Мгновение конца

С крыши общежития очень хорошо открывается вид на маленький городок, который накрыло грозовое небо. Ещё немного, и пойдет ливень, такой, что стеной будет сносить всё на своём пути. В воздухе уже чувствуется запах озона, а небо рассекают тонкие линии молний, такие же тонкие, как их сестры, что причудливо «украшают» запястья бывшего Ворона. Где бы не находились игроки Гнезда, и что бы они не делали, из них невозможно выбить то, что выбивалось им в головы с самых ранних лет. Поэтому, один из таких Воронов прятался в углу комнаты, рядом с блондином, а другой же сидел на крыше, как раз без этого блондина. Что ж поделать, приоритеты! Нил облокотился спиной на выступ в поднял голову, рассматривая покрытое тёмно-синими тучами небо, и раздумывая над тем, что же происходит сейчас. Была бы его воля, он бы давно уже покончил с собой, но черт побери этого Миньярда, который заключил с ним сделку, на его жизнь. Глаза бездумно опустились на повязки и взгляд стал блуждать по ним туда-обратно, как маятник. Глупо было рассчитывать, что он, бывший Ворон, к тому же переломанный не единожды, сможет удержать наркомана. Может не стоило даже надеяться на какой-то результат? «Какой же я глупец, черт возьми!» — мелькает мысль в голове Джостена, и он подбирает ноги под себя, думая, как же хорошо было бы сейчас покурить вместе с Эндрю. Но тот занят, а значит всё откладывается. Нил вспоминает слова Ичиро. «Если хочешь спрыгнуть с крыши или наглотаться таблеток — иди покури». Сигареты не помогают от слова «совсем», но ему нравится, и он вновь зажимает яд между губ, только не собирается оправдывать это глупой метафорой. Но уже без Эндрю. Первая, третья, пятая, что-то внутри просит притормозить, и он истерично смеётся над здравым смыслом, который ещё пытается вытянуть хозяина из пучины безумия. Джостен видит, как кровь красиво течет по рукам, после мешиваясь с водой, и это выглядело безумно прекрасно, можно было бы сфотографировать и после создавать с этой фотографии эстетику для какого-нибудь депрессивного подростка, который решил романтизировать селфхарм, только вот, данная фотография не будет иметь смысла, ведь к тому времени Нилу будет абсолютно плевать на людей, на этот пустой мир. На колени парню падают крупные капли дождя, из-за чего он устремляет свой безразличный взгляд в небо, и медленно успокаивается, слушая и ощущая, как ливень накрывает его и стучит по крыше, выстукивая свой собственный мирный ритм. Природа безразлична к людям, которые ее убивают, и она также безразлична и к тем, кто ее пытается спасти. Глупо, конечно, рассчитывать на что-то, но люди везде ищут выгоду.

