Что это за игра в прятки?
«Айболит-66».
Все глупости в мире бывают только от умных разговоров.
«Айболит-66».
12 ноября 2013 года, одиннадцать вечера, площадь Гриммо, 12, Лондон И да, Снейп действительно был ненасытным в постели. Дорвавшимся, право слово. Всегда разным. Обжигающее пламя или бурлящий поток — заранее не угадать, но к тому моменту, когда супруги, вымотавшись за длинный безумный день, переступали порог спальни, чтобы пробудиться к жизни в объятиях друг друга, Гарри уже точно знал, что именно его ждет сегодня. Знал, что муж грубо дернет его за руку и, развернув к себе, вопьется в губы беспощадным поцелуем. Опрокинет спиной на постель, вдавит в кровать твердым телом, зажмет в кулаке прядь волос и будет целовать так, что из головы разом выметет мысли. Останется только одно дыхание на двоих, смородиново-винное, чайно-жасминовое, и от него будет кружиться голова, шуметь в ушах и перед глазами замелькают серебряные и золотые искорки… Пока Снейп не прервется и не даст им обоим глотнуть воздуха. Скользнет гладкими волосами по животу и разом возьмет у Гарри в рот, вырвав у него отчаянный громкий крик. Поднимется, раздвинет ему ноги, беззвучно произнесет сложное заклинание и войдет одним неумолимым скользящим толчком. Продолжая яростно терзать рот Гарри и вцепившись сильными пальцами в плечи, навалится всем телом, прижмется жесткой грудью. Не давая Гарри никакой возможности пошевелиться, не оставив никакого иного выбора, кроме как покорно лежать под ним, принимая в разгоряченное, покрытое испариной тело твердый скользкий член, наслаждаясь совершенным, чудесным ощущением заполненности, растянутости, покачиваясь будто на мягком теплом облаке, которое иногда только простреливают крошечные молнии жалящих поцелуев. Позволив Гарри отдать контроль. Только здесь и сейчас, в единственных в мире объятиях, он мог сдаться, чтобы потеряться в белом облаке. Он, могущественный министр сильного магического государства, держащий в руках бесчисленные нити запутанного клубка власти и не имеющий права пропустить ни одной не вовремя натянувшейся или, наоборот, ослабевшей. Отдать контроль. Отдать ответственность. Хоть ненадолго. Мерлин, Моргана и все Основатели, кого и как за это благодарить. Случались и другие ночи. Соблазнитель, беззастенчиво пользующийся своей властью, Снейп покорно раскидывался на постели, гибко потягивался всем своим белым, худощавым телом, прищурившись, насмешливо смотрел на Поттера — ну, и насколько его хватит? Сколько биений сердца тот будет стоять столбом, пожирая взглядом разметавшиеся по подушке иссиня-черные локоны, тлеющие угли темных глаз, нежный румянец, расползающийся по обычно бледному лицу? Став на колени и прогнувшись в узкой спине, Снейп широко раздвигал белые худые бедра, обнажая крошечное розовое отверстие и темно-розовые яйца, и шелковые гладкие волосы водопадом спадали на его лицо. Мордред… как удержаться и не наброситься тут же оголодавшим смеркутом? В постели Снейп был чертовски раскован, смел и обладал богатой фантазией. Магические игрушки, заклинания и зелья, чтобы избавить их от банальностей, связанных с физиологией, или устранить неприятные последствия — Гарри был уверен, что многие разработки серьезно продвинут колдомедицину, но истинной целью Снейпа было довести и без того с трудом выносимое удовольствие до слепящего и не сводить горящих глаз с распаленного до потери контроля Гарри. Тихие воды глубоки, а воды бывшего профессора Снейпа, закутанного в мантию с шеи до пят и с черными тоннелями глаз на белой маске лица, были очень, очень глубоки и тихи. Бездонны. Но это для публики. Не выказать слабости, не обнаружить желания, ничем не выдать себя, иначе это что-то