Пустите доброго человека, а не то он выломает дверь.
«Айболит-66».
Мы народ ужасно грубый, никогда не чистим зубы.
«Айболит-66».
31 января 1693, шесть часов вечера, Форт, Остров Сокровищ, точное местоположение неизвестно Воссоединение участников проекта Отдела Тайн было, прямо скажем, трогательным. Стивенсон, конечно, восхищался всем происходящим и только записывал события, которым был свидетелем. Снейпу и Малфою, однако, весьма надоели навязанные сюжетом роли доктора Ливси и сквайра Трелони, и они остро хотели успешной развязки и обратно на «Меч Годрика», да поскорее. Но больше всего сидеть под кафтаном у Аластора прискучило джарви, и Муди ничего не оставалось, как выпустить его побегать в относительной безопасности Форта. Остальные уселись ужинать и праздновать избавление от одного из мерзавцев, игравшего важную роль в их истории. Малфой презрительно покрутил носом, но запах жареной копченой колбаски пронял даже его. Наколдовав из камешков кубки, тарелки и столовые приборы, оголодавшие путешественники набросились на еду и вино. Ужин проходил в спокойной обстановке. Пираты за частоколом бесновались, лакали ром и стреляли по Форту из мушкетов. Установленные в бойницах Форта мушкеты при помощи невербального заклинания сами собой палили в ответ. Иногда кто-то, сжалившись над пиратами Флинта и желая их развлечь, бросал бомбарду, экспульсо или конфринго, каждый раз сопровождавшееся испуганным ревом. — Слава Мерлину, от одного бандита мы избавились, — утолив первый голод, сказал Блэк. — Итак, он забрал «старую» карту. Свою роль она сыграла, но теперь потеряла значение, поскольку Флинт уже нарисовал своей собственной рукой новую. — Но как на эту «новую» карту попадут координаты, нанесенные рукой волшебника? — отпив вина, поинтересовался Муди. — Без них карта неполна. — История еще не завершилась, — ответил за него Снейп. — Карта должна быть разорвана пополам, предположительно в морском бою. И попасть после смерти Флинта в руки Тича. Но не раньше. Тогда Гарри в его первую встречу с Тичем получит именно такой обрывок карты. — И тетрадь Флинта с его записями, где он пытался расшифровать карту. И руководство к «Оси времени», которое, кстати, тоже забрал у нас Бонс, — сказал Блэк. — Нужно будет отнять у него магическое золото и это руководство, а старую карту уничтожить, — прогудел Муди. — Что, если он примется тратить галлеоны? — Золото в полной безопасности, — сказал Блэк. — Магглоотталкивающие чары подействуют и на него, он будет испытывать безотчетный страх при одной мысли прикоснуться к деньгам. Конечно, мы их заберем. Насчет карты тоже согласен, а вот с руководством мне еще пока не все ясно, — пробормотал он, и Снейп мрачно кивнул. — Мы не можем забрать в наше время руководство, ведь его передали Гарри, когда он погрузился в прошлое в первый раз и напоролся у Сундука Мертвеца на «Месть королевы Анны», — сказал Снейп. — Ну Дамблдор и накрутил, — протянул Малфой. — Да, знаешь ли, не только он накрутил, — тихо ответил Снейп, и Блэк остро глянул ему в лицо. — Я не знаю, как именно эта история завершится и прорехи в ткани бытия закроются, — сказал Блэк. — Но они закроются, я это чувствую… Он хотел сказать что-то еще, но Снейп вдруг вскочил и огляделся. Джарви нигде не было. В ту же минуту снаружи, ярдах в пяти от изгороди, послышался его визгливый голос и грубые голоса пиратов. — Флинт! — орал хорек-переросток, который истосковался по экшену и не прочь был закрутить остросюжетную интригу, а расхлебывает пусть кто другой. — Эй, ты, синежопая общипанная курица! Выходи, жалкий трус! Флинт подскочил со своего места и отбросил прочь бутылку рома. Резким