Высшее общество

      Губы.       Ее губы везде. Ласкают мягко, дразнят сурово. Проходятся по шее, по ключицам, играючи очерчивая контуры. Её зубы прикусывают мягко, острые клычки ранят кожу, после чего дорожки крови стекают медленно. Молочная кожа окрашивается алым.       Узел стягивается где-то внизу живота.       — Возбуждена, голубка? — шепчет она, и мурашки бегут по спине.       Глаза.       Вокруг будто тысячи глаз. Наблюдают, оценивают... раздевают. И её руки раздевают тоже. Гнусные улыбки расплываются на их лицах, когда она мягко тянет вниз лямку бра.       Приглушенный выдох срывается с губ девушки. Она полностью в её власти, подчиняется каждому слову, льнет к каждому прикосновению.       Люди вокруг смеются, упиваются её реакцией. Они определённо в восторге от происходящего.       Она слизывает кровь вновь, глаза наливаются красным. Она хищница, несущая смерть. Но и удовольствие. Целует мягко, но прикусывает больно. Касается нежно, но шею сдавливает грубо. Она играет ради собственного удовлетворения.       Эгоистка?       Определенно да.       — Поцелуй... — шепчет вновь, и её голос тонет среди громкого сердцебиения её птички и различных разговоров на фоне.       — Говорят, в усадьбе Элинор есть крайне интересная комната... — развивает тему высокий статный мужчина, не отводящий глаз от двух девушек на столе.       — Хочешь проверить? — со смешком отзывается она, приподнимая голову девушки за подбородок, заглядывая не столько в глаза, сколько в каждый потаённый уголок порочной молодой души.       — К чему? Наши шоу явно интереснее, — отзывается мужчина.       Вампирша усмехается. Сладкая улыбка на её губах заставляет возбуждение хлынуть по всему телу девчонки, а следующий за ней горячий поцелуй, наполненный животной страстью, и вовсе кружит голову.       "В дурном обществе" — проносится в юной головушке, но она льнет ближе, позволяет её языку скользнуть дальше.       Сдавленный стон в губы, и похоть берет верх.       В нос бьет запах дорогого табака, и она понимает, что кто-то возвышается над ними. Приоткрывая глаза, она наблюдает за тем, как строгая на вид женщина берет корзинку с ягодами, стоящую совсем недалеко от бедра её партнёрши. Происходящее никого не возмущает. Более того, это абсолютно привычное дело для вампиров высшего общества... и не только высшего.       — Не зли меня, птичка, — возмущается вампирша, заметив, как глаза девчонки бегают из стороны в сторону. Она движением сильных рук тянет её на себя, прижимая к своему телу ближе за хрупкую талию. — Твои глаза должны быть на мне, — шепчет на ухо, пока её свободная рука мягко скользит к внутренней стороне девичьего бедра.       Это действие выбивает тихий стон с её губ. И вновь мужские и женские смешки, будто запущенные по кругу, заполоняют сознание. Мысль о том, что вокруг них столько глаз... Она не может понять, возбуждает ли это её или смущает. В любом случае, партнёрша не даёт даже свободной минуты, чтобы задуматься об этом. Её пальцы сжимают тонкую талию ещё сильнее. Она знает, что ей ничего не стоит переломать её всю. Но её хищница здесь не за этим.       Свет в комнате приглушён, окна задёрнуты плотными шторами. Здесь пахнет алкоголем, сигаретами и развратом. И от этого хочется лишь сильнее её воле поддаться.       — Недавно приехал из Франции...       — Люди в деревнях дохнут, как мухи...       — Я вот жениться снова собираюсь...       Чужие голоса перемешиваются в голове, оттого её прикосновения кажутся фантомными, едва уловимыми. Она, конечно, замечает. Сурово хмурит брови, резко клонит девчонку спиной на стол и после перемещает ладонь с её талии на шею, сдавливая еще крепче, заставляя давиться последними крупицами воздуха в лёгких. Взгляд глаза в глаза — и весь мир будто испаряется, оставляя после себя лишь пустое пространство. Она больше не слышит чужих голосов, хотя прекрасно знает, что никто не замолчал.       Её хищница умеет внушать. Она помнит. Она знает, что это всё лишь картинка в её голове, но теперь фокусироваться легче. Теперь действительно остались лишь её прикосновения.       — Лучше? — вопрошает вампирша дежурно, прежде чем ослабить хватку и приподнять подол юбки партнерши, мягким касанием очерчивая оголённое бедро.       Поразительно, как грубость и ласка связываются в ней, как складно переключаются между собой.       Девушка кивает медленно, сглатывает тихонько, когда теплая ладонь останавливается на её колене и медленно отводит его в сторону, раздвигая её ноги. Выдох застревает где-то глубоко в горле, как и остатки стыда да совести.       