может быть и непременно будет использовано против него. И только наедине с Гарри он мог снять маску. Изобретательно, с удовольствием и полной самоотдачей разыграв навязанную Дамблдором партию — лишь вначале навязанную! — они выиграли главный приз. Их брак. С ним, со своим магическим супругом, Северус мог разрешить себе быть собой. Не с тем Гарри Поттером, юным прямодушным героем-гриффиндорцем, обладающим монополией всех судить и громогласно выносящим приговор, а с нынешним — бывшим аврором, затем капитаном пиратского корабля, ныне политиком, министром. Повзрослевшим и знающим, что иногда человек принимает плохое решение. Пускай всего одно, в ранней юности, но роковое. И вот его уже затягивает неумолимый водоворот обязательств. И в попытке выбраться человек берет на себя другие обязательства. И тогда ему только и остается, что осторожно пробираться между Сциллой и Харибдой. Ибо тот, кто платит свободой за помощь, лишается одной, не получив другой. Потому что те, кто требует свободу за помощь, оказывать ее и вовсе не собирались. Сегодня обоим хотелось нежности. Укрыться от всего и от всех в надежном убежище хозяйской спальни Блэк-хауса, обняться, сплестись воедино, с головой окунуться в серебряно-золотой источник родной магии. Гарри приник губами к черноволосому затылку, глубоко вдыхая цитрусово-свежий запах, исходящий от волос, и сильный мужчина под ним задрожал. Еле заметными толчками Гарри проникал все глубже, будто натягивая на член до одури тесную, горячую шелковую перчатку, пока не прижался яйцами к маленькому упругому заду. Оба тяжело, натужно дышали. Обернувшись, Снейп шало глянул на него через острое плечо, на дне темных глаз под слоем дымного пепла разгоралось темно-красное пламя, искусанные губы кривились. Он красноречиво двинул бедрами, но Гарри удержал его. Слегка надавив на плечи, он заставил мужа улечься на живот и накрыл собой, вжав его в постель. Северус томно извивался под ним, но Гарри оставался неподвижным. Не в силах выдержать сладкую пытку, муж принялся сжимать внутренними мышцами глубоко погруженный в него член. При каждом движении скользких мускулов у Гарри мутилось в глазах и кружилась голова. Он бы хотел лежать так вечность, вопрос был только в том, у кого из них первым откажет контроль. Опять и всегда — у двух доминантов вопрос контроля никогда не снимался с повестки. Белое худощавое тело под ним дрожало от напряжения, и Гарри, продлевая обоюдную томительную муку, нежно скользил губами по выпирающему позвоночнику, пока не услышал наконец тихий жалобный стон распростертого под ним человека. Отстранившись, Гарри рывком перевернул мужа на спину. Уложил себе на плечи его стройные длинные ноги, вошел одним слитным движением и стал двигаться резкими толчками, каждый раз вырывая у Северуса хриплый несдержанный крик, от которого поджимались пальцы на ногах. Гарри не отводил взгляда от чужого нежно-розового члена, прижатого к белому плоскому животу. Снейп запрокинул голову, выставив острый кадык и разметав по подушке шелковистые волосы, и низко, гортанно застонал. Из крупной головки толчками выплескивалась жемчужно-белая жидкость — он кончил, не прикасаясь к себе, только от члена, растягивающего его узкую задницу. Это зрелище оказалось слишком для Гарри, и, вскрикнув, он провалился в серебряно-золотую невесомость, где не было ни тела, ни мыслей, ни чувств. *** 13 ноября 2013 года, полпервого ночи, площадь Гриммо, 12, Лондон Прижавшись губами к влажному виску и обхватив одной рукой худые плечи, Гарри поглаживал покрытую испариной дрожащую спину и ждал, пока успокоится частое дыхание мужа. Когда в хозяйской спальне на Гриммо все затихло, и только вспышки от проезжающих по площади