движением он навел мушкет на магическое животное, но Хэндс остановил его. — Сдается мне, капитан, тварь обращается не к вам, а к вашей птице, — пробормотал он, и Флинт опустил ружье. — Бедное, невинное животное ругается, как тысяча чертей, но оно не понимает, что говорит. Оно ругалось бы и перед господом богом. В следующий же миг Израэль Хэндс пожалел, что удержал руку капитана. — Эй! — крикнул джарви. — Это ты не понимаешь, что говоришь, жалкий пьяница с пропитанными ромом внутренностями! Если тебя поджечь, то ты вмиг сгоришь дотла! — Дур-рак! Дур-рак! — ругался попугай. — Пошел пр-рочь! Пиастры! Пиастры! Пиастры! — Да как ты смеешь посылать меня прочь?! — орал джарви. — Да ты знаешь, скольких я перекусал? — Зар-ряжай! — командовал попугай. — Повор-рачивай! Пли! — У тебя что, перья в хвосте лишние? — издевательски визжал джарви. Пираты развеселились и стали, хохоча, подначивать птицу. — Вонючие грубияны! — заверещал хорек-переросток. — Сейчас придет Аластор и сварит мне суп из вашей драгоценной птички! А-а-а-а-а-а! Дальнейшее произошло одновременно: Хэндс перескочил через изгородь и попытался схватить джарви за шкирку, но его оттолкнул Стивенсон, который неожиданно для остальных обитателей Форта выбежал к самому частоколу. Флинт ухватил того сзади за шею и, пока Стивенсон пытался избавиться от удушающего захвата, вытащил его наружу и приставил кортик ему к горлу. Джарви запрыгнул на руки «Сильвера», который уже стоял в нескольких шагах от частокола, а рядом с ним «Трелони», «Смоллетт» и «Ливси». Воцарившуюся тишину нарушали лишь сдавленные хрипы Стивенсона. — Возможно, эти переговоры пройдут более успешно, сквайр Трелони? Доктор Ливси? — издевательски промолвил Флинт и слегка нажал на кортик. Острие прокололо кожу Стивенсона, и на месте царапины тотчас же набухла капелька крови. Трелони молчал, пристально следя за каждым движением Флинта. Ливси резким движением вскинул мушкет и прицелился. — Если всего лишь один волосок упадет с головы мистера Стивенсона, вам конец, — таким жутким замороженным голосом сказал он, каким доктор со своими пациентами не разговаривает. — Все зависит единственно лишь от воли сквайра Трелони, ай? — вкрадчиво сказал Флинт. — Клянусь, что верну вам вашего друга в целости и сохранности в обмен на карту сокровищ! — провозгласил он. Трелони сделал шаг вперед. — Карта у вас в руках, — издевательски проговорил он. — Ай, но мы искали сокровище согласно этой карте, и его там не оказалось! Карта неверна! — возмущенно сказал Хэндс, и ему злобным ропотом вторили Эндерсон и Эрроу. — Протянем вашего человека под килем, вот и вся недолга! — крикнул кто-то из-за спины Флинта. — Для этого сначала нужно иметь этот самый киль, ай? — еле слышно пробормотал Смоллетт, но Ливси шикнул на него. Мушкет в его руках не дрогнул. — Господа, позвольте заверить вас — карта верна. Единственное, что неверно — это сам остров. Мы находимся совсем на другом острове, поэтому и сокровище найдено не было, — зло улыбаясь, возвестил сквайр. — Это не может быть пра… — начал было говорить Флинт, но Трелони перебил его взмахом руки. — Дайте мне вашу карту, — властно приказал он, и Флинт перебросил карту через частокол, мрачно глядя на сквайра. Пираты приблизились и наблюдали, как Трелони достает из кармана своего кафтана крошечный пузырек и перо и пишет в центре карте, на самом сгибе, несколько букв и цифр и как написанное коротко вспыхивает и становится невидимым. Ливси подошел вплотную к изгороди, держа заряженный мушкет левой рукой. Правую руку он спрятал в карман, и Флинт, увидев его взгляд, нехотя убрал от шеи Стивенсона кортик. Поманив Флинта