Песнь о влюбленных мотыльках

      Эри Хатакэяма в сопровождении Вэнь Сея следовала по саду при дворце уважаемого сёгуна империи, даже не озираясь вокруг. Много лет проведённые здесь оставили свой след: ничто не вызывало восхищения, ни раскидистые сады, ни богатство убранств. Столько драгоценных и знатных дев побывало тут, столько козней и интриг было пережито, и вот очередная весна принесла Праздник красоты с новой корзиной прелестных цветов, что глаза разбегаются от их изобилия. Лишь избранные попали в особый цветник, но даже здесь не закончены их испытания. Главная управительница, пройдя еще немного, увидела последнюю гостью, приглашенную после первого отборочного испытания, ею была — Фумико Масуда, дальняя родственница ее покойного супруга. Видела девочку всего лишь раз, когда та совсем-совсем крошкой была, а теперь уж восемнадцать ей исполнилось. Стояла молодая г-жа в сопровождении двух служанок и самурая для охраны, а рядом с нею и два сундука со всем необходимым для проживания во дворце находилось. Подойдя ближе, женщине удалось получше разглядеть девочку, таких прелестниц она повидала немало на своем веку: длинные темно-коричневые локоны, убранные в затейливую наполовину распущенную прическу; мягкое, округлое лицо с пухлыми губками-бантиками и милыми щечками, карие вполне обычные, но живые и полные огня глаза, тонкие дуги бровей и слегка вздернутый к верху носик. Кожа была светлой, а на руках не виднелось ни одной трещинки или намека на трудную работу — сразу видно, что девушка не низких полетов птица. Рост не велик, а фигура прекрасно и полноценно сложена. Лицо, в особенности глаза выдавали легкомысленность и наивность своей хозяйки, впрочем, и танец с кимоно вполне описывали ее нрав. — Госпожа, приветствую Вас, — молодица с уважением поклонилась, приветливо и открыто улыбаясь, тем самым вызывая ответную несдерживаемую улыбку. «Ей будет сложно во дворце, совсем девочка наивная, жизнь не поведавшая и здешних нравов, немного, но и не мало таких здесь побывало». — Тут же сделала вывод Эри, произнося следующее. — Фумико Масуда, с прибытием. Я Эри Хатакэяма — занимаюсь управлением всеми вопросами, связанными с благовидностью дворца. — Представилась женщина, хотя подозревала о том, что девочка с ней лично не знакома, однако прекрасно знает. — Уверена, что трудностей в соблюдении этикета и здешних правил не возникнет, но повторно обо всем я расскажу, как поговорят и с твоими сопровождающими. — Она выдержала паузу, соблюдая зрительный контакт с прибывшей гостьей. — Пусть выступала ты в первом кольце одной из последних, если не ошибаюсь, но танец оказался запоминающимся и комбинировал в себе несколько техник, если не ошибаюсь. — Вы верно подметили, госпожа, благодарю. — У твоего танца есть название? Масуда-младшая ответила не сразу, глубоко призадумавшись, немного опустив глаза, демонстрируя пышный и длинный веер ресниц, обрамляющий веки. Много времени не прошло, как она вновь подняла глаза на женщину, возвращая лицу прежнюю безмятежность. — Песнь светлокрылой бабочки. — Ответила она. — Легкая, вечная, душевная… Тонко придумано. Увлекаешься поэзией? — Теперь они медленно шли по дороге, пока слуги уже удалились вместе с вещами, неся их во временные покои отобранной сегуном девушки на открытии праздника. — Поэзия — один из этапов моего образования, и безусловно, возможность насладиться прекрасным и составить достойную компанию. Пока Эри Хатакэяма вела светскую беседу, поведывала о базовых правилах приличия и поведения в светском обществе столичных аристократов, Фумико с нескрываемым восхищением и интересом разглядывала красоту и роскошь, что ее окружала: пышные кроны деревьев, со всей точностью и аккуратностью подстриженные как необходимо, зеленая трава и цветы, огражденные каменными невысокими бордюрами, искусно подобранные разновидности растений, собранные в правильные композиции; мостики, открытые деревянные беседки. А о самом дворце — о гостевой его части — и говорить нечего. Представить и описать их обстановку не выйдет ни кистью, ни пером. Щебетали птицы, кое-где слышалось еле уловимое журчание воды, статуи и небольшие фонтанчики из мрамора, а резьбу на стенах зданий невозможно не заметить. То-то и оно — резиденция самого сегуна, главнокомандующего армией Империи Нойре.       Покои, доставшиеся госпоже Масуде, оказались более скромными, ибо те, что являлись пороскошнее, уже заняли те дамы, которые прибыли раньше. И тем не менее, они произвели на свою временную хозяйку должное впечатление: чистые, светлые и обставленные всеми необходимыми меблями. Сундуки уже стояли у шкафов, а двое служанок успели разобрать один из них. И когда Хатакэяма оставила девушку одну обустраиваться, она смогла выдохнуть и расслабиться, в конце концов, полноценно подготовиться ко встрече с другими кандидатками на роль наложницы сегуна либо же супруги важного государственного деятеля: все красавицы, достигшие совершеннолетия за этим и приехали с каждого уголка империи. — Сад настолько прекрасен, что захватывает дух! — Довольно громко и живо произнесла Фумико, закружившись вокруг себя самой и подбежав к окну, выглядывая. Ее служанки лишь переглянулись, укоризненно покачивая головами: их госпожа была слишком доверчива и наивна. — Достопочтенная Хатакэяма сказала, что за мной должны прислать слугу, когда придет время встретиться с другими девушками — мне так не терпится познакомиться с ними! — Молодая госпожа, Ваш отец и наш господин Масуда ведь предупреждал, дабы Вы не питали больших надежд на доброту со стороны других аристократок — они вовсе не такие, коими Вы их представляете. — Скромно заметила Чио, совсем молоденькая и миниатюрная служанка примерно одного возраста со своей хозяйкой. — Уверена, что отец просто за меня переживает и преувеличивает. В каждом человеке всегда есть что-то хорошее. — Решительно заявила аристократка, отойдя от окна и присаживаясь на круглую мягкую софу, смотря на свой гардероб и обдумывая свой туалет заранее. — Хочу произвести на них впечатление — я ведь из рода Масуда, в конце концов.       