невысокая, пышных форм. Ручки маленькие, мясистые, но видно, что уверенные и сильные. длинные волосы с проседью, убранные в хвост и округлое, улыбчивое с пухлыми щеками лицо. - А сколько человек вообще в больнице?- Даниил не был уже таким сгорбившимся и замерзшим, поэтому распрямил спину и сложил руки в замок, усевшись за стол - Да по пальцам пересчитать: фельдшер наш Николай Иванович, две акушерки- Я и Нина Павловна, три сиделки, аптекарь, кухарка и прачка.- Она выдержала небольшую паузу- А, ну и сторож, Мишка. Вы ещё успеете со всеми поздороваться да познакомиться. -Хорошо, а сейчас есть больные?- Странный вопрос, есть конечно, только нужно узнать сколько. -Да не много, девчушка Аня двенадцати лет с переломом и Пётр Александрович с ушибами и сотрясением. Завтра же должна роженица приехать, надеюсь погода наладиться.- после этих слов Людмила Прокофьевна спешно пошла на второй этаж и вернулась с тазом горячей воды, от которой лениво поднимался пар -А это зачем? -Как зачем? Вон вас как снегом запорошило, не хватало ещё чтобы единственный врач заболел- и поставила таз прямо под ноги Даниилу -Вы пока сидите, а я в корпус пойду- И натянув тулуп и обувь обратно, она скрылась за дверью. Вьюга всё так же жалобно завывала и плакала прямо в закрытое окно, а Даниил, сняв промокшие носки, всё же опусти ноги в поставленный перед ним таз. Как приятно, когда обледенелые, побелевшие пальцы стали принимать свой естественный цвет. Просидел он так, пока вода не начала остывать, после чего он босыми и мокрыми ногами прошёлся до своего саквояжа и направился на второй этаж. Там Данковский увидел узкий коридорчик и три двери. Он заглянул в каждую, отмечая для себя, что в распоряжении у его кабинет, спальня и ванная с санузлом. В уже «своей» спальне он разложил вещи, а револьвер убрал в первый ящик комода, прямо под свитера. Сам же саквояж толкнул под кровать - в скором времени он не понадобится. Взяв чистые рубашку, жилетку и брюки он поплёлся в ванную. Место было немного, сама чугунная ванна занимала половину, ещё треть унитаз и раковина. Полотенца и ещё некоторые средства гигиены как зубной порошок, на удивление, уже были предварительно выставлены. Одна плитка на полу была треснутой, Даниил уставился на неё с интересом и наблюдал, как она ничуть не сдвинулась и не поехала, когда он всем весом на неё надавил. Умывшись, переодевшись и приведя себя в божеский вид, он был готов выйти в свет. Уже более чем удовлетворённый Данковский помчался вниз и стал одеваться. Всё оказалось не так плохо, в городе-на-Горхоне из врачей присутствовали только ныне покойный Исидор и Артемий, не окончивший медицинский институт. Тогда как такового медпункта то и не было, а здесь и корпус и фельдшерское отделение, тем более у самого Даниила теперь отдельная резиденция с кабинетом. Не хоромы, конечно, всё было довольно миниатюрным и старым, но свой угол он нашёл. 1 укол. Бакалавр выскочил на улицу, но тут же погряз в снегу. Настоящей проблемой на данный момент были только погодные условия. Как принимать больных, если даже сам врач не в состоянии дойти до здания. Стараясь не потерять сапоги по дороге, он дошёл до корпуса. Его встретили деревянные, массивные и внушающие доверия двери. Пальцы потянулись к ручкам и приложив усилия открыли проход. Сразу перед ним всплыло лицо Людмилы Прокофьевны -Вы уже согрелись? Обводя рукой небольшой коридорчик она сказала -Давайте я покажу вам корпус Обойдя больницу, Даниил отметил для себя неплохой инструментарий и весьма приветливый персонал. Он смог увидеть сегодня только двух сиделок, по одной из них понятно - только недавно приняла данный пост, а вторая оказалось очень прыткой и пытливой. Пройдя почти пустые палаты, Бакалавр посчитал места, а Людмила Прокофьева, увидев глаза Данковского, озвучила цифру - 40 мест. -Да, отделение не большое, но справляемся- Подытожила Людмила Даниил понимающе посмотрев на акушерку и уже было решил отлучиться обратно в резиденцию, но застыл на месте. Всё время обхода у него нещадно болела голова, мигрень не давала покоя и сосредоточенности мыслям. Подумав пару секунд он произнёс -Людмила Прокофьевна, могу я у вас помощи попросить?