пальцем к самому частоколу, Трелони вполголоса сказал ему: — Написанное откроется капитану Флинту и приведет в нужное место. Только имейте в виду, капитан…— он протянул карту Флинту. Пират попытался вынуть ее у сквайра из рук, но тот не отпускал, и он вынужден был сдаться, опасаясь порвать драгоценный документ. Понизив голос до шепота, Трелони сказал. — Сокровище — отнюдь не золото. Ни магическое, ни маггловское. Это артефакт невероятной силы. Магу он дарует могущество. А сквиба может сделать магом. Ливси и Смоллетт переглянулись, и настал черед Смоллетта остро глядеть уже на Трелони. Выпрямившись и не выпуская карту, Трелони холодно приказал, как стегнул хлыстом: — Отпустите Стивенсона. Стивенсон, которому уже не угрожал кортик Флинта, покачнулся от чьего-то толчка в спину, но устоял на ногах. Трелони протянул ему руку, и тот, подтянувшись, перемахнул через частокол. Экспедиция была в безопасности, карта — у Флинта. Группа волшебников и спасенный ими писатель направились в Форт. Но, конечно, история Флинта и карты Острова Сокровищ была еще неполна. Джоб Эндерсон свистнул в боцманскую трубку, собирая команду, как вдруг над их головами раздался свист совсем другого рода: со стороны моря с угрожающим свистом прилетело ядро и задело группу пиратов, убив на месте одного из них и тяжело ранив другого. Флинт уже вкручивал в глаз окуляр подзорной трубы. — Пушка! Они заряжают пушку! Это Тич, забери его Дэви Джонс на дно морское! — заорал он. — Тич на «Морже» стоит в полумиле от берега! Свист прервал его слова — во второй раз прицел был взят удачнее, и ядро упало еще ближе к Флинту, оторвав Джобу Эндерсону руку. Тот повалился на землю, страшно завывая и зажав здоровой рукой обрубок, из которого хлестала кровь. — Этот получил свой паек на сегодня, — пробормотал Хэндс. — Сквайр Трелони! — крикнул Флинт. — Сруб с корабля не виден! Они целятся в ваш флаг! Спустите его! — Гордый морской обычай не позволяет спускать флаг во время битвы, — издевательски усмехаясь, ответил ему капитан Смоллетт, и пятеро мужчин продолжали не торопясь идти к Форту, как будто у них над головами не летали со злобным жужжанием ядра. Пираты поспешно подобрали раненых и, бросив убитого, стали спускаться к морю. Четверо волшебников и сквиб укрылись в Форте. Снейп вынул палочку и торопливо вывел вязь защитных заклинаний — они достаточно рисковали в этом чужом для них времени и в этом проклятом месте. — Ты считаешь, нам следует вмешаться? Или ждать? — спросил он Блэка. — Тич не должен меня видеть, у таких людей звериное чутье. Он может меня узнать потом, в тысяча семьсот семнадцатом году. Блэк, не шевелясь, прислушивался, пока не услышал то, чего ожидал. С отмели раздались крики и брань: пираты обнаружили пропажу одной шлюпки. Это было неприятно, поскольку означало, что второй шлюпке придется сходить туда и обратно дважды под пушечным огнем канониров Тича. Второй рев, гораздо более яростный и продолжительный, возвестил, что у пиратов из-под носа увели «Испаньолу», и сделал это, должно быть, Билли Бонс, ибо больше некому. — Нам незачем ждать, — сказал наконец Блэк. — События на мировой линии. Мы можем отправляться. — С этими словами он вытащил палочку и воскликнул. — Экспекто Патронум! Призрачный пес, сделав круг по Форту, в вихре света умчался на глазах у пораженного Стивенсона. Через минуту в ответ прибыл сияющий патронус-волк и произнес несколько чисел — координаты для аппарации. Муди усадил джарви в расширенный карман, Блэк и Снейп подхватили под руки Стивенсона, Малфой издевательски помахал рукой в сторону «Моржа», где, судя по звукам, кипел нешуточный морской бой. Они аппарировали на палубу «Меча Годрика», который был скрыт чарами невидимости у одного из близлежащих островов и находился под охраной Ремуса и Нарциссы. Им больше не нужно было лично следить за событиями, и поэтому они уже не видели, как команда Флинта постепенно взяла верх над немногочисленным противником и захватила «Морж», как Тича и его людей выбросили в воду, а шлюпки превратили в мелкие обломки, и как Тич в последней попытке одолеть Флинта выхватил у него карту. Оба капитана рухнули в воду, продолжая драться за карту, и она, намокнув, разорвалась пополам по сгибу. На куске бумаги, оставшемся у Флинта, слегка расплылся начерченный на нем пейзаж, но его еще можно было различить. Та половина, которую вырвал из рук Флинта Тич, исчезла в пучине морской. Напрасно Тич раз за разом нырял в глубину, пытаясь найти карту — она была безвозвратно потеряна для него. Команде Тича ничего не оставалось, как вплавь направиться к берегу в надежде построить лодку или плот, чтобы выбраться отсюда. Сотрудники Отдела Тайн знали: Флинт проведет остаток жизни в поисках мнимого сокровища, Тич будет искать карту Флинта, а Билли Бонс, снедаемый страхом и нечистой совестью, — постоянно переезжать, боясь оставаться на одном месте подолгу. Владея несметным сокровищем, он не решится обменять ни одного драгоценного двойного галлеона с засечкой, и ни разу не сможет заснуть, не налакавшись до беспамятства рома. *** 1 июня 1717, час дня, трактир «Адмирал Бенбоу», Петерсон Вентлоог, Кардифф, Уэльс Около часу дня во вторник на дороге со стороны Кардиффа появился старый загорелый моряк с сабельным шрамом на щеке. Тяжело ступая, он дотащился до дверей, а его морской сундук везли за ним на тачке. Некогда высокий и, должно быть, грузный, ныне он сгорбился и отощал. Настороженно он оглядел бухту и стукнул своей палкой в дверь «Адмирала Бенбоу». Дверь открылась, и на порог вышел мужчина средних лет, опрятный и ухоженный, со светло-каштановыми волосами, бородкой, в которых просвечивала ранняя седина, и добрыми голубыми глазами. — Чем могу служить, любезнейший? — вежливо спросил он. Моряк бросил на него злобный взгляд из-под нависших кустистых бровей. — Рому! — грубо потребовал он, и трактирщик поторопился исполнить поручение. Залпом выхлебав стакан рому, тот вытер рукавом губы и внимательно осмотрел скалы и трактирную вывеску. — Бухта удобная, — сказал он наконец. — Неплохое место для таверны. Много народу, приятель? — К сожалению, очень немного, — ответил ему трактирщик. — Это... как раз для меня. Я поживу здесь немного, — и с этими словами он переступил порог и вошел в гостиную, где сидела за одним из столов жена хозяина, поигрывая маленьким кинжалом. Сундук поставили у порога. — Человек я простой. Ром, свиная грудинка и яичница — вот и все, что мне нужно, — обратился к трактирщице моряк. — Подайте мне сейчас же порцию грудинки, я проголодался! — приказал он. Хозяйка трактира поднялась с места. Хоть одежда на ней была незатейливая, но внешностью и повадками она не уступала настоящей леди. Она бросила на моряка такой взгляд ледяных голубых глаз, что тот даже попятился. — Вы же можете подать мне грудинки к обеду? — сбавив тон, более уважительно спросил он. — Я не могу, — раздельно проговорила трактирщица, перебросив через плечо длинную белокурую косу. — Но я могу заставить вон его, — и она, крутанув в пальцах кинжальчик, кивнула головой в сторону мужа. Муж только добродушно улыбнулся, будто зная за своей супругой некую причуду, и подал гостю тарелку с грудинкой, кувшин с водой и графинчик с ромом, затем отнес сундук на второй этаж. — Покажите мне мою комнату, — насытившись, потребовал