Заклинания на Восток

— Сюнчжан, нужно поговорить. Спустя примерно неделю Лань Чжань подошёл к брату. Братья пришли в своё уединённое место и Лань Ванцзи, прижавшись плечом к плечу Лань Сичэня, начал рассказал. — Знаешь, с тех пор, как мы перевелись в Хогвартс, всё стало по другому. В нашей школе и в нашем ордене очень строгие правила, но здесь их нет. Люди свободны, и ничем себя не ограничивают. Я чувствую себя не таким, как они. Мы очень сильно отличаемся друг от друга… Лань Сичэнь внимательно слушал брата, его взгляд был полон понимания и сочувствия. Он молчал, давая Лань Ванцзи возможность выговориться, излить свои чувства. Когда Ванцзи закончил, Сичэнь мягко положил руку на его плечо. — Я понимаю, что ты чувствуешь, Ванцзи, — сказал он спокойным голосом. — Перемены всегда непросты, особенно когда они касаются таких важных вещей, как наши убеждения и традиции. В Хогвартсе действительно всё по-другому. Здесь ценят свободу и индивидуальность, что может показаться непривычным и даже пугающим для тех, кто привык к строгим правилам Гусу Лань. Он помолчал, глядя на закатное небо, окрасившее облака в тёплые розовые и оранжевые оттенки. — Но знаешь, Ванцзи, — продолжил он, — свобода не означает хаос или распущенность. Это возможность выбирать свой путь, принимать собственные решения, учиться и развиваться. Это шанс узнать новое, понять другое мировоззрение, расширить свой кругозор. Возможно, то, что ты сейчас воспринимаешь как несчастье, на самом деле является возможностью открыть для себя новые грани жизни. Лань Сичэнь повернулся к брату, его взгляд был тёплым и ободряющим. — Не бойся перемен, Ванцзи. Не замыкайся в своих старых привычках. Будь открыт новому, учись, исследуй, и ты найдешь свой собственный путь, свою собственную гармонию, — сказал он, мягко улыбаясь. Лань Чжань слушал брата, и его хмурое лицо постепенно разглаживалось. Слова Сичэня, как всегда, несли в себе спокойствие и мудрость, помогая ему разобраться в своих чувствах. — Ты прав, Сюнчжан, — тихо произнес Лань Чжань, — я слишком зациклился на правилах и ограничениях. Боялся потерять себя в этой свободе, забыть о том, чему меня учили. Он замолчал, обдумывая слова брата. — Но как же мне найти баланс между свободой и дисциплиной? — спросил он, поднимая взгляд на Лань Сичэня. — Ванцзи, — Сичэнь улыбнулся, — дисциплина не обязательно должна быть внешней. Она может исходить изнутри, быть твоим собственным выбором, а не навязанным ограничением. Ты сам можешь решить, какие правила важны для тебя, а какие нет. Ты можешь быть свободным в своих действиях, но при этом оставаться верным своим принципам. — Ты имеешь в виду, что я могу выбрать свой собственный путь, не нарушая при этом своих убеждений? — уточнил Лань Чжань. — Именно так, Ванцзи, — кивнул Лань Сичэнь. — Ты можешь быть верен традициям Гусу Лань, но при этом принимать и уважать ценности Хогвартса. Важно не противопоставлять их, а найти способ гармонично соединить. — Гармония… — прошептал Лань Чжань, словно пробуя это слово на вкус. — Да, гармония, — подтвердил Лань Сичэнь. — Гармония между свободой и дисциплиной, между традициями и переменами, между тобой и миром вокруг. Это сложный путь, Ванцзи, но я верю, что ты найдешь свою гармонию. Лань Чжань, вдохновленный словами брата, взглянул на багровеющий закат. Впервые с момента прибытия в Хогвартс он не чувствовал себя потерянным и одиноким. Слова старшего разбудили в нем искру надежды. Возможно, Хогвартс — это не просто чужой и непонятный мир, а шанс увидеть мир по-новому, найти свой собственный путь, не отрекаясь от своих корней. Лань Сичэнь улыбнулся, видя, как в глазах брата вновь загорается огонек. — Ванцзи, давай я сыграю тебе. Садись, как удобно. Сичэнь достал из-за пояса флейту и поднёс к губам. Лань Ванцзи поудобнее устроился рядом, положив голову на плечо брата, и закрыл глаза, слушая