- Он помолчал, потирая лоб, и продолжил- Голова совсем замучила, не могли бы вы мне морфия предоставить? Людмила встрепенулась и выпрямилась - Конечно, вы идите пока, а я через пару минут буду, вот точно всем погода голову затуманивает- Рывком развернувшись, она направилась в сторону аптеки. Данковский уже более вялыми движениями поплёлся обратно в дом. Людмила не заставила себя долго ждать, появившись через десять минут после самого Даниила. - Ну что-ж, ложитесь, милый- Она явно намеревалась вводить препарат внутримышечно, Даниил не стал сопротивляться, умостившись на кровать и приспустив штаны. У Людмилы была лёгкая рука, укола он практически не почувствовал, только небольшую прохладу от ватки со спиртом. -Ну-с, отдыхайте- Откланявшись, акушерка невесомыми шагами спустилась вниз. Боль быстро отступила и Даниил уснул. Уже поздним вечером его всполошил удар по трубе печи, который слышался и на втором этаже -Доктор! Быстрее в отделение, там роженицу привезли. Данковский, всё ещё опьянённый своей дремотой, подорвался на кровати, а после помчался вниз. Быстрыми и стремительными шагами он добежал до больницы. Его встретила вторая акушерка Нина Павловна с криком- Бегите быстрее, там с осложнениями! Помыв руки, Даниил взглядом оценил ситуацию - выпадение пуповины. Она не сильно свисала из влагалища, но была заметна. Как он понял из быстрого говора Николая Ивановича произошло вскрытие плодного пузыря, что повлекло за собой обильные воды, которые в потоке увлекли за собой пуповинную петлю. Роды были стремительные. Даниил сразу начал вспоминать все лекции, начитанные ему в университете, по поводу осложнений при родах --Так, дорогая, не волнуйтесь, врач уже подошёл. Дышите глубже- Придерживая за плечо, успокаивала женщину Людмила. - Там тазовое предлежание плода- с предвкушение проговорил фельдшер, как будто он хотел испытать знание бакалавра. Наблюдалась хорошая родовая деятельность, схватки были частыми и было полное раскрытие матки. При таком раскладе можно было действовать консервативными методами - - Раз так, уложите роженицу в коленно-локтевое положение и продолжим, пойдём естественным путём. Даниил давал чёткие указания, когда тужиться, а когда стоит приостановиться, нужно было позволить плоду выходить быстрее, что бы он не передавливал пуповину. И наконец всё закончилось, лёгкие развернулись, малыш задышал и заверещал. Даниил сам укутал новорождённого в полотенце и перерезал пуповину. Ребёнок и мать живы, работа Данковского была окончена. - Какого же хорошего к нам врача прислали- отозвалась Нина Павловна и улыбнулась, помогая матери малыша принять горизонтальное положение. - Не первый раз принимаете такие роды?- Добавила Людмила Прокофьевна -Да-с, не первый- Даниил наврал, он в жизни то родов не принимал, не то, что с осложнениями. Но свою репутацию молодого энтузиаста из столицы терять не хотел, поэтому продолжил с почтением принимать похвалу от акушерок. Данковский, окрылённый своим успехом, вышел из корпуса и сразу наткнулся на сторожа. Тот почтительно снял шапку и улыбнулся, спрашивая: - Ну, Верка то родила? -Да, сейчас отдыхает, а вы её знаете? -Доктор, понимаете, городок то маленький, уж все знакомы- Надевая обратно шапку, ответил сторож - Папироску не желаете? Посидели бы у меня в будке, может в картишки перекинулись бы. -Вынужден отказать, забегался я сегодня, прилечь бы -Ох, конечно-конечно, работёнка то у вас нелёгкая, ступайте. Обменявшись любезностями, они распрощались и Даниил продолжил идти в своём направлении. Уже разведя печь и улёгшись на кровати, бакалавр лёг на спину и закрыл глаза. Сон никак не шёл, покрутившись ещё немного он зажёг керосиновую лампу и принялся читать какое-то пособие по акушерству, выуженное из полки напротив кровати. книга старая, с пожелтевшими страницами и большим количеством пометок прошлого владельца. На первой же странице надпись синими чернилами: «Удачи в работе на новом месте, мой милый доктор. А.