«И с каждым днём будущее кажется чуть мрачнее, а вот прошлое, со всей грязью, что там была, — светится всё ярче» ©. Хранители.
I.
— Есть одно правило, самое важное и главное — никогда не смотри в глаза тому, кого собираешься убить. Запомни это. Запомни на всю жизнь. Достаточно одного взгляда и — бац! — твои руки уже не так уверенно держат ружье, пальцы дрожат, и ты начинаешь сомневаться: а правильно ли поступаешь? Ты почувствуешь страх, но не позволяй эмоциям руководить тобой. Как только дашь слабину — тебе конец. Расслабься. Закрой глаза. Не смотри. Не бойся. Ты слышишь, сынок? Слышишь меня, Эррон? Отец выговаривал слова громко и четко, будто школьный учитель, повторяющий из раза в раз один и тот же, порядком надоевший, урок. Может быть, в этот момент он действительно мнил себя мудрым наставником или даже командиром — вышагивал, заложив руки за спину, смотрел свысока, хмурил брови, замечая дрожь в коленях своего нерадивого подчиненного, совсем забыв, что перед ним не солдат, а всего лишь маленький десятилетний мальчик. Его собственный сын. Только вот Эррон знал, что настоящие — как в книжках — военачальники не носят драных клетчатых рубашек, испачканных в крови забитых на ферме кур; от них не пахнет потом и конским навозом; они не пьют дешевое пиво, которое делает из них идиотов; и уж наверняка не заставляют своих детей убивать. — Вдохни поглубже. А теперь стреляй! Ну? Какого лешего ты трясешься, как баба? — голос отца становился все громче с каждым словом. — Он все равно сдохнет. Какая разница, завтра или сейчас? Стреляй же, черт тебя подери! Эррон не двигался, чувствуя, как потеют и соскальзывают с курка пальцы. Его тело продолжало дрожать, как лист на ветру, даже несмотря на то, что стояла такая жара, что на ферме пересыхали колодцы. В глазах щипало, ружье казалось слишком большим и слишком тяжелым, но Эррон боялся его бросить — это разозлит отца. Он опустил голову и зажмурился, не столько от солнца, столько для того, чтобы сморгнуть навернувшиеся слезы. Крупные, как виноградины, они предательски засели в уголках глаз, размывая видимость, превращая реальность в набор цветных акварельных пятен. Но это было даже хорошо, потому что Эррон не хотел видеть того, куда отец направил его ружье. Не хотел видеть пса, рвущего цепь от радости при виде хозяина. Джек — бернский зенненхунд — был старым, намного старше Эррона. Его некогда черная шерсть вокруг глаз теперь стала совсем белой, он почти ослеп и хромал на заднюю лапу. Джек был пастушьей собакой, но имел добрый и игривый нрав, то есть, совсем не годился для дела. И с каждым днем становился все более дряхлым, слабым и ненужным. Его давно стоило пристрелить. Но Эррон любил этого пса. И ненавидел отца. В тот день в собаку он так и не выстрелил.II.