нежные звуки флейты Мелодия, льющаяся из флейты Лань Сичэня, была подобна горному ручью — чистой, прозрачной и умиротворяющей. Она струилась в воздухе, омывая душу Лань Чжаня, смывая с нее тревоги и сомнения. Каждый звук был наполнен любовью и заботой, которые Сичэнь всегда дарил своему младшему брату. Ванцзи, прижавшись к брату, погружался в музыку, как в теплую купель. Мелодия уносила его прочь от шумного Хогвартса, от непривычных лиц и чужих обычаев. Он снова видел родные горы, слышал шелест бамбука в тихом саду Облачных Глубин, чувствовал знакомый аромат сандалового дерева. Музыка брата была для него якорем, связывающим его с прошлым, с тем, что было ему дорого и близко. Она напоминала ему о том, кто он есть, откуда пришел, что для него важно. В эти минуты Лань Чжань чувствовал себя в безопасности, защищенным от всех бурь и невзгод. Мелодия постепенно менялась, становясь более бодрой и жизнеутверждающей. В ней появились нотки надежды, предвкушения нового и неизведанного. Лань Сичэнь словно хотел сказать брату: «Не бойся, Ванцзи. Всё будет хорошо. Ты справишься». И Лань Чжань верил ему. Он верил, что сможет найти своё место в этом новом мире, не потеряв при этом себя. Он верил, что сможет соединить традиции своего клана с возможностями, которые открывал перед ним Хогвартс. Музыка закончилась, но её отголоски еще долго звучали в душе Лань Чжаня. Он открыл глаза и посмотрел на брата, глаза его сияли благодарностью. — Спасибо, Сюнчжан, — прошептал он. — Мне стало гораздо легче. Но знаешь… Иногда мне очень сильно хочется домой. В Гусу. Хочется драться на мечах, ходить в горы и на ночные охоты. Здесь этого нет. Я чувствую себя скованным. Лань Сичэнь понимающе кивнул. Он и сам порой ощущал тоску по знакомым с детства пейзажам, по строгому, размеренному ритму жизни в Гусу Лань. — Я понимаю тебя, Ванцзи, — сказал он мягко. — Здесь всё иначе, непривычно. Но Хогвартс — это всего лишь этап, временное пристанище. Клан Лань всегда будет нашим домом, мы сможем вернуться туда, когда придёт время. Он нежно погладил брата по голове. — А пока… давай попробуем найти здесь что-то, что напомнит нам о доме. — Лань Сичэнь задумчиво улыбнулся. — Говорят, в Запретном лесу много свирепых тварей. Может быть, там можно найти дичь, достойную наших клинков? А ещё я слышал о заложенном в замке лабиринте и огромном озере… Не самые горы, конечно, но тоже неплохое место для тренировок. В его карих глазах заискрились озорные огоньки. Он словно вновь стал тем беззаботным мальчишкой, который любил шалости и приключенияб — Что скажешь, Ванцзи? Готов исследовать новые земли? Лань Чжань, услышав предложение брата, на мгновение задумался. Мысль о ночной вылазке в Запретный лес, о схватке с неведомыми тварями, пробудила в нём давно забытый азарт. Он привык к размеренной жизни в Облачных Глубинах, к строгим правилам и ритуалам. Хогвартс с его свободой и непредсказуемостью поначалу пугал его, но слова Сичэня разожгли в нём искру интереса. — Исследовать новые земли… — медленно повторил он. — Почему бы и нет. Уголки его губ едва заметно дрогнули в подобии улыбки. Возможно, Хогвартс не так уж и плох, раз уж здесь можно найти приключения, достойные заклинателя Гусу Лань. — Прямо сейчас, Ванцзи! Возьмём мечи и пойдём в Запретный лес. — Прямо сейчас? — Сейчас, Ванцзи. Лань Чжань, хоть и привык к порядку и тщательной подготовке, не смог устоять перед заразительным энтузиазмом брата. В конце концов, разве истинный заклинатель боится спонтанности? — Как пожелаешь, — кивнул он, и в его глазах блеснула жажда приключений. Они бесшумно, словно ночные духи, прошли в гостиную, стараясь не потревожить других учеников. Лань Ванцзи привычно закрепил меч на поясе, его рука уверенно легла на рукоять. Движения были отточены годами тренировок, каждое — воплощение грации и силы. Запретный лес встретил их стеной мрака