Формы любви

      Послание от Зосиэля настигает Адара, когда вместе с Ренатом они останавливаются в небольшом городке на самой границе Андорана. Аккуратно завёрнутое письмо перевязано изящной алой лентой и написано на довольно дорогом плотном белом пергаменте, магически защищённом от влияния погодных условий. Так что получив свиток, командор оказался одновременно рад и заинтригован.       Стоило ему развернуть послание, как тёплая мягкая улыбка сама собой расцвела на губах. Письмо оказалось приглашением на свадьбу, и Адар ощутил, как затрепетало сердце от искренней радости за друга и соратника. Светлый, добрый Зосиэль смог найти своё счастье, и командор искренне считал, что молодой жрец заслужил это. Заслужил любовь и счастье, а оттого от всей души пожелал ему и его будущему супругу крепкого брака и всего наилучшего. — Выглядишь радостным, — в комнату вошёл Ренат, и его взгляд сразу наткнулся на почти буквально светящегося изнутри Адара. — Хорошие новости? — улыбнулся, поймав его горящий взгляд, замечая, как он вспыхнул, а затем смягчился, наполнившись теплом. — Помнишь Зосиэля? Жреца Шелин? — подвинувшись, командор невербально пригласил ангела опуститься рядом, что тот охотно и сделал. — Светлый и добрый юноша, но его сердце было беспокойным, — тот согласно кивнул и тихо посмеялся, почувствовав, как хвост Защитника бессознательно обвился вокруг его голени. — Да, — Адар просиял, даже не заметив, что снова нарушал чужое личное пространство, на этот раз ещё и придвинувшись ближе, коснувшись локтя ангела. — Он приглашает меня на свадьбу! Мы как раз прибудем аккурат к нужной дате! — Мы? — мягко переспросил Ренат, также аккуратно выпутавшись из чужой хватки, тем не менее в качестве утешения накрыв как всегда прохладные пальцы тифлинга. — Ну, я бы хотел пойти с тобой, — обратив внимание на жест, Адар смущённо опустил глаза. Он всегда был довольно тактилен, а после всех пережитых потрясений и болезненного расставания со своим прекрасным ангелом, почти постоянно нуждался в контакте с ним, чтобы ощущать его присутствие и точно знать, что он здесь, рядом. — Ох, — Ренат ответил несколько озадаченно, не ожидая такого ответа. — Разве это будет уместно? Твой друг ведь не звал меня? — Это потому что он не знает, что мы путешествуем вместе! — горячо отозвался Адар, и его хвост, отпустив ногу ангела, возбуждённо дёрнулся в сторону. — Но свадьба — это очень светлый праздник! Торжество любви! Поверь мне, душа моя, ты обязательно должен на нём побывать! — Ты уверен? — герольд с сомнением вскинул бровь. — Я довольно часто общался со смертными, а теперь путешествую среди них и помогаю, но свадьба... Мне никогда не доводилось бывать на свадьбах, — он скромно улыбнулся уголками губ, и взгляд Адара загорелся ещё ярче, а хвост заметался быстрее. — Поверь, любовь моя, свадьба — неотъемлемая часть жизни смертных. Как и всё в нашем мире, церемонии могут отличаться, могут быть формальными или полными чувств, пышными и скромными... Но эта свадьба будет особенной — я в этом уверен. Тебе стоит побывать на ней, если ты хочешь лучше понять и почувствовать смертных, — вдохновлённо, но тем не менее утешительно произнёс командор, и скепсис на лице аазимара стал немного меньшим.       В конце концов ему всё-таки удалось уговорить ангела отправиться на праздник вместе с ним. Тем же вечером Адар отправил Зосиэлю ответ с искренними поздравлениями и уверением, что он непременно будет вместе со своим спутником, которого жрец, конечно, отлично знает и которому очень полезно соприкоснуться с такой сферой смертного бытия.       