С.» Хоть пособие и казалось ветхим на первый взгляд, было понятно, что о нём заботились - Обложка была чистой, не порванной и ни одной страницы не загнуто. Ну точно подарок на прощание. Возлюбленные, разделённые профессией. Медицина может спасти тело, но чувства убивает без промедления, звучит весьма поэтично. Так до четырёх и просидел, пока усталость не взяла своё. Он проспал всего два часа и проснулся в липком и холодном поту. Омерзение к собственному состоянию заставило его пойти ополоснуться, но вода отказалась литься из крана. Расстроенный этим фактом, Даниил уселся на край ванны. Видимо, трубы замёрзли. После послышались гулкие стуки на первом этаже и он спустился посмотреть. Весь растрёпанный и всё такой же измученный он огляделся. Звук доносился из кухни, Данковский открыл дверь и увидел девушку, которая очень активно что-то готовила. Выглядела она очень молодо, как будто только вчера восемнадцать исполнилось и чем-то напомнила Еву Ян. Такая же лёгкая и светлая. Девушка быстро перешагивала с одной ноги на другую, продолжая помешивать содержимое кастрюльки. Она подпрыгнула на месте и ойкнула завидя бледную фигуру в проёме. - Простите, не хотела вас будить. Я Ольга Семёновна, ваша кухарка Даниил, не поздоровавшись, снова уставился на кастрюлю. - А откуда вода? Трубы же...- Ольга перебила его, не давая закончить мысль. - Да снега пришлось набрать и растопить. У нас тут такое часто. Вы наверное в ванну хотите, я сейчас- Она нагнулась и вытащила из шкафчика ёмкость побольше и уже собиралась проскользнуть на выход, но Данковский остановил её. - Я справлюсь, а вы не отвлекайтесь- Он выхватил кастрюлю и посеменил на улицу. Не накинув на себя никакой верхней одежды, Даниил, предварительно выпустив пару клубов пара изо рта, быстро зачерпнул снег и снова вернулся на кухню, ставя свой багаж рядом с супом на плите. Некоторое время в комнате стояла тишина, никто из присутствующих не считал нужным нарушать её. Плита по своему мило шумела, ветер уже не завывал и было просто хорошее, солнечное утро. Когда вода из растаявшего снега приобрела сносную температуру, Ольга дала Даниилу прихватки и сразу послала на второй этаж. Только в ванной бакалавр задумался, почему же вчера не было кухарки и всё пришлось делать Людмиле Прокофьевне. Но эти мысли отступили на второй план, когда он снова завидел треснутую плитку. Она так выбивалась из общей картины, ведь все остальные были целёхонькими и белыми, мирно лежащими себе на полу. Какое-то странное предчувствие было у Данковского, смутная тревога и трепет при виде трещины. 2 укол. Даниил уже в более бодром состоянии уселся завтракать. Он попросил Ольгу Семёновну не накрывать на стол в гостиной, поскольку кухня из-за готовки нагрелась и там было приятнее находиться. На столе стояла тарелка супа с ажурной каёмочкой и из того же сервиза чашка с чаем, слишком плотно для первого приёма пищи, но Данковский не ел со вчерашнего дня и для него только в радость было влить в себя что-то тёплое да ещё и приготовленное только что. Ольга прервала мерное постукивание ложки об тарелку. -Не удобно получилось, что вы вчера приехали уставший, а меня не было, простите. Обстоятельства вынудили -Что за обстоятельства?- спросил Даниил, отвлекаясь от супа и глотнув чай -Ну вы же из столицы, знаете последние новости по поводу гражданской. Муж мой тоже присоединился к отряду добровольцев. Вот, вчера собирала и провожала.- Ольга опустила глаза и смотрела в пол, накручивая локон волос на палец.- Вернётся с победой, отпразднуем по человечески. - Не вернётся- Данковский не ожидал, что его голосом это прозвучит настолько грубо. Девушка стукнула кулаком по столу. - Вы ужасный человек, доктор- Встав со стула, она тут же направилась на выход. Теперь в голове бакалавра ещё более чётко всплыл образ Евы. Из-за своей позитивности и постоянных разговоров с утопистами она казалась довольно наивной, легкой на подъём. Жаль только она не увидела победы над тем, что её больше всего страшило- песчанкой. Данковскому было жаль её, но и обида из-за самоубийства не утихала. Это была, не как по её словам «помощь», а предательство. Теперь Омут пустовал и пылился без своей единственной хозяйки, которая так тщательно следила за порядком в нём. Возможно поэтому он захотел так отыграться на её образе, всего лишь заметив девушку похожую на неё. Данковский вышел следом и увидел, что Ольга не ушла, а уселась на крыльце, продолжая теребить волосы. - Что ж, другой кухарки у нас нет и я продолжу работать, только оставляйте свои комментарии при себе- С болезненно бледным видом она подняла голову и посмотрела куда-то в синеву неба. -Я имел ввиду, что он не вернётся с победой - продолжал гнуть свою линию бакалавр- В войне нет победителей. Ольга уткнулась носом в руки и всхлипнула. Она плакала из-за того, что верила в своего мужа, ведь понимала - что выигрыш, что поражение, в обоих случаях может ждать печальный исход с могильным камнем на пригорке и красиво цветущими рядом с ним цветами. Даниил как никто другой понимал её. Понимал, что смерть, особенно преждевременная, это тяжёлая ноша человечества, с которой сам Данковский не смог совладать. Он погладил девушку по плечу, но тут же сам схватился за голову, снова мигрень. Из корпуса больницы выбежала взволнованная Нина Павловна - Даниил, вы нужны, бегите быстрее. Он грузно поднялся, нехотя оставляя Ольгу одну на ступенях. Уже в больнице он увидел такую картину: Бородатый мужик в конвульсиях мечется по полу. Изо рта валила белая пена, Людмила Прокофьевна пытается повернуть его на спину. Бакалавр тут же подскочил к Людмиле и начал делать массаж сердца - Позовите фельдшера! Мужик уже задыхался и беспрерывно кашлял, отхаркиваясь. Даниил стёр рукавом пену и сделал искусственное дыхание, ощущение омерзительное. Тут подбежал Николай Иванович и сменил Даниила на массаже, но было поздно. Все трое скорбно склонили головы над умершим. Через какое-то время у Данковского состоялся разговор с Николаем. - Да тромб оторвался и всё. От этого и помер. -Я бы сказал, что дифтерия, надо вскрытие проводить -Да кто ж позволит. У родных разрешение просить это как в пасть гиены глядеть и ждать, что она не откусит нос. Их беседу прервала Нина, которая неожиданно нагрянула в морг с подносом и ампулой со шприцем на нём. - Доктор, сыворотка противодифтерийная. Он закатал рукав и акушерка ввела препарат. Даниил уже в резиденции ужасном душевном состоянии, продолжал читать пособие по акушерству. Головная боль не отпускала, а только напротив усилилась. В глазах звёздочки играли в догонялки, мешая сосредоточится на тексте, уши закладывало, а ноги чувствовались ватой, сползающей со стула. Бакалавр отложил книгу и, собравшись с силами, пополз в ванну, но не успел он сдвинуться с места как к нему новой волной подступила тошнота. Он упал на колени и его вырвало на довольно симпатизирующий ему ковер. Рвота пошла и через нос, поэтому Даниил начал захлёбываться, не имея возможности нормально дышать. Глаза слезились и он, не различая дороги, не мог определить где дверь. В таком неприглядном виде застала его кухарка, поднявшаяся на шум сверху. Она хотела двинуться на один шаг вперёд, но одумалась и тут же бросилась прочь, не закрывая двери. Очнулся Даниил уже в своей кровати и чистой одежде, над ним стояла целая толпа взволнованных женщин состоящая из Ольги Семёновны, Нины Павловны и Людмилы Прокофьевны. - Ой, ну оклемался, голубчик- пролепетала Людмила Даниил поднялся на локтях, но его сразу вернули в изначальное положение. Он только и смог увидеть, что ковёр с его оплошностью пропал. - Лежите, мы вам морфия ввели. Если вас опять мигрень мучила могли бы и сразу сказать- Нина перевела взгляд на пустующий и голый пол. После этого Данковскому стало как-то стыдно, как нашкодившему ребёнку. - Ладно, отдыхайте - после этих слов, все трое пошли к выходу, а дверь сильно хлопнула из-за сквозняка. Бакалавр не стал придавать значения сегодняшнему инциденту и решил улечься поудобнее и скорее заснуть. На удивление это вышло легко, глаза сомкнулись и более его ничего не беспокоило. Встал Даниил в ужасном состоянии. Его знобило, глаза не переставали слезиться, а зевота доводила до белого каления. Озяблость заставила его по сильнее укутаться в одеяло и так и поковылять в ванную босыми ногами. Уткнувшись в зеркало он оттянул нижнее веко пальцем, за эти дни бакалавр не успел осунуться, но выглядел смертельно уставшим. Спустившись вниз, он отказался от завтрака и отправился в корпус. На приёме было много людей, из всех выделялась только девочка с ангиной. У неё было просто ангельское лицо, белоснежные кудри спадали до плеч, а глаза выглядели смиренно открытыми перед медициной. Странно, что пришла она одна, но Даниил не стал спрашивать почему. Прописал он её щадящее лечение, вариант был не запущенный, так что через пять или семь дней она бы, уже здоровой, прыгала и ребячилась со своими друзьями по сугробам. Вечером Данковский опять поплёлся посмотреть на себя в зеркало и, нахмурив брови, углядел плитку. Она раздражала, была как непонятная сыпь, от которой нет лечения. Он решительно взял нож для писем со своего стола и подковырнул её без каких либо надежд. Треснутая плитка быстро отстала от своего места и под ней он увидел совсем маленькое пространство с семью ампулами. Рассмотрев их вблизи он понял, что то был морфий, весьма странная находка. Даниил без промедлений решил вколоть себе ещё дозу, ему было не важно кем его посчитают на данный момент, он просто хотел спокойно заснуть, без постоянной дрожи и потливости в теле. Уколы. Далее вереница событий следующих двух недель была размыта, бакалавр постоянно ворчал и жаловался акушеркам на мигрень, но выполнял работу, от него более не требовалось. Всё это время он потихоньку расходовал запас из под плитки, только одна инъекция в день, пообещал он себе. Раствор скорее всего двухпроцентный и эйфорию давал, и ощущение лёгкости, полной работоспособности. Позднее жуткое состояние с ним сделалось, без одного укола но жить не мог, а без второго работать. Волнение пропадало с инфекцией, Данковский задумывался над последствиями и уже представлял, как он, окружённые персоналом больницы, мечется на простыне и просит о хотя бы об одном уколе, просит войти в его положение. И вот ещё один никчёмный день. Зуд и тремор не прекращались до первого укола. Бакалавр начал теряться в пространстве, не понимал, где он находится. Пять минут назад был в корпусе, а теперь же опять в резиденции сидит на кровати. Его бросало из жара в холод и наоборот, прошлый вечерний раствор перестал действовать и он вколол первую дозу на день. Быстро спрятав все принадлежности, такие как шприц, ватка со спиртом и ещё одна новая ампула, он застал непонимающий взгляд кухарки, которая выглядывала из-за двери комнаты. -Завтрак готов, проходите вниз- только и успела проговорить Ольга, как Данковский сразу же ринулся к ней. - Известий от вашего мужа не было?- Почему-то Даниила заботило данное обстоятельство, толи от того что он нагрубил девушке, то ли от того, что желал ей дальнейшей счастливой, семейной жизни. -Нет, пока ничего- С грустным взглядом ответила кухарка и пошла вниз. Даниил же поплёлся за ней, ожидая скромный завтрак, но на столе его ждала вполне съедобная овсянка и всё тот же чай. На приёме случился преинтересный случай, не про заболевание, конечно, сейчас идёт речь, а скорее про воспоминание, которое никогда не забудется. Пришёл парень лет пятнадцати, Лёней звали, с окровавленной рукой, при этом никто его не сопровождал, что удивляло. Он в панике смог пробормотать, что нечаянно, пока рубил дрова, попал по руке, после чего сам перемотался жгутом и побежал в больницу. Отчаянный человек, но что не сделаешь при таком выбросе адреналина. Данковский смог провести операцию с помощью акушерок, несмотря на приход экстаза от морфия. -Хоть он и потерял много крови, но жить будет- Заключил бакалавр и пошёл на крыльцо корпуса. Только вынув из портсигара самокрутку, он увидел окровавленные ступени, после чего принялся помогать Нине Павловне оттирать бордовые разводы на древесине. - Здравствуйте доктор!