Дисбаланс невредимости

      Я шла, не разбирая дороги, просто брела по улицам, ощущая себя потерянной и опустошенной. Моя жизнь стала походить на спектакль, куда мне одной не продали билет. Всё действие происходит где-то далеко, а я тут. Но даже не знаю, где это «тут». Так ощущают себя люди, сошедшие с ума? Болезнь разума — это единственное разумное объяснение тому кошмару, который происходит со мной в последние два дня.       Где моя Байоль? Где моя дочь? Моя радость, мое сердце, самый добрый и маленький человечек. Малышка, дарующая моей душе покой. Я должна найти свою дочь, а больше ничего в этом мире не имеет смысла. Мне уже все равно на Хёнджина, на то, что он оставил меня и решил жестоко мстить. Все равно на его глупые шутки. Имеет значение только Байоль. Вот только где ее искать?       Я остановилась у большой арки, украшенной цветами. Даже не заметила, как очутилась у реки Хан. Здесь была выставка в честь какого-то праздника, но я никак не могла вспомнить, что именно за праздник.       — Праздник весны? — прошептала я самой себе, проходя под аркой и оказываясь среди обилия ярких красок. Повсюду стояли различные продавцы, предлагающие изобилие товара, от красных роз до статуэток с божествами. Играла музыка, везде слышался звук щелчков фотоаппаратов туристов, а с деревьев красиво опадали лепестки сакуры.       И почему это из всех мест в Сеуле, я оказалась именно в этом шумном балагане? Ведь все это море цветов никак не вязалось с мраком в моей душе.       Чтобы как-то отрезвить мысли и привести в порядок сбившееся после долгой прогулки дыхание, я замедлила шаг и принялась разглядывать прилавки.       — Байоль бы понравилась эта забавная штучка, — я взяла в руки какую-то игрушку, повертев её между пальцев и улыбаясь, ощущая сдавливающую боль в груди. — Где моя Байоль?       Продавец странно на меня посмотрел, и я вернула вещицу на место, утирая проступившие на глазах слезы рукавом пиджака. И плевать, что пиджак от «D&G» будет измазан тушью.       — Мамочка, а я хочу себе вон ту. Ту, возле которой эта тетя стоит, — я резко обернулась на голос дочери, обнаруживая самую странную картину: моя Байоль шла за руку с неизвестной мне женщиной, да еще и называла её мамой.       — Байоль?! — эта женщина шла слишком быстро, а моя малышка еле перебирала ножками, не поспевая за ней. Я побежала за ними, но людей было так много, что мне приходилось отталкивать прохожих, чтобы не потерять дочь из виду. А чтобы мне дали дорогу и помогли, закричала: — Помогите, у этой женщины моя дочь! Она маньячка! Она похитила моего ребенка!       Но люди вокруг как-будто совершенно не слышали меня. Наплевав на витающих в облаках полицейских, что стояли в очереди за едой, я ускорила шаг, еле как не потеряв свою дочь в этой суете.       — Байоль! — кричала я, что есть силы, чтобы привлечь внимание ребенка. Не важно, кто и почему стоит за всем этим, но моя малышка все равно знает голос мамы и точно не хочет идти с этой жуткой дамочкой. Поэтому я точно знала, что, как только услышит — она откликнется и прибежит ко мне. Моя маленькая умная девочка. — Байоль! Малыш, это мама!       И снова, как по чьему-то глупому сценарию, мне не дали достичь цели, сбивая с ног. На этот раз я удержалась, не упала. Но тут же обернулась посмотреть на того, кто это сделал, чтобы сказать, что я о нём думаю.       — Вы!..       Хитрая улыбка ярко-алых губ и прищур лисьих глаз.       — Увидимся, Лея, — всё, что сказала странная особа, тут же растворяясь в толпе. Не в буквальном смысле, конечно же. Но просто она так быстро исчезла, затерялась среди слоняющихся туда-сюда туристов, что я так и застыла на месте, не понимая, как и куда она делась.       Однако эта женщина оставила меня абсолютно растерянной. Мне показалось, что я её уже где-то видела, но никак не могла припомнить где и когда. Словив чувство дежавю, я даже позабыла о том, куда бежала и что вообще делала.       — Байоль, — наконец я пришла в чувства, оглядываясь по сторонам, но дочери уже нигде не было. Мое сердце заныло где-то под ребрами.       Мысли о том, что эта неизвестная могла делать с моей дочерью, тревожили.       Нет, бездействовать нельзя. Если они шли по направлению к другому концу ярмарки, то либо должны быть где-то среди последних палаток с товаром, либо должны выйти с выставки вообще. А там уже значительно меньше людей и больше шансов догнать.       Но когда я остановилась у смотровой площадки на берегу реки, выбежав с ярмарки, то обнаружила абсолютно безлюдную улицу. Ни души. Нигде нет моей Байоль.       — Байоль! — закричала я, падая на землю от усталости, безысходности и страха за дочь.       — Девушка, вам плохо? — мужчина с веником в руках, оказался рядом, поднимая меня на ноги и удерживая. — Может воды?       Я лишь отрицательно покачала головой. Когда он убедился, что я могу стоять сама, то побрел в сторону выставки, а я с пустым взглядом уставилась на него, провожая глазами.       Неожиданно большая вывеска на такой же, как в самом начале, арке зажглась. Бегущая строка загорелась красным, на ней были цифры:       02:07:35:19       Обратный отсчет.       — Извините, — закричала я вслед этому мужчине, сама не зная зачем, задавая вопрос: — а что это за цифры?       — Дни, до конца праздника, госпожа, — сотрудник ярмарки поклонился мне и вернулся к работе.       — Вот оно что, — я еще с минуту постояла у экрана, наблюдая, как меняются секунды, а после, мне в голову пришла прекрасная идея.       Если это все розыгрыш. А по-другому быть не может. То в полиции мне должны помочь. И если Хёнджин делает все это, чтобы свести меня с ума и забрать дочь себе, то это будет прекрасный повод лишить его родительских прав.       Полная решимости, я поспешила в ближайший полицейский участок, который нашла на большой карте, что стояла у берега реки для заблудившихся туристов. ***       — Госпожа, что вы пытаетесь нам донести? — устало выдохнул сотрудник полиции, стуча ручкой по столу. Он перестал записывать мои показания после того, как его коллега якобы не нашел ни мою дочь, ни мужа, ни меня в базе данных.       — Мой муж…       — Да, ваш муж, с которым вы разводитесь. Это мы слышали. Он хочет забрать у вас дочь и для этого придумал розыгрыш?       Я кивнула.       Звучит как бред, но более здравого объяснения нет. Мой мозг кипел, грудь сжимало тревогой. Мое моральное состояние было хуже некуда. Всё сыпалось в прах, а я даже не могла понять, почему и что с этим делать. Так что, пусть даже не думают прогонять меня. Без заявления я отсюда не уйду.       — Послушайте! Мою дочь украли и меня совершенно не волнует, что вы думаете об этом, но это правда! — уже начала повышать голос я, что явно не понравилось сотрудникам полиции.       — Девушка, мы не против вам помочь, но просим вас соблюдать спокойствие.       Я кивнула и поджала губы, возвращаясь на место и стараясь унять свою злость.       Тут мне в голову пришёл странный, но возможно действенный способ, чтобы убедить мужчин в правдивости своих слов.       — Кан Лиа, напишите это имя в поиске вашей базы, пожалуйста, — сквозь ненависть, произнесла я это имя.       Полицейский с недовольством посмотрел на меня, но просьбу выполнил. Пару кликов мышкой, и он заявляет:       — Нашел вас.       Я выдохнула, слегка успокаиваясь.       — Как говорите зовут вашего мужа?       — Хван Хёнджин.       — Мгм, а вы с ним употребляете что-нибудь запрещенное? — вдруг выдал второй полицейский.       — Что?! — я резко вскочила, глубоко оскорбленная тем, что я тут распинаюсь будучи на грани истерики, заявляя, что мою дочь похитили, а они подозревают меня в употреблении наркотиков.       — Пописайте вот сюда, пожалуйста, — достав из ящика стола баночку в пакете, мужчина поставил её передо мной с лицом, выражающим полную серьезность.       — Смешно, — я взяла бумагу со своим заявлением и уже хотела было уйти, но второй полицейский преградил путь:       — Госпожа, мы не можем отпустить вас, пока вы не выполните необходимую процедуру.       Я окинула двоих мужчин убийственным взглядом, но баночку со стола взяла, удаляясь в уборную.       Конечно же, выполнять их просьбу мне не хотелось, я бросила банку в раковину и огляделась по сторонам. Окно было с решеткой, отрезая мне путь побега. Конечно же, в туалете отделения полиции окно с решеткой. Нужно искать другие пути отступления. Но, к сожалению, чтобы выйти из здания, нужно пройти мимо сотрудников. Иначе никак.       А, с другой стороны, чего я боялась? Я не употребляла наркотики, только небольшую порцию алкоголя. Этого недостаточно, чтобы упечь меня в наркодиспансер. Однако чисто из принципа мне не хотелось делать этого. Они посчитали меня наркоманкой, не поверили в мои слова, а в это время моя малышка где-то в опасности.       Мои нервы больше не могли выдерживать всего этого, я села на пол у стены, разразившись жутким плачем. Я кричала, сжимая пряди волос в руках. Мне стало до того тошно, плохо и страшно, что я ощутила себя абсолютно потерянной и одинокой.       Что происходит? Почему все так? Неужели я все-таки просто сошла с ума и это не розыгрыш? Так много вопросов, разрывающих мою голову на части, что я была готова заснуть прямо тут, в противном туалете полиции, лишь бы подальше от этой реальности. Лишь бы в сон. Хоть какой, но только бы там была моя Байоль.       Моя красивая, талантливая и самая умная девочка. Моя прекрасная Байоль.       Ей, наверное, страшно, она зовёт меня, а я даже ничего не могу сделать. Я ужасная мать. Хёнджин прав. Мне не помешало бы взять уроки «как быть хорошей мамой».       — Котенок?! — дверь уборной открылась, даже не раскрыв глаза, я узнала этот голос. Феликс. Ну конечно же, он тут. — Вставай, моя милая. Я заберу тебя.       Ли поднял меня на руки, выходя из туалета. Двое полицейских встретили нас, спрашивая:       — Вы наполнили баночку, госпожа Кан?       — Я же вам уже сказал, моя жена не наркоманка и принимать участие в ваших манипуляциях не будет! — Феликс звучал очень рассержено.       — Простите, господин Ли, — больше они не препятствовали нам, давая выйти и даже придержав юноше дверь, ведь он по-прежнему держал обессиленную меня в своих сильных руках.       Не имея больше сил бороться с этой реальностью, я просто прижалась к его телу, разрешая себя плакать, уткнувшись в пиджак «L&V».       — Ну-ну, моя маленькая, не плачь, — водитель открыл дверь машины и помог нам сесть. Феликс всё не отпускал меня, а я и не хотела. Мне не были приятны его касания, но и не были противны. Сейчас мне была важна любая поддержка, до того потерянной я была. — Сотрудники полиции мне позвонили. Я второй раз вытаскиваю тебя из отделения. Тебе так понравилось там?       — Отвези меня домой, — попросила я, игнорируя неудачную шутку парня.       — Обязательно, малыш.       И мы действительно приехали домой, но, однако, Ли не предупредил меня о том, кто нас там ждал. Зайдя в квартиру, я уже не обращала внимания на то, что Феликс все так же хвостиком ходил за мной. Пусть ночует тут, мне уже все равно. Ночь в пустой одинокой квартире без смеха Байоль убила бы меня.       — Добрый вечер, госпожа Кан, я ждал вас, — я дернулась от испуга, заходя на кухню, чтобы выпить воды. — Ваш муж пригласил меня, чтобы я помог вам, присаживайтесь, пожалуйста, побеседуем.       — Что? — я скривила губы и хотела было уйти, но сам Ли преградил путь, нежно взяв меня за руку. — Феликс, дай мне пройти.       — Л… милая, это очень хороший специалист, прошу, поговори с ним, тебе станет легче, — что он несет? Еще секунда и я выйду из себя, а тогда им обоим не поздоровится.