Воодушевление, представленные веселые и безобидные беседы оказались лишь фантазией. Ни прическа, ни украшения, ни нежно-сиреневое кимоно с затейливым орнаментом и милая улыбка не смогли смягчить оценивающих взглядов, пренебрежительного шепота и лицемерных приветствий. Несмотря на то, что она находилась в открытой беседке в парке, куда время от времени залетал приятный ветерок, становилось дурно и душновато. Тонкие намеки, ироничные взгляды, пренебрежение — все это было для впервые вышедшей в свет девушки ново. Разочарование в людях, которых она представляла, в их темпераментах, тем для бесед и напыщенности, коей обладали представительницы прекраснейшего пола. Облачный замок разваливался и исчезал буквально в считанные мгновения. — Я тебя видела на празднике, напомни, какая твоя фамилия? Что-то из головы вылетело. — Проговорила девушка с роскошными каштановыми волосами и насыщенными карими глазами. Фумико растерялась, хлопая ресницами и оглядываясь по сторонам, будто ища поддержки: не привычно ей называть свое имя, когда его должны знать все. И тут из ряда гостий выступила какая-то девушка, чьего имени не знала Масуда-младшая, да и видела ее впервые. — Должно быть, Тиаки Уэто, память у тебя не из лучших: смотри не забудь, как выглядит наш достопочтенный сегун. — Сказала она, заступаясь за Фумико, которая тут же осмелела. Замечание незнакомки над Тиаки дало свои плоды, ведь послышались совсем тихие, приглушенные смешки, и брюнетка заметно напряглась, окидывая присутствующих холодным взглядом. — Моя фамилия известна в светских кругах также, как и твоя, однако если ты не слышала ее, то так уж и быть, исправлю сию неосведомленность — Фумико Масудо. — И грациозно минуя Уэто, слегка задев ее плечом, девушка направилась к незнакомке, что предала ей уверенности и сил. — «Я была слишком груба, так неправильно — я не должна им уподобляться, и я бы не хотела ни с кем ссориться, иначе это обернётся не в мою пользу». Стоило аристократке подойти к особе с утонченным вкусом, что было заметно по кимоно и прическе, как та склонилась в вежливом и низком поклоне — похоже, статус ее отца был ниже, чем у отца Фумико. — Добрый день, госпожа Масудо. — Сдержанно поприветствовала ее девушка. — Я — Мэй Ёсинага, рада знакомству. — Это чувство взаимно, госпожа Ёсинага. — Она также приветственно кивнула, чинно сложив руки перед собой, живо улыбнувшись и тут же добавив. — Спасибо, что помогла с госпожой Уэто. Но не была ли я чересчур груба по отношению к ней? Не хотелось бы портить отношений с кем-либо и вызывать дурные чувства. Мэй посмотрела на Тиаки, которая стояла поодаль, сверля гневным взглядом ее новую знакомую, явно не благодаря ее и восхищаясь. Кэцуне тут же вспомнила высокомерное поведение этой девицы и до прихода Масудо-младшей, и уверенно качнула головой — отрицательно. — Сама придралась и получила ответ. Грубость за грубость. — Молвила в ответ гейша. — «Ну вот, в первый же свой день здесь нарвалась на ненужные проблемы, врагов себе наживаю. Кадзу и Масамунэ будут не в восторге». Вечерняя встреча прошла более или менее спокойно: госпожа Эри пояснила аристократкам для чего и зачем они здесь собрались, растолковала что можно делать и чего следует избегать, как вести себя в обществе мужчин: если компания с одним из гостей противоположного пола выдается не самой приятной, то им было разрешено вежливо попрощаться и откланяться. Завтра же всех ожидало первое задание — Фумико ждала его с прежним рвением и воодушевлением! Особенно было бы приятно, если бы она могла бы разделить его, скажем, с той же Мэй Ёсинага, или с Ран Накадзимой — весьма миловидной и скромной особой, с которой ей удалось познакомиться и приятно провести время после ухода Эри Хатакэямы.       Увы, на следующий день Масуда-младшая оказалась одна с незнакомыми ей девушками. Да, она видела большинство вчера и в день праздника, даже знала некоторые имена, но лично не общалась, да и от их надменности всякое желание пропадало. Оставалось лишь довольствоваться тем заданием, что им дали. — Женщина это мать, дочь, жена, но прежде всего, женщина — искусство, и раз так, то она должна быть не только им, но и источать его, — госпожа Эри указала рукой на широкий свиток, что держал слуга развернутым, и на котором была изображен лесной пейзаж в вечернюю пору дня по весне. Круглое алое солнце, покрытая снежной шапкой высокая гора позади, под которой виднелась маленькая деревушка. Рыбак стоит у реки, очевидно, вылавливая сети, пока над ним колыхаются ветви зеленых деревьев. — Нередко нам необходимо цитировать известных поэтов, но большее впечатление произведет именно то, что сложили вы сами, поэтому, задание заключается в том, дабы составить хокку или хайку, которое отображает представленную вам картину. Оно должно отображать чувство, что возникает при виде изображения. Лица девушек не выразили ничего, но глаза говорили о многом: временная паника, вихрь проносящихся мыслей, попытки успокоиться и начать мыслить разумно. Госпожа это прекрасно видела и понимала, поэтому дала долю минуты на размышления дворянкам, после чего продолжила. — Вы можете брать в пример поэтов, которых знаете, но не советую выдавать их слова за свои. Я приду позднее и буду ждать результатов. Время пошло. Собравшиеся девушки стали разглядывать пейзаж, пытаясь понять, какие эмоции в них вспыхнули. На ум тут же приходило великое множество высказываний, даже некоторые строки поэзий, однако не так-то просто выразить и составить собственное хокку. Госпожа Фумико тоже не обладала великими способностями с стихосложению, но пока выстраивалась цепочка мыслей, появилась догадка, даже утверждение: это задание им дали не просто так. Здесь в высшем свете не нужны те, которые не могут в нем держаться, как рыба в воде — их проверяют на искусство ведения бесед, ловкости и тонкости ума, и даже на наличие знаний. Однако несмотря на трудности, по мнению самой темноволосой аристократки, все девушки отлично справились, сочинив отличные хокку! Госпожа Эри осталась довольна всеми приложенными стараниями, но все отлично понимали, что все слова, произнесенные этой женщиной, могли быть пылью, брошенной в глаза. И вот очередь дошла до Фумико, которая со странным спокойствие смотрела на Хатакэяму. — Каким успехом порадует нас госпожа Масуда? — Обратилась она к молоденькой девушке. — Деревня в горах. В каждой миске с похлебкой — полная луна. — Вымолвила она, а выдержав короткую паузу добавила. — Хайку Кобаяси Иссы. — Я же говорила, что выдавать слова поэтов нельзя — необходимо придумать что-нибудь свое. Времени было более чем достаточно. — Но, госпожа Хатакэяма, позвольте уточнить — Вы сказали, что нельзя выдавать слова поэта за свои, я уже процитировала Кобаяси и назвала его имя, а это не было запрещено. — Возразила юная