и запахом прелой листвы. Воздух был густым и влажным, сквозь голые ветви деревьев пробивался бледный свет луны, рисуя на земле причудливые узоры. — Будь осторожен, Сюнчжан, — прошептал Лань Чжань, оглядываясь по сторонам. — Здесь чувствуется сильная магия, и не вся она добрая. Сичэнь улыбнулся, и отблеск лунного света на лезвии его меча походил на холодное пламя. — Не волнуйся, Ванцзи. Мы справимся. Лес, будто живое существо, наблюдал за непрошенными гостями. Сумрак укрывал тропу, корявые ветви цеплялись за одежду, а под ногами шелестели сухие листья, словно предупреждая о каждом шаге. Чем глубже братья углублялись в чащу, тем сильнее ощущалась магия, пронизывающая это место. Она вибрировала в воздухе, наполняя его странными звуками и запахами. Внезапно Лань Ванцзи остановился, его рука инстинктивно легла на рукоять меча. — Сюнчжан, — прошептал он, — ты чувствуешь? Лань Сичэнь прислушался. В ночной тишине различался тихий шорох, будто кто-то крупный пробирался сквозь заросли. — Да, — ответил он, его голос был спокоен и уверен. — Похоже, местные обитатели решили поприветствовать нас. Шорох становился все отчетливее, к нему примешивалось тяжёлое дыхание. Из темноты показались два светящихся глаза, затем ещё пара, и ещё… Братья оказались в кольце светящихся глаз, принадлежащих существам, скрывающимся во мраке. — Будь наготове, Ванцзи, — прошептал Лань Сичэнь, и меч в его руке засиял холодным блеском. В следующее мгновение существа бросились на них. Существа, окружившие братьев, оказались стаей огромных волков. Их шерсть была черной, как сама ночь, а глаза горели зловещим красным огнём. Волки рычали, скалили острые клыки, их движения были быстрыми и бесшумными, словно тени. Лань Чжань и Лань Сичэнь оказались спиной к спине, их мечи взметнулись в воздухе, отражая лунный свет. Бой начался. Заклинатели двигались с невероятной скоростью и изяществом, их мечи пели в воздухе, отражая атаки волков. Каждый удар был точным и смертоносным, но волков было слишком много. Они наступали со всех сторон, их клыки щёлкали в опасной близости от лиц братьев. Лань Чжань, хладнокровный и сосредоточенный, словно танцевал среди волков, его меч превратился в размытое пятно смертельной стали. Лань Сичэнь, грациозный и неуловимый, словно ветер, ускользал от атак волков, его меч наносил молниеносные удары, заставляя зверей отступать. Но волки были упорны. Они чувствовали магию, исходящую от братьев, и это приводило их в бешенство. Один из волков бросился на Лань Ванцзи, целясь ему в горло. В последний момент Сичэнь оттолкнул брата в сторону, подставив себя под удар. Клыки волка впились ему в плечо, разрывая одежду и плоть. — Сюнчжан! — вскрикнул Лань Чжань, его глаза вспыхнули яростью. Он с удвоенной силой атаковал волков, его движения стали еще быстрее и смертоноснее. Он не щадил себя, не думал об опасности, все его существо было наполнено желанием защитить брата. Ярость Лань Чжаня была подобна буре. Его движения стали размытыми, меч превратился в смертельный вихрь, с лёгкостью рассекающий плоть и кости. Волки, чувствуя исходящую от него мощь, начали колебаться, их натиск ослаб. Лань Сичэнь, превозмогая боль в раненом плече, поднялся на ноги. Его меч вновь засиял, присоединяясь к танцу смерти, который устроил его брат. Вдвоем они сражались как единое целое, их движения дополняли друг друга, создавая непреодолимую силу. Волки начали отступать, их глаза, горевшие до этого зловещим огнем, теперь отражали страх. Один за другим волки падали на землю, побежденные мощью и искусством братьев. Вскоре стая рассыпалась, оставив на земле лишь тела павших. Лань Чжань, тяжело дыша, опустил меч. Его взгляд был холодным, но в глубине глаз теплилось беспокойство о брате. — Ты ранен, — сказал он, подходя к Сичэню. — Пустяки, Ванцзи, — ответил юноша, улыбаясь. — Царапина. Он положил руку на плечо брата, и