Эррон огладил пальцем крышку карманных часов — маленькие, потертые, отлитые из самого дешевого серебра, они совсем ничего не стоили. Обычно Блэк не хранил у себя трофеи подобного рода, но однажды что-то заставило его поступить иначе, и теперь эта безделушка сопровождала Эррона без малого уже двадцать лет. Он провел кончиком ногтя по выбитым на серебре узорам, лишь на секунду остановившись на заросших вензелями буквах «Д.Б.», прежде чем нажать на рычажок. Крышка откинулась с тихим щелчком. Стекло над циферблатом покрывала сеть трещин, между стрелок засохло несколько бурых пятен. Внутри механизма что-то клокотало и вздрагивало. Тем не менее, часы все еще работали. Время медленно ползло к отметке 12:05. Кано сказал, что поезд появится ровно в полдень, однако горизонт по-прежнему оставался чист. Они ждали. Всего пятнадцать человек: двенадцать конных на краю каменистого выступа, откуда хорошо просматривались уходящие вдаль рельсы; и еще трое пеших в десяти метрах от железнодорожной насыпи, притаившихся среди валунов и кустов жимолости. И те и другие ждали сигнала: пешие — гудка, конные — взрыва. Небо было ясным, солнце стояло высоко, и лучи нещадно облизывали голые камни, раскаляя их, заставляя всадников обливаться потом, тихо переругиваться и толкаться в попытке урвать себе место в тени засыхающих кленов. Кони похрапывали и били землю копытами. В придорожных зарослях оглушительно стрекотали кузнечики. Сигнала не было. — Не зевайте, парни. Он появится с минуты на минуту. И помните — первым делом вы должны найти сейф. Один крендель продал мне сведения о том, что этот поезд перевозит ценные побрякушки для какой-то выставки. Золото, алмазы размером с кулак, дааа. Мы должны взять их, — на губах Кано играла самодовольная улыбка. Он был воодушевлен, и его единственный глаз сверкал тем самым азартным блеском, как если бы он сделал ставку, точно зная, что в рукаве обнаружится еще один туз. — Но учтите, что состав наверняка хорошо охраняется. Блэк, прикроешь нас. Сегодня Черный Дракон должен заявить о себе. Эррон кивнул. Черный Дракон — так они себя называли. Звучало, конечно, глупо. Никто из банд, с которыми Блэк сталкивался раньше, не придумывали себе названий, тем более таких вычурных. Но босс — Кано — был буквально повернут на азиатской культуре, поэтому Блэк утешал себя тем, что могло быть и хуже. Эррон присоединился к Черным Драконам три года назад. В то время группировка уже была одной из крупнейших, разросшейся на теле Запада, как лишай, продолжая охватывать все новые и новые территории. Драконы не брезговали ничем — разбоем, угоном скота, поджогами, наёмничеством, даже торговлей людьми. «Неважно, чем ты занимаешься, пока тебе за это платят» — Кано повторял эти слова бессчётное количество раз, и Эррон был почти с ним согласен. Миром правили деньги, и Блэк — выходец из семьи обанкротившихся фермеров — понимал это, как никто другой. Он не чувствовал удовольствия, грабя, поджигая или убивая других, как не испытывал и ненависти или сочувствия. И если поначалу Эррон ещё задавался вопросом, верно ли поступает, то теперь, спустя много лет, сомнение обратилось в холодное неизменное равнодушие. Это был лишь доступный ему способ заработать на жизнь. Блэк убедил себя в этом достаточно, чтобы его рука ни разу не дрогнула. С каждым годом банда росла, ширилась и, как думалось, всерьез собиралась охватить весь Запад. Кано был молод — моложе Блэка, — однако имел амбиции, порой непомерные для его возраста. Тем не менее, Эррон в нем не сомневался. Лидер Драконов являлся тем, кто способен удержать власть в своих руках. Его уважали, и ещё больше — боялись. Он был одинаково жесток как к своим, так и к чужим, но, меж тем, имел острый ум и огромную физическую силу. И этого было уже достаточно для того, чтобы занимать позицию подчиняющего, а не подчиненного. Возможно, ему удалось бы добиться намного большего, возможно, он мог бы стать очень влиятельным человеком, если бы не одна, поистине роковая ошибка, предрешившая судьбу группировки… В тот день, полгода назад, при попытке ограбления банка в Вирджиния-Сити от рук Драконов погиб человек. В этом не было ничего удивительного, люди часто умирали по вине бандитов, однако тот парень оказался особенным. Уже позже Блэк узнал, что мальчишка, которому он всадил пулю в лоб, когда тот попытался сбежать и позвать на помощь, был единственным сыном мэра. И это стало для группировки началом конца — на них открыли охоту. Жители, озлобленные и уставшие от беззакония, выходили на улицы с ружьями, прочесывали ближайшие леса в поисках бандитов и их лагерей. Тогда об этом писали все газеты, листовки с их лицами можно было встретить на каждом столбе, а размер награды за поимку любого из Драконов увеличивался с каждым днем, в то время как численность группировки стремительