Внеклассные занятия с учителем истории🫣

Мой мир рухнул. Более подходящей фразы, описывающей теперешние мои будни, я просто не могу подобрать. Дома бедлам — отец ушел в тот же день, как был оглашен приговор для нашей семьи, мать отрешенным привидением бродила по квартире, едва ли вспоминая о тотальном контроле над моими оценками, я же находилась сутки в ступоре от последней встречи с Господином Феритом, совершенно сбитая с толку его действиями. Отчего-то в моем здравом мозге поселился один въедливый таракан, нашептывающий о том, что Ферит просто что-то делает — неважно что, ожидая на то обратной реакции, за которой привычно наблюдает, теша свое самолюбие. Ну и, конечно, прийти к такому выводу мне долго не давало наивное девичье сердце, заходясь приятной истомой, когда я вспоминала во всех подробностях предел моей глупости и доверчивости. Нет, думать об историке, как о мужчине — пик моего сумасшествия и безрассудства, к которому, я надеюсь, никогда не приду. Утро понедельника подкрепило череду моих неудач, когда я опоздала на половину первого урока. Сердобольная математичка с готовностью приняла мои извинения и тягу к знаниям, учитывая то, что математике я отводила особенный приоритет среди других предметов. Второй урок я отсидела в полудреме, чувствуя такую усталость, будто училась два месяца подряд без выходных с утра до поздней ночи. И даже Юсуфа не было: свалившись от простуды, он ушел на больничный, не порадовав меня сегодня своим присутствием. Близилась история… Сейран: Айше, я, пожалуй, пропущу проповеди Ферита, — ласково обращаюсь к Айше, стоя у дверей гимназии на улице. — Прикроешь меня? Айше: Каким макаром? — нахмурившись, Айше прикуривает сигарету, оставляя на фильтре жирный след помады. — Историк тебя сквозь стены видит… Сейран: Ну придумай что-нибудь… — сунув руки в карманы ветровки, тяну я. — Скажи, что у меня резко поднялась температура… Или это — я траванулась! Короче, меня на скорой еще ночью из дома увезли… Ну или сбросилась с пятого этажа гимназии, чтобы на историю не идти! В общем, сообрази что-нибудь, не выдержу я лицезрения его довольной рожи! Айше: Зря ты, Сейран, пацан-то прикольный: троечников до хорошистов дотянул, свободно дышать дает без перегрузов, с нами на равных — и мы к нему не спиной, — Айше мечтательно затянулась сигаретой. — Да и смотреть на него приятно… Ты вспомни нашего физика! Сейран: А мне вот в печенках уже сидит на него смотреть! — шиплю я себе под нос. — Мягко стелет ваш историк, еще никто полугодовых оценок не видел! Айше: Переживаешь, что со своих пятерок слетишь? — хохотнула одноклассница, шутливо толкнув меня локтем в бок. — Не хнычь, он тебе за вредность балл накрутит! Сейран: Да плевать мне на его баллы вообще! — выпаливаю я, отмахиваясь от клубка сигаретного дыма, любезно направленного мне Айше. — У меня в семье проблемы — не до историка! Пусть что хочет в журнале рисует — я все равно в технический пойду! Айше: Ага, прежде мамашка твоя тебя на тренчики порвет, юрист ты наш недоученный! Сейран: Хватит ржать, Айше! Ну скажешь ему что-нибудь, я до магазина пока сбегаю, — отворачиваюсь я от Айше, собираясь скрыться на школьном дворе. — И это… Айше, оставь сигаретку. Айше: Сейран Шанлы, вы ли это?! — брови Айше Айдын незамедлительно поползли вверх. — Может, вас марсиане подменили? Сейран: Да хватит тебе, говорю же — проблем выше крыши! — вытащив из пачки подруги пару сигарет, я скрылась за поворотом гимназии, где у школьного гаража по умолчанию располагалась курилка. У гаража никого — разбрелись уже детки по партам, заслышав призывный клич звонка. Перехватив у последнего уходившего старшеклассника зажигалку я прикурила одну из сигарет, с наслаждением глубоко затянувшись. Эдже: Сейран? — слышу за спиной, тут же резко обернувшись от неожиданности. — Блин, сколько лет, а?! Сейран: Эдже! — восторженно восклицаю я, стискивая в объятиях высокую коротко стриженную блондинку. — А ты разве в нашей гимназии учишься? Эдже: В этом году поступила, меня из шестьдесят восьмой поперли, — расплывается в улыбке Эдже, затушив об стену гаража окурок. — Ты как сама-то? С художки тебя не видела! Пропала — ни слуху ни духу! Сейран: А что я? Как видишь — здесь учусь! От моего таланта художника только пыльный дипломчик остался. Эдже: А я так и не закончила ее… Ты ж знаешь, четырнадцать лет — первая любовь… Завертелось в общем, не до картинок! Сейран: Понятно… — поджав губы, соглашаюсь я, смутно вспоминая свои четырнадцать лет, в которые разрывалась между музыкалкой и художкой, испытывая ежедневный родительский прессинг. Эдже: Ну, так давай номерок свой, пересечемся на выходных, погудим! — предлагает Эдже, достав из кармана изрядно потасканный жизньюкармана изрядно потасканный жизнью мобильный. — Или ты, поди, в ботанах осталась? Как раньше на улицу не выгонишь от книжек? Сейран: Да брось ты! — отнекиваюсь я, хитро прищуриваясь. — Видишь — прогуливаю! Эдже: Тоже дело! — бодро отзывается Эдже, записывая мой номер и диктуя свой. – Ну, так до встречи! Мне компашка такая подвернулась — закачаешься! Не до скуки будет! Ребята — вот такие! — девушка восторженно поднимает большой палец вверх, по-свойски хлопнув меня по плечу. Сейран: Прикольно… — улыбаюсь я, взглянув на часы и прикинув, что прошла уже половина урока. Ферит: Шанлы! — сначала я решила, что просто послышалось, но медленно обернувшись к противоположному концу курилки, я обомлела. Вот он… Тот самый неловкий момент, когда прогуливаешь урок в тех же местах, что и учитель… Сейран: Господин Ферит… — почти неслышно произношу я одними губами, нащупывая ладонями кирпичную стену у себя за спиной, способную выдержать груз моего бренного тела, когда потеряю сознание в предвкушении очередного кошмара, который мне предстоит пережить. — А… А почему вы не на уроке?.. Не сразу понимаю глупость своего вопроса, но больше в голову ничего путного не приходит. Эдже: Ладно, Сейран, сматываюсь я, — видимо интуитивно предчувствуя неприятности, Эдже поспешила скрыться. — Я позвоню! Ферит же, проигнорировав полностью мою собеседницу, начал медленно приближаться ко мне после ее ухода. Механически делаю шаг назад, пока не упираюсь в твердую поверхность стены, предвещающую то, что пути к отступлению полностью отрезаны. Историк замирает в полуметре от меня. Несколько секунд он молча смотрит в мое растерянное лицо, затем резко вынимает из моих пальцев сигарету, отбросив ее в сторону. Ферит: О том же хочу спросить и тебя, — произносит он, пригвоздив меня к одному месту своим жестким взглядом. — Хотя, что спрашивать? Вижу почему! Сейран: Но я… Ферит: К директору, Шанлы, к директору! — приказывает Ферит, подхватив меня за локоть и, как нашкодившего первоклассника, вытаскивает из укрытия курилки, выбросив в урну и свой тлеющий бычок. Дальнейшие события напоминают мне плохой сценарий избитой годами драмы: мне читает нотации директор гимназии, подкрепившись подмогой завуча, которая ежесекундно хваталась за сердце с громкими призывами сейчас же позвонить моим родителям. Никакие замечания о моих успехах в учебе не обрывали бесконечного нытья Госпожи Наз, а наш до омерзения прикольный парень–историк понимающе покачивал головой, соглашаясь со всеми предложенными экзекуциями с целью моего перевоспитания и возвращения порядочного человека обществу. Ну, Господин Ферит, этого позора я вам никогда не прощу! Никто как-то не задумывался, что делал учитель в курилке во время урока! Никто не считал, сколько раз за урок Господин Ферит эту самую курилку посещал! Что-то я упустила тот момент, что прогуливаю не обычный нормальный урок у нормального приличного педагога, а именно историю! Эту, мать его, неповторимую историю! Ферит: Не хнычь, — говорит мне Ферит, когда подводит к дверям класса, за которыми вовсю бесились мои одноклассники, избавившись от руководства. — Кто из нас в жизни не побывал на ковре директора? Сейран: Я! — выпаливаю я, раздраженно следуя к дверям в классную комнату. — Никогда еще директор не обращался ко мне, как к последнему двоечнику! Ферит: Так ты веди себя как отличница, Шанлы! — возражает историк. — А то померкнут все твои пятерки в журнале, перевернувшись вверх ногами! Мысленно проклиная историка всеми известными матерными словами, посылая его туда, откуда открытки даже на Рождество не доходят, я вхожу в класс, сопровождаемая смешками и издевками своих же одноклассников. Прозвенел звонок, отдохнувшие и даже уставшие от безделья ученики приготовились сорваться со своих мест с низкого старта. Ферит: Все могут быть свободны, остается только Шанлы! Да, Сейран, да, у тебя история по расписанию! — уверенно заявляет Ферит, когда я уничтожающим взглядом смотрю ему в лицо, пытаясь оценить на глаз уровень его вменяемости. Сейран: У меня геометрия, как и у всех остальных! — заявляю я, когда плавным потоком одноклассники потекли прочь из класса, на ходу шутливо соболезнуя мне. Ферит: Я договорюсь с Госпожой Неслишах, и у тебя будет сейчас история, — притворно сладко улыбается Ферит, присаживаясь на уголок учительского стола. — Ты же не можешь пропустить такой важный для тебя предмет. Проходит минут двадцать, и мне начинает казаться, что время остановилось или же на настенных часах в комнате отжила свой срок батарейка. Мучительно долго тянулись минуты, пока я что-то лениво перерисовывала из учебника истории по указке Ферит, ожидая, когда, наконец, раздастся спасительный звонок. Ферит: И к чему мы интересно придем к концу года, Шанлы? — нарушает тишину Ферит, вальяжно развалившись на своем стуле, глядя на меня из-под полуопущенных ресниц. — Интересно, все круглые отличницы, рвущиеся к медали, прогуливают, давясь сигаретным дымом в курилке? Сейран: Не знаю, — не поднимая головы от тетради и стараясь не вестись на провокацию, отвечаю я. — Наверное, не всех зажимают учителя у себя дома. Кажется, я попадаю в цель, но вменяемой же реакции от подобного типа ждать не стоит. Ферит коротко рассмеялся, отчего я сжала ручку в пальцах сильнее, останавливая себя в желании запустить ею в его довольную физиономию. Сейран: Я боюсь оставаться с вами наедине, Господин Ферит, — притворно внимательно я изучаю созданный в тетради шедевр, параллельно пытаясь пробить защиту этого откровенного хама. — Знаете, ведь всякое бывает… Может, вы захотите меня изнасиловать в воспитательно–профилактических целях. Угорая над моим предположением, Ферит рассмеялся в голос, надевая маску искреннего удивления и недоумения. Ферит: Ты хочешь в чем-то меня обвинить? — подавив новый прилив смеха, уточняет историк. — Я в чем-то обманул тебя? Действовал силой? Или ты не принимала в этом никакого участия? Сейран: Вы воспользовались моим плачевным положением, — нараспев оповещаю я, наконец, встречаясь с Феритом взглядом, но затем снова обращая все свое внимание в тетрадь. — Это же не мне двадцать пять лет и не я под предлогом взаимопомощи совращаю несовершеннолетнего. Ферит: Шанлы, — зовет меня историк, отчего мне приходится посмотреть на него. — Свободна! Сейран: Еще же не было звонка… — крутя в руках ручку, напоминаю я, глядя на хитроватую ухмылку историка. Ферит: Пошла вон! — чеканит Господин Ферит, обращаясь ко мне, будто суровый руководитель к ленивому работнику. — Для тебя, Шанлы, урок закончен. Пожав плечами, я бросаю тетрадь и учебник в сумку, выходя из класса, кинув через плечо ленивое «До свидания». Утром следующего дня я проснулась от нескольких будильников сразу, заботливо поставленных мною для подстраховки. В гимназию я добралась вовремя, но сюрприз, который меня ожидал в родных стенах учебного заведения, едва не лишил дара речи. Поперек коридора в паре метров от кабинета истории и по совместительству нашей классной комнаты, под самым потолком красовалась растяжка, с жирно начерченными на ней ярко-красной краской буквами, складывающимися в одну фразу: «Шанлы — шлюха!». Айше: Слышь, Сейран, кто это так накатал? —Айше удивленно захлопала длинными накрашенными ресницами. Сейран: Догадываюсь, — рычу я в ответ, сжимая руки в кулаки, ища глазами хоть что-то, чем можно достать и сорвать это художество из-под потолка. — Убью этого недоноска!