маггловских автомобилей расчерчивали белыми, красными и синими огнями окна, Гарри скользнул губами по шее и еле слышно прошептал в теплое ухо: — Северус. Не прячься, любовь моя. Расскажи мне. Муж молчал так долго, что можно было бы подумать, он заснул и не услышал просьбу Гарри, но Гарри знал — тот не спит. С некоторых пор Северус долго не мог заснуть и часто просыпался ночами. Тощие ребра приподнялись в глубоком вдохе под рукой Гарри, и Северус прошептал: — Я не расскажу. Но я покажу. *** 13 ноября 2013 года, четыре часа утра, министерство Магии, Уайтхолл, Лондон — Отдел Тайн, — произнес прохладный женский голос и умолк. Двое мужчин стремительно шли по коридору на девятом уровне в подвалах министерства Магии, черные мантии шлейфом развевались за их спинами. Под высокими сводами потолка клубился непроглядный мрак, который бессильны были рассеять сотни висящих на стенах светильников. Сверкающие черные плиты пола уходили вдаль, в бесконечность, теряясь в голубом сиянии. Шелест мантий, еле слышное эхо легких шагов, вырастающие прямо из стен справа и слева бесчисленные двери. Подсвеченные голубым, они скрывали комнаты Отдела Тайн — некоторые из них были известны широкому кругу лиц и даже открыты для посещений, другие — засекречены под допуск нескольких степеней. Комната Ума, в которой хранились в особых аквариумах мозги и мысли, стала общедоступной: аквариумы были теперь защищены специальным заклинанием, чтобы предотвратить контакт с их содержимым и тем обезопасить посетителей от тяжелых травм. Зато Комнату Времени после боя в Отделе Тайн в 1996 году сделали секретной. В ней, издавая многоголосое тиканье вразнобой и посверкивая циферблатами, лежали и стояли хроновороты — от самого крошечного до огромного — об их существовании общественности знать не полагалось. Комната Любви, в которой хранилась та самая таинственная и великая сила, о коей обожал вещать Дамблдор, была заперта всегда и для всех. Посещение Комнаты Вселенной и наблюдение за парящими в воздухе зачарованными моделями планет Солнечной системы входило в программу астрономии Хогвартса и было обязательным для третьего курса. В Комнате Смерти за туманным пологом скрывалась наводящая безотчетный ужас Арка Смерти — в нее семнадцать лет назад упал Сириус Блэк, сраженный своей полубезумной кузиной Беллатрисой Лестрейндж. Дальше по коридору находился источник того голубого сияния, что отражалось в черных сверкающих плитах стен и пола — Зал Пророчеств. С его бесконечных стеллажей, заполненных мириадами хрустальных сфер, и лился этот призрачный свет. Огромная лаборатория, состоящая из нескольких залов, занимала половину левого крыла всего девятого уровня. В другой половине были спрятаны совершенно секретные Комната Жизни, Зал Познания Добра и Зла, Секция Игр и Головоломок и Ловушка Искушения. Самый таинственный отдел министерства Магии. Самые загадочные помещения в подвалах министерского здания. Никто не знает его сотрудников в лицо. Никто не знает их имен. Никто не знает ни их полномочий, ни круга их обязанностей. Начальник Отдела Тайн сам выбирает себе преемника и отчитывается только перед министром. И в истории Магической Британии был известен случай, когда Отдел Тайн отказался подчиниться прямому приказу министра Магии, сочтя его вредоносным. Остановившись в одному ему известном месте, нынешний глава Отдела повел рукой, и в стене проступила дверь, ведущая в святая святых — его кабинет. Начальник невыразимцев пропустил в помещение действующего министра Магии Великобритании, и дверь за ними закрылась, без следа растворившись в стене коридора. Попасть сюда можно лишь по именному приглашению, даже будучи членом правительства или сотрудником