Капча на чмо

— Я знаю, что её разговорит. Я скажу, что сейчас спрыгну, или напишу. Эго и недо-эмпатия проснутся, и я выведу её на откровенный диалог. — Почему ты думаешь, что она не соврёт? — моя соседка не в лучшей компетенции, чтобы говорить о нём, но её отношение к Тициану слишком плохое, чтобы проболтаться обо мне. Чтобы не льстить ему в очередной раз. — Не знаю. Я так хотела бы? Ну, в смысле, она бы точно не стала ради меня придумывать глобальные вещи. Я думаю, даже если меня правда спасло бы признание, она бы из принципа не соврала. — Это же скотство. Ты вообще не вдупляешь? — Нет, не скотство, — я кладу щеку на свои колени, обнимая ноги, и вычерчиваю углы рубашек, прямые худые ноги, и этот гений чистого ужаса, который называется «глаза». Я говорила, что брови с изломом? Как по линейке. Я знаю, что Тициан учит смотреть дальше, видеть больше. — Это не скотство, а честность. Даже дальновидность. — Пока абьюзивная хуйня, — красит ногти и смотрит на кисточку, — хуже моей. — Я сойду с высотки. Прибегу довольная, давай обещанное — и что тогда? Я же пойму, что мне напиздели. И никто со мной под ручку не пойдёт, более того. И скажи, где я потом окажусь? Правиально, я закончу начатое, уже с большими аргументами. Соседка шикает, потому что промахнулась, и льет ацетон. Ей нужно думать, она думает, обрабатывает информацию, и долго как-то — я уже выучена молниями Тициана — и я снова проваливаюсь в колени, перекручиваю, что нейтрального вспомнится, и пытаюсь понять, операбельный ли случай? всё плывет, потому что она публично оценила мои — каракули? не так чтобы, но так чтобы я зарабатывала этим, открытки, стикеры, иногда шло неплохо. И еще лучше пошло, когда было искренне, было искренне и сдержанно, потому что хвалит она редко — и я трижды отрекусь, скажу что всё скотство, но на четвёртый я захлебнусь в персональном зареве под кожей, потому что — трижды святится имя твое — ты не врёшь в похвалу, ты редко хвалишь и всё вычищаешь в хлам, тебе всё не нравится, всё раздражает, кроме собственного — а так — вчера... — Ты можешь, бля, подать диск? Ты вообще не слышишь? — Извини, — извини, мне было похуй, я отдаю ей пачку целиком и вообще не ебусь об одеялах, о ветре, мне так тепло, что хочется жить. Да все у меня было с мамой нормально, а бати и то не было. Мы же вообще не общались толком. Значит неоткуда расти травме. Это просто ты не можешь не оказывать другого воздействия. Они врут. Они не понимают и не могут глядеть дальше. — Это похоже на культ. Если ты слушаешь это, значит у тебя мозг еще не сдох, значит заблокируй всех нахуй. Это я слушаю собственное голосовое, записанное на случай, если я снова прекращу слать Тициана нахуй. Нет, конечно, конечно я тебя не исправлю, как об этом говорят дебилы, но — может все-таки деми? — может просто я сейчас достаточно задружусь с тобой, и всё будет как должно? Мне кажется, этого весьма достаточно. Она присматривается, высчитывает, она многое помнит, и — ну посрала пару раз при всех, и что? она углы спрятала — все будет адекватно, я буду валидный человек, наконец одобренный проект, смотрите! — Это пиздец. Я перечитываю, что было буквально два месяца назад. Это просто пиздец. Смени психолога, зай, сделай что-нибудь. Ты же ёбнулась. А я правда ёбнулась. Очень давно. И так уж совпало, ты попалась. Может, не стоило тебе писать, когда я была на грани. Может, не стоило рассказывать тебе, как меня увезли на скорой, или как я чуть не захлебнулась собственной ебаной балтикой. Ты перемешалась. С плохим и хорошим. С пиздецом и кайфом. Может, к чему-то ты отсылаешь, может, к чему-то, что я уже никогда не вспомню и ни один психолог не откопает, не откопает ни меня, ни проёбы моей менталки, но как же мне будет всё равно, как же единственный способ, чтобы мне стало всё равно — если завтра ты не уберешь плечо, если ты заметишь мои часы, а ты всегда замечаешь детали, если ты заметишь и что-нибудь скажешь, необязательно хорошее, или сухой лист окажется в моих волосах, и ты будешь беситься, что он есть, и что я, такая тупая, не могу его найти, и сама уберешь этот бред, и мы просто дойдём куда-нибудь, куда неважно, и я впервые за месяц усну спокойно.