- Послышалось прямо над головой Данковского. Он поднял взгляд и завидел знакомое лицо. Это была Вера, которая поступила с осложнениями при родах. Она расправила плечи и гордо стояла на первой ступени лестницы. -Спасибо вам огромное, ребёночек жив мой, Володей назвали- Она, широко улыбнувшись, протянула Даниилу расшитый платок- Это вам в благодарность и на память. Он не знал чем ответить и какое выражение лица состроить, первый раз его благодарят за спасённую жизнь, но с энтузиазмом взял презент в руки чуть покрутил его пред носом. Платок был полностью расшит вручную красными нитями, а орнамент изображал змею. - Благодарю вас за подарок- всё ещё разглядывая полотно сказал бакалавр. Он был окрылён и взволнован, точно душа вышла из тела и парила над землёй. Только вот странность, почему именно змея. На немой вопрос собеседника Вера сразу ответила - Знаете, вы мне чем-то именно эту животинку напомнили, вот и сделал вам вышивку. Но я всё в хорошем смысле. Знаете, вы такой прыткий и ловкий. Сразу сообразили, что делать то надо. Данковский удовлетворённо кивнул, ему такое сравнение льстило. Уже вечером на кровати он думал, что ничем хорошим такая озабоченность морфием не могла кончиться, толерантность к препарату росла вместе с дозами. Спустя всего какие-то недели ему хватало трёх уколов на день. Первый перед завтраком, как он только проснулся, для второго он выбегал якобы перекурить, а третий уже перед самым сном. исколотое бедро ныло, как и рука, вены устали от такого постоянного потока препарата. Тем более он заметил изменение, никогда ему не была присуща такая эмоциональность. В момент же, когда ему передали платок, Данковскому правда показалось, что ангельский хор запел и трубы зазвучали, настолько он был счастлив. Следующий день он провёл озабоченный своим недугом. Даниил читал про это, но никогда не интересовался в должной степени - задержка мочи. Он около семи раз наведывался в туалет в свой дом, но ситуация не сдвинулась с мёртвой точки. Такое и правда может случиться при морфинизме или из-за стресса, но что же делать? Раздражительность его вымещалась на Людмиле Прокофьевне, которая только и делала, что виновато улыбалась и выполняла поручения врача. Уже под самую ночь он вспомнил о разговоре с сокурсником, который рассказывал о рабочем методе: «Ну, может нам об этом на курсе не рассказывали, но мне в детстве помогло то, что меня усадили в таз с тёплой водой и всё как рукой сняло. Я же из городка маленького приехал, так и не узнал там из-за чего это случилось» Он тогда только отшучивался, но сам Даниил взял сейчас это на вооружение. Он набрал себе ванну и уселся. Из-за своей заторможенности и разморённости теплотой ванны, бакалавр не сразу обратил внимание на приоткрывшуюся дверь. -Вы ужинать не будете?- задала вопрос Ольга, а Даниил чуть сильнее сполз в воду -Нет, аппетита нет- Это было правдой, в последнее время он стал меньше есть. Как будто чувство голода атрофировалось. - Я хочу побыть один. -Хорошо, я буду в флигеле, если понадоблюсь. После того как шаги на лестнице утихли, Даниил сосредоточился на своём деле. Он, как ему самому показалось, просидел так недолго, метод оказался действенный. После, склонив голову на бок, Данковский ещё раз посмотрел в воду. «Какая мерзость»- промелькнуло в мыслях и он тут же начал вылезать из ванны. Ополоснувшись и произведя вечерний сеанс он лёг спать. Новый день, новые инъекции. Сегодня случилось небольшое происшествие. Данковский уже обыденно сидел на приëме, рассчитывая закончить по раньше, но тут одно окно с треском разбилось и осколки полетели на пол, задевая обувь присутствующих в комнате. Бакалавр, среагировав острее Нины Павловны, выбежал на улицу. Он увидел только сверкающие пятки пары мальчишек, которые, завидев врача, метнулись от больницы в сторону фельдшерского отделения. - Вы что удумали, швали поганые!? Вы хоть понимаете где находитесь, гады мелкие- Начал было краснеть от злости Даниил, схватив одного из детей за шкирку. Данковский замахнулся, чтобы отвесить оплеуху, но на этом моменте выбежал из отделения фельдшер Николай Иванович. - Вы что творите, Данковский?