💊💊💊
Минхо любил точность во всём, особенно точность во времени. Пунктуальность — его второе имя. Поэтому он уже весь такой готовый, стоял и ждал, когда большая стрелка часов метнётся на цифру двенадцать. Сосчитав, про себя, до двадцати шести, он уловил боковым зрением движение механизма часов, который заставил стрелку тут же поменять своё положение. — Пора, — заключил Минхо и, поправив подушки, что имитировали его нахождение в комнате, накрыл их одеялом и поспешил к оконной раме. Открыв окно и перекинув одну ногу на пожарную лестницу, Минхо ощутил, как лёгкое дуновение ветра потрепало его волосы. И если Минхо человек, то ветер это свобода, хоть он и раб обстоятельств неравномерного распределения атмосферного давления, собственно как и Минхо, раб этого центра реабилитации, но ненадолго, ведь сегодня он наконец-то свободен, пусть и на пару часов. — Минхо, — послышался до боли знакомый шёпот родного голоса, от чего мурашки покрыли всё тело, — родной мой, давай скорее. Спрыгнув с трёх последних ступенек, рыжеволосый рванул в сторону задней калитки, стремясь как можно быстрее встретиться с хозяином звуков, что так приятно ласкали его чуткий слух. — Хани, солнышко, я знал, что ты придёшь, — перелезая через калитку, тараторил Минхо, — я так рад тебя видеть, ты себе даже представить не можешь. — Конечно, могу, родной, я рад ровно настолько же, даже чуть-чуть больше, — подавая руку парню, ответил Джисон. Оказавшись полностью на свободе и, понимая, что больше никакие палаты, ограды и санитары не удерживают и не следят за ним, Минхо схватил Джисона за руку и с искренне — детским воплем «бежим» рванул прочь, волоча за собой парнишку, что так громко и заразительно смеялся. Минхо любил его смех, больше всего на свете. — У нас в запасе два часа, к двенадцати мне надо будет вернуться, — вздохнул Ли, — примерно в час ночи у нас первый ночной обход. — Я понял, тогда не будем терять время, — на этих словах младший резко дёрнул Минхо за руку и, поддавшись навстречу, впился в его губы, настойчивым, но таким мягким поцелуем. Ответив на поцелуй, веки Минхо тут же сомкнулись, будто сама нежность, зашагала своими хрупкими ножками на его ресницах, закрывая ему глаза, для более ярких ощущений. Обхватив, своими ладошками, щёки Хана, Минхо слегка отстранился, оставляя завершающий чмок в его губы и кончик носа. Сощурившись, Джисон стал пристально рассматривать лицо Минхо и, перехватывая его ладони своими пальцами, опустил их руки вниз. — Минхо, котёнок, ты опять накрасился? — Э-э…да, — едва слышно выдавил из себя Ли, опуская голову вниз и нервно водя носком кроссовка по земле. — Я же просил тебя не краситься, — всё еще нежно говорил Джисон, прикасаясь к слегка подведённым глазам Минхо и размазывая большим пальцем все его старания, — почему ты продолжаешь делать то, что я тебе запретил? — Но…но мне нравится, — шмыгая носом и стараясь сдержать поток слёз, неуверенно тараторил Минхо, — я… — Но тебе не идёт, — грубо перебивая, отрезал Хан, — Солнце, кто ж тебе правду скажет, кроме меня, — доставая маленькую пачку влажных салфеток из кармана, младший грубо кинул их в лицо парня и, продолжая ласково улыбаться, подытожил, — вытрись. Минхо поспешил исполнить просьбу Джисона. Остаток свидания прошёл в напряжённой обстановке, особенно для Минхо, Джисон же, получив полное повиновение, как ни в чём не бывало, ласково поцеловал в лоб парня и продолжил увлечённо рассказывать об учёбе и о том, как много домашки им задают в последнее время. — Надеюсь, лечение пойдёт тебе на пользу и уже через пару недель, я смогу забрать тебя отсюда, — хватая Минхо за запястья, радостно поделился Хан. — Да, Хани, я тоже надеюсь, что лечение мне поможет и у нас всё будет как раньше, — погладив своими холодными пальцами, костяшки рук Джисона, Минхо поцеловал его на прощание в губы. Вернувшись в свою палату, Ли ещё какое-то время постоял у окна, взглядом провожая своего любимого человека. Он дождался, когда его силуэт скроется за углом дома и, развернувшись на пятках, расплылся в задумчивой улыбке. Скоро он будет дома. Переодевшись в отвратительную больничную пижаму, вид которой вызывал рвотный рефлекс у Минхо, он забрался под одеяло и хотел поскорее уснуть, чтобы завтра снова увидеть Джисона. Но, увы, сон никак не шёл. Он ворочался в кровати уже второй час, как вдруг резко дёрнулся от удара в своё окно. Подойдя к нему, он зажмурился, так как именно в этот момент в стекло прилетел маленький камушек. — Что за! — выругался Минхо. — Джисон? — удивился он, когда наконец-то увидел виновника ночного шума. Открыв окно, Минхо немедля спустился вниз, не удосужившись хотя бы обуть тапочки. Он был в полном недоумении, что же Джисон тут делал в такой поздний час, но еще больше он был рад, снова видеть своего любимого, да и какая разница, что его привело сюда, главное, что сейчас он тут. — Что ты тут делаешь? — с улыбкой спросил Минхо, перелезая через забор, — и почему одет в мою одежду, — хохотнул он, не переставая улыбаться, — она же тебе совсем велика. Не получив ни одного ответа на свои вопросы, Минхо попытался взять парня за руку, но тот бросился бежать прочь. — Что происходит? Я не понимаю, Хани? — Ли бежал следом, стараясь не терять из виду Джисона, что отлично выделялся в темноте, благодаря белой одежде старшего, что он на себя нацепил. Оказавшись около небольшого леса, что находился неподалёку от центра реабилитации, Джисон резко остановился и посмотрел назад, жестом руки показывая, чтобы Минхо следовал за ним и юрко шмыгнул внутрь. Ли повторил действия парня, не давая ему шанса скрыться во мраке ночного леса. Ветки били по лицу, оставляя едва заметные покраснения на щеках, следа от которых не останется уже к утру, чего не скажешь о босых ногах Минхо, что уже были изрядно изодраны в кровь. Он резко остановился, заметив, что Джисон стоит как вкопанный спиной к нему и рукой указывает на что-то мелкое, что висит на ветке невысокого дерева. — Смотри, — резким тоном произнёс брюнет. — Что это? — подходя ближе, Минхо пытался лучше разглядеть вещицу, и когда ему это удалось, глаза его мгновенно округлились, — мой браслет, но как… Что он тут дел… — прервавшись на полуслове, рыжеволосый опустил взгляд и заметил такой же браслет Джисона, что лежал на земле, разорванный в клочья. — Будь осторожен, Минхо! — резко разворачиваясь, крикнул Джисон. Он медленно зашагал в сторону Минхо, слегка склонив голову набок. Старший