в его глазах светилась гордость. Они вновь выстояли, вместе преодолели опасность. — Брат, нужно обработать рану. Если кто-то узнает, что мы были ночью в Запретном лесу, нас сильно накажут. Садись, я обработаю рану. — Ты прав, Ванцзи, — тихо ответил Сичэнь, послушно опускаясь на поваленное дерево. — Не стоит испытывать судьбу. Дядя не будет в восторге, если узнает о нашей ночной вылазке. Лань Ванцзи склонился над раной брата, его лицо было сосредоточенным и серьезным. Он действовал аккуратно, стараясь не причинить Лань Сичэню лишней боли, но глубокие раны на плече выглядели пугающе. — Зачем ты встал у меня на пути? — спросил Лань Чжань, его голос был ровным, но в нем слышалась едва уловимая нотка упрека. — Ты бы не успел увернуться, — ответил Лань Сичэнь, стараясь говорить спокойно, хотя боль отдавалась тупой пульсацией в спине. — Я был ближе. Лань Чжань промолчал, продолжая обрабатывать рану. Он знал, что брат всегда готов защитить его, даже рискуя собственной жизнью. И хотя он ценил эту заботу, в глубине души его тревожила такая самоотверженность Лань Сичэня. — Это место… оно действительно странное, — пробормотал Сичэнь, чтобы отвлечься от боли. — Такая концентрация тёмной энергии… Неудивительно, что звери такие агрессивные. Лань Чжань закончил перевязку, аккуратно закрепив бинт. — Нам лучше уйти отсюда, — сказал он, помогая брату подняться. — И больше не возвращаться в Запретный лес, по крайней мере ночью. — Согласен, — кивнул Лань Сичэнь, осторожно пошевелив плечом. Боль немного утихла, но движение всё ещё отдавалось неприятным жжением. — Пожалуй, нам хватит приключений на сегодня. Они медленно пошли обратно по лесной тропе, внимательно вглядываясь в темноту. Луна скрылась за тучами, и лес казался еще более зловещим, чем прежде. — Сюнчжан, ты думаешь, что это были обычные волки? — спросил Лань Чжань, не оборачиваясь. — Не уверен, — ответил Лань Сичэнь. — Они вели себя слишком организованно, целенаправленно нападали… Возможно, на них что-то повлияло, какая-то внешняя сила. — Тёмная энергия этого места? — Возможно, — Лань Сичэнь нахмурился. — Это может быть опаснее, чем я думаю. Лань Сичэнь всё-таки раскрыл себя. С момента ранения прошло буквально несколько дней. И на уроке травологии, когда Сичэнь резко поднял руку, почти зажившая рана раскрылась. Юноша замер, чувствуя, как по руке из-под бинта стекает тёплая струйка крови. Лицо обожгло волной боли, он невольно всхлипнул, прижимая руку к плечу. Профессор Стебль, строгая женщина с пронзительным взглядом, сразу заметила его состояние. Её лицо выразило тревогу. — Мистер Лань! Что случилось? — её голос, обычно резкий, сейчас звучал обеспокоенно. — Немедленно отправляйтесь в больничное крыло. Сичэнь попытался улыбнуться, но получилось криво. Он не мог рассказать правду о ночном походе в Запретный лес, это привело бы к серьёзному наказанию, да и Ванцзи тоже попал бы под раздачу. — Всё в порядке, профессор Стебль, — пробормотал он, опуская глаза. — Я просто неловко опёрся о край стола. Сейчас пройдёт. — Не стоит пренебрегать своим здоровьем, мистер Лань, — строго ответила профессор. — Немедленно в больничное крыло, я провожу вас. Спорить было бесполезно. Сичэнь понимал, что его сейчас раскроют, и теперь ему придётся выдумывать убедительную историю, чтобы избежать наказания. Под внимательными взглядами однокурсников, Лань Сичэнь, чувствуя себя ужасно неловко, поднялся из-за парты. Профессор Стебль шла рядом, не спуская с него глаз, готовая в любой момент оказать поддержку, если он вдруг почувствует себя хуже. «Нужно что-то придумать,» — лихорадочно соображал Сичэнь, направляясь к Больничном крылу. — «Что-то правдоподобное… Только бы дядя не узнал…» Идея пришла внезапно, как озарение. «Тренировка! — мысленно воскликнул Лань Сичэнь. — Тренировка с Ванцзи! Мы отрабатывали новые приёмы, я оступился, упал…» Да, эта