- Он быстро перехватил руку пацана и утянул его к себе. -Да я же припугнуть, они нам окно разбили!- Сказал бакалавр уже остывая. Тут подбежала Нина Павловна и тоже встала на сторону фельдшера -Ну не бить же их как сидоровых коз за это- После слов Нины, мальчик стоявший в стороне добавил- Мы правда случайно, просто из рогатки стреляли по листьям, а потом и в окно попали, простите- Он виновато склонил голову. Даниил в недовольстве раздул ноздри- Вам тут не место для игр. Вот попадёте к нам, заболеете под разбитым окном, я вас спасать не буду- Он направился обратно в больницу. Оставшиеся пол дня Данковский почти ни с кем не говорил, погрузившись в свои мысли. Вот он - распад личности, никакие моральные принципы не остановили его от удара. Ему вдруг стало так страшно от осознания, что он и на персонале может так выместить злость. А ведь такое уже было, только без рукоприкладства. Ему не впервой обижать людей, многие и в институте, и в лаборатории говорили, что бакалавр груб и холоден, но никогда он ещё не начинал скандал или драку с пустого места. Тем более сейчас это были дети, которые в Городе-на-Горхоне так сильно помогали ему постоянным обменом безделушек на довольно полезные вещи. В резиденцию он пришёл вялый и уставший. Он снова отказался от ужина, вколол себе раствор и закрыл глаза, сидя на кресле. На следующее утро Даниила разбудил топот на первом этаже. Даже не заглянув в ванну он спустился, перед ним были весьма взволнованные и радостные женщины. Ольга сидела за столом в гостиной прижав руку ко рту и почти плакала, а Людмила стояла рядом и улыбалась. - Господи, живой. Написал, что всё хорошо. - Ну вот, говорила же я, что Серёжка твой не пропадëт! Увидав сонного Данковского, кухарка схватила того за плечи. - Вы слышали, слышали? Даниил презрительно улыбнулся и угукнул. Сейчас ему нужен был только ещё одни укол, а не радостное трепетание сердца Ольги. На удивление в этот день на приёме практически никого не было и бакалавр даже успел прикорнуть после обеда, хотя и отказался есть. В последние дни февраля он был совсем истощён без морфия и начал подворовывать в аптеке. Когда же Даниил понял, что пропажи и катастрофическая убыль стали слишком заметны, он съездил в уезд и пополнил запасы. Паническая мания о том, что все знают, преследовала его, теперь он мог спать только с трёхпроцентным раствором. И вот после полутора месяца на морфии, в один из редких дней, он чувствовал себя прекрасно. Гуляючи проходился по больнице, как обычно помогал фельдшеру и акушеркам, настроение было на пике, учитывая погоду. Больше не было весенней слякоти, только сухая земля с проросшими травой и цветами. Его не переставал радовать этот день до момента, когда его морфинизм не проявился в полной красе. Людмила Прокофьевна, застукала его за вечерним сеансом. - Я больше не могу, зачем вы так с собой? Да не только с собой, с нами вы зачем так поступаете?- Она смотрела грозно, открыв дверь спальни на распашку. -Да что вы, просто опять мигрень мучает, давно такого не было. -Не врите мне, знаю я и про воровство в аптеке и зачем вы в уезде были. Уж считала, что хватит здравомыслия одуматься. Даниил застыл на месте, судорожно придумывая себе оправдание. его лицо от гнева покрылось красными пятнами и он громко провозгласил -И что? Допустим ваши умозаключения верны, но кого же вам пришлют на замену?- Даниил наступал вперёд, Людмила же с испуганным видом не сдвинулась с места.