Голос

- М~ Что? - задался вопросом Никита, ведь он забыл буквально всё, что было было вчера. Приподнявшись на кровати, он пытался встать, но боль по телу заставила упасть обратно, сопровождая словами: - Ах~! Что так больно?! И тут он вспомнил, что было вечером. *** - Слушай, Никит, чем займёмся? - спросил у друга Давид, ведь ему было скучно. - М-м-м... Не знаю. Давай просто на кровати поваляемся. Идей больше нет. - Давай! В слегка тёмной комнате лежали два парня и наслаждались друг другом, а темнота - лишь деталь, придающая атмосферу. Тут одному из них захотелось приключений на одно место. И этот "один из них" - Никита. Он придвинулся. Шатен почувствовал горячее дыхание на шее, уже догадываясь, кто это. - Никит? Ты чего? Резкая пульсирующая боль, но столь приятная для Давида. Это укус Никиты. Хоть и больно, но ничего, жить будем. - Мха~! Никита... В глазах на пару секунд всё поплыл, но потом взгляд сфокусировался и стал более чётким. - Никита, зачем ты это сделал? (/////////) - А тебе не нравится?) Никита положил одну руку на пах, возбуждая Давида, а вторую дел на его талию, поглаживая торс через ткань. - Мха~! - в шутку простонал на ухо шатену Никита, после чего хотел отстраниться, но Давид помешал этим планам. Он поджал гетерохрома под себя надвиснув над ним, прижав его руки к кровати возле его головы. Во взгляде Никиты читались теперь не уверенность и шутливость, а шок и небольшой страх. На его лице появилась нервная улыбка. - Д-Давид... Я же пошутил.. - А я нет. Берг отвернул голову. На его лице был очень сильный румянец. В голове промелькнула мысль, зачем он это вообще это начал. Его тело начало немного дрожать от волнения. Руки были прижаты к кровати, сверху надвисал Давид, так что выбраться не представлялось возможным. - Ну чего ты так занервничал~? - прошептал соблазнительным голосом на ухо пассиву шатен, лизнув где-то ниже мочки уха. Берг тут же немного содрогнулся, чуть сжался и легко сморщил лицо от ощущений. Теперь это уже не шутка... - Что ты выберешь: забыть или забыться? - вдруг хитрым голосом спросил актив. Нахмурившись, мифоискатель повернул голову и посмотрел в глаза шатену, взглядом спрашивая, что это значит. Тот лишь молчал и хитро улыбался. Берг чувствовал в этом явный подвох, но не понимал, какой. "Забыть или забыться? Забыть или забыться? А-а-а-а-а-а! Какой сложный выбор, особенно учитывая то, что эта крыса не хочет говорить, что это значит, - вертелось в голове парня. - Ладно. Фух.." - Второе, - чётко сказал нижний. - Забыться, то есть? - после того, как Берг кивнул, у верхнего на лице вылез небольшой довольный оскал. - Ну что ж. Ты сделал свой выбор. Нежно взяв Никиту за подбородок и повернув к себе, Давид нежно, но всё же настойчиво и властно, поцеловал его. Никита был растерян. Он ожидал всего, чего угодно, но не этого. Только сейчас пришло осознание, что же такое скрывалось под словом "забыться". Когда шатен отстранился, Берг сказал в губы того: - Д-Давид, м-может всё же н-не н-надо? Этот шёпот просто сносит голову и возбуждает всё сильнее, заставляя терять контроль над собой. Старший, усмехнувшись, также в губы ответил: - Ты сам сделал свой выбор, сладкий~... Никита вновь смущается и краснеет сильнее и сильнее. Сердца обоих бьются одинаково быстро, ведь у влюблённых друг в друга людей сердца бьются в унисон. Давид тоже смущён этой ситуацией, но сдерживаться он долго не мог, когда-нибудь это должно было проявиться. Наклонившись к шее и опалив её своим горячим дыханием, он почувствовал, как сердце сильно долбиться в груди его "друга". Зрачки Берга сузились, по виску пробежала капелька холодного пота. - С-Стой! Под-дож-...! Ах~! - протяжный стон разнёсся по комнате. Давид укусил Никиту за шею, после чего пассив тяжко задышал и обмяк. Жар окутал тело лежащего, по большей части отступая к паху. Никита сдался. Он начал это... И сам же поддался другу по воле своих чувств. Давид расцеловывал шею