тот, и хозяин повел его наверх. Моряк не преминул захватить ром с собой. В комнате моряк прежде всего осмотрелся, выглянул в окно, проверил, крепко ли запирается дверь, и поманил пальцем трактирщика. — Вы можете называть меня капитаном, — скупо уронил он, затем, немного помолчав, очевидно, решился. — Вот что, приятель. Вот вам два золотых испанских дублона. Следите в оба, не появится ли в бухте моряк на одной ноге и со стеклянным глазом. У него есть дружок, одет как джентльмен, с синими глазами и на лицо приятный. Но только он настоящий дьявол. Оба они страшные люди, не приведи вам Господь встретиться с ними. Одноногий — головорез и преступник, каких мало. А все же я предпочел бы увидеть его, нежели его дружка. Наклонившись к трактирщику и обдавая его винными парами, он просипел: — Кличка у того, второго — Черный Пес. И я однажды видел его в образе пса. Это огромное черное чудовище с огненными глазами, порождение ада, клянусь громом! — и он присосался к графинчику, хлебая ром прямо из горлышка. Хозяин без улыбки смотрел на него. — Вам не следует пить столько рома, сэр, — мягко и серьезно проговорил он. — Вы погубите себя. Слово «ром» и слово «смерть» для вас означает одно и то же. Капитан пришел в неистовую ярость. Разразившись непристойной бранью, он потребовал принести ему целую бутыль рома и затем оставить его одного. Трактирщик, пожав плечами, исполнил приказание и затем удалился, закрыв за собой дверь. Два дублона так и остались лежать на колченогом столике у кровати. Повалившись в кровать прямо в одежде, капитан прижал бутыль рома к груди и затянул дребезжащим голосом: Пятнадцать человек на сундук мертвеца. Йо-хо-хо, и бутылка рому! Пей, и дьявол тебя доведет до конца. Йо-хо-хо, и бутылка рому! Так он лежал, глядя в окно и иногда прикладываясь к бутылке. Через несколько часов, когда стало смеркаться, в его дверь постучали, и ледяной голос трактирщицы сообщил ему, что к нему гость, «такой же, как вы». По ее тону было ясно, что она лишь из вежливости опустила в последнем замечании какое-то нелестное словцо. Капитан тяжело поднялся с кровати и потянулся к своему кортику. Дверь открылась, и на пороге он увидел моряка, который, будучи существенно младше его, действительно чем-то был на него похож. Что было гораздо важнее — он не был похож ни на Одноногого Сильвера, ни на Черного Пса. — Здравствуй, Билли! — весело проговорил вошедший. — Наверное, я должен называть тебя Билли Бонс Первый! Позволь представиться — я Уильям Боунс Второй, сквиб рода Боунсов! Капитан яростно взмахнул кортиком и загремел: — Как ты смеешь называться моим именем! Пришедший ловко выбил кортик из трясущейся руки пропойцы и гневно крикнул: — Эй, Билли, разуй глаза! Или ты их совсем ромом залил? Разве не видишь, что мы с тобой на одно лицо! Я твой младший брат, такой же сквиб-изгнанник, как и ты! Билли Бонс Первый тяжело осел на кровать и пораженно уставился на Уильяма Боунса Второго. — Гром меня разрази да якорь мне в печенку! — высказался он. — Наши родители не теряли надежды, да? — Ай, — мрачно ответил ему младший Билли. — Не теряли надежды заиметь наследника-мага по имени Уильям Боунс. После того, как тебя изгнали из рода, у них родилось несколько девчонок, а затем наконец сын, которого опять назвали Уильямом, как и тебя. Да вот незадача, я тоже оказался сквибом. Ну, и прибился к тем же берегам, что и ты. Служу вот вторым шкипером на «Мести королевы Анны» у Тича, Черной Бороды. — Ай, — медленно проговорил старший Билли, пристально глядя на младшего брата. — Флинт умер, и часть команды перешла под начало Тича. Билли… я знаю, ты был с Флинтом на том