заметил, как что-то капало с его лица, прямо на белую толстовку, обильно пачкая ее, и кажется, это была кровь. Он почувствовал, как резкая боль сковала всю голову, пронзая виски, будто выпущенной с лука стрелой и только открыл рот, чтобы закричать, как вдруг, резко приподнялся на локтях, находясь в своей кровати и обливаясь холодным потом. Сон. Это всего лишь сон. Минхо схватил стакан с тумбочки и начал жадно пить воду, в попытках придти в себя. Что мог значить этот сон? О чём Джисон хотел его предупредить и почему ему надо быть осторожным. Откинув одеяло и сев на кровать, он какое-то время продолжал смотреть в пол, но тут его взгляд зацепился за затянувшиеся шрамы на его ступнях, они явно были не свежие, но откуда они вообще у него взялись и Минхо готов поклясться, что вчера у него их не было. — Да что тут происходит! — швырнув пластиковый стакан на пол, крикнул парень. — Нужно срочно выбираться отсюда, иначе, я действительно сойду с ума. 02.05.24 г. День третий. — Итак, Минхо, скажите мне, пожалуйста, вы нервничаете по поводу того, что раньше вас не беспокоило? — мужчина в белом халате сыпал вопросами с лицом, не выражающим никаких эмоций, и что-то записывал в своём блокноте. Это раздражало. — Что вы имеете в виду? — почесав затылок уточнил Ли, — я не могу сказать, что вообще испытываю состояние нервозности, скорее просто усталости. Я совершенно здоров, просто устал, — прокашлялся он, — да точно, я устал. Я могу идти? — Очень хорошо, — проигнорировал его мужчина, — пожалуйста, проклассифицируйте мне вот эти предметы, — доктор принялся раскладывать карточки с чёрно-белыми рисунками перед Минхо, с изображениями различного характера: цветы, животные, часы, нож, книга и т.д. — Мы что в детском саду? — фыркнул Минхо, скрещивая руки на груди и откидываясь на спинку кресла. — Я не буду это делать, я не псих! Пропишите мне, ещё какие-то витаминки и разойдёмся на этом, — парень уже встал со своего места, чтобы выйти из кабинета врача. — Последний вопрос и вы свободны, — крикнул мужчина вслед, что заставило Минхо всё-таки остановиться у двери, — часы на стене, — врач указал рукой на белые круглые часы, что находились на противоположной стене и раздражающе громко тикали, — идут или стоят? — Висят! — выпалил Минхо и, хлопнув дверью, вышел в коридор, направляясь к себе в палату. Минхо был вне себя от ярости. Он совершенно здоров, почему его заставляют отвечать на дурацкие вопросы, Джисон обещал, что он тут максимум на две недели, попьёт всякие лекарства, отдохнёт, если это можно так назвать и он его заберёт. Минхо каждой клеточкой тела ощущал, что здесь творится, что-то неладное, но он пока не понимал, что именно. Это место больше не вселяло чувство безопасности, его определённо хотят свести с ума. Держаться на плаву помогали только вечерние свидания, на которые он сбегал, чтобы почувствовать этот вкус, пусть и мимолётной, но свободы.💊💊💊
Сегодня Джисон не написал, а значит, вечер Минхо будет коротать в компании унылых четырёх стен своей палаты, так себе перспектива, но выбирать не приходится. Обидно ли ему? Очень обидно, но старший знал, что его Хани всегда был очень занят учёбой, подработкой после пар и вечером домашкой и это большой успех, если ему удавалось вырвать пару часов свободного времени для него. Минхо не жаловался, он всегда всё понимал, учёба важна, но разве он не важен, особенно, когда ему так сильно нужна поддержка Хана. Чувство очередного предательства снова обжигало рёбра изнутри, разнося тупую боль по всему телу. За окном вечерело, а значит, скоро объявят отбой, только вот спать тут совершенно не хочется. Хорошо, что у Минхо была под матрасом припрятана маленькая книжка с классической литературой, которую он выменял на прогулке, у какого-то невысокого паренька, пообещав ему свой ужин, еда тут всё равно отвратительная, поэтому, Минхо считал это выгодным обменом. Приняв свои таблетки, что приносили ему в маленьком пластиковом стаканчике по три раза в день, он сел на кровать в позе лотоса и, облокотившись спиной о стену, окунулся в чтение. Минхо не заметил, как уже перевалило за полночь. В час будет первый ночной обход, с этими мыслями Ли захлопнул книгу и начал прятать её обратно под матрас. Он ойкнул и резко выпрямился, когда в очередной раз услышал стук в своё окно. — Блять! — держась за сердце, он не прекращал попытки отдышаться, — наверно птица. Стук повторился более настойчиво и, подойдя ближе, он понял, что звуки походили больше на удары кулаком о стекло. Прислушавшись, он уловил еле слышный знакомый голос, что звал его по имени, и если бы за окном не была полная непроглядная тьма, он бы точно увидел, кто же сейчас не даёт ему спокойно лечь спать. — Джисон! — крикнул парень, резко поднимая нижнюю створку раздвижного окна, — ты чего меня так пугаешь? И что ты тут делаешь? Тебя могли увидеть. Почему не предупредил и не написал сегодня? — Минхо сыпал и сыпал вопросами, затаскивая Джисона за шкирку внутрь своей палаты. — Эй, всё в порядке, родной — подмигнул и спрыгнул на пол Хан, — я просто соскучился. — Ты больной! — Минхо слегка толкнул парня в грудь, на что тот залился хохотом, — тише ты, — шикнул старший, закрывая рот Джисону, — ты что, хочешь неприятностей? — Я хочу тебе кое-что показать, — вмиг став серьезным, ответил Хан и отстраняя руку Ли от своего лица, опустил ее вниз, — идём. Они в спешке вышли в коридор и направились прямо к лестнице, спускаясь вниз и минуя все повороты, Хан буквально тащил Минхо за собой, что тот аж спотыкался о свои же ноги. —Откуда ты знаешь это место? — озираясь по сторонам, спросил Ли. — Родной, все больницы внутри очень схожи меж собой, — дёрнув сильнее за кисть, Джисон ускорил шаг. — Допустим, но что ты хочешь мне тут показать? Ты что… — гулко сглотнув, — ты тут был раньше? — А ты как думаешь? — резко остановившись, Джисон бросил многозначительный взгляд на парня и усмехнулся, — заходи. Они остановились у двери красного цвета, что выделялась на фоне других белых. На ней не было ни одного опознавательного знака, чтобы понять, что это за кабинет или палата или может подсобка, Минхо оставалось лишь догадываться. Когда Хан открыл дверь, приглашая старшего войти первым, он беспрекословно исполнил просьбу. Страх, конечно, щекотал, где-то в груди от чего сосало под ложечкой, но любопытство было сильнее и желание разобраться в абсурдности сегодняшнего поступка своего парня. Войдя внутрь, он услышал, как Джисон