версия выглядела вполне правдоподобно. Оставалось только надеяться, что Ванцзи поддержит его историю, если кто-то начнёт расспрашивать. В Больничном крыле Лань Сичэня уже ждали. Мадам Помфри помогла ему раздеться и аккуратно сняла пропитавшийся кровью бинт. — Хм, глубокая рана, — заметила она, осматривая плечо. — Вам повезло, что не задели артерию. Как же вы умудрились так пораниться, мистер Лань? Сичэнь с улыбкой встретил её взгляд, внутренне благодаря судьбу за подсказку. — Мы с братом тренировались, — начал он с лёгкой ноткой небрежности в голосе. — Отрабатывали новые приёмы. Я оступился, упал… неудачно. — Неужели? — мадам Помфри явно не поверила. — Вы не могли упасть и разодрать плечо почти до кости. Сердце Сичэня пропустило удар. Мадам Помфри не купилась на его историю. Её проницательный взгляд словно видел его насквозь. — Ну, — юноша нервно сглотнул, лихорадочно соображая, — Это… это был довольно сложный приём. Мы… мы учились контролировать духовную энергию, и я потерял концентрацию… — Контролировать духовную энергию? — мадам Помфри приподняла бровь. — И при этом упасть и получить такую рану? Мистер Лань, я работаю здесь много лет и видела разные травмы. Ваша рана выглядит так, словно вы боролись с диким зверем, а не тренировались с братом. Лань Сичэнь почувствовал, как его щёки наливаются румянцем. Он понимал, что его ложь раскрыта. Что же ему делать? Признаться во всём? Но тогда он подставит и Ванцзи, и их обоих ждет суровое наказание. — Мадам Помфри, — Сичэнь решился пойти ва-банк. — Пожалуйста, я не могу вам всё рассказать. Это… это секрет. Но поверьте, я не делал ничего плохого. Мадам Помфри внимательно посмотрела на него. — Мистер Лань, вы же понимаете, что подвергли опасности не только себя, но и своего младшего брата! Я должна немедленно рассказать всё вашему декану и директору, и вы оба будете наказаны. — Мадам Помфри, пожалуйста! — Лань Сичэнь вскочил, позабыв о боли в плече. — Не надо никому рассказывать! Я умоляю вас! Мы… мы действительно не делали ничего плохого. Просто… просто оказались не в том месте, не в то время. Он понимал, что его слова звучат неубедительно, но не мог придумать ничего лучше. Мысль о том, что Ванцзи тоже накажут из-за его беспечности, была невыносима. — Мистер Лань, — мадам Помфри сочувственно посмотрела на него. — Я всё понимаю. Но скрывать подобные вещи опасно. Что, если вы снова окажетесь в такой ситуации? Что, если в следующий раз пострадает не только ваше плечо? — Этого не повторится! — почти прокричал Сичэнь. — Я обещаю вам! Пожалуйста, мадам Помфри, не рассказывайте никому! — Во-первых, не кричите, вы нарушаете покой других пациентов. А во-вторых, как я уже сказала, ситуация может повториться, и пострадаете не только вы. Я закончу обрабатывать рану, и мы пойдём к Дамблдору. После перевязки они направились к директору. Мадам Помфри уже оповестила профессора Флитвика, и он сказал, что немедленно найдёт Лань Ванцзи и проводит в кабинет директора. Лань Сичэнь шёл следом за мадам Помфри, чувствуя, как с каждым шагом его сердце бьется всё чаще. Он не осмеливался обернуться, чтобы посмотреть на реакцию Ванцзи, которого вёл профессор Флитвик. Представить, что сейчас чувствует брат, было невозможно. Кабинет директора выглядел угнетающе. Тяжелые тёмные портьеры закрывали окна, отбрасывая длинные тени на массивный письменный стол, за которым сидел Дамблдор. Его проницательный взгляд словно видел их насквозь. Рядом с ним стоял профессор Снейп, с его вечно недовольным выражением лица. — Мадам Помфри, — Дамблдор кивнул женщине. — Благодарю вас. Прошу, расскажите, что произошло. Мадам Помфри кратко изложила факты: рана Лань Сичэня, его неубедительные объяснения, её подозрения. Всё время, пока она говорила, взгляд Дамблдора не отрывался от братьев Лань. — Мистер Лань, — обратился Дамблдор к старшему брату, когда мадам