Никиты, оставлял засосы, довольно хорошо видные, и кусал её. Он отпустил руки пассива, чувствуя его бездействие. Руки стали оглаживать тело лежащего, путешествуя под кофтой и футболкой, дотрагиваясь до сосков, получая в ответ тихие, но сладкие стоны. Миг... И одежда Берга благополучно валялась где-то в углу комнаты. А актив принялся помечать пассива уже по всему телу. Отстранившись, Давид посмотрел на проделанную и работу. Это была воистину прекрасная картина. Волосы взъерошены и расплестались хаотично по подушке, рот чуть приоткрыт, глаза закатаны наверх и иногда подёргивались веки, всё лицо пылало огнём. А если опустить взгляд ниже... Шея, грудь, ключицы плечи, в принципе, всё тело было в метках, что этот парень занят. Сняв с себя верх, парень вновь надвис над Никитой, приблизился к его лицу и ввёл в поцелуй. Тот ответил на него. Одна рука придерживала лицо, большим пальцем поглаживая щеку, вторая легла на талию, постепенно спускаясь ниже, к штанам, желая уже избавиться от них, начиная их уже немного снимать. Чувствуя это, Никита положил одну руку на лицо Давида, немного отстраняясь от поцелуя. Тот вопросительно и с волнением смотрел в глаза любимого. - А это... не сильно больно? - Сам не знаю, но точно не безболезненно. Я постараюсь нежно, но нужно тебя растянуть. Это, я слышал, тоже дискомфортно по началу, но потом одно удовольствие. Просто постарайся расслабиться и отвлечься. Всё будет хорошо, - поглаживая по волосам Никиту, сказал Роменский. - Легко сказать. Штаны обоих парней и боксёры младшего были сняты и улетели по направлению к остальной снятой и брошенной одежде. Аккуратно введя один палец, Роменский получил болезненный вскрик. - П-Под-д-дожди немного, - тяжело дыша и пытаясь как-то заглушить боль в заднице, попросил Берг. Разумеется, подождав, пока тот привыкнет, Давид начал двигать этим пальцем по кругу, вдоль и поперёк, по диагонали, как-то сгинать пальцы, что, конечно, колкой болью отдавалось по всему телу. Добавив второй палец, он повторял те же движения, но добавил "ножницы". Сначала Никита издавал немного болезненные стоны и вскрики, но потом боль отошла на второй план и появились удовольствие, похоть и желание, возрастающее всё больше и больше. Вот в ход пошёл третий палец. - Ах~!!! - разнёсся вдруг стон по комнате. Давид попал по уязвимой и до жути приятной точке, отчего желание обоих разгорелось ещё больше. Закончив с растяжкой, Роменский вытащил пальцы, получив разочарованное мычание со стороны партнёра. - Сейчас, сладкий, сейчас... От этого прозвища Никита краснел ещё гуще. Ну куда гуще уже? Подставив к пульсирующей дырочке свой член, Давид сказал: - Постарайся расслабиться. Если будет больно - говори. Хорошо? - Мгм. Когда вошла головка, боли не чувствовалось и Никита кивнул в знак того, что партнёр может продолжить. Когда зашла половина, пассив вскрикнул от боли, из-за чего в уголках глаз появились маленькие кристаллики солёной воды. - Чш-ш-ш, тише, всё хорошо, - говорил актив, поглаживая щеку младшего и параллельно целуя. По прохождению пары минут Берг привыкает и кивает, призывая продолжить. Зайдя резким толчком полностью, Роменский услышал сладкий стон. Начиная с медленного темпа, Давид двигался в Никите. Стоны с каждым толчком становились чаще, громче и слаще. Стоны, как музыка для ушей, заставляющая терять здравый рассудок и срываться на более быстрые движения, толчки. Толчок... Меткие попадания по уязвимому месту заставляют пассив прогнуться в спине и простонать имя актива, прося нет, умоляя двигаться быстрее. Берг стонал, чуть ли не срывая голос, Давид двигался, как бешеный, что приносило безумный кайф обоим. Момент, и теперь этот парень только его и ничей больше. Как альфа пометил своего омегу, но это просто сравнение. Это не омегаверс. Обессиленные, они упали на кровать, смотря друг на друга и обмениваясь смазливыми и ленивыми поцелуями, пока они окончательно не заснули от усталости и эйфории.