сделал тоже самое и, захлопнув дверь, запер ее на замок, звонко повернув задвижку. Минхо шумно сглотнул, и это эхом раздалось в его голове, оглушая на пару секунд. — Джисон, мне нужно быть в палате, через полчаса, у нас будет обход. — Успеешь, — он несильно толкнул парня в спину и зажёг отвратительно тусклый жёлтый свет, что исходил от одиноко висящей лампочки на потолке, — ну же, иди. — Что это… — парня уже начинало мутить от быстро накатывающей паники, — Что тут происходит? Комната была полностью белая и пустая, единственное, что в ней находилось, это куча мелких, криво оборванных фотографий, газетных вырезок и стикеров, что занимали почти всю стену, за исключением пары сантиметров. Подойдя ближе, Минхо стал хаотично рассматривать каждую фотографию, пока не понял, что везде изображён он, в разных локациях. Это были его снимки, которых он раньше никогда не видел и более того, он и понятия не имеет кто мог их сделать. В центре всего этого хаоса висела пожелтевшая страница из газеты, на которой он увидел себя лежащего в луже крови на земле, а над ним стоял Джисон с безумным взглядом, держась рукой за дерево, на нижней ветке которого, Минхо заметил мелкую, едва уловимую деталь. Его браслет. — Джисон! — рыжеволосый резко отпрянул как ошпаренный, разворачиваясь лицом к парню, но увидев в его руке нож, снова повернулся в сторону фотографий, сверху которых уже была огромная красная надпись «Безумие», явно сделанная кровью — Что происходит?! — вопил Минхо, напуганный до трясущихся конечностей. — Кто-то хочет тебя убить, родной, — выпалил Хан, ухмыльнувшись уголком рта. Джисон быстрым шагом направился в сторону парня, загоняя того спиной в ловушку и заставил его вжаться в стену. Кидая испуганные взгляды по углам, Минхо обхватил голову руками, почувствовав, нестерпимую мигрень, что резко ударила прямо в затылок. Схватив одну руку старшего своими холодными пальцами, Джисон придвинул ее к себе ближе и задрал рукав его пижамы по локоть и, сделав довольно глубокий порез вдоль всего предплечья, крикнул: — Просыпайся, Минхо! — Твою мать! — вскакивая со своей кровати, схватился за руку Минхо. — Тише-тише, — вытянув руки, затараторил доктор, делавший ночной обход, — ложись обратно, я только заменю воду в стакане и ухожу. Тяжело дыша, Минхо продолжил сидеть на кровати, свесив ноги и дождавшись, когда врач покинет его палату, задрал рукав пижамы, чтобы увидеть то, что сейчас волновало его больше всего. — Сука! — на руке красовался такой же длинный порез вдоль всего предплечья, что Джисон оставил ему во сне, только он уже явно был не свежий. — Какого хрена тут творится! — двинув прикроватную тумбу ногой и опрокидывая всё, что стояло на ней, сорвался на крик Минхо. Было ясно одно: либо кто-то намеренно сводит его с ума, либо кто-то явно желает ему смерти и, возможно, этот кто-то — Джисон. 03.05.24 г. День четвёртый. Минхо нервно расхаживал по кабинету, потирая через ткань рубашки порез. Хоть он был и не свежий, но зуд от него пробирал до самых костей, разливаясь тревогой по всему телу. Ощущалось это — словно, миллиард мелких насекомых бегали у него под кожей, принося дискомфорт. Хотелось разодрать всё в кровь, но закусив губу, он держал себя в руках, чтобы не выдать своего состояния, ведь расскажи он обо всём врачу, тот точно решит, что Минхо сумасшедший и тогда свободы ему не видать, его упрячут тут надолго и уже явно с другим диагнозом. — Ли Минхо-о, — протянул мужчина, привлекая внимание парня, — так что со сном? — Что? — округлив глаза, Минхо замер, уставившись на своего лечащего врача, — какой сон? — Есть ли у вас проблемы со сном? Бессонница или ночные кошмары? — мужчина постукивал карандашом по столу. — Нет! — отрезал Ли. — Нет никаких кошмаров и проблем со сном нет, я в порядке. — Угу, — записав что-то в свой блокнот, врач кивнул, — бывали ли у вас ощущения, что вы не контролируете свои намерения или мысли? — Нет, что за вопросы вы мне задаёте? — Минхо недоверчиво почесал затылок. — Я полностью себя контролирую. — Скажите, Минхо, вам никогда не казалось, что вас не существует, не существует мира вокруг, — мужчина направил пристальный взгляд на Минхо, — что вы мертвы? — Скажите, а что за таблетки вы мне пичкаете? — оставив вопрос без ответа, Ли направился в сторону стола, за которым сидел мужчина и, уместив руки на нём, угрожающе посмотрел в лицо доктору. — Обычные антидепрессанты. — Я больше не буду их пить!💊💊💊
Сидя на краю своей кровати, Минхо оторвал кривой листок от, спрятанной под матрасом, книги и начеркал на ней короткое послание для Джисона. Он долго сомневался, стоит ли рассказывать ему обо всём, но Хани по-прежнему был единственным человеком, которому он пока что ещё мог доверять. Надо встретиться сегодня. Это важно! Мне очень страшно. Пожалуйста, приходи. Передав письмо уже отработанной схемой, Минхо несказанно обрадовался, когда Джо, подойдя к нему на дневной прогулке, незаметно сунула в его карман свёрнутый клочок бумаги. Отойдя подальше, дабы скрыться от лишних глаз, Ли в спешке развернул послание и, поцеловав трижды смятую бумажку, вернул ее обратно. Сегодня в десять, на нашем месте. Ничего не бойся, я с тобой, родной.💊💊💊
Минхо уже начал неистово раздражаться, а всё потому, что эти последние пять минут, тянулись, как пять лет. Почему время течёт предательски медленно, когда ты чего-то очень ждёшь, и почему летит непозволительно быстро, стоит тебе только на секунду почувствовать себя счастливым. Но об этом он подумает потом, ведь уже десять, а значит Джисон уже на месте и, натянув капюшон на пол лица, Минхо поспешил покинуть это здание через окно. — Хани-Хани, ты пришёл, — тараторил Минхо, перепрыгивая через оградку, — спасибо тебе, солнце, спасибо, — рыжеволосый продолжал сыпать благодарностями, вовлекая парня в объятия и рассыпая крошечные поцелуи по его лицу. — Конечно, родной, — обнимая парня в ответ, и поглаживая его поясницу, он прошептал на ухо, — я ведь так сильно по тебе соскучился. Лицо Джисона исказилось в нечитаемой для Минхо эмоции, что заставило его поёжиться и слегка отстранить от себя Хана, выставляя руку вперёд. — Я хотел с тобой поговорить, — мямлил Минхо, переминаясь с ноги на ногу. — Еще успеем, — хватая старшего под локоть, Хан грубо потащил его за собой в сторону лесопосадки, что находилась неподалёку от реабилитационного центра, — идём скорее. — Куда ты меня тащишь? — хныча, Минхо пытался вырваться из крепкой хватки