аристократка, продолжая держать зрительный контакт с управительницей дворца сегуна. — Поясни, отчего решила поступить именно таким образом. — Потребовала женщина, но уголок ее губ дрогнул в еле заметной улыбке. — Нередко необходимо что-то прокомментировать сразу и времени на выдумывание чего-то своего не остается, поэтому, дабы продемонстрировать свою осведомленность в том или ином вопросе — в нашем случае картинном искусстве — лучше всего выбрать уже сложенное выражение или отрывок хайку. — Увлеченно и живо рассуждала Фумико, оглядывая смотрящих на нее девушек, в глазах которых так и читались их мысли: выпендриться захотела, вот и умничает. — И следующим образом можно будет продолжить обсуждение темы, взяв на себя инициативу и оставив должное впечатление. Не сразу, быстро обдумав ответ и оценив его, Эри Хатакэяма одобрительно кивнула, благодаря всех за проделанные старания и оповещая, что пока они все могут быть свободными. Но только лишь до вечера завтрашнего дня — их ждал первый ужин с присутствующими гостями высоких чинов, которым было необходимо составить компанию. Женщина перед тем как уйти, кивнула Фумико, произнося ее имя относительно тихо, прося составить компанию — а легонько взяв за локоть, отойдя на достаточно далекое расстояние от беседки, заговорила. — Немногим я выказываю личную симпатию, и все кандидатки прекрасно это видят и знают, но твоя неопытность не позволяет это заметить — они могут тебя погубить в этом клубке. — Тогда отчего Вы даете мне призрачные надежды превосходства? — Изумилась молодая дворянка. — В дань уважения моему покойному мужу. — Довольно серьезно и холодно ответила Эри, и когда Масуда-младшая успела расстроиться и разочароваться, та укоризненно улыбнулась, мягко погладив поверхность ладони. — Это то, о чем я и говорю: ты принимаешь все сказанное и сделанное за чистую монету. У тебя есть все достойные качества аристократки, пусть с таким недостатком, как мягкость и покладистость характера, но считаю, что мужчину, которого выберешь ты и который выберет тебя, это будет лишь радовать. Некоторый путь они проделали молча и пустотой в мыслях. Впрочем, госпожа Хатакэяма остановилась в нескольких шагах от входа в гостевую, задумчиво и будто бы оценивающе наблюдая за молодой спутницей. Сегодня будет ее первое мероприятие, на котором она будет должна уделить внимание кому-то из приглашенных гостей-мужчин, так уж заведено, вот только кого выбрать, дабы они нашли общий язык? — К нам прибыл сам внук дайме Нгаи Ше — Бао Ше. — Произнесла темноволосая женщина. — Возможно стоит обратить на него внимание, достойный кандидат в супруги. Либо же просто для налаживания связей. — Госпожа, для меня честь, однако с этим господином я знакома — пусть он и старше меня, но когда я была совсем девочкой, то мы гостили вместе с семьей у дайме, поэтому нам удалось завязать знакомство. Разумеется, с братом он поладил больше, но и мне не выказывал неуважение, а так, — она поджала губы, что для нее было необычно, — заносчивый и напыщенный. — Для него это приемлемо. — Понимаю, статус прямого потомка самого дайме островной провинции это позволяет. Больше Эри Хатакэяма не заговаривала с ней о Бао Ше, на то месть уведомив, что она составит компанию другим гостям, не менее важным и родовитым, пусть пока еще и не повидавшим сражений на поле боя. Молоды, легки на подъем и разумеется, обеспечены более чем — все, что нужно, дабы рассматривать их в качестве достойных мужей. Они быстро распрощались, и Фумико Масуде не посчастливилось узнать ни имен, ни фамилий тех, с кем ей придется делить один стол следующим вечером. А может быть это и к лучшему: меньше будет волнений, если не знать их чинов.       Вечер и следующее утро прошли без особо важных событий: многие гостьи в большинстве случаев обсуждали предстоящее мероприятие, кимоно и украшения, оценивали красоту садов либо сплетничали. Сплетни, сплетни, сплетни! Кто их не любит? Многие, кто утверждает, что они не сочиняют и не разносят байки, чаще всего просто этого не замечают — такова уж природа человеческая, многого не видеть. Впрочем, в этот день Савада порадовал очаровательных гостий своего дворца подарками — зонтики на любой вкус и цвет лучшего качества, изготовленные прославленными мастерами. Тем, кто подоспели первыми, разумеется, достался больший выбор, а тем, кто подошел последними — выбирать приходилось из того, что осталось. Благо Масуда-младшая оказалась в числе первых, и ей достался светлый с ветками цветущей глицинии и голубыми разводами, которые прекрасно вписывались в общую композицию. Остались все аристократки довольными, покрасовавшись в саду обновкой, пройдясь по извилистым дорожкам, усыпанным мелкими камушками. Однако время шло, и день приближался к вечеру, поэтому вскоре двор опустел, а почти каждые покои наполнились шумом хлопот и приказов. Вечер обещал быть красочным. Когда достаточно стемнело, и каждая дорожка была освещена фонариками, а гости мужского пола расположились в зале, девушки по очереди стали с разрывами во времени проходить внутрь, занимая свои места за конкретными столиками. Дамы мило улыбались и источали грацию, при чем каждая делала это по-своему. Кто-то очаровывала скромностью, а кто-то изящным подливанием саке. Но несмотря на то, что мужчины уже находились в компании одной из аристократок, каждую входящую следом также смотрели — так сказать, «ярмарка невест». Вот по тропинке следовала и Фумико Масуда без служанок — каждая приходила на прием без своего сопровождения — в роскошном кимоно светло-зеленых оттенков с цветочными узорами на ткани. Пояс, повязанный и подчеркивающий талию, был немного темнее, и с него свисали легкие бисеровые ниточки-украшения. Волосы были аккуратно убраны в высокую прическу, закрепленную подходящими кандзаси, а в руке красовался круглый веер с кисточкой — утива, на котором были изображены весенние ветви дерева, цветущего белыми цветами с двумя сидящими маленькими птицами, а круглый край веера был обрамлен легким резным узором. Без макияжа также не обошлось: на губы была нанесена легкая максимально близкая к естественному оттенку розовая помада, а с помощью стрелок глаза казались больше. Сказать, что младая дева волновалась — значит не сказать ничего. Все-таки выход в высший свет это не только прославить, но и опозорить род и имя отца. Увы, неудачи аристократия запоминает намного лучше, нежели успех. «Я даже не знаю, как выглядят эти два господина и где они