Путешествие до места церемонии заняло три с половиной дня. К сожалению, к формальной части заключения клятв командор и ангел опоздали, однако они прибыли на не менее важную часть праздника. Гости и молодые собрались на живописной поляне, по краям которой стояли богато убранные столы, а во главе — свадебная арка, у которой был переносной алтарь. Алтарь унесли, и вместо него теперь находился небольшой стол для двоих — места новоиспечённых супругов. Лавки, на которых сидели гости во время церемонии, тоже оперативно убрали в сторону, так что освободилось довольно много пространства. На подходах к поляне разбили несколько светлых шатров, один из которых был полевым госпиталем на случай если кому-то из гостей станет плохо. Однако все они сейчас пустовали — гости расположились на поляне, и оттуда доносились приглушённые голоса, смех и негромкая музыка.       Ренат глубоко вдохнул, медленно и шумно выдохнув. Невольно он остановился, словно ему необходимо было перевести дух, и Адар, заметив замешательство возлюбленного, остановился следом, встревоженно заглядывая в его побледневшее лицо. — Нат? — осторожно тронул плечо, заглядывая в глаза, и ангел моргнул, растерянно посмотрев в ответ. — Что случилось? — Я в порядке, — он снова шумно вздохнул и потянулся к командору, поймав его под локоть, будто искал в нём опору. Адар без слов подставил плечо, позволяя на него опереться, и аккуратно погладил тёплую ладонь, продолжая взволнованно всматриваться в чужое лицо. — Я чувствую столько любви и тепла, — он болезненно прикрыл веки, но лицо его просветлело, и тянущая, одновременно тёплая и горькая улыбка расцвела на губах. — Я не помню, чувствовал ли в одном месте столько светлых эманаций, как здесь. На краткое мгновение я будто вновь вернулся домой, в блаженство Верхних Планов, — добавил негромко и склонил голову, коснувшись виском плеча Защитника.       Беспокойство в тёмных глазах командора сменилось нежностью, и он мягко улыбнулся. Аккуратно погладил ангела по светлым волосам и ласково поцеловал в лоб, успокаивая и позволяя прийти в себя. В жесте поддержки сжал его руку, переплетая пальцы и не собираясь отпускать. — Вот потому я и хотел, чтобы ты пошёл со мной, — произнёс негромко. — Так выглядит наше простое смертное счастье. И пусть блаженство Верхних Планов для нас недостижимо, мы учимся находить его в простых вещах, в памятных моментах, в любви. Пойдём, мой дорогой, нам стоит поприветствовать виновников торжества, — когда Ренат нехотя отстранился, Адар ласково погладил его по щеке, нежно улыбнувшись.       Герольд кивнул, и командор двинулся вперёд, мягко увлекая за собой, не разрывая переплетённых пальцев. Голоса и музыка стали громче и различимей, и первые группки гостей встречали командора и его спутника. Который от избытка ощущений чувствовал себя несколько обескураженным. Он также ощутил прилив неясного смущения и лёгкой уязвимости — здесь было не то чтобы очень много разномастного народу, тем не менее абсолютное большинство лиц было незнакомым, и ангелу было... неловко.       В конце концов теперь он был не светозарным герольдом богини, небесным воином, исполняющим волю своей госпожи. Теперь он был добровольным скитальцем и изгнанником, почти ничего не знающим о смертных — многое в его жизни изменилось слишком сильно, и теперь он искал себя и понимание своего места.       