Острове Сокровищ… он ведь так и не нашел сокровище. Лежа при смерти в Саванне, он помирился с Тичем и рассказал, где спрятал свои бумаги и карту… и теперь Тич ищет тайный остров. Младший брат наклонился к старшему и, понизив голос, сказал: — Однажды ночью, когда мы шли из Порт-Рояла в Глазго и пересекали Тропик Рака, я стоял у штурвала, а Тич курил трубку, опираясь на релинг. Ночь была безлунная, и я не сразу заметил растущую за спиной Тича тень. Он облизал губы и еле слышным шепотом продолжал: — Тень росла и росла, она уже была выше бизань-реи и грот-мачты. От ужаса у меня перехватило горло, и я вцепился в штурвал скрюченными пальцами. Тич, наконец, глянул на меня… обычно-то он был скор на расправу, да только ему сразу стало ясно, что это не глупая шутка. Он обернулся, и по палубе хлестнуло щупальце осьминога, такого гигантского, что он мог бы одним этим щупальцем смять корабль, как бумажный. Где-то далеко вверху в темноте сверкнули глаза, огромные, будто две луны, висящие прямо над головой. Не знаю, как я устоял на ногах… Но щупальце не причинило нам никакого вреда, а только бросило на палубу маленький провощенный мешочек, с которого ручьем текла вода. Черная Борода поднял его и разорвал на нем шнурок, а в мешочке были какой-то тяжелый серебряный перстень с чернением и записка. Не знаю, что было в той записке, только с тех пор Тич словно помешался на проклятом сокровище, а ведь он и до того думал только о нем одном… Билли старший тяжело поднялся и зажег свечу. — С этим сокровищем не все чисто, помяни мое слово, Билли, — сказал наконец он младшему. — Да, я был на том острове, и мне даже перепала толика золота, но с тех пор — веришь ли? — мое сердце и мой разум не знали покоя. Нигде я не мог остаться надолго, отовсюду меня гнала злая тоска, а как подумаю открыть ту шкатулку и потратить немного денег в свое удовольствие — а ведь я могу позволить себе прихоть, Билли! — так при одной мысли об этом мне будто кулаком сжимает сердце… Проклятые это деньги, брат, знай! И людей я там встречал страшных! Если бы ты знал, какие это были люди, сущие дьяволы, а ведь я был первым штурманом старого Флинта! Я знавал и Тича, и Кидда, и Моргана! С тех пор я живу только ромом! Ром был для меня и мясом, и водой, и женой, и другом, а без него я как бедный старый корабль, выкинутый на берег штормом! Ковыляя, он подошел к своему большому ободранному сундуку, откинул крышку и вынул какой-то конверт. — Вот это я получил неделю назад и теперь прячусь в безлюдных местах, что отлично просматриваются и простреливаются, — и он коротко засмеялся старческим дребезжащим смехом, но в глазах его стоял страх. Билли Боунс младший с любопытством открыл конверт и вздрогнул: на его ладонь выпал крошечный бумажный листок, вымазанный с одной стороны чем-то черным, и со светящимся изображением Веселого Роджера на нем, только череп был не человеческий, а будто собачий. — Черная метка! — воскликнул он и перевернул листок. На обороте было написано только одно слово: «скоро». Подняв голову, Бонс второй спросил. — И кто вручил тебе… Слова застряли у него в глотке. Его старший брат застыл, глядя в окно, будто парализованный. Загар как бы сошел с его лица, даже нос его сделался синим. У него был вид человека, который повстречался с привидением или с дьяволом. Лицо его выражало не испуг, а скорее смертельную муку. — Черный… Пес… — прохрипел он, покачнувшись, и схватился за горло. Так стоял он, пошатываясь, несколько мгновений, потом с каким-то странным звуком всей своей тяжестью грохнулся на пол. Уильям Боунс старший, которого все знали только под именем Билли Бонса, был мертв. Билли Боунс