располагаются! Должно быть, когда я войду, один из слуг должен подсказать мне, куда направляться», — размышляла она, легко взмахивая утивой в свою сторону, но как только она остановилась у входной звери, то белоснежная рука замерла на месте, а вторая чуть приподняла подол кимоно, дабы не запутаться, пока она будет переступать порог и… Споткнулась. Она споткнулась, но не упала — Вэнь Сей стоял прямо при входе, поэтому мало кто заметил допущенную оплошность и нерасторопность возможной невесты. Взоры десятка глаз, среди которых были и женские, устремились на нее явно оценивая. — «Боже мой, как здесь много господ! Должно быть, их глаза уже болят от стольких красавиц, что зашли в эти двери, но они продолжают наблюдать и рассматривать каждую входящую». — Госпожа Масуда, ты одна из самых прекраснейших девушек, что посетили этот дворец. Позволь указать, где подготовлено для тебя место. — Дружелюбно и не подавая вида, будто что-то произошло, проговорил Вэнь. И пока он говорил, девушка увидела Мэй, сидящую с какими-то двумя мужчинами, чьих лиц разглядеть ей не удалось, а немного дальше от нее Ран Накадзиму, которая также сопровождала каких-то чиновников. — Тебе составят компанию двое молодых чиновников, что сопровождают господина Бао Ше по разрешению и настоянию дайме. Они располагаются за третьим столиком с левой стороны — ближе всего к сцене. В хорошо освещенном просторном помещении было многолюдно: от юных аристократок до высшей касты знати, приближенных к самому сегуну. Музыканты тихо играли на флейтах, создавая гостеприимную и подходящую для бесед атмосферу. Отыскав взглядом островитян, живо о чем-то разговаривающих и посматривающих на входящих девушек, она кивнула слуге, уверенно и плавной походкой стала идти к своему столику. Мужчины были молоды, внешне неплохи собою и полны сил, и оставалось лишь гадать, каким образом они стали одними из тех, кто сопровождает внука дайме с Островов к сегуну империи Нойре. Возможно, были товарищами с Бао Ше, а может дальними родственниками, во всяком случае, Эри Хатакэяма явно позаботилась предоставить девушке неплохую компанию. — Господа, я — Фумико Масуда, и для меня честь составить вам компанию за сегодняшним ужином. — Она села между аристократами, одаривая их скромной и радостной улыбкой: то, что до ее прихода между ними царила дружеская и веселая атмосфера, подавало надежды на хороший вечер. — Я Нори Ишизаки, а это мой хороший знакомый — Такаши Есида. — Представился парень с короткими волосами, которые были просто зачесаны назад, и одинокая прядка челки свисала ему на лоб. — Для нас такая же честь, что компанию составишь именно ты: из всех, кого мы успели увидеть этим вечером, ярче всего улыбка именно твоя, госпожа. — Ну засмущал гостью, Такаши, засмущал! — Широко усмехнулся г-н Ишизаки, посмотрев на прекрасную особу. — Госпожа, сказал он правду, и прости нас за нескромность — сами растерялись, увидев, насколько красива оказалась аристократка, которая явилась в зал. — Мне приятно слышать ваши слова, господа, право, — они неловко потупила взгляд, продолжая улыбаться. — Верю, что вечер пройдет лучше, нежели я ожидала. Они стали обмениваться обязательными вопросами и заверениями, а после мужчины отошли от строгих правил этикета, переходя на более приятные темы. Однако их компаньонка старалась придерживаться норм ведения и правил разговора, с эмоциями отвечая и ведя диалог. Правда, такая разговорчивость со стороны господ Ишизаки и Есиды ей была непривычна и некомфортна: с теми, с кем она была в компании ранее, зачастую слушали ее, а эти оказались ну слишком разговорчивы, и их рты не замолкали ни на секунду. Она быстро истощила все свои запасы энергии, хотя представление даже не успело начаться. И как же Фумико была благодарна, когда музыка заиграла громче, фонарики стали гореть менее ярко, погружая залу в полумрак, а на сцене появились танцовщицы. Присутствующие замолчали, а их взгляды приковались к постановке, которая оказалась не столь долгой, на сколько рассчитывала Фумико: ею успели восхититься, насмотреться и не утомиться одновременно. Красавицы-танцовщицы закончили и удалились также быстро, как и удалились со сцены, а игра музыкантов вновь затихла, позволяя продолжить беседы. — Господин Есида, господин Ишизаки, великодушно прошу прощения, однако я ненадолго покину зал — немного душно и по правде сказать, я переволновалась, поэтому ненадолго удалюсь и подышу воздухом на улице. — Госпожа, коли тебе дурно, я могу сопроводить тебя, — предложил Такаши Есида, готовясь встать с места, но услышав отказ, спокойно продолжил сидеть, смотря вслед удаляющейся женской фигуре.       Даже выйдя на улицу, младая госпожа не смогла насладиться покоем и одиночеством: по дорожкам медленным, прогулочным шагом двигались силуэты не только мужчин, но и женщин. Зеленые искусственные заросли и аромат распустившихся ночных цветов приобрел интимную обстановку в полутьме, и лишь звезды были тому свидетелями. Фривольность была недопустима, а вот еле уловимый светский флирт, который можно было узнать лишь по интонации говорящих, никто не запрещал. «Господа слишком разговорчивы, я к такому не привыкла, да и негоже мужчинам столь рьяно распускать язык — по крайней мере, так говорил отец перед моим отъездом во дворец сегуна. По тому, как говорит мужчина и сколько, и определяет, каков он…. Он и матушка все-таки оказались правы». — Сделала вывод юная аристократка, глубоко задумавшись и смотря в глубину своих ощущений, нежели на то, в каком направлении она движется. — «Высшее общество — не по мне, это невероятно сложно, быстро устаешь, но не должна показывать, что измучена, иначе посчитают грубой. Когда я выйду замуж, надеюсь, что муж позволит мне больше времени проводить дома…!». Дева не успела закончить мысль, как она оборвалась, а сердце на миг вздрогнуло: по своей же невнимательности и отрешённости от мира сего, столкнулась с кем-то ненароком, заметно испугавшись, чуть не повалившись с ног, но успев удариться щиколоткой о каменный невысокий бордюр. Благо от падения ее уберегла чья-то большая и сильная рука, придержавшая ее чуть выше локтя. — Ох! — Из груди сам по себе вырвался растерянный вздох, а глаза резко расширились то ли от испугали, то ли от неожиданности, а может быть и от всего сразу. Пока сердце учащенно билось, не имея сил и прыти его успокоить, красавица Фумико посмотрела на представшего перед ее глазами мужчину в кимоно, по оттенкам похожее на ее, только более строгое и темное, а ткань, верно, качества не меньшего. Мужчина был высок и статен, имел черные длинные волосы с собранным небольшим пучком выше затылка, лицо же его выглядело серьезным и несколько уставшим: карие глубоко посаженные глаза, широкие дуги темных бровей, изогнутые вниз губы, над которыми виднелись усики. Нос был ровный, как у благородных, скулы и челюсти являлись хоть и широкими, но пропорциональными. На вид незнакомцу было сложно дать больше сорока. Может быть, тридцать четыре, около того. — Госпожа, ты не ушиблась? Нужно быть аккуратнее и смотреть, куда идешь. — Ворчливо, но с ноткой беспокойства произнес мужчина, отпуская девушку, отходя на приличное и заведенное этикетом расстояние. — Простите меня великодушно, господин! Я совсем неуклюжа и растерянна этим вечером, прошу прощения. — На одном дыхании произнесла юница, не чувствуя, что у нее побаливает нога. Незнакомец снисходительно и даже насмешливо улыбнулся, и его глаза по-доброму сузились. — Надеюсь я не отвлекла и не помешала своим нежданным появлением, да еще и ушибить ненароком… Однако спешу заверить, что со мной такое нечасто случается, господин…? — Реншу Лю. — Представился чиновник, смотря на собеседницу. — Господин Лю, очень приятно — Фумико Масуда. — Уважительно поклонилась она. — Приятно познакомится, госпожа Масуда. — Ответил знатный дворянин, чье имя и фамилия были весьма влиятельны в столице и не меньше распространены за ее пределами. — Вы одни сейчас, — неожиданно заговорила дальше младая прелестница, смотря на нового знакомого. — Возможно, коли господин не против, то я в качестве извинения сопровожу на прогулке и развлеку беседой? Мне бы хотелось искупить свою вину и высказать искреннюю благодарность за оказанную помощь. — Не смею отказаться от такого удовольствия. — Он вальяжно указал направление рукой вдоль дорожки, и девушка благодарно кивнула, присоединяясь к прогулке. Они медленно ступали по дорожке, и под их ногами хрустели мелкие камушки — первое время царило молчание, пока знатница первой его не нарушила, не имея сил хранить тишину от нарастающей неловкости. — Господин, я прибыла издалека, и мне любопытно какова столица? Безусловно, до открытия праздника Красоты я была на главной площади и на улице с торговыми лавками тканей, однако не смогла подольше насладиться ее величием и красотой. — Чтож, во всех красках описать столицу у меня, увы, не выйдет — долгая служба стерла видение прекрасного и заставляет думать о том, что творится на самом деле, нежели то, что пытаются показать. — Задумчиво ответил Реншу, держа мужской веер в правой руке и деловито смотря вперед. — Впрочем, дела здесь идут куда лучше, чем, предполагаю за пределами города. Я поражен, что столицу ты видела впервые — отец не привозил ни разу до сегодняшней весны? — Там намного тише и спокойнее, нежели здесь, да и не было надобности привозить меня сюда — дорога нелегка и опасна. И признаться, пока что владения сегуна приносят мне одни огорчения и истощения. — Неужели? Отвлечь добросовестного чиновника от ратных дел оказалось еще той задачей. Какими бы теми ни были, ему удавалось задаться вопросом о благополучии простолюдин, о какой-то неудачной на его взгляд реформе либо же строительстве и контрактах, которые необходимо заключить для выгодного завершения дела. И как ни странно, к этой его черте Фумико прониклась особым уважением и даже восхищением: наверняка думать о делах даже во время отдыха нелегко, но и забыть о них не выходит. Масуда-младшая больше не пыталась отвлечь от потока рассуждений Реншу, с возникшим интересом слушая мужчину, пусть и без опыта стараясь поддержать разговор. Господин Лю был же удивлен, что компаньонка не пытается сбежать от его общества или отвлечь его в другую тему, более любопытную ей — даже наоборот пыталась проникнуться всем тем, что он говорит. Его это тронуло и даже несколько обрадовало. Правда не меньше беспокоило: не наскучит ли он ей, и сможет ли рассчитывать искать встреч потом? Впрочем, думать об этом пока было рано. — Судя по тому, что я услышала от вас, политика — это как игра в го: необходимо набраться терпения, нести ответственность за свои решения и сделать правильный ход, который приведет к лучшему исходу партии. — Изрекла госпожа Фумико, смотря на собеседника с надеждой на то, что окажется права. — Верно. — С его ответом юная госпожа просияла, как начищенный до блеска медный таз, победно улыбнувшись. — Увлекаешься игрой в го? — Да, но моя игра весьма посредственна — любительская. Мне никогда не хватало усидчивости и внимательности. — Призналась знатница. — Требуется лишь немного времени и навыков. — Прокомментировал Реншу. — Возможно, попробуем сыграть? Этим ты доставишь мне не меньшее удовольствие, чем прогулкой. Фумико Масуда хотела ответить согласием, но неожиданно спохватилась: ее ведь ждут господа Есида и Ишизаки! Она совсем забыла, что должна была вскоре вернуться на свое место и встать из-за стола после окончания продолжения представления танцовщиц. — Господин Лю, я совсем позабыла о тех аристократах, которым составляю компанию за ужином! — С сожалением и грустью в голосе, молвила в ответ младая госпожа. — Я бы с радостью и честью приняла предложение сыграть, но не могу сделать это сейчас, великодушно прошу меня простить… — Я понимаю. — Чиновник еле заметно нахмурился: ему не хотелось, чтобы их знакомство вот так закончилось. И еще больше не хотелось, чтобы Фумико возвращалась к своим прежним компаньоном, но делать нечего. В голове мелькнула иная идея. — Возможно, нам удастся встретиться завтра в гостевом саду? Насколько я знаю, правилами дворца это не запрещено, если с тобой будут сопровождающие. Женские губы тронула радостная и облегченная улыбка. Согласившись на встречу уже завтрашним днем, Фумико вдохновленная и немного набравшаяся сил, с ослепляющей улыбкой вернулась в зал к господам с Островов, готовая блистать хоть до конца вечера.       