***

Ичиро хмуро смотрел перед собой. Отобрать у пьяного парня стакан с вожделенным алкоголем — задача априори не из простых. Однако, куда сложнее она становится, если сам парень — сын Мясника. Джостен разлёгся на кресле и потягивал виски со своего стакана, и явно мыслями был не здесь. Нил знал всё, что только можно было узнать, о разрыве Ичиро с очередной пассией, которую подобрал его отец, и прекрасно понимал, чью компанию тот предпочёл бы обществу пацана, умеющего расчленять и убивать людей. И втайне радовался, что у Морияма не было выбора. Даже ворованное тепло лучше, чем мерзнуть — тут тоже никаких иллюзий. Хотелось, конечно, чего-то, и Нил даже побаивался немного идентифицировать, чего именно, но хотеть, как известно, не вредно. Парню бы бояться главы мафии, но он наоборот пришел к нему, как к старому другу за советом и помощью, и сейчас вводил его в заблуждение. Юноша резко перевел взгляд за спину японца и нахмурился, чем заставил напрячься сидящего перед ним мужчину, и аккуратно повернуть голову туда, куда так настороженно смотрел младший. Не увидев там ничего необычного, Морияма повернулся к Нилу и всё-таки решил уточнить, куда так упрямо пялится друг. — Если меня не подводит зрение, там никого и ничего нет. Что ты там увидел? — вечно спокойный и безразличный голос главы не дрогнул, однако волнение будто бы проскользнуло. Юноша дернулся от голоса и перевел взгляд на японца, после чего замялся и опустил глаза. После пяти-минутной тишины, когда Ичиро уже и не рассчитывал услышать ответ, тот его поразил. — Смерть. В виде своей матери и Эндрю, который держит в окровавленных руках голову отца. И рядом…я? Да, это точно я. Ичиро, там я стою за ними, с перерезанной шеей и тесаком в руке, весь в бинтах и оборванной окровавленной одежде…– Нил запнулся, и затих, сжимаясь в небольшой комок, когда услышал приказ: — Продолжай! Что ещё ты видишь? Детали, мне нужны детали, Ниэль. Нил дернулся, от обращения и снова поднял взгляд, всматриваясь в то, что он видит, за спиной старшего и продолжил описания, тряся головой, как бы не веря тому, что видит. — На моей шее петля, но следы порезов, как будто были нанесены до того, как меня повешали. Эндрю описывать? — дрожащим голосом уточнил парень, и видя кивок, продолжил. — Эндрю по локти тоже в крови, в руках голова Натана, весь в грязи и будто мокрый, в него будто воткнули шест или арматуру, либо небольшого диаметра трубу. Он… — голос прервался и Нил перевел взгляд левее, на силуэт матери, после чего продолжил. — Мама…она тоже в крови, но она стоит ровно, лишь жутко улыбается. В ее улыбке безумие и грусть, боль, она держится за Эндрю и протягивает мне руку, как бы требуя дать ей руку, довериться и идти с ней. Я не хочу. Я не хочу идти в ней, Ичиро! Нет, только не с ней! Ичиро! Нил осел на пол, закрывая лицо трясущимися руками, повторяя себе, что это лишь его воображение, и что всё хорошо, ему привиделось и он жив, все живы. Худые плечи юноши дрожат. Всё его измученное тело дрожит от слёз, холода и разрывающих чувств. Он не заслужил этого. Не такая судьба должна была быть у него. Он слишком чист душой и умён, чтобы идти по этой дороге, что выбрали ему другие. Он должен был летать, но ему обрезали крылья, сбросив в ад. Кто-то схватил его за футболку и потащил куда-то за собой, как оказалось в ванную. — Чем больше сила, тем больше ответственность. — прошептал он до того, как его засунули под ледяной поток воды. Нилу нравилось жить. Он жаждал жить. Радовался новому полёту, но никак не мог смириться с падением. Он не хотел убивать себя, у него есть мечта, есть близкие люди, он ещё столько всего хотел узнать. Но он был чертовски противен сам себе, когда терпел поражение. Так плохо ему было, только после смерти матери. И тогда он совершил самый необдуманный поступок — причинил себе физическую боль, пытаясь заглушить душевную. Как бы жалко это не выглядело, но он продолжал это делать и сейчас. Он не изменился для других, но стал неузнаваем для себя. — Ниэль, дыши. — сбоку прозвучал твердый и спокойный голос, и парень понял, что перестал дышать и замер под жёсткими потоками ледяной воды. Заставив себя вдохнуть, парень поднял голову на Ичиро и снова замер, но уже не от ужаса, а от удивления. — Ты в порядке? Бодро и немного нервозно ответив «да», Джостен быстрым движением смыл кровь с расцарапанных ран, просушил голову полотенцем и накинул клетчатую рубашку с длинными рукавами. Он не мог носить ничего с короткими, нужно было скрывать шрамы и ножи. Выйдя наконец из ванной, хоть и вместе с Ичиро, который странно поглядывал на него, переодически отводя взгляд в сторону. Плевать. На все плевать. На деньги, на положение — плевать. На странный взгляд тоже плевать. Он виноват — он и исправит. Заработает уважение, всё вернет. Было бы для кого. У него больше не было семьи. Ичиро не в счёт. Он не семья, он близкий друг. Если понадобится, они задействуют все связи и используют свои чересчур громкие имена, чтобы заставить всех сделать так, как им нужно, но зачем? Если ему плевать, то почему он думает об этом? Вспомнилось, как они с Ичиро вообще познакомились. Забавная ситуация вышла. Рыжий парень сидел на краю дороги, а рядом с ним крутилась рядом собака. Беспородная крупная дворняга, грязная и плешивая, виляла облезлым хвостом и дёргала порванным правым ухом. Сбившаяся, некогда светло-рыжая шерсть сейчас больше напоминала цвет пыльной дороги. Ичиро совершенно не было дела до проблем левого человека, пусть он частично и слышал утренний скандал, и мог связать его с происходящим теперь… Мало ли таких людей на свете? Что, каждого теперь жалеть? И что, единственный выход — бухать? Ичиро считал, что пьянка — это удел слабых. Ведь так и происходит: человек не может бороться с проблемой и, пытаясь убежать от неё, пьёт, а потом ему просто не хватает сил остановиться и выбраться из дерьма, в которое сам себя загнал. И он продолжает заливать себя водкой. А это ведёт лишь к повальной деградации, и это происходит повсеместно. Но переведя взгляд на подростка, парень вздохнул и всё-таки подошёл. Потряс гопника за плечо. — Эй, парень… Эй! — Дебил, — бросил Морияма. — Вставай давай, я помогу. Кое-как он поднял рыжего на ноги, и, поморщившись, перекинул его руку себе через шею. Тот будто вообще не понимал, что происходит и куда его ведут, но хотя бы не сопротивлялся. Может, правда думал, что за ним пришла Смерть и его ведут на Суд Божий? Подумав об этом, Морияма ухмыльнулся. Парень был тяжёлый. Ростом чуть выше Ичиро, шире в плечах, он опирался на него всем весом и вяло перебирал ногами. А у старшего в голове паникующей жужжащей мушкой крутилась только одна мысль: быстрее сдать этого типа домой, прийти к себе, раздеться, засунуть одежду в стиралку и помыться. Как-то слишком запоздало он вспомнил о своей брезгливости. О том, что не любит грязь, вонь и тесный телесный контакт с кем-либо, а нынешняя ситуация объединила в себе всё это сразу. Ичиро глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Разжал кулаки. У Нила из расшибленной губы текла кровь, и он вытер её тыльной стороной ладони, размазав по лицу вместе с грязью. Сегодня у него день идиотских поступков, и, вместо того чтобы развернуться и подняться к себе, присел рядом с парнем. Взял его руку, перекинул себе через плечо. — Поднимайся, пошли. — Чё ты, блять… — возмутился тот, пытаясь убрать руку, но Ичиро вцепился в его запястье и посмотрел с яростью. — Я сказал, вставай и пошли, хватит выёбываться! Тебе нужно промыть рану, пока ты не занёс туда какой-то херни. Впрочем, если ты хочешь сдохнуть от какой-нибудь не менее ебучей инфекции, то ок, сиди и горюй тут, мне плевать. То ли рыжий и правда испугался за своё здоровье, что вызывает сомнение, то ли злой тон Морияма так подействовал, но Нат встал и пошел за ним. От помощи отказался, отдёрнув руку, и, пошатываясь, зашагал сам. Поднявшись на сорок девятый этаж и открыв двери квартиры, с грустью вспомнил о кофе, энергетике и идеальном плане на оставшийся день в компании скучной и нудной бумажной работы. Он проводил парня на кухню, подавив желание подстелить что-нибудь на стул, когда тот сел туда грязной задницей. Аптечка оказалась в верхнем ящике кухонного шкафа. Ичиро смочил перекисью пару ватных дисков и протянул Нату. Тот будто и внимания не обратил, зато поднял лицо и подставил побитую сторону лица. — Охренеть ты наглый, — сказал Морияма, прикладывая вату к ране и стирая кровь. Кто-то саданул его знатно — губа треснула, а изнутри ещё и порвалась о зуб. Тот улыбнулся, и улыбка вышла жуткой — половина зубов в крови. Он зашипел, когда японец специально надавил посильнее. — Э, ну аккуратнее… — Надо прижечь. На, держи эту, — он заставил его самого держать вату, а второй диск, оттянув пальцами нижнюю губу, засунул в угол рта. — Вроде всё. Я, конечно, не врач, но, наверное, жить будешь. Веснински в ответ как-то тяжело на него посмотрел. — Тебе бы вымыться, а то похож на бомжа какого-то. Пойдёшь в душ? — он неопределённо угукнул. — Я поищу тебе одежду. Из одежды нашлись брюки, которые и старыми то не назовешь, пару раз надевал на встречу, и свободная футболка. Должно было налезть, рыжий был вроде не намного больше его самого. Можно было бы, конечно, поискать что-то в шкафу у Рико, но копаться в чужих вещах не хотелось, как и объяснять потом, куда они делись. Сунув одежду и полотенце тому в руки, он указал на ванную, а когда тот скрылся за дверью, поставил на плиту чайник. В холодильнике тосковало ведёрце с мороженым, пачка чипсов, которые непонятно откуда взялись и подсохшие остатки роллов со вчерашнего ужина. К тому времени как дверь ванной хлопнула и оттуда показался вымывшийся рыжик, суши и роллы уже доставили и они стояли на столе. — Тебя зовут-то как, доброжелатель? — спросил Веснински, опираясь плечом о косяк. — Ичиро Морияма. — бездумно ответил японец. — Оу, — дернулся тот. — спасибо, господин Морияма. — на удивленный взгляд Ичиро, пояснил. — Натаниэль Веснински, сэр. Натаниэль выглядел куда более зашуганнее, чем на улице полчаса назад, и Ичиро разочарованно вздохнул, понимая, что его бояться, но не понимая, почему, ведь Веснински-старший работал на его отца. Одежда, которая на Ичиро была впору, на удивление немного висела на рыжем парне, а в чёрной футболке он выглядел даже красиво. — А ты даже выглядишь как человек, если тебя отмыть и привести в порядок, — сказал Ичиро. — Чё? — брови Ната поползли вверх. «А ещё ты тупой». — Суши или роллы будешь? — Если предлагаешь, то буду. — Ичиро хмыкнул и пододвинул палочки к Веснински, зная, что он умеет ими пользоваться, и уселся за стол. Ели они молча, иногда подозрительно друг на друга поглядывая. А когда Ичиро налил в стаканы виски, и всё же нарушил молчание: — Кровь остановилась? — спросил Ичиро, протягивая стакан. — Да вроде… — осторожно взял напиток, и отпил немного. — Тебе-то хоть есть куда пойти? Ну… в смысле… — Ичиро не собирался его выгонять на улицу, тем более место в квартире у него нашлось бы. — Уже выгоняешь? — сжался Нат, но понятливо кивнул. — Ну нет пока, если хочешь, сиди. Часов в семь мне нужно будет уйти. Не знаю, как отец отнесётся к тому, что я тащу домой кого попало, но можешь остаться, не вижу проблемы… — Морияма осёкся и осторожно посмотрел на Веснински. Но тот лишь ухмыльнулся как-то грустно. «Не останется…» — понял Ичиро, и в груди у него осел непонятный осадок чувств, которые он ранее ощущал только в детстве. Повинуясь странному желанию, Морияма давит своим весом не давая сбежать. Как же хочется сказать этому чуду все, что он думает о нем? Блядство. Все звучит слишком глупо и слащаво для них. Они знакомы едва пару часов, это полный абсурд, но теоретически они знакомы все двадцать лет, только не обращали внимание друг на друга, а после старший улетел на учебу на другой континент. «Что ж, ладно, рискнем своей репутацией и лицом…» — это была последняя здравая мысль в голове японца, прежде чем он потянулся к парню. Он целует свое рыжее безобразие. В губы. Страстно не давая сказать и слова. Касается щек, волос, спускаясь к шее и ключицам. Он хочет сделать нечто большее, но им рано на столько нарушать границы дозволенного. «Ты даже внимания его не удостоился!» — думает Ичиро, но продолжает. Это чертовски забавно. Он становится только смелее и увереннее. Происходящее кажется правильным. Будто так и должно было произойти, только нужно было быть быстрее. Натаниэль резко отшатывается от парня и смотрит ему в глаза с бурей эмоций, в которых есть и непонимание, и страх, и гнев, и отвращение. Самое последнее кажется самым ужасным, но лишь на первый взгляд. На деле гнев намного страшнее. Нож оказывается в каких-то пяти миллиметрах от шеи Ичиро, когда тот осознает с кем всё-таки связался. Картинка перед глазами плывет и он снова видит эту же ситуацию, только в доме Веснински, когда влез в конфликт между сыном и отцом. Правда старший уже лежит трупом рядом с своей любовницей, а младший как раз едва не лишил Морияма головы. Забавно. Картинка снова плывет и Ичиро видит уже наяву этот же нож рядом с своей шеей. В голову бьёт осознание того, что он сейчас сказал. Что ж, может это и была правда, но явно не та, которую хотел бы услышать Веснински. «Он слишком сильно любит Миньярда», – проносится последняя мысль в голове мужчины, прежде чем лезвие разделяет слои кожи и проходит по вене, разделяя ее на части и следом травмируя гортань. Кровь брызгает на стол и пол, пачкая все вокруг. Натаниэль смотрит на свои руки, после чего поднимает взгляд на труп уже бывшего друга, после чего отходит к окну и открывает его. В помещение врывается свежий утренний воздух, наполняя кабинет свежестью и изгоняя запах затхлости и крови. «Что ж, вот и мой путь подошёл к концу. Сколько бы ты не держал меня, я всё-таки сорвался. Знаешь, Дрю, ты безнадёжен, всегда будешь бегать в тени и присматривать за своим и моим братом, следя за выполнением сделки, а после окончания университета таблетки окончательно поглотят твой разум и мы всё-таки встретимся снова. Даже не жаль твоей смерти, не жаль абсолютно, ты был не самым ужасным человеком в моей жизни, я бы сказал даже прекрасным, однако ты, следуя уже известному мне правилу жизни, тоже ушел. Другого я и не ожидал. Хотя возможно в глубине души, как когда-то я надеялся на благоразумность отца, на любовь матери и то, что она будет жить, я потянулся к тебе, надеясь, что ты тот самый человек. Я обознался. Всему должна быть своя цена. Ичиро тоже заплатил свою цену, его судьба могла быть иной, но не стала. Мама, Ичи, Эндрю... встретимся ещё, когда пойдет дождь. Жаль, что он не идёт у нас...» Мысли в голове Нила проносились с огромной скоростью, как и его тело рассекало воздух, летя вниз. Его ничего не волновало, ведь он уже все решил. Спустя несколько часов, по телевизору, листая каналы, младший Миньярд увидел кровавый заголовок о том, что главу японской мафии убили в собственном кабинете, а профессиональный игрок Экси – Натаниэль Веснински/Нил Джостен, либо скончался от ножа, либо же покончил жизнь самоубийством. В душе Эндрю ничего не дрогнуло, однако и его труп нашли с утра Лисы, а именно впечатлительный Кевин, на крыше общежития, в собственной луже крови с выпотрошенными внутренностями и летающими над ним воронами.