младший, а теперь уже единственный, подбежал к окну. Из темноты на него глядела собака, огромная, черная как смоль. Но такой собаки еще Билли, да и никто из смертных, не видывал. Из ее отверстой пасти вырывалось пламя, глаза метали искры, по морде и загривку переливался мерцающий огонь. Ни в чьем воспаленном мозгу не могло бы возникнуть видение более страшное, более омерзительное, чем это адское существо, глядевшее на Билли Боунса из тумана. — Грим! — воскликнул он. Подбежав к сундуку старшего брата, он принялся лихорадочно выбрасывать из него вещи: новый, ни разу еще не надеванный костюм, квадрант, жестяную кружку, несколько кусков табаку, две пары изящных пистолетов, слиток серебра, старинные испанские часы, два компаса в медной оправе и пять или шесть причудливых раковин из Вест-Индии. На дне сундука он нашел искомое — тяжелую медную шкатулку. Он ковырял и ковырял ножом шкатулку, но все его усилия были тщетны. Будучи занят своим делом, он даже не потрудился закрыть глаза несчастному мертвецу, и потому не сразу обратил внимание на чужое присутствие. Стоя у двери, на него молча смотрели трактирщик и трактирщица. — Эй, откуда вы взялись? Пошли вон! — каркнул он, но вдруг заметил у трактирщицы кинжал, который она весьма ловко крутила в пальцах, и у него пересохло в горле. — Это тебе не понадобится, — тихо и вежливо сказал ему трактирщик, отняв у него шкатулку. Открыв ее так, чтобы Билли мог не видеть содержимое, трактирщик вытащил оттуда тоненькую книжечку с надписью «Ось времени». Протянув книжечку Билли, трактирщик негромко проговорил: Пятнадцать человек на сундук мертвеца. Йо-хо-хо, и бутылка рому! Билли не двигался, и трактирщик вложил ему в руку маленькую книжицу, приказав совсем другим, холодным и жестким голосом: — Отправляйся на Сундук Мертвеца. Там, на острове, тайник, где спрятаны карта и бумаги Флинта, — фигура трактирщика подернулась рябью, руки и ноги удлинились, лицо запрокинулось, и на мгновение Билли показалось, что перед ним на задних лапах стоит огромный черный волк. Схватив книжицу, Билли опрометью бросился вниз по лестнице, даже не вспомнив про сундук и ценные вещи в нем — наследство, принадлежащее ему по праву. Трактирщица тихонько засмеялась, а ее муж извлек из шкатулки еще один документ — обрывок той карты, который покойник украл на Острове Сокровищ у Черного Пса. — Инсендио! — щелкнул он пальцами. Земное путешествие старой карты на этом завершилось. Новая карта, начерченная рукой самого Флинта, лежала в тайнике на Сундуке Мертвеца и ждала своего часа, чтобы попасть в руки Гарри Поттера и его команды. *** 5 февраля 1875 года, девять часов вечера, Кардифф, Уэльс Как только Сириус Блэк, Ремус Люпин и Нарцисса Малфой приземлились на палубе укрытого в бухте неподалеку от Кардиффа «Меча Годрика», Снейп приказал Люциусу Малфою и Роберту Стивенсону снимать шхуну-бриг с якоря. Поставив Люпина рулевым, остальные поспешно собрались в кают-компании, где выслушали отчет Нарциссы и Сириуса. — Как же я не догадался, что их было двое? — простонал Снейп, закрыв ладонями лицо. — Ведь я своими глазами видел Билли Боунса на «Мести королевы Анны», да и разговаривал с ним не раз! Я должен был понять, что он гораздо моложе того негодяя, чей земной путь окончился в трактире «Адмирал Бенбоу» первого июня одна тысяча семьсот семнадцатого года! — Идиотские чистокровные семьи и их стремление непременно обзавестись наследником-магом и дать ему традиционное имя, — поддакнул Блэк, кидая лукавый взгляд на Нарциссу. — Обзаведись сначала сам семьей, братец, затем суди, — холодно ответила та и покрутила кинжалом. — Как бы я хотел посмотреть на