Как только ужин подошел к концу — во всяком случае для женской части — все стали покидать зал, отправляясь в свои опочивальни. Но как только поднялась и Масуда-младшая, то почувствовала боль, доносившуюся в ноге и которую не чувствовала до сего момента. Поскольку ступать было нелегко и доставляло дискомфорт, Вэнь Сей позвал служанок гостьи сегуна, которые и отвели свою хозяйку в ее покои. Пригласили дворцового лекаря, который заверил, что ничего серьезного и опасного нет, лишь ушиб, не более — оставалось лишь поприкладывать примочки, которые он предоставит и денек отлежаться, разумеется, не перенапрягаться и не нервничать понапрасну. А поскольку прошедший день выдался насыщенным, как только голова прелестницы коснулась мягкой подушки, то заснула, мирно уйдя в мир грез и проспав до самого утра, позволив чуточку дольше поваляться в постели после пробуждения и помечтать, чего ранее мало себе позволяла. Нога лежала на двух небольших подушках — она немного опухла и можно было увидеть немного заметный синяк — а сама девушка лежала на той же кровати в полусидящем положении, пока на столике дымился принесенный завтрак. Она напевала себе под нос мелодию со вчерашнего вечера, накручивая на пальцы волосы, и ничего не предвещало беды: днем ей лежать в постели, возможно после полудня выйдет хотя бы недолго посидеть в беседке, пока девушки будут выполнять очередное задание от госпожи Хатакэямы. «Если так подумать, то возникает такое ощущение, что праздник Красоты придумали для того, дабы облегчить слугам задачу: приезжие девушки и икебаны составят, и за приготовлением блюд проследят, а здешние отдохнут и узнают то, что поможет им в дальнейшем», — размышляла от нечего делать молодица, как вдруг услышала учтивый стук в дверь. Одна из прислужниц тут же подскочила к двери, с позволения хозяйки открывая ее — на пороге показалась Эри Хатакэяма. Женщина вошла в покои, оставив своих сопровождающих слуг за дверью. — Госпожа Хатакэяма, — Фумико хотела встать, но ее остановили. — Все в порядке, отдыхай. — Ответила управительница дворца, присев напротив девушки на предложенную круглую софу. — Прошу прощения, что встречаю в таком виде, госпожа, мне крайне неловко. — Произнесла Масуда-младшая, пока гостья задумчиво смотрела на нее. Но та будто проигнорировала ее слова, заведя разговор уже о другом, не менее важном вопросе. — Я говорила сегодня утром с одним господином, которого ты увела у Мэй Ёсинаги, — Фумико непонимающе моргнула, не понимая, о ком идет речь и при чем здесь дочь самурая Ёсинаги. — Господин Реншу Лю — ты познакомилась с ним вчера и произвела впечатление, чиновник очарован и заинтересовался тобой. Просит о встречи сегодня ближе к вечеру, поскольку будет занят днем. — Внимательно смотря за реакции младой знатницы, Эри заметила следующее: восторг, неловкость и тут же это все озарилось печалью. Тогда она продолжила. — Ежели ты в нем заинтересована также, как и он в тебе — я передам, что ты будешь рада встрече…. — Но моя нога… — Прелестница перебила говорящую, и та одарила ее холодным взглядом, и она замолчала. — Но не сегодня. Это даже хорошо, — брови молодой аристократки взлетели вверх, и женщина пояснила. — Так ты проверишь, насколько серьезны намерения мужчины: если он согласиться на встречу завтра или послезавтра в назначенное тобой, а не им время, то можно начать присматриваться, ежели нет — вежливо отказать и не тратить время зря. Согласна? Юная госпожа сомневалась и не была уверена в правильности убеждений управительницы дворца сегуна, которая провела большую часть своей жизни при дворе, находясь в высшем обществе. В обществе, которое буквально менялось на ее глазах, приобретая новые традиции, обычаи и нормы. Возможно, следует прислушаться к этой женщине, она намного опытнее.       Получив согласие на ее предложение, Эри ушла, давая аристократке отдохнуть, и направилась к чиновнику, который ждал ее с ответом. Но следовала женщина не торопясь и со всем присущим ей величием, пока проходящие мимо слуги учтиво кланялись, и даже ветер не смел потревожить волос, боясь гнева их хозяйки. Чиновник же стоял в беседке, из которой вид открывался на дворцовый цветник, а тень давала не лишь крыша, а и высокое зеленое дерево. Мужчина не метался из стороны в сторону, не выглядывал управляющую дворцом, а спокойно стоял и ждал, важно заложив руки за спину, смотря куда-то вдаль и о чем-то размышляя. Возможно, о правильности намерений, либо же о их неверности, кто знает — думать уж оказалось некогда, ведь на каменистой дорожке показалась женская фигура в темно-синем кимоно. — Госпожа Хатакэяма, — он убрал руки из-за спины, выходя навстречу Эри. — Какие же ты принесла мне вести? — Фумико Масуда, увы, сегодня составить компанию не сможет, господин Лю. — Вынесла вердикт женщина, и увидела, что аристократ заметно приуныл. — Вчера она ушибла ногу, поэтому сегодня лекарь велел отдыхать. — Надеюсь, ничего серьезного? — «Видимо, вчера она все-таки умудрилась ушибиться, и смолчала об этом передо мной», — подумал чиновник. — Я могу прислать моего лекаря, он хорошо сведущ в своем деле. — Подвергаете сомнению умения лекаря при дворе сегуна, Реншу Лю? — С иронией спросила Эри Хатакэяма. — Как можно, госпожа, не имел таких намерений. — Женщина понимающе кивнула, на миг отвернувшись и посмотрев на мимо проходящих знатниц в нескольких метрах от них. Только когда те прошли дальше, она вновь заговорила. — Завтра, коли будет у тебя возможность, господин — Масуда понимает, что ты человек занятой — то она сможет уделить внимание сразу же после полудня. Вечером же будет еще один прием. Реншу задумался, вспоминая свое расписание: график на завтра был расписан по часам, и казалось, что добавить в него еще одну встречу, к тому же в обеднее время будет невозможно. Но и отказаться в удовольствии вновь встретиться с девушкой он не мог. Предложить иное время будет не учтивостью с его стороны. А дела ведь тоже ждать не станут… — Я буду ждать госпожу Масуда в месте, которое посчитает удобным. — Ничего, немного дольше посидит за делами этим и следующим вечером, никуда стройка от него не денется, а контракт о поставлении камня уже заключен. Госпожа Эри одобрительно кивнула, позволив себе скупую улыбку, из чего чиновник удостоверился в верности принятого решения. Немного позже г-н Лю узнал, что встретятся они в этой же беседке минута в минуту, и в приподнятом, воодушевленном настроении, мужчина вернулся к прерванным делам, с небывалым нетерпением ожидая следующего дня.       