парня. — Джисон, ты снова делаешь мне больно! — Брось, родной, я просто очень соскучился по тебе. Затащив парня подальше от проезжей части, чтобы скрыться в саженцах молодых деревьев, что люди высадили для создания лесной полосы, или же специально для того, что сейчас тут произойдёт. Джисон грубо впечатал Минхо лицом в ствол ели, надавливая на затылок сильнее, что аж на нежной щеке проступили капельки крови от соприкосновения с корой дерева. Он заломил руку за его спиной и, нагнувшись ближе к парню, прошептал: — Котёнок, ты сегодня особенно красивый, знал бы ты как мне трудно себя сдерживать. От того что Минхо был плотно прижат щекой к дереву, из его рта доносились только непонятные всхлипы и мольбы, которые младший никак не мог разобрать. — Что говоришь? — уточнил Хан, потянув на себя голову старшего за рыжие прядки. — Не надо… Я не хочу… — Но я хочу, родной, — снова прижимая парня щекой к шершавой поверхности, — поэтому придётся немного потерпеть. Цепляя кончиками пальцами резинку спортивных штанов Минхо, Джисон спустил их вместе с боксерами чуть ниже попы и принялся свободной рукой расстегивать ремень на своих джинсах. Минхо уже не вырывался, он просто смирился с происходящим. Он понимал, что сейчас находится в проигрышном положении, его ночные кошмары, недосып и таблетки, которые ему продолжали насильно заталкивать в горло, сделали своё дело. Сейчас он полностью слаб и беспомощен перед Джисоном. — Нагнись! — скомандовал Хан, ударяя ногой, по ступням Минхо, тем самым раздвигая его ноги в стороны, заставляя наклониться так, как ему было нужно, — хороший мальчик. Проведя два раза по основанию своего, полностью вставшего, члена Джисон приставил его к дырочке Минхо и, сплюнув куда-то вниз, грубо толкнулся внутрь, вырывая несдержанный вопль изо рта старшего. — Джисооон! Твою мать! Хани! — он впивался свободной рукой в ствол дерева, раздирая пальцы в кровь. — Тише, родной, — младший сразу начал ускоряться, не давая времени, чтобы привыкнуть, — а то сорвёшь свой красивый голосок. Он потянул Минхо за волосы, до хруста заставляя его запрокинуть голову назад. Шлепки тел друг о друга перемешивались с болезненным мычанием старшего. Парень выгибался в пояснице и ёрзал из стороны в сторону в попытке соскочить с члена, за что получил сильный удар по попе. Минхо уже даже не мог кричать, так сильно саднило горло, бесшумно роняя на землю слёзы, он просто ждал, когда весь этот ужас наконец-то закончится. — Я больше не могу, Хани, — громко шмыгнув носом, — пожалуйста. — Терпи! — впиваясь зубами в загривок, Хан продолжал совершать глубокие и резкие толчки. — Я ещё не кончил, котёнок. Минхо потерял счёт времени и своим пролитым слезам, у него болело всё тело, но больше всего болело его преданное сердце. Неужели он столько времени не замечал, что Джисон самое настоящее чудовище. И сейчас, когда он больше всего нуждался в поддержке и помощи, Хан лишь сильнее втаптывал его в самую грязь. Спустя пару минут Джисон кончил на землю, предварительно покинув нагло использованное, тело парня. Он провёл кончиком указательного пальца по скуле Минхо и, поцеловав в челюстную косточку, выпустил его из своих рук. Минхо сразу же рухнул вниз, тряпичной куклой и, пытаясь отдышаться от столь продолжительной истерики, тихо прошептал, молясь, что Джисон его не услышит: — Больной ублюдок… — Родной мой, но ведь это не я лежу в психушке, — хохотнул парень и, хватая Минхо под руки, дёрнул на себя, помогая встать. — Так…Ты…Ты это специально? — Не понимаю о чём ты, — вытирая тыльной стороной ладони кровь со щеки Минхо, Джисон состроил максимально невинный взгляд и резко склонил голову набок, — так о чём ты хотел поговорить? — Не помню, — растеряно, заговорил парень, — не важно. — Ну и хорошо, — поправив штаны на Минхо, он одёрнул вниз его толстовку, — идём же, нам надо вернуть тебя обратно до ночного обхода, верно? — Да, — одними губами, тихо шепнул Ли. Всю обратную дорогу, Минхо пребывал в состоянии полного анабиоза, казалось, он даже не моргал, проворачивая в своей голове одну мысль. Как давно Джисон сошёл с ума. Старший и раньше замечал за ним агрессивное поведение, с которым он уже смирился, но до насилия никогда не доходило. Стало ясно, Джисон намеренно упёк его в психушку, чтобы Минхо всегда был под присмотром и под рукой, когда Джисону это будет нужно. И теперь он не выйдет отсюда никогда, потому что действительно сходит с ума в этом месте, пока настоящий психопат на свободе. Теперь он остался совсем один и должен сегодня же придумать, как ему сбежать отсюда, если хочет выжить.💊💊💊
Вернувшись в больницу, Минхо никак не мог уснуть. До обхода оставался ещё целый час, а ему всё никак не давала покоя та красная дверь из своего сна и то, что находилось за ней. Поэтому он принял решение разобраться хотя бы с тем, что было ему доступно, так как та комната, если она, конечно, существует, находится в больнице. Тихо выйдя из своей палаты и убедившись, что на этаже никого нет, Минхо быстрым шагом направился к лестничному пролёту, всё ещё озираясь по сторонам и прислушиваясь к каждому шороху. Пока что ему везло, потому что он беспрепятственно спустился вниз и шмыгнул в узкий коридорчик, где среди одинаковых дверей, должна быть одна без опознавательных знаков и выделяющаяся по цвету. Дойдя до пункта назначения, сердце Минхо пропустило удар и опустилось до самых пяток, быстро вернувшись обратно. Красная дверь действительно существует и на ней, в самом деле, нет никаких табличек и нумерации, оставалось проверить только, существует ли то, что должно находиться внутри. Крепко обхватив пальцами, почти стёртую дверную ручку, и тяжело дыша, он опустил её вниз до щелчка. Противно скрипя, дверь поддалась, и Минхо зажмурился, не желая убеждаться в том, чего так боялся. Но неужели он пришёл сюда зря. Поэтому, нащупав на стене выключатель, он одновременно зажёг свет и разлепил глаза, облегчённо выдыхая, ведь внутри он увидел множество железных полок с папками-скоросшивателями и картами, стоящими по алфавиту. А вот это отличный шанс, узнать что-то получше, подумал Минхо и, закрыв за собой дверь, кинулся перебирать карты на букву Л. Потратив полчаса времени и перебрав около сотни папок, он наконец-то нашёл карту со своей историей болезни. Взяв её в руки, он провел пальцем по каждому штампу, что гласили «депрессия», «диагноз окончательный», «не опасен». Он открыл первую страницу и увидел, какие-то записи, сделанные