Отдела Тайн. *** 13 ноября 2013 года, пять часов утра, Отдел Тайн, министерство Магии, Уайтхолл, Лондон Гарри как министру неоднократно доводилось бывать в этом помещении. Окон в огромной круглой комнате не было, зато под высоким куполообразным потолком плавали светильники разных форм и размеров. Стены были снизу доверху увешаны дубовыми полками, на которых стопками лежали ценнейшие магические гримуары и старинные маггловские инкунабулы и громоздились пищащие, стучащие, пыхтящие паром или испускающие искры артефакты. Он поймал себя на остром чувстве дежа-вю — будто вновь оказался в директорской башне Хогвартса. Северус искоса бросил на него взгляд и насмешливо дернул краешком рта. Все эти предметы были очевидной показухой, чтобы произвести впечатление на посетителей кабинета или отвлечь их внимание — в точности так любил делать Альбус Дамблдор. Рабочим местом главы невыразимцев являлся огромный письменный стол, обитый коричневым сафьяном, и придвинутый к нему маленький лабораторный столик с небольшим котлом и несколькими полуразобранными артефактами. И работа шла напряженная, судя по тому, в каком идеальном порядке были расставлены письменные принадлежности и разложены инструменты на каменной столешнице маленького столика. Но, вопреки ожиданию, Северус не остановился у стола, а подошел к одной из дальних полок и нажал на покрытую лаком дубовую завитушку. Полки слева и справа медленно разошлись, освободив узкую дверь, на которой светилась руна «Райдо»: пятая руна, обозначающая «Путь» во всех рунических алфавитах — футарках. Северус сделал глубокий вздох и потянул за ручку. — Подотдел Судьбы, — повернувшись к Гарри, напряженно произнес он. — Высший допуск. Вход разрешен только начальнику Отдела Тайн и министру Магии. Гарри резко втянул воздух. Радостное чувство дежа-вю испарилось бесследно. В возрасте четырнадцати или пятнадцати лет гриффиндорец Поттер восторженно предвкушал бы захватывающее приключение, пригласи его Альбус пройти в потайную дверцу с начертанной на ней руной «Путь». Тридцатитрехлетний министр Магии понимал, что тщательно охраняемый секрет, которым с ним сейчас поделится глава Отдела Тайн, его не обрадует. А приключения будут захватывающе опасными, тут уж и к Трелони не ходи. В маленькой полутемной комнатке ничего не было, кроме круглого деревянного столика на витых ножках и двух стульев. Над столиком парили… Гарри пригляделся… карты. Примерно штук двадцать, большего размера, чем обычные игральные для «разрывного дурака». Светящиеся по краям, они медленно вращались в воздухе. — «Таро судьбы», — ответил Северус на его недоуменный взгляд с таким видом, будто это все объясняло. Гарри осторожно приблизился. Северус сделал было движение, словно хотел остановить его, но вовремя удержался — Гарри и в голову бы не пришло дотронуться до артефакта с неизвестными ему свойствами и принципом действия. Единственное, что он знал о гадальных картах, неважно, магических или маггловских — прикасаться к колоде разрешается только тому, кто гадает. Карты были настоящим произведением искусства: плотные, с черной, поглощающей свет рубашкой, и блестящие, будто лакированные, с лицевой стороны, они поражали реалистичностью изображений и богатством деталей, не оставляя никаких сомнений в том, что являются именно магическим артефактом. Изображенные на них фигуры были волшебниками и колдуньями, одетыми в богато расшитые мантии и традиционные остроконечные шляпы. Лица персонажей были закрыты масками. Гарри наклонился поближе. На некоторых картах были изображены не фигуры, а строения наподобие… не Астрономическая ли это башня Хогвартса под римской цифрой «шестнадцать»? Звезда, освещающая силуэт школьного замка — под номером «семнадцать»? А белое надгробие под цифрой «тринадцать» — в точности гробница, в которой якобы был похоронен в 1997 году инсценировавший свою смерть Дамблдор. И карта номер «семь» — поезд с дымящим паровозом… Хогвартс-экспресс? Прищурившись, Гарри требовательно взглянул на Северуса, и тот, слава Мерлину, не стал испытывать терпение начальства. — «Таро судьбы». Колода относится к артефактам класса «один а», поскольку способна оказывать влияние на пространственно-временной континуум, а принцип действия неизвестен. Чем и обусловлена столь высокая степень секретности. Всего карт, так называемых «старших арканов» или «ключей Большой тайны», двадцать одна, плюс особый, дополнительный ключ. В обязанности руководителя Отдела Тайн входит личный контроль за артефактами класса «один а», «один бэ» и «один це». Двадцать два дня назад во время рутинного обхода я обнаружил, что одна карта из неподвижной доселе колоды, вращаясь, зависла над столом и начала светиться по краям. Каждый день в воздух поднималась и начинала светиться следующая карта. Пока сегодня, на двадцать третий день, над столом не повисла вся колода. Все двадцать два старших аркана. Некоторое время Гарри размышлял, покусывая губы. — Войти в эту комнату без твоего позволения нельзя, — наконец заговорил он. — Даже если предположить, что кто-то из твоих подчиненных, которым мы с тобой, к слову, безоговорочно доверяем, был бы способен на диверсию — без допуска в Подотдел Судьбы не проникнуть. — Для этого сначала нужно попасть в кабинет главы Отдела, — согласился с ним Северус. — Карты активировались самопроизвольно. Либо кто-то запустил процесс на расстоянии. — Процесс чего, собственно? — поинтересовался Гарри, не сводя глаз с карт. — Гадания, — сумрачно ответил Северус. — «Таро судьбы» в игре. Гарри резко повернулся к мужу. — Чего именно ты так сильно опасаешься, любовь моя? — тихо спросил он. — Настолько, что это заставило тебя потерять покой и сон? Морщинка на лбу Снейпа стала глубже. Помолчав, он резко выдохнул и тихо начал: — Маггловские философы, проанализировав феномен таро, пришли к выводу, что старшие арканы есть не что иное, как отдельные прообразы или этапы архетипического жизненного сценария, общего для множества мифов, сказок и легенд, магических или же маггловских народов, не суть важно — некто смелый и удачливый отправляется в путь, чтобы совершить свой подвиг. Условно старшие арканы являются этапами Путешествия героя. Архетипическая повесть в них заключена всегда одна и та же и различается лишь в деталях: жизнь бросает герою вызов, заставляя его отправиться на поиски некоего труднодоступного сокровища, и в ходе этих поисков герой преодолевает определенные препятствия, обретает многие знания, достигает следующих ступеней просветления… Неудивительно поэтому, что многие известные литературные произведения выстроены по той самой канве Путешествия. И повесть эта существует в бесчисленных устных и письменных вариантах, но полный изобразительный вариант известен только один. Двадцать два старших аркана таро. Изумленный Гарри внимательно слушал. Глядя в широко раскрытые глаза, Северус настойчиво сказал: — Магглы считают, что у каждой гадальной колоды есть свой собственный, иногда весьма строптивый характер. Эта колода — мощный артефакт, оказывающий влияние на причинно-следственную связь и способный перекроить ткань реальности. Мы не знаем, кто гадает на этой колоде. Не знаем, с какой целью. Не знаем, какие реальные лица скрываются под масками старших арканов. Не знаем, почему гадание началось именно сейчас и какие события заставили его начаться. Зато мне доподлинно известно, кто у нас герой. — О-о-о… Твою же ж в Мерлина