-Ещё одного неопытного студента, который освоится только через пол года минимум? - Уж лучше такого, чем морфиниста, я считала вас благоразумным человеком, но ошиблась. Я обиды не держу, прошлый врач то таким же был из-за любви своей несчастной. Лучше лечитесь и возвращайтесь, все уже так к вам привыкли- на её глаза выступили слёзы и она небрежно начала вытирать их руками. Даниил хотел подойти ещё ближе и объясниться, но Людмила только отмахнулась и начала спускаться по лестнице, сказав напоследок: -Какой же вы гад, Данковский Даниил ощетинился, и напрягся. Не мог вынести такого отношения, болен ли он в самом деле? Конечно да, он и сам понимал это прекрасно, да только вот жизни уже не хотел. Не было покоя в смиренном теле и светлости мысли, с которыми он приехал сюда. Хоть и работал исправно, амбиции юного учёного рассосались вместе с морфием в его крови. Он не видел надежды, но сердце нещадно щемило от воспоминаний о взгляде Людмилы. Бакалавр вышел на улицу, проветриться и упорядочить мысли. Он помахал улыбающемуся сторожу Мишке и пошёл за здание больницы дальше в лес. Продолжая прогуливаться, он вышел на поляну и остановился, наблюдая как ветер колышет траву и кроны деревьев. Здесь он почувствовал умиротворение. Из самой гущи вышла щуплая фигура, которая мелкими прыжками приближалась к нему. - Ты же знаешь, что чудес творить не можешь и помощи тебе не от кого ждать Самозванка встала рядом с тоненькой берёзкой и улыбнулась. -Ничего спасти ты не смог, ни науку свою, ни многогранник, да и себя не сможешь. -Врёшь, я город спас- не понимая, говорит ли с галлюцинацией или с человеком, ответил он. - Да не вру, всё Бурах за тебя сделал, а ты и рад, наверное- Она наступала стремительными шагами в сторону Даниила, пока не оказалась около его лица. -Дурак ты беспросветный , вот и весь твой приговор- После она немыслимыми силами взмыла в воздух и испарилась в листе. Он стоял ошарашенный всё на том же месте, не уверенный в том была ли это Клара, которую он знал или всего лишь плод больного воображения. Вечером же Даниил уселся за перо и бумагу и ослабевшими пальцами писал: «Дражайший мой друг и коллега, Артемий, пишу вам из захолустья, в надежде на ваш совет. Заболел я плохо и тяжко, если бы вы смогли приехать и помочь, был бы весьма признателен. Стыдно от того, что о вас я вспомнил только в самый сложный момент, простите мне это малодушие и приезжайте.» Незнамо почему он приписал дату, возможно, просьба будет идти слишком долго. Попросив кухарку отправить письмо, он успокоился, на душе стало легче, что Клара была не права и помощи он может ждать. Данковский с отвращением вколол себе последнюю инъекцию и улёгся гудящей головой на подушку. Последний укол Даниил, спустя неделю, отчаялся. Письмо могло потеряться или попросту ещё не дойти, но терпеть он больше не мог. Он понимал, что даже если возьмёт отпуск и отправиться на лечение, ему это не поможет, слишком он погряз в своём морфинизме. Не только лечебница, сам Бурах ему уже не поможет, на которого оставалась последняя надежда. За эти несколько месяцев в больнице Данковский смог неплохо обжиться, много историй было, которые можно вспомнить с теплом. Сколько было партий в карты с акушерками уже под самую ночь, сколько со сторожем они выкурили папирос и сколько разговоров по душам было. Мишка даже отдал Даниилу патроны, поскольку последний заикнулся о оружии. И вот раннее утро. Даниил стоит около комода и вытаскивает револьвер из под одежды. Последний вздох, щелчок прокрутившегося барабана. Он не собирается медлить, уже было решаясь спустить курок. на первом этаже были слышны шаги, наверное опять Ольга мечется, ожидая своего мужа, ведь война успела закончиться за такой короткой срок. Даниил выпрямляется, зажмуривает глаза, но грохот ног с невнятными разговорами начинает приближаться к его комнате. Он думал, что успеет сделать всё быстро и никто этого не увидит, но дверь отворяется со скрипом и в проёме виднеется запыхавшийся Бурах. Бакалавр открыл рот от изумления, но продолжает держать револьвер у виска - Стой!- вопит Артемий и Данковский правда застывает. Его взгляд смягчился. -Вот оно как, приехал- и после этого он спускает курок.