непонятным почерком, спасибо врачам за это, но листая дальше, дыхание начинало панически учащаться, как и его сердцебиение, что уже отдавало, где-то в горле, потому что Минхо заметил фото той стены, увешанной кучей фотографий и бумажек, из своего сна. Так она действительно существует. Это уже переходило все рамки нормальности. Перевернув ещё страницу, Минхо обнаружил ту самую газетную вырезку, что была приклеена скотчем за углы. На газетном фото, действительно, он лежал на земле весь в крови, не подавая признаков жизни, а лицо того кто стоял над ним было не разглядеть, но судя по знакомой ухмылке, это был явно Джисон. Испытав весь спектр эмоций, на что было способно его сознание, он начал бегло читать обрезки, что остались от статьи, водя трясущимся пальцем по буквам, но всё было заляпано засохшими каплями крови, единственное, что ему удалось распознать до того как дверь с шумом распахнулась «жестоко убит и найден в лесу». — Тебе не стоило это видеть, Минхо. Медленно повернувшись на голос, Минхо увидел в дверях Джисона, что стоял с безразличным выражением лица, от чего мурашки пробежались по спине, разнося по всему телу липкое чувство страха. Он опустил свой взгляд и заметил в руках парня биту. Рыжие волосы тут же прилипли ко лбу от выступившего холодного пота. Минхо понял, нужно бежать. Но куда? Схватив с полки небольшую, но увесистую книжечку, он резко встал с пола и, швырнув её, прямо в голову парня, оттолкнул его в сторону, выбегая прочь из комнаты. Минхо бежал сломя голову, проносясь мимо закрытых дверей и стараясь не оборачиваться назад, как бы сильно ему этого не хотелось. Он понятия не имел, куда ему лучше свернуть и где спрятаться, поэтому просто мчался вперёд в надежде, хотя бы оторваться. — Чёрт! — крикнул он, ударяя ладонью по стене. Его взгляд забегал по сторонам, глаза застилали слёзы, Минхо не понимал, что делать дальше. Зайди он в любую дверь, и он просто окажется загнанным в угол зверьком, не имея ни единого шанса против Джисона. Хотя стоп. Он уже сам захлопнул свою ловушку, оказавшись в закрытом на ремонт крыле больницы. Деваться некуда, Минхо дрожал как осиновый лист, но всё-таки нашёл в себе силы оглянуться. В конце концов, не убьёт же Джисон его тут, посреди больницы, они же наделают кучу шума, на что сбежится весь персонал, и тогда ему точно не уйти отсюда. — Почему ты вечно сбегаешь от меня, котёнок? — брюнет пугающе улыбался, медленно приближаясь и прокручивая в руках серебряную биту. — Почему я, Хани? — Потому что я люблю тебя, Минхо, — остановившись в метре от парня, он склонил голову на бок и, облизав верхнюю губу, продолжил приближаться, — а ты всё никак не поймёшь этого. — Оставь меня в покое! — Ли вытянул руку в оборонительном жесте. — Не могу, Минхо, — отводя биту в сторону, он замахнулся для удара, — я же твой сосед. Делая резкий разворот корпусом, Джисон ударил Минхо прямо по запястью, отчего тот с криком развернулся в сторону, прижимая к груди ушибленную руку. Воспользовавшись уязвимым состоянием Минхо, Джисон схватил его за шкирку и, выбив ближайшую дверь с ноги, швырнул его на пол. Послышались звуки падающих банок с краской и прочей строительной атрибутики. Минхо, не растерявшись, стал отползать как можно дальше, несмотря на острую боль в руке. Он понимал, что ему отсюда никуда не деться, но мнимое желание спастись, забившись в дальний угол, теплилось в его запуганном сознании. — Куда же ты котёнок? С грохотом откинув биту в сторону, Джисон наклонился, чтобы поднять с пола канцелярский нож и, подойдя ближе к Минхо, впечатал его в пол, уместив ногу на его спине. Минхо начал остервенело бить себя по щекам не ушибленной рукой, он плакал и брыкался, стараясь скинуть с себя ногу парня, но сил почти не осталось. Тогда он решил ущипнуть себя за предплечье, в надежде, что это очередной кошмар. А вдруг, ведь грань между сном и реальностью у него давно стёрлась и обычно, когда происходит что-то жуткое, он просыпается. Но почему же сейчас он никак не может проснуться. — Хах, на этот раз ты не проснёшься Минхо, — хохотнул брюнет, — потому что это не сон. Джисон опустился вниз, сев прямо на его поясницу и, согнув в коленях ноги, подошвой пригвоздил к полу руки Минхо, попутно задрав его рубашку. — Что! Но откуда… — он не договорил, так как в эту же секунду его тело пронзила острая непрекращающаяся боль. Невзирая на неистовые крики, что доносились изо рта Минхо, Хан пытался как можно красивее вывести на его спине надпись «ты мой». Минхо было нестерпимо больно, и острая головная боль, внезапно появившаяся, только добавляя яркости этому чувствую, но он не просыпался, видимо, на этот раз, действительно, всё было по-настоящему. — Ты мой, Минхо, — повторил младший, выводя последнюю закорючку над буквой «и», — даже не пытайся отсюда бежать, я тебя всё равно найду. Ты принадлежишь только мне. И слушаться должен только меня, — он поправил его рубашку, заставляя ткань пропитываться кровью за считанные секунды, — а теперь, просыпайся, Минхо! — заорал он на ухо, приподняв за волосы его голову и также резко опустив её обратно. — Блять! — больно ударившись носом о твёрдую поверхность, Минхо всё-таки проснулся. Он лежал на полу, рядом со своей кроватью, в той же позе, в которой находился секунду назад в своём, как только что выяснилось, сне. Подскочив на ноги, он принялся дрожащими руками, расстёгивать пуговицы на своей пижамной рубашке. Первое, что он заметил, рука совсем не болела. Странно. Расправившись с эти делом, он одним движением скинул с себя вещь, осматривая на наличие пятен крови, которых не было. Выдохнув, он кинул рубашку на пол и стал хаотично водить рукой по спине, до куда мог дотянуться, шрамов тоже не было. Минхо бы хотел выдохнуть второй раз с облегчением, но теперь в его голове роились, словно пчёлы, множество других мыслей. Почему в этот раз он не проснулся от боли сразу, и почему в этот раз шрама не появилось. Прокручивая их в голове, словно через мясорубку, он вспомнил о не менее пугающих событиях прошлого вечера и, схватившись за лицо, принялся ощупывать его на наличие оставленных следов, от грубого соприкосновения с деревом. Обнаружив на своей правой щеке несколько довольно внушительных царапин, Минхо не на шутку напрягся, и как жалко, что тут нет зеркал, чтобы наглядно оценить масштаб проблемы. Через три часа начнётся его сеанс терапии с лечащим врачом, и он точно заметит наличие новых ссадин на лице Минхо и догадается, либо же начнёт догадываться, что он имеет доступ к бегству, и тогда то ему перекроют весь кислород, не оставив и шанса выбраться отсюда живым. 