День постепенно подходил к концу, уступая бразды правления вечеру, а следом и ночи. Красавица Фумико стремительно шла на поправку, и уже могла свободно ходить, не испытывая при этом боли и любого другого дискомфорта. Сил придавало и знание того, что вот-вот она встретиться с Реншу. В мыслях она называла его просто по имени. «Я должна выглядеть неотразимо! Но не слишком навязчиво и будто жду чего-то», — размышляла она утром, разглядывая свои оставшиеся кимоно, которые еще никто на ней не видел. Да и она их еще не надевала: совсем новые, отец купил перед отправкой во дворец сегуна. — «Реншу человек серьезный, и мне кажется, не любит что-то пышное и слишком…. Вычурное. Но пойти и в чем-то некрасивом я не могу!». Достав из сундука наряд, Масуда-младшая довольно улыбнулась: ткань кимоно была нежных оттенков голубого, на краях рукавов и всего наряда переходя в такой же зеленый, а нижняя часть и пояс имели светло-сиреневый оттенок. Также можно было разглядеть рисунок на рукавах — лотосы. Миленько, нежно и ненавязчиво — все то, что нужно. Оставалось лишь примерить, заплести волосы и… Подготовить чай? Какие-нибудь угощения, быть может. Необходимо во всяком случае выбрать сервиз, а с этим поможет ей Вэнь, либо же госпожа Хатакэяма.       Собравшись, дабы не терять драгоценного времени, младая госпожа вместе со служанкой отправилась на поиски грозной и мудрой управительницы дворца. Пусть Эри и была важной персоной, однако она оставалась и женщиной, которая может понять порывы юной девушки. Не откажет же в конце концов от маленькой помощи. Найдя же г-жу, Фумико поспешила изложить и донести свою мысль, а также доказать ее значимость — женщине это волнение показалось забавным, но долго мучить девочку она не стала, отправившись вместе с ней на кухню, выбрав десерт для гостя, а потом в кладовую, где хранили всю домашнюю утварь. Там были и тарелки, и сервизы для разных церемоний и необходимостей, чайники на любой вкус и цвет! Остановившись на пиалах с изображением лесных красот, а также на классическом темных оттенков, встал выбор на виде чая, которых было превеликое множество: травяной, черный, улун, зеленый… И поскольку аристократка не знала предпочтений возможного ухажера, она ориентировалась на свои вкусы, и таким образом, был выбран последний из списка — зеленый. «Интересно, другие девушки, когда планируют встретиться в приватной атмосфере с мужчиной, тоже так готовятся? Разумеется, если мужчина им по душе. Наверное, да», — сейчас прелестница сидела у зеркала, пока прислужница поправляла ее волосы: вот закончит, и уже пора идти. Руки слегка подрагивали. — «Я так взволнована, не могу поверить в то, что у меня мог появится кавалер за столь короткое время!». — Госпожа, — из мыслей вырвал девушку голос Айю, ее служанки. — Я закончила с прической — тебе все нравится? — Да, Айю, спасибо. Все прекрасно. — Кивнула она, вставая с места и делая глубокий вдох, а затем и выдох. — Идем, уже пора. Господин Лю, очевидно, уже должен ждать. Один из слуг, приставленных к ней Эри Хатакэямой, уже ждал на улице, дабы сопроводить девушку к чиновнику и быть неподалеку от беседки, дабы потом не было допущено чего-то, что запрещено не только правилами этикета, но и дворца. И когда они приблизились к беседке, молчаливый слуга остановился неподалеку, Фумико же продолжила идти, даже не заметив, что свиты за ней стало на одного меньше, ведь на горизонте появился Реншу Лю — теперь уже в кимоно серо-синих тонах без веера, располагался у перил деревянного павильона, а услышав звук шагов, обернулся, тут же приветственно кланяясь в ответ. — Господин Лю, я рада, что нам наконец удалось увидеться. — Широко улыбнулась юница, находясь почти рядом с чиновником. — Я тоже очень рад. — Более сдержанно ответил тот, слегка улыбнувшись в ответ. — Как твоя нога, госпожа Масуда? — Ох, ничего особенного — остался только синяк. До свадьбы заживет, — подумав, что ее не так поняли, она поспешила оправдаться. Реншу не успел среагировать или удивиться, нужно быть осторожней в выражениях. — Э-это выражение такое! Брат так говорил. — Взяв себя в руки и незаметно выдохнув, девушка указала рукой к подготовленному широкому квадратному столику с подушками, который располагался чуть далее от них, и на котором стоял поднос с пиалами, чайником и десертами, а рядом закрытая доска, внутри которой располагались камешки для игры. — Присядем. Я не знала, какие у господина предпочтения, поэтому опиралась на свой вкус, надеюсь, что зеленый чай с нагамаши, варабимоти, а также кашива-моти. — Кое в чем госпожа все-таки не ошиблась — варабимоти я довольно часто угощаюсь. — Они сели за столик друг напротив друга, приняв удобные для себя положение. — Тогда рада, что выбрала его — а чай какой предпочитаешь, господин Лю? — Улун. — Хоть в чайнике и не улун, а зеленый, но он также неплохо сочетается со вкусом десертов…. Я могу наполнить твою пиалу чаем? — Буду благодарен. Неловкость — первая стадия. Обоим казалось сие действо необычным, ново было для каждого по-своему. Чиновник ранее не раз бывал приглашен на встречи, на которых девушка пыталась завлечь беседой, выставив себя приторно-сладкой, идеальной невестой и хозяйкой дома — а здесь перед ним сидела растерянная, и в то же время идеальная женщина, которая также старается показать лучшую версию себя по незнанию, как правильно себя вести. Никем и ничем не тронутая, мягкая и искренняя, сердце трепетало от этого, отдавая приятным теплом в груди. «Наша разница в возрасте заметна, но с другой стороны такие союзы, браки, не есть чем-то удивительным в наше время. Но не всем девушкам приятно это…. Считает ли госпожа Фумико также?». — Чувства штука сложная и непредсказуемая, здесь разум не помощник, сердцем и глазами понимать надо. Масуда-младшая не могла заглушить в себе голос страха и неуверенности, который так и нашептывал, что она делает что-то неправильно. Даже приветливый и заинтересованный взгляд собеседника не давал покоя, но от него можно было забыть обо всем, что только душе угодно. «Так, ну что ж, если я не разолью чай, это будет успехом», — подумала она, как руки чуть дрогнули и соответственно, поток напитка дрогнул вслед за ними, однако не вылился из краев пиалы. Обошлось на этот раз, какое облегчение.       