Помфри закончила. — Не хотите ли вы пролить свет на данное происшествие? Ваши объяснения мадам Помфри показались ей не вполне убедительными. Сичэнь почувствовал, как по его спине пробежал холодный пот. Он взглянул на Ванцзи, который стоял, опустив голову, и понял, что назад пути нет. — Профессор Дамблдор, — юноша сделал глубокий вдох, собираясь с духом. — Мы… мы виноваты. Мы нарушили правила. Лань Чжань поднял голову, его взгляд был полон удивления. Он не ожидал, что брат сразу признает их вину. — Расскажите нам всё, мистер Лань, — Дамблдор подался вперёд, его глаза сверкнули за стеклами очков. — Какое правило вы нарушили? Сичэнь, под пристальным взглядом Дамблдора, рассказал всё как есть. Он рассказал о Запретном лесе, о том, как они с Ванцзи решили исследовать его, несмотря на все предупреждения. О том, как наткнулись на стаю волков, и как ему пришлось защищать брата. Лань Чжань слушал брата, не веря своим ушам. Он не ожидал, что Сичэнь возьмёт всю вину на себя. Он хотел возразить, сказать, что это он был инициатором их авантюры, но брат бросил на него предостерегающий взгляд. — …Мы понимаем, что поступили неправильно, — закончил свой рассказ Лань Сичэнь. — Мы готовы понести наказание. В кабинете повисла тишина. Дамблдор молча смотрел на братьев, обдумывая их слова. Профессор Снейп, казалось, был готов высказать всё, что он думает о глупости братьев, но Дамблдор остановил его жестом. — Вы действительно совершили серьёзный проступок, — произнёс наконец директор. — Запретный лес опасен, и вход туда строго запрещён не просто так. Вы могли погибнуть. — Мы больше никогда так не поступим, — Сичэнь склонил голову. — Мы усвоили урок. Лань Чжань, всё ещё ошеломленный поступком брата, молча кивнул, подтверждая его слова. Дамблдор внимательно посмотрел на братьев. — Я вижу, вы раскаиваетесь, — сказал он. — Это хорошо. Но ваша вина слишком серьёзна, чтобы оставить её без наказания. — Он обратился к Снейпу: — Северус, какое наказание вы бы назначили этим юным нарушителям? Снейп улыбнулся, и эта улыбка не предвещала ничего хорошего. — Самое суровое из всех возможных. И сообщить директору Поднебесной. Лань Чжань похолодел. Самое суровое наказание… Что же это может быть? Отчисление? Но нет, Дамблдор не был бы так спокоен. Неужели… Сичэнь тоже напрягся. Мысль о том, что их поступок станет известен дяде, была ужасна. Лань Цижэнь славился своей строгостью и высокими требованиями к своим племянникам. Узнать о том, что они ослушались прямого запрета и подвергли себя опасности, для него было бы тяжёлым ударом. — Сообщить дяде? — с трудом выговорил Сичэнь. — Но… — А разве господин Лань Цижэнь не должен знать, что его племянники столь беспечны? — ледяным тоном произнёс Снейп. — Разве он не должен знать, что они нарушают правила и рискуют своими жизнями, а заодно и репутацией школы? Дамблдор молчал, словно обдумывая слова Снейпа. Лань Сичэнь бросил на брата отчаянный взгляд. Тот выглядел так, словно вот-вот потеряет сознание. — Профессор Дамблдор… — начал было Сичэнь, но директор остановил его жестом. — Я понимаю, что это будет неприятно для вас и вашего дяди, — произнёс Дамблдор, — но профессор Снейп прав. Лань Цижэнь должен знать. Он ваш опекун и несёт за вас ответственность. Он поднялся из-за стола. — Я сам напишу ему. А вашим наказанием будет… — Дамблдор сделал многозначительную паузу, его взгляд скользнул по бледным лицам братьев. — Три недели отработки в библиотеке. Сичэнь и Ванцзи ошеломленно переглянулись. Неужели это всё? Они ожидали чего-то гораздо более страшного, чем просто библиотека! Лань Чжань, честно говоря, не видел в этом особого наказания. Он и так проводил большую часть своего времени за книгами. Снейп нахмурился, явно будучи недовольным такой мягкостью директора. — Три недели в библиотеке? — презрительно фыркнул он. — Да они воспримут это как