Но Адар был рядом. Позволил взять себя под локоть и продолжал успокаивающе поглаживать ладонь и пальцы, кажется, даже не замечая этого. Он ограждал и наполнял уверенностью, не бросал, и оттого становилось немного легче. Тем более что петляя между разными группками гостей, они наконец-то добрались до Зосиэля и его супруга, с которыми общалась Сиила, за плечом которой неуверенно пряталась Арушалай. — Адар! — заметив командора, жрец помахал ему рукой, широко улыбнувшись, на что тот ответил такой же широкой улыбкой. — Прости, мы опоздали на церемонию, — подойдя ближе, вручив подарок и осыпав молодожёнов длинным пожеланием семейного счастья и благополучия, в конце концов Адар покаянно втянул голову в плечи. — Ничего страшного, главное, что сейчас вы здесь, — Зосиэль перевёл взгляд с друга на его спутника, скромно стоявшего рядом, и тень лукавства мелькнула в его глазах. — Спасибо, что тоже почтил нас своим визитом, герольд. Не благословишь ли и ты нас на долгий семейный путь? — посмеялся мягко и беззлобно, поймав во взгляде Сиилы гордую радость. — О... — Ренат искренне смутился от шуточной просьбы, восприняв её всерьёз. — Не знаю, достоин ли я всё ещё таких просьб... Да и, говоря откровенно, мне никогда не доводилось благословлять брачующихся... — Всё хорошо, душа моя, — Адар осуждающе, хоть и не слишком убедительно посмотрел на Зосиэля и поспешил успокоить спутника. — Просто пожелай чего-нибудь хорошего молодой семье, — ангел смутился ещё больше, отчего его пожелание получилось довольно неловким, хотя и искренним.       Зосиэля и его супруга отвлекли другие гости, и Адар ненавязчиво увлёк Рената за собой. Ему по-прежнему было крайне неловко, но постепенно внутреннее напряжение отпускало, оставляя вместо себя интерес и лёгкость. Тёплые светлые эмоции окружающих наполняли ангела изнутри, качая и успокаивая. Расцветали спокойствием и чистой радостью, от которой дух пел и пробуждался, расправляя плечи будто после долгого сна и заточения. И герольд с любопытством осматривался по сторонам, наблюдая за гостями.       Адар не отходил от него, сопровождая на этом пути, и знание его поддержки облегчало восприятие и адаптацию. Он будто заземлял, не позволяя сильным эмоциям поглотить изнутри, и привносил баланс. Поэтому когда к нему подходили отдельные гости, узнавая командора, Ренат реагировал довольно спокойно, охотно втягиваясь и поддерживая беседу, излучая дружелюбие. Несколько раз к ним подходили Сиила и Арушалай, и ангел с удивлением чувствовал исходящую от суккубы искреннюю радость и тепло. Она тоже была смущена и переживала из-за своей уместности, но в то же время была благодарна за возможность соприкоснуться с такой светлой стороной смертного бытия. И сердце её трепетало, и Ренат видел, с какой охотой она отдавала тёплое чувство Сииле, когда они отходили в сторону, оставаясь один на один друг с другом.       Любовь наполнила воздух свадебной поляны, пропитав его мягким согревающим теплом, которому в унисон пело сердце. Даже смертные ощущали это, и беззаботный смех звенел, дополняя заводные, но в то же время нежные мотивы не умолкающей музыки. Кто-то начал петь, и его подхватил целый хор мужских и женских голосов. Откуда-то всем были известны слова радостного гимна, и это был первый раз за короткое время, когда триумф блаженства сладким мёдом окутал саму сущность небожителя, и слёзы сами собой против воли набежали на его глаза. — Чудо узнали люди, — В горах звезда горит, — глубокий, тягучий, сильный голос Адара подхватил слова гимна, и он нежно улыбнулся, посмотрев на ангела рядом с собой.       Лёгкий и беззаботный, полный любви и торжества жизни — впервые Ренат видел своего возлюбленного таким. И он любовался им, засматриваясь улыбкой и отблесками закатного солнца, тонущего в тёмных глазах. И когда Адар мягко коснулся его руки, увлекая к себе, ангел легко поддался, сделав шаг и не отводя глаз. Обладатель бесценного сокровища — и блаженство Верхних Планов меркло в сравнении с этим моментом. А весь мир замкнулся в худосочной фигуре тифлинга, подпевающего триумфальному гимну жизни.       