04.05.2024 г. День пятый. День тянулся отвратительно медленно. Его опять заставили выпить таблетки. Минхо был уверен, что именно из-за них его мучают ночные кошмары, которые он уже с трудом отличал от действительности. Неужели, он сходит с ума, неужели, Джисон, действительно, нарочно упрятал его сюда, неужели, он больше никогда не вернётся домой. Тело неприятно зудело, хотелось расчесать всё в кровь или же сорвать с себя кожу, лишь бы не чувствовать этого больше. Он метался из угла в угол, натирая ладошкой свою травмированную щёку. Странно, но она не болела, он просто чувствовал кончиками пальцев, неровности, похожие на маленькие шрамы. Время близилось к одиннадцати, а значит скоро придёт медсестра, чтобы отвести его на сеанс. Минхо уже даже придумал оправдание на случай, если доктор заметит его дёрганое поведение, вызванное попытками скрыть от чужих глаз то, что видеть не нужно. Должно прокатить, только надо постараться вести себя более непринуждённо. Нельзя выдать своё нервозное состояние и нельзя допустить, чтобы кто-то узнал о его ночных кошмарах или о вечерних побегах. Стук в дверь заставил Минхо вернуть свои мысли в реальность, которые довольно долго петляли в лабиринте его мрачного сознания. Одёрнув край пижамной рубашки, он довольно быстро подошёл к двери, держа руку на правой щеке, и уже хотел её открыть, чтобы выйти из кабинета, но его опередили. — Ли Минхо, — его лечащий врач стоял на пороге палаты, держа в руках свой серый блокнот и ещё кучу каких-то бумажек, — вы меня напугали. — Вы меня тоже, — парень отскочил на шаг назад, крепче прижимая ладонь к лицу. — Прошу простить, — мужчина сделал шаг вперёд, — наш сегодняшний сеанс пройдёт здесь. Мой кабинет закрыли на ремонт, а подходящего нам помещения я не нашёл, не возражаете? Ли слегка поёжился, сгоняя волну мурашек, нахлынувшую от воспоминаний о ночном кошмаре. Ремонт. Звуки падающих банок с краской. Нож. Он тряхнул головой, выбрасывая, навязчивые мысли прочь и, развернувшись, пошёл обратно к своей кровати. — А мой ответ, что-то изменит? — он укладывался на кровати, закидывая ногу на ногу, и старался смотреть только вперёд, чтобы его ссадины, остались незамеченными, находясь по сторону стены. — Как вам сегодня спалось? — проигнорировав пациента, врач задал свой вопрос, усаживаясь на стул, стоящий недалеко от кровати. Минхо чуть не поперхнулся слюной и воздухом, который он в спешке втянул, через плотно сомкнутые зубы, но он вовремя сдержал этот порыв и несильно стукнул себя кулаком в грудь. — Всё хорошо. — Дежурный врач сказал, что слышал утром крик, он доносился из вашей палаты, — мужчина всё не унимался, отчего Минхо, крепче сжимал кулаки и шумно сглотнул, быстро накапливающуюся в панике слюну. — Я упал с кровати. — Вот как, — черкая что-то в блокнот, — вы не могли бы рассказать о своей семье? — Но... — Ли на секунду забылся, вопрос сконфузил его и заставил сдвинуть брови на переносице и направить свирепый взгляд в сторону врача, разворачиваясь полностью к нему лицом, — зачем вы это у меня спрашиваете? Вам итак известно про мою семью. — Я думал, вдруг, что-то изменилось. Хотелось съездить чем-то по его лицу за такую наглость, бестактность и глупость и это называется врач. Минхо был вне себя, но собрав последние капли самоконтроля воедино, он протяжно выдохнул через вытянутые губы и развернул своё лицо в первоначальное положение, надеясь, что его отметины остались незримы. И снова этот противный звук карандаша, царапающего бумагу, мужчина будто нарочно делал всё для того, чтобы свести Ли с ума и судя по всему ему это удавалось. — У меня для вас новый тест, — доктор противно улыбался, протягивая стопку из плотных картонок. — Снова ваши картиночки, для выявления опасных психопатов, коим я не являюсь, — закатывая глаза, Минхо отодвинул от себя протянутые листы, — не нужно. — Хорошо, — он уместил карточки под свою тетрадь, снова открывая её и ища глазами, нужную страницу, — тогда, что общего у геометрического куба и котёнка? Резко поднявшись с кровати и подойдя вплотную к доктору, Минхо сощурил глаза так, что, казалось, они были вовсе закрыты и, не задумываясь, ответил: — У них есть рёбра, — он уместил свои руки на плечах мужчины и слегка сжал его халат, — которые отлично ломаются, если надавить посильнее! — У вас что-то на щеке, — растянув губы в ехидной улыбке, доктор еле коснулся правой скулы парня, — вот тут. Глаза Минхо расширились в ужасе. Он совсем увлёкся, сердце колотилось, готовое пробить грудную клетку, а сознание не утихало, прокручивая в голове, что же теперь будет. — Это грязь, Минхо, — протягивая салфетку, — на сегодня, пожалуй, всё. Минхо выхватил салфетку из рук и под звуки удаляющихся шагов и закрывающейся двери, остервенело, натирал щёку до покрасневшего следа на ней. Он не заметил, или сделал вид, что не заметил, или он что-то знает, но почему промолчал, рыжеволосый прокручивал все возможные варианты, нашёптывая их себе под нос, как мантру, после чего швырнул салфетку куда-то в сторону и, простонав, устало плюхнулся на кровать, зарываясь лицом в подушку. Хотелось закрыть глаза и очутиться дома, в своей постели, накрываясь своим одеялом. Заметить силуэт Джисона в окне напротив и, помахав ему рукой, жестом пригласить к себе на вечер кино, а тот бы в свою очередь, уже через пару минут стоял бы на пороге его комнаты, в одних тапках и пижаме, потому что он всегда знал, где Минхо прячет запасные ключи от дома. Как жаль, что теперь это всё кажется таким далёким и нереальным. Джисон уже совсем не тот, каким его помнил Минхо. А был ли тот Джисон вообще? Время близилось к дневной прогулке, только вот вставать и куда-то идти совсем не хотелось, хотелось спрятаться под одеяло и не вылезать оттуда никогда, дабы скрыться от всего безумия, что пытались с ним тут сотворить. Минхо был уверен, что он сходит с ума, не без помощи, кто-то явно приложил к этому руку. Видимо, больше никому нельзя доверять, даже Джисону, судя по последней их встрече. Минхо больше не хотел такой участи себе, поэтому сегодня никаких писем, никаких вечерних прогулок, хватит. Нагулялись. Он очень надеялся, что, сославшись на плохое самочувствие, ему разрешат, не покидать сегодня палату. Так и случилось. Все отправились во двор поликлиники вдыхать свежий воздух и разминать затёкшие конечности, пока Минхо просто лежал на кровати и смотрел в стену, вспоминая каждую странность, что происходила с ним за прошедшие дни. Когда его уши уловили скрип открывающейся двери, он не стал поворачиваться на шум, зная, что это пришла медсестра, чтобы оставить на его тумбе очередную порцию таблеток, и сейчас она, вероятнее всего, начнёт по наставлению лечащего врача Минхо, уговаривать их выпить. Минхо лишь закатил глаза, тихо цокнув языком, как почувствовал на своём лице чужую руку, плотно прижимающую к его носу и рту влажную тряпку. Он хотел было дёрнуться и ударить сзади стоящего человека, но понял, что его тело начало резко слабеть, а веки наливаться свинцом, последнее, что он запомнил, перед тем как совсем отключиться, это сладковатый запах хлороформа, исходивший от материи, приложенной к его лицу, и знакомые пальцы второй руки, мелькнувшие перед глазами.💊💊💊