тебя в роли трактирщицы, дорогая! — восхищенно промолвил Люциус, но Нарцисса презрительно сморщила носик. — Нам все равно придется сбросить воспоминания в думосбор, чтобы показать их Роберту, кузина, — весело ответил Блэк, и Стивенсон взволнованно придвинулся поближе. — Совсем скоро домой, Роберт? — прогудел Аластор, но Стивенсон даже не поднял головы — он что-то записывал в своей книге. «Меч Годрика» вернулся в истинное время Роберта Льюиса Стивенсона, рассчитав датой возвращения 5 февраля 1875 года. Переход из Кардиффа в Бристоль занял два часа. На пристани в Бристоле Стивенсон долго жал руки своим попутчикам, целовал ручку Нарциссе, кланялся и благодарил их за то, что они подарили ему столь незабываемые впечатления. На прощанье Блэк удержал Стивенсона. — Роберт, вы должны поклясться, что ни единым словом, ни намеком не раскроете в романе наших настоящих имен. Не выдадите существование магов и сквибов среди обычных магглов, вообще не упомянете ничего магического, — серьезно сказал он, и Стивенсон озадаченно нахмурился. — Но ведь очень многое в сюжете и персонажах… — начал было он, но его перебил Снейп. — Перепишите ваш черновик таким образом, чтобы там не было ничего магического, — категорично потребовал он. — Вам должно быть известно о существовании Статута секретности, даже если вы сквиб. — Да, да, конечно, — проведя рукой по пшеничным волосам, пробормотал Стивенсон. Отвернувшись от волшебников, он так глубоко задумался, что даже не заметил, как пять джентльменов и леди, постояв около него немного, уселись наконец в шлюпку и отправились обратно на корабль. Взяв в одну руку потрепанный чемодан, а другой подхватив книгу, он направился в город. Перед его глазами мелькали герои, сцены, места, в которых происходило действие. Он видел воочию Билли Бонса, Черного Пса, Одноногого Джона Сильвера из своей будущей книги… Поблуждав некоторое время по городу, он вошел в первую попавшуюся таверну и спросил кружку эля и чернильницу с пером. Раскрыв книгу на чистой странице, он быстро и без помарок принялся писать: «Сквайр Трелони, доктор Ливси и другие джентльмены попросили меня написать все, что я знаю об Острове Сокровищ. Им хочется, чтобы я рассказал всю историю, с самого начала до конца, не скрывая никаких подробностей, кроме географического положения острова. Указывать, где лежит этот остров, в настоящее время еще невозможно, так как и теперь там хранятся сокровища, которых мы не вывезли. И вот в нынешнем, 17... году я берусь за перо и мысленно возвращаюсь к тому времени, когда у моего отца был трактир «Адмирал Бенбоу» и в этом трактире поселился старый загорелый моряк с сабельным шрамом на щеке…» «Меч Годрика» за три дня прошел из Бристоля в Шотландию, в Черное озеро Хогвартса, где на «Оси времени» была задана рассчитанная дата возвращения в истинное время: 8 февраля 2014 года. Отсюда они перешли морским порталом в Саргассово море, выйдя в сотне миль от Саргассума. Снейп стоял у релинга, не замечая холодного ветра и крупных капель дождя. Они с Гарри не виделись около шести недель, с самого дня Рождества. От мысли, что самое позднее через полдня он увидит его, что он уже сейчас может послать ему патронуса или даже аппарировать, у него дрожали руки, кружилась голова, и его даже слегка подташнивало от волнения. Потому ли, что таким образом проявлялась разлука с магическим супругом, или же это сказывалось нервное напряжение и реакция на то, что Снейп не позволял себе отвлекаться от миссии — ему это было неведомо и теперь уже неважно. Они встретятся всего через несколько часов… Побелевшими пальцами он вцепился в фальшборт и подставил дождю лицо.