Второй раз само естество светозарного небожителя переполнилось теплом и засияло чистым светом. Сердце сжалось от сладостной нежности, которой оказалось так много. И слёзы тёплыми реками хлынули из глаз вместе со счастливым смехом облегчения. Что-то необъятное, горячее и всеохватывающее на краткое мгновение стало самой его сущностью, и он никогда не испытывал ничего подобного ни к смертным соратникам, ни к братьям и сёстрам, ни даже к богине. Блаженство, перекрывающее неоспоримую верность госпоже и благодать Верхних Планов. Чистая и безграничная любовь, дающая силы, наполняющая смыслом и желающая выхода — теперь ангел отчётливо ощущал её и понимал. Видел и знал, и она не была загадкой и не была чем-то смутным на фоне. Теперь она была ясна, и она наполняла его всё это время, оттого в плену помыслами и душой страждущий герольд Иомедай был направлен не к братьям и сёстрам и даже не к богине.       Адар зажёг искру. Отдал чистое светлое чувство, открыл своё сердце, и Длань Наследницы лишь рядом с ним познал, что есть любовь в прекраснейшем и высочайшем проявлении. А теперь он знал точно и хотел отдать, одарить возлюбленного спутника. Не просто привязанность и искупление вины — и без Защитника ангел больше не представлял своего бытия. Любовь наконец-то обрела форму, и он мог разделить её так, как не представлял раньше.       «Чудо узнали люди, — в горах звезда горит»       Беззаботный гимн любви и триумфу жизни грянул оглушительным хором, экстазом чистой радости наполняя душу каждого, и Адар широко улыбнулся, с азартом и счастьем подпевая последним куплетам. Переплёл пальцы, и Ренат сжал их в ответ, присоединяясь к песни. Мог поклясться, что никогда раньше не слышал её, но откуда-то знал все слова, и низкий глубокий голос ангела завершающим аккордом дополнил богатое полотно, пробирая до слёз и сладкой дрожи. И Адар рассмеялся, вытирая влажные глаза, когда песнь закончилась. Ренат подхватил его смех, осторожно привлекая возлюбленного к сердцу, обнимая бережно как величайшую драгоценность. И нежность затопила командора, вынудив на мгновение растеряться. Но внутри мгновенно разлилось согревающее медовое тепло, и он охотно обвил крепкую фигуру в ответ. Мягко спокойно улыбнулся, гладя по голове, перебирая светлые пряди, вкладывая ласку в каждое движение, ведь его сердце пело и трепетало в такт ангельскому. И когда герольд отстранился и заглянул в глаза Защитника, утонув в бесконечности любви в его взгляде, Адар нежно обхватил его лицо, гладя по скулам. Подался вперёд, мягко коснувшись губами губ, одаривая возлюбленного глубоким чувственным поцелуем.       И Ренат ответил. Закрыл веки, отдаваясь ощущениям, бережно прижимая Адара к себе, и весь мир, кроме его тела, разделяющего тепло и близость, и потрескавшихся губ, перестал иметь какое-либо значение. И ничто и никогда не смогло бы заменить и перекрыть всепоглощающее могущество любви, затопившей в себе с головой. И о ней хотелось кричать и петь, но ангел смог лишь прошептать заветные слова, касаясь лбом лба и чувствуя, как на кончиках ресниц опять дрожат слёзы: — Я люблю тебя. Мой бесценный дар, моё сокровище. Моё сердце.       Адар рассмеялся с облегчением, и несколько слезин быстро скатилось к подбородку. Вместо слов, которых было так мало и недостаточно, чтобы выразить всю необъятность чувств, он снова поцеловал ангела, отдавая ему всё и даже больше, что имел сам, наполняясь в ответ неугасимым светом и теплом. Триумф любви и радости, счастья жизни — свадьба была удивительным и особенным таинством, затрагивающим судьбы не только смертных. И искренний праздник ещё прочнее связал две нити, которым более не суждено было прерваться и виться в одиночестве.