Когда Минхо очнулся, первое, что он ощутил, как же сильно болит голова, казалось, что она стала свинцовой и вот-вот упадёт с его плеч от неимоверной тяжести. Поднеся руку к лицу, он круговыми движениями растирал глаза, чтобы дать им возможность наконец-то открыться и, когда он смог это сделать, увиденное будто обухом ударило по уже гудящей голове. Он лежал на полу, совершенно в незнакомом ему месте, спиной опираясь на решётку. Глаза всё больше открывались и расширялись от ужаса, он резко обернулся и увидел за прутьями железный стол с больничными инструментами, больше напоминающими орудия пыток, бутылку с непонятной жидкостью, железные пруты и даже коробочка со спичками не скрылась от его взора. Поразительно, насколько хорошо мозг может подмечать такие мелкие детали, будучи целиком окутанным пеленой панического ужаса. — Уже проснулся? — послышались приближающиеся шаги, — котёнок. Минхо стремительно развернулся на такой знакомый голос, что скрежетом металла по стеклу отозвался в голове. — Джисон! Нет! — Поспи ещё немного. Звонкий удар битой по голове, за которым шла полная тишина и непроглядная тьма, противно обволакивающая всё тело. 05.05.2024 г. День шестой. — Ну же, котёнок, вставай, — Джисон гладил Минхо по лбу, убирая с лица, прилипшую из-за засохшей крови, чёлку, — мне скучно. Снова эта невыносимая боль, отдающая пульсацией в виски, кажется, ещё немного и они лопнут, но Минхо был бы не против такой участи, лишь бы весь этот ад, наконец, закончился. Открыв глаза, он откинул чужую руку со своего лица и моментально отполз в дальний угол, подальше от человека, находившегося по ту сторону решётки. — Что происходит? Что это за место? — его зрачки безустанно бегали по всему помещению, стараясь запомнить как можно больше деталей. — Так много вопросов, котёнок, — хохотнул парень, комкая какие-то бумажки и бросая их в железный таз. — Что ты делаешь?! — Скоро ты всё поймёшь, малыш, — брюнет резко развернулся и направил свирепый взгляд на напуганного парня за решёткой, — ты чертовски разочаровал меня, Ли Минхо, придётся преподать тебе урок. — Что ты несёшь?! — Минхо уже был готов сдаться накатывающей истерике, но держался из последних сил, сейчас точно не время плакать, — чем я мог тебя разочаровать? — Вспоминай, Минхо, почему ты тут? Закончив рвать старые, пожелтевшие от времени, бумажки, Джисон обильно полил их жидкостью из синей полупрозрачной бутылки и направился прямо к решётке, громко гремя связкой ключей. — Иди ко мне, родной, — поманив пальцем, прошептал Хан, заходя внутрь камеры. — Не подходи! Не приближайся! — он уже отчаянно бился в панике, брыкаясь ногами, — убери руки! — Не бойся, мы всего лишь немного украсим тебя, чтобы ты был красивым, для тех парней, с которыми ты мило беседовал на прошлой неделе. Минхо непонимающе заморгал, потеряв на пару секунд бдительность, пытаясь вспомнить события прошлой недели, и вообще всё, что было с ним до больницы, но голова трещала и гудела, не давая окунуться в омут своей памяти и выудить оттуда хоть крупицу воспоминаний. Джисон же воспользовавшись этим замешательством, запустил руку в рыжие, слегка слипшиеся от крови и пота, прядки на голове Минхо и потащил его за собой, заставляя, словно непослушного кота, плестись рядом на четвереньках. — Какой послушный котёнок, — ворковал брюнет. Джисон жестом указал Минхо на кушетку, что стояла вдоль стены, приказывая лечь на неё. Рыжеволосый заметил, прикреплённые ремни к её краям, видимо, это палата для буйных пациентов, пронеслось в его голове. Именно в этот момент Ли осознал, что сегодня он умрёт, но интуиция ему подсказывала, что сейчас произойдёт что-то намного хуже. Не осмелившись оказать сопротивление, он подчинился и улёгся на спину, ощущая, как вмиг Хан принялся пристёгивать его запястья и лодыжки холодными ремешками, что будут ещё какое-то время удерживать его на месте. Джисон поднял с пола спичечный коробок и, взяв сразу две спички, зажёг их и бросил в таз, который моментально запестрил языками пламени. Схватив заранее подготовленный железный прут, что был немного согнут на конце, он надел перчатку на руку и опустил его прямо в огонь, заставляя огонь облизывать металл и раскалять его докрасна. — Что ты делаешь! — Минхо истерично замотал головой, дёргая руки так сильно, что грубые ремни мгновенно оставляли синяки и кровоподтёки на коже. — Не надо, прошу тебя! — Тише, котёнок, тебе понравится, — прошептал он прямо на ухо, одним рывком срывая все пуговицы на рубашке, оголяя торс Минхо. Крик чудовищной боли, вырвался из груди, когда первый ожог опалил его кожу, заставляя гореть адовым пламенем. Минхо терял сознание и приходил в себя несколько раз и каждый раз он надеялся, что уже умер, но жгучая боль и довольное лицо Джисона, что мелькало каждый раз перед тем, как сознание снова гасло, доказывали ему обратное. Минхо не помнил, когда всё закончилось, он не осознавал, как давно находился в полусознательном состоянии, он чувствовал, как моментально вздувались волдыри на его груди, принося ещё больше мучений, хотя, казалось бы, куда ещё больше. В горле отвратительно пересохло и попытка проглотить, что-то вязкое, что скопилось во рту, вызвало покалывающую боль. Минхо повернул голову на бок и сплюнул тягучую, тёплую жидкость, заставляя ту медленно стекать по щеке, а послевкусие металла, которое он ощутил сразу после, дало понять, что он насквозь прокусил свою нижнюю губу. — Ну как тебе, котёнок, — Джисон подошёл к Минхо и, схватив за волосы, заставил посмотреть прямо в небольшое