награду! — Северус, — спокойно произнёс Дамблдор, — я уверен, что мадам Пинс найдёт им занятие по душе. Не так ли? Мадам Пинс, библиотекарь Хогвартса, строгая женщина с лицом, напоминающим старую книгу, появилась из-за стеллажей, словно по волшебству. — О, не сомневайтесь, профессор Дамблдор, — её голос был сух и скрипуч, как переплёт старинного фолианта. — У меня всегда найдётся работа для непослушных учеников. Они познакомятся со всеми прелестями сортировки архивов и реставрации старинных манускриптов. Братья невольно вздрогнули. Судя по выражению лица мадам Пинс, их отработка в библиотеке обещала быть утомительной. Дамблдор лукаво улыбнулся, словно знал какую-то тайну, недоступную братьям. — А чтобы вам не было скучно, — добавил он, — вы будете помогать Хагриду с его обязанностями. Скажем, дважды в неделю, после занятий. Лань Чжань с трудом подавил стон. Работать с Хагридом значило иметь дело с разными странными и порой опасными существами. Лань Сичэнь, хоть и был не в восторге от такой перспективы, постарался сохранить невозмутимый вид. — Мы согласны, директор, — сказал он, кланяясь. — Благодарим вас за снисхождение. Дамблдор кивнул, отпуская их. Братья поспешили выйти из кабинета. Ванцзи, не выдержав, выпалил: — Сюнчжан! Почему ты не возражал?! Библиотека, Хагрид… Это же ужасно! Сичэнь остановился и серьёзно посмотрел на брата. — Ванцзи, — сказал он, — ты не понимаешь. Да, это наказание, но нам ещё повезло. Дядя… Он будет очень разочарован. А письмо от Дамблдора… Это может иметь серьёзные последствия. Так что давай просто примем это наказание и извлечём из него урок. Лань Чжань вздохнул. Брат был прав, но от этого ему не было легче. Месяц в библиотеке и помощь Хагриду… Что ж, по крайней мере, это было лучше, чем отчисление. Через несколько дней в Хогвартс прибыл Лань Цижэнь. Он был очень зол на своих племянников, а потому забрал их на пару дней в Гусу Лань. В ханьши царила напряжённая тишина. Эхом раздавался шум водопада, подобный незримому присутствию, свидетельствующему о непримиримом гневе Лань Цижэня. Его племянники сидели перед ним на коленях со склоненными головами, их сердца тяжелели от осознания совершенного поступка. — Сичэнь! Ты хоть понимаешь, что подверг опасности не только себя, но и Ванцзи. А ему только 12, что если бы он пострадал?! — Дядя, это моя вина. — Ты предположил, а он согласился! Вы оба получите одинаковое наказание! Пятьдесят ударов розгами! — Дядя, пожалуйста, пусть Ванцзи получит меньше, это я виноват! — Нет, Сичэнь, я уже всё сказал! Лань Цижэнь кивнул старшим адептам клана Лань, что стояли позади него, чтобы те приступили к наказанию. Лань Чжань задрожал. Пятьдесят ударов розгами… Он раньше получал такое наказание, и это было невыносимо больно. Но тогда было всего лишь двадцать ударов. Сичэнь, заметив состояние брата, крепко сжал его руку, стараясь передать свою поддержку. — Дядя… — Лань Сичэнь сделал шаг вперёд. — Позвольте мне принять все пятьдесят ударов за Ванцзи. Он не виноват, это я уговорил его пойти со мной. — Сичэнь! — воскликнул Лань Чжань, его глаза наполнились слезами. — Нет, я не позволю… — Молчать! — грозно прервал его Лань Цижэнь. — Ты ослушался моего приказа, подверг себя опасности, а теперь пытаешься уклониться от ответственности? Ванцзи опустил голову, не смея больше возражать. Лань Цижэнь, видя, что спорить бесполезно, снова кивнул адептам. Братьев заставили встать на колени, спиной к старшим адептам и лицом к стене. С них сняли верхние одежды, оставив в одних белых штанах. Прохладный ветерок обдувал голую кожу. Лань Чжань зажмурился, ожидая начала наказания. В воздухе свистнула первая розга, и Ванцзи почувствовал, как она врезалась в его спину. Боль была острой и пронзительной, но он стиснул зубы и не издал ни звука. Розги продолжали свистеть в воздухе, и каждый удар приносил с собой новую волну боли. Лань Чжань