Она склоняется с игривой улыбкой, проводит подушечками пальцев по половым губам.       — Только погляди, птичка... И когда ты только успела? — дразнит шутливо, после чего еще больше склоняется. Её руки на девичьих бедрах, пока она оставляет мягкие поцелуи в самой чувствительной зоне, заставляя девушку под ней подаваться бёдрами навстречу, требуя безмолвно продолжения ласки.       А у неё в груди едва ли не фейерверки взрываются, когда она чувствует прикосновения не только губ, но и языка. Она протяжно стонет, чем выводит партнершу на лукавую улыбку, после чего сладкая мука продолжается ещё более интенсивно.       Она сжимает её бедра пальцами, языком мягко скользит меж девичьих половых губ, намеренно избегая чувствительной точки. Не время распалять её еще сильнее.       Минута за минутой проносятся в подобном ритме, но ей они кажутся вечностью, охваченной оковами ласки и похоти. Партнёрша тем временем тянет на себя, отстраняясь, и любуется её лицом. Закрытые глаза и яркий румянец на щеках, приоткрытые губы и тяжелое дыхание. Не девочка — произведение искусства.       — Сладкая птичка, — тянет низковатым голосом и вновь касается пальцами её промежности, выбивая ещё один сдавленный выдох с её губ. — Что нужно сказать? — спрашивает игриво, оценивая, насколько девчонка вообще пребывает в реальности сейчас, а не в чистом и всепоглощающем удовольствии.       — Пожалуйста... — шепчет та и открывает свои светло-зеленые глазки.       — Не расслышала, — дразнит вампирша, смещая пальцы к внутренней стороне бедра.       — Пожалуйста, госпожа Лорэн, — говорит уже громче, умещая одну ладонь на пышной груди, а вторую — на скатерти стола, смотря на неё из-под опущенных ресниц, как невинное дитя.       И та поддаётся. Её пальцы резко проскальзывают внутрь, отчего девушка жмурится и делает глубокий вдох. Дрожь проходит по её телу, она сжимает скатерть в кулаке, ожидая последующих действий.       — Порадуй меня, птичка, — проговаривает серьёзнее, медленно растягивая стенки пальцами. Девушка стонет тихо от этого действия, подаётся бедрами вперед, насаживаясь на пальцы ещё сильнее.       Вампирша бархатно смеется её нетерпению. Люди вокруг них смотрят без стеснения, всё усмехаются тому, как чувствительна её партнерша. К счастью, их заинтересованных взглядов она больше не видит, как и не слышит обсуждений о том, что такую красавицу стоит почаще показывать другим в настолько выгодном положении.       Девчонка выгнула спину, когда умелые пальцы толкнулись внутрь под правильным углом, а немногим позднее вскрикнула, когда клыки в очередной раз проткнули молочную кожу в районе ключицы.       Она как на ладони перед ней. Открытая вся, разгоряченная, нуждающаяся и изнывающая от возбуждения. То дугой выгибается, то змеей извивается под нежно-грубыми прикосновениями. Ей зрелище до жути нравится. Мысленно ликуя от увиденного, она перемещает большой палец на женский клитор, надавливая слегка, не оставляя ласки пальцами.       Скатерть в кулаке сжимается до побеления костяшек, дыхание сбивается ещё сильнее. Её стоны становятся всё более неконтролируемыми, всё более громкими, местами прерываемыми на тихий скулёж, когда партнерша намеренно останавливается, оттягивая оргазм.       Сладостная пытка продолжается ещё несколько минут или, если быть точнее, ровно до тех пор, пока вампирше не наскучит. Действия возобновляются в новом ритме, выбивающим последние сдавленные выдохи из девушки, после чего она выгибается в спине в последний раз с протяжным стоном и старается скрестить ноги, чтобы остановить партнершу.       Та с мягкой улыбкой наклоняется к девичьему ушку, целует мягко, безмолвно хваля.       Дыхание приходит в норму лишь через несколько минут, и она открывает глаза. Внушение рассеялось: она вновь может лицезреть наблюдающих за ними людей, слышать обыденные разговоры о погоде и путешествиях. Для них это не больше, чем шоу.       — Просыпаемся, птичка, — подшучивает партнерша, помогая приподняться на столе. Она поправляет выпавшие из её прически кудри и кулон с жемчужиной на груди. — Скоро поедем домой.       Девушка кивает, ещё несколько минут старается прийти в себя, после чего лёгким движением руки подхватывает бокал со стола, смачивая пересохшее горло.       Впереди еще несколько часов бесцельного пребывания здесь в ожидании, пока её госпожа вдоволь наговорится с остальными членами этого блядского высшего общества.