зеркало, что держал в своих руках, — нравится? Минхо лихорадочно водил зрачками сверху вниз, пытаясь прочесть криво выведенную надпись, кожа вокруг которой была покрыта множеством волдырей и там, где она уже лопалась, текли струйки крови, вызывая рвотные позывы, даже больше, чем сама фраза «Ты мой», что теперь так некрасиво украшала его грудь. — Зачем? — еле разборчиво прохрипел Минхо, сразу после зайдясь болезненным кашлем. — Вспоминай, Минхо, — дёрнув парня за волосы, Джисон разжал кулак и принялся расстегивать ремни на его израненных конечностях. — Не помню… — Значит, попробуем ещё освежить тебе память, котёнок. Он скинул обессиленного Минхо на пол и, схватив за волосы, заставил встать на колени, задрав его голову вверх, тем самым, заставляя смотреть прямо на себя. Свободной рукой Джисон, поднял край своей футболки, обнажая торчащий из-за пояса джинсов пистолет. Взяв оружие, он приставил его ко лбу Минхо. Почувствовав холод, исходящий от металла и услышав щелчок, что предупреждал о готовности вот-вот выпустить ему пулю в лоб, Минхо из последних сил поднял руки и обхватил ими дуло пистолета. Крупная дрожь била всё его тело, он уже прощался с жизнью, даже не понимая, за что. — Ну что, вспомнил? — ухмыльнулся брюнет, — бельчонок. — Что?! Жгучая головная боль, сопровождаемая звоном в ушах, обрушилась ударом молота на голову Минхо. Крепко зажмурившись, он тряхнул головой, чтобы потом вновь, открыв глаза, увидеть всего в крови Джисона, стоящего на коленях, с приставленным ко лбу пистолетом, который сам Минхо крепко прижимал к его лбу. Вторая волна головной боли сопровождалась вспышкой яркого света, которая на мгновение ослепила Минхо, и в следующую секунду, он с истошным криком, открыл глаза в своей палате. Его тело билось в агонии, казалось, что душу без наркоза выдёргивали из тела в то время, пока Минхо отчаянно пытался ухватиться за угасающую реальность. Дверь резко распахнулась, ударившись ручкой о стену, и к нему слетелась толпа врачей, натягивая на него смирительную рубашку и вкалывая в его, кипящую под кожей, кровь успокоительное. А дальше пустота. 06.05.2024г. День семьсот тридцать седьмой. — Тремор усилился, да? — безразличным тоном спросил мужчина в халате, смотря на трясущегося Минхо сверху вниз, — а как галлюцинации? — Нормально, — дрожащим голосом, прошептал парень. — Станет хуже. — Я знаю, Джо рассказала мне о нейролептиках, что вы заставляли меня пить. — В самом деле? — мужчина вскинул брови в удивлении, — и когда же она успела? — Перед тем как написать заявление на увольнение, — поднимая уголок губ, ухмыльнулся Минхо, — вам её уже не найти. — Не сомневаюсь. Если учесть, что её не существует, — мужчина продолжал говорить раздражающе спокойным тоном, — галлюцинации сильнее, чем я думал. Вам не дают нейролептики, Минхо. Вы вообще ничего не получаете. — Тогда, это что? — Минхо приподнялся и вытянул вперёд трясущуюся ногу, — что это за дрожь? — Это ломка. — Ломка? — он уже начинал не на шутку злиться. — Я в последнее время даже алкоголь не употреблял! — Хлорпромазин, — снова раздражающая улыбка, которую хочется навсегда стереть с его лица, — я не сторонник фармакологии, но сдался в вашем случае. Это препарат, который вам давали последние два года. — Значит, вы, действительно, спланировали всё ещё давно, и Джисон последние два года сыпал мне эту дрянь дома! — Не дома, — щёлкнув ручкой-автоматом, — здесь. Вы были здесь эти два года, пациентом этой клиники. — Что?! — Вот ваша история болезни, — мужчина протянул потрёпанную, с слегка пожелтевшими и торчащими страницами, карту, — доказательство того, что вы действительно, всё это время были здесь. Взгляд Минхо блуждал по синим штампам, расставленными по всей обложке почти белого титульного листа: «параноидальная шизофрения», «диагноз окончательный», «опасен». — Я прочту, с вашего позволения? — вопрос прозвучал риторически. «У пациента развит интеллект. Имеет склонность к насилию, не раскаивается, потому что отрицает свои преступления. Живёт в мире фантазий, которые мешают ему осознать то, что он совершил». — Хватит с меня этого бреда! — вопль Минхо отскочил от стен, врезаясь обратно в голову. — Попробуем по-другому, — мужчина встал со стула, резко одёрнув свой халат, — как вы получили эти шрамы? — он достал небольшое зеркало из кармана и поднёс к лицу Минхо. — Даже не начинайте, доктор, — парень сквозь зубы, процедил каждое слово. — К сожалению, придётся, — он продолжал держать зеркало около лица Минхо, даже несмотря на его попытки отвернуться, — ты искал здесь истину, так посмотри на неё. Посмотри на свои ноги, Минхо, откуда у тебя эти шрамы? — Джисон, — он посмотрел исподлобья, тряхнув головой, чтобы откинуть мешающую чёлку, — их мне оставил Джисон. — Я слушаю эти фантазии уже два года, — мужчина уже сам начинал выходить из себя, — ты помещён в клинику по приговору суда, два года назад. Ты поступил к нам уже с этими шрамами, что вероятнее всего, и оставил тебе Джисон, но не в попытке убить, а пытаясь спастись от тебя. Ты совершил нечто ужасное, Минхо, и не смог себя простить, тогда ты и создал себе другую жизнь и вторую личность. — А…а где ф-факты? — парень уже заикался, не понимая, что здесь вообще происходит, и когда весь этот цирк закончится. — Ты сочинил историю, в которой ты не убийца, а жертва, чтобы все факты о твоих деяниях, что мы говорим, отвергать как ложь. Я бы и рад оставить тебя в твоих фантазиях, но ты опасен, Минхо. — Я не убийца, — это было сказано таким тоном, будто Минхо уже сам сомневался в своих словах. — Минхо, ты проживал этот кошмар снова и снова, и каждый раз ты был уверен, что это Джисон пытается тебя убить, мы вмешивались, и потом всё сначала. Реальность же такова, Минхо, это ты преследовал и убил Джисона, ты подстроил аварию, в которой погибли его родители, подрезав тормоза на их машине. Надеюсь, в скором времени ты осознаешь это, прожив весь этот кошмар до конца, без нашего вмешательства. Минхо сидел в смирительной рубашке, на полу и качался из стороны в сторону. Он смотрел стеклянным взглядом сквозь врача, но слова полностью долетали до ушей, отпечатываясь клеймом на его сознании. Он убил Джисона, человека, которого любил, нет, скорее, он был им одержим. Он убийца и он опасен. Он не мог дышать, падая на самое дно тёмной стороны своего сознания. Он чувствовал, как оно приближалось, обдавая ледяным дыханием кожу и разрушая его изнутри. Его личное безумие.