чувствовал, как его спина горит, и кровь стекает по его бокам. В мгновенном всплеске боли воздух пронзил свист, когда розга обрушилась на спину Лань Сичэня. Он стиснул зубы, сдерживая стон, его тело невольно вздрогнуло от удара. Боль пронзала его, розга оставляла на коже жгучий след. Но помимо физической муки, Сичэня терзало ещё и глубокое чувство вины и стыда. Он знал, что заслужил это наказание, но мысль о том, что причинил боль своей семье, особенно своему дяде, который так его любил, была почти невыносимой. Сам Лань Цижэнь был преисполнен решимости преподать своим племянникам урок, который они никогда не забудут. Он считал, что дисциплина и порядок — основа для формирования достойного человека, и был готов сделать всё возможное, чтобы привить эти ценности своим ученикам, даже если это означало причинение им боли. Удары следовали один за другим, оставляя на спинах братьев багровые полосы. Лань Чжань считал каждый удар, молясь, чтобы это поскорее закончилось. Когда пятьдесят ударов были сделаны, Ванцзи пошатнулся и рухнул на пол. Силы оставили его, боль стала невыносимой. Он лежал неподвижно, пытась прийти в себя, чувствуя, как по его спине стекают тонкие струйки крови. Лань Цижэнь холодно посмотрел на него, его глаза не отражали ни жалости, ни сострадания. — Это должно быть вам уроком, — сказал он. — Надеюсь, вы запомнили его на всю жизнь. Холодный взгляд Лань Цижэня на мгновение задержался на его упавшем племяннике, прежде чем он повернулся и ушёл, его шаги эхом отдавались в пустой комнате. Старшие адепты молча подняли братьев с пола и увели их в цзинши. Лань Чжань дрожал от холода, хоть в Облачных Глубинах и стояло лето. Спина горела огнём, каждое движение отдавалось резкой болью. Сичэнь, хоть и сам еле держался на ногах, старался поддержать брата, обнимая его за плечи. — Ванцзи… — прошептал он. — Прости меня… Это всё моя вина… — Нет, Сюнчжан, — Лань Чжань покачал головой, — ты не виноват… Я сам согласился пойти с тобой… Они добрались до комнаты, где их уже ждали лекари. Они обработали раны специальной мазь, которая должна была снять боль и ускорить заживление. Ванцзи, несмотря на усталость и боль, никак не мог уснуть. Мысли о произошедшем не давали ему покоя. Сичэнь лежал рядом на соседней кровати, его дыхание было тяжёлым и прерывистым. Лань Чжань знал, что брату тоже тяжело. Он всегда старался защитить его от всех невзгод, а теперь они оба пострадали из-за его ошибки. Ванцзи тихо встал с постели и подошёл к брату. Он осторожно прикоснулся к его руке. — Сюнчжан, — прошептал он. — Я рядом… Сичэнь открыл глаза и слабо улыбнулся. — Ванцзи… — прошептал он в ответ. — Всё будет хорошо… Лань Чжань кивнул, хотя сам не был в этом уверен. Он не знал, что ждёт их в будущем, но он знал, что они справятся с любыми трудностями, пока они вместе.

***

Братья Лань, едва успев вернуться в Хогвартс, оказались в окружении своих друзей. Вид у них был помятый, а на лицах читалась усталость. Ванцзи неловко поёжился под сочувствующими взглядами. — Как вы узнали? — спросил Сичэнь, оглядывая друзей. — Слухи в Хогвартсе распространяются быстрее молнии, — грустно улыбнулась Ли Мэй. — Тем более, когда речь идет о таком громком деле. Говорят, Лань Цижэнь строго наказал вас. — Это было… неприятно, — признался Сичэнь, потирая плечо. — Дядя был очень рассержен. — Мы слышали, у вас ещё месяц отработок в библиотеке, — с сочувствием сказал Цзян Чэн. — Держитесь там. Мадам Пинс не шутит. — И Хагрид тоже, — добавил Вэй Ин, с нескрываемым весельем в голосе. — Он как раз получил новую партию взрывоопасных норвежских дракончиков. Будьте осторожны! Лань Чжань невольно вздрогнул. Перспектива работать с Хагридом и его питомцами не вызывала у него энтузиазма. Лань Сичэнь, заметив состояние брата, положил ему руку на плечо. — Спасибо за поддержку, — сказал он друзьям. — Мы как-нибудь справимся.