Скованность царила вплоть до того момента, как они закончили угощаться чаем и десертами, а приступив к игре в го, когда слуги унесли все ненужное, то стало легче. Проникшись азартом игры и в просчете возможных шагов противника, что контроль над словами и тревожный голос в голове будто исчез куда-то, оставив лишь наслаждение обществом друг друга и желание, дабы так продолжалось как можно дольше. Реншу Лю смотрел на девушку, а та — на камешки, разложенные на игровой доске. Прядь волос свисала на ее светлое лицо, сосредоточенное лишь на том, чтобы одержать победы или хотя бы попытаться, губы чуть сжаты, а карие глаза бегали по полю боя. Руки лежали на поверхности стола, чуть сжатые в кулачки. Сделав свой ход, она ответила на взгляд чиновника, кивая в сторону стола, и тогда, посмотрев на доску, он улыбнулся, и даже не раздумывая занял оставшиеся белые камешки своими черными. — Я проиграла. Снова. — Подытожила Фумико, грустно улыбнувшись. — Но мне понравилось время, проведенное с тобой, господин Лю. Уверена, коли нам удастся сыграть еще раз, я смогу хотя бы немного приблизиться к победе и не быть разбитой, как сегодня в пух и прах. — Играла госпожа превосходно, не стоит недооценивать свои таланты. — Попытался приободрить девушку, Реншу, на что она благодарно кивнула. — Благодарю, что стараетесь меня утешить. — Дева взглянула на солнце, которое уже начинало склоняться в сторону вечера, и следом произнесла. — Господин, скоро вечер, мне необходимо подготовиться к мероприятию, поэтому я вынуждена оставить тебя. Мы увидимся сегодня? — Мне отправили приглашение, — ответил г-н Лю. — Да. — Тогда до встречи, — Фумико Масуда встала, а вслед за ней поднялся и мужчина, на прощание кланяясь. — Спасибо за прекрасно проведенное время.       И они вновь расстались, с лаской вспоминая прошедшие часы. Впрочем, вечер прошел также насыщенно, как и прошлый — Мэй Ёсинага в выборе театра и жанра, предложила кабуки, которое оценили все. Даже Ясухара Савада. Дочь самурая была ему представлена лично Эри Хатакэямой, и можно было заметить, что сегуну девушка понравилась. Заметная, отличается от остальных присутствующих в зале. Впрочем, другие аристократки не унывали, что не смогли быть представленными великому воину империи, составляя компанию другим гостям с завидной славой и репутацией. Все как обычно, ничего в правилах не поменялось: общение, заведение необходимых для родов знакомство и конечно, отдых. Актеры прекрасно отыграли свои роли, заставив зрителей на протяжении всего сюжета сидеть смирно и даже не перешептываться, а после окончания никто не остался равнодушным и жадным на похвалу. Фумико Масуда парочку раз сталкивалась взглядом с глазами Реншу Лю, и одарив мимолетной улыбкой, возвращалась к разговору с собеседниками и собеседницами, а как все действие подошло к завершению, то довольно быстро вернулась в свои покои и легла в долгожданную постель, проспав до самого утра. Ран Накадзима за завтраком составила подруге компанию: девушки больше болтали и смеялись, нежели ели. Служанки же обоих находились рядом, молчаливыми статуями стоя в ряд неподалеку от своих хозяек. Темы же для бесед брали свое начало от прошедших вечеров до любопытнейших сплетен, которые не обсудить было бы преступлением. — Девушки, да и не только они, признаться, считают, мол Мэй Ёсинага может стать наложницей сегуна. Все-таки место третьей наложницы свободно, а время Лин Каи, скорее всего, тоже подходит к концу, — говорила, не умолкая Ран, бурно жестикулируя. — Хотя госпожа Кая пользуется небывалым уважением и признанием господина Савады. — Я видела Лин Каю — очень нежная и красивая девушка, пример для подражания. — Заметила в ответ Фумико. — Но как думаешь, сложно ей дается роль наложницы? Все-таки, у каждой есть обязанности при дворе, а для этого необходимо небывалое мужество и мудрость. Накадзима задумалась, на секунду отведя взгляд от приобретенной подруги в окно, после чего неопределенно пожала плечами. — Может быть. Но она непременно со всем справляется, раз столько времени остается приближенной к сегуну женщиной. — И только темноволосая аристократка успела договорить, как послышался настойчивый стук дверь. Масуда-младшая кивнула Айю, и та подошла да отворила двери: при входе показалась фигура Эри Хатакэямы, поэтому прелестницы оторвались от завтрака, повскакивав с мест и отдав должное почтение управительнице, отвесили поклон. — Госпожа Масуда, госпожа Накадзима, — кивнула женщина, после чего убедительно кивнула второй девушке, произнося. — Мне необходимо наедине поговорить с Фумико Масуда, Ран Накадзима, я прошу тебя удалиться. Не сочти за грубость. — Госпожа Хатакэяма, конечно, оставлю вас. — Девушка посмотрела на сопровождающую ее прислужницу, и удалилась вместе с ней из покоев. Звук шагов утих, и Эри перевела взгляд на оставшуюся подопечную, вынув из-за спину какую-то небольшую коробочку — Фумико лишь вопросительно и непонимающе смотрела на нее. — Это от господина Лю, открой. — Повелительным тоном произнесла женщина, и знатница приняла подарок, открывая крышку: перед глазами на мягкой светлой ткани лежала красивая заколка с золотым основанием, главным украшением которого служил средней величины бирюзовый цветок, из которого свисали биссеровые ниточки с красными камнями-капельками, которые также украшали и «золотую веточку». Девушка завороженно смотрела на украшение, проведя кончиками пальцев по зубцам. — Какая красота. — Смогла проговорить юная аристократка, продолжая любоваться любопытнейшей вещичкой. — Ты знаешь, что означает заколка? — В ответном взгляде читалось следующее: «Заколка может что-то значить?». Представительница дворца сегуна лишь обреченно вздохнула, закатив глаза и начиная пояснять. — Сейчас у нас довольно редко мужчины подобный жест проявляют, а раньше это было чем-то обязательным. Когда девушке в подарок посылается заколка, то таким образом ее спрашивают, отвечают ли они взаимно на любовные чувства ухажера, либо же нет: наденешь заколку и примешь подарок — взаимно, примешь, однако не наденешь украшение — мужчина понимает, что дама не готова дать ответ, а вот если отошлешь обратно — отказ. — Закончив, Эри продолжала смотреть на застывшую от раздумий юницу, и добавила, в надежде помочь определиться с выбором. — Если откажешь, то никого не обидишь и не опозоришь — как правило об этом не распространяются. Фумико, будто не слыша того, что ей говорила важная гостья, сверля украшение взглядом. Если она откажет или согласиться — обратной дороги уже не будет, а если попросит время для раздумий, то сама запутается в своих чувствах… Почему же вопросы о будущем такие сложные?.. Подойдя к зеркалу и доставая заколку с цветком, стала примерять ее на себе — прекрасно подходила, будто она сама выбирала и изготавливала ее. Решение оказалось принятым будто само по себе. — Госпожа Хатакэяма, — она повернулась лицом к темноволосой женщине. — Я приму заколку. — И улыбнулась. Эри хмыкнула, после чего кивнула, удаляясь из покоев, и звук ее шагов был еле-еле слышен за дверьми…