душу Моргану-мать, — простонал Гарри, ероша ладонью коротко подстриженные волосы. Северус, стоически вытерпев страстный монолог своего молодого супруга и вспыльчивого начальника, подробно характеризующий гениталии и нижнее белье Основателей, а также запутанные отношения их предков с тотемными животными, наконец поднял руку, заставив тут же заткнуться неисчерпаемый фонтан обсценного красноречия. — Вот что, Поттер. Коль скоро мы с тобой единственные, кто посвящен в эту тайну, стряхни-ка пыль с мозгов, а то они у тебя от полной невостребованности в правительственных делах атрофировались совсем. Объявляю мозговой штурм, — сказал он, направившись к маленькой двери, ведущей в его кабинет из комнатки с красноречивым названием «Подотдел Судьбы». — О, я уже Поттер. А сегодня, когда в постели орал, Поттером небось не называл… Постой, Северус! Погоди-ка, — удержал его Гарри. — Почему задействованы только старшие арканы? Колода ведь неполна? — Первый вопрос мозгового штурма, — одобрительно кивнул Северус. — Сойдет в качестве разминки. У меня есть реплика полной колоды, и она небезынтересна. Идем. *** 13 ноября 2013 года, шесть часов утра, Отдел Тайн, министерство Магии, Уайтхолл, Лондон Книжные полки в кабинете начальника невыразимцев вновь стояли на своих местах. Огромный письменный стол был завален пособиями по гаданию, книгами по истории таро и колодами нескольких видов. Рядом лежали книги швейцарского психолога Карла Густава Юнга «Психология бессознательных процессов» и «Таро и путешествие героя» Хайо Банцхафа, одного из признанных во всем мире маггловских специалистов по таро, применившего для его интерпретации архетипы аналитической психологии. Живописную картину мозгового штурма дополняли валяющиеся повсюду исписанные, перечеркнутые и скомканные пергаменты. На краю стола, под постоянной угрозой быть сброшенными на пол локтями азартных спорщиков, сиротливо пристроились чашки с дымящимся кофе и вполне маггловская пепельница, полная окурков. На лабораторном столике Снейп расстелил черный бархатный платок с золотой пентаграммой и разложил все семьдесят восемь карт полной колоды таро — конечно, не магического оригинала, а его копии. — Двадцать два старших аркана или же, как их еще называют, ключа Большой тайны — это козыри, которые используются для гадания, — указывал он рукой. — Но и младшие арканы этой колоды, пятьдесят шесть карт, из них сорок карт нефигурные и шестнадцать фигурные, также представляют собой интерес. — Масти — факультеты Хогвартса, — подхватил Гарри. — Очень символичный факт. — Чтобы не сказать, подозрительный и внушающий тревогу, — подтвердил Северус. — Жезлы — Гриффиндор. Мечи — Рейвенкло. Пентакли — Хаффлпафф, а чаши — Слизерин. На тузах изображены Основатели, животные-покровители и их реликвии… — ...которые почти все являлись крестражами Волдеморта, — закончил Гарри. — Напрашивается неизбежный вывод, что колода является символическим эзотерическим близнецом Хогвартса… — ...что столь же неизбежно приводит нас к личности нашего всем известного знатока каббалы и любителя заковыристых многоходовок Альбуса Дамблдора, — снова договорил за него Гарри, отрезая кончик душистой темно-коричневой черуты. — Ай, — мрачно согласился Северус. — Только он мертв. И поэтому мы ни на шаг не приблизились к личности гадающего. — А мертвец гадать не может, я надеюсь, — вопрос Гарри отнюдь не прозвучал риторическим, для этого в нем слишком явственно слышна была надежда. — Мертвец гадать не может, — успокоил его Северус. — Но кто-то же гадает… — Что насчет Аберфорта? — поинтересовался Гарри. — Я не поленился навестить Аберфорта в «Кабаньей Голове», — недовольно скривившись, признался Снейп. — Ого! Даже так? И что он? — Да как обычно, цветет и пахнет, второе главным образом. Упомянуть артефакт я не мог: защитные чары на нем — нечто среднее между Непреложным Обетом и фиделиусом, а поскольку Аберфорт более не является невыразимцем… — …тебе пришлось подвергнуть его легилименции. — Пришлось. И при этом глотать дрянной эль, уж не знаю, от чего у меня сильнее разболелась голова. Его способности к окклюменции точно не чета моим. Он ничего не знает о том, почему вдруг активировались карты. Но, конечно, старый козел сразу догадался, что у меня проблемы на работе, судя по ехидной улыбочке, которой он меня встретил. — Пустышка, а жаль, идея была многообещающая. Кто гадает, кому гадает… — размышлял Гарри. — Еще бросается в глаза, что лица всех фигур, и старших арканов, и младших, скрыты масками… — ...тогда как Основатели изображены открыто… — ...из чего следует сделать вывод, что прочие фигуры — не исторические личности, а реальные, хорошо известные нам лица, — предположил Гарри. — Маг, Папесса, Император, Императрица, Жрец… — перечислял он, перебирая карты. — Что бы это все могло значить… — Видишь ли, смысл каждой отдельной карты и их сочетаний обычно истолковывает гадающий, которому известны уже их устоявшиеся значения, то есть ключи. Однако он может иметь и собственный набор ключей, которые держит в тайне. — Ну, замечательно, — проворчал Гарри. — Кроме того, смысл карты зависит от того, легла ли она обычно или вверх ногами — во втором случае ее значение меняется на противоположное. — А поскольку карты магические, то и фигуры, очевидно, могут меняться в зависимости от того, кто и кому гадает. Здорово. — Уверен, что под масками скрываемся и мы с тобой, — Северус прикурил очередную ментоловую сигарету и выдохнул душистый дым. — Вопрос только, в каком качестве. Если предположить, что гадают тебе, Гарри, то тогда ты должен быть Магом. — Путешествие героя… — пробормотал Гарри. — Я просто уверен, что Дамблдор пользовался этими картами в прошлом. — Гипотеза имеет смысл, — согласился с ним Северус. — Твои детство и юность — классический путь героя. Ты Маг, странно удачливый, одаренный магически, нарушающий правила. Если предположить, что твои земные родители, Джеймс и Лили, это Император и Императрица… — Папесса — МакГонагалл, Иерофант, он же Жрец, конечно же, Альбус Дамблдор — мои наставники, небесные родители… — Колесница — Хогвартс-экспресс… — Отшельник — ты, Северус… — И Повешенный — тоже я, спасибо Мародерам, а Дьявол — Волдеморт. Но это гадание завершено. Пройдя через этапы взросления, преодолев преграды из заблуждений, неудач, сомнений, отправившись на поиски правды, а найдя ложь, ты обрел мудрость и зрелость и достиг Мира — успеха во всех начинаниях. — Если Путешествие героя включало в себя мой ежегодный школьный квест, в том числе Турнир трех волшебников и поиски крестражей, а завершилось Битвой за Хогвартс, то я и подумать боюсь, в чем состоит теперешнее гадание. — Ну, и чему ты улыбаешься так радостно, твое превосходительство? — Мерлин, как же мне этого не хватало, — выдохнул сигарный дым чем-то довольный Гарри. — Адреналиновый наркоман и извращенец, — пробурчал Северус, зажав в губах ментоловую сигарету. — Просто скучно очень. — Улыбка до ушей расползлась. Вылитый Джеймс. — Ядовитый ты гад, бывший профессор, — с удовольствием откликнулся Гарри. — Сам ведь наслаждаешься небось. — Наслаждаюсь, как соломинкой в заднице. Ну, теперь не у меня одного голова болеть будет. — Прорвемся, не впервой. Какой у нас будет план? — Придерживаемся первоначального плана, за неимением другого плана. — А именно? — А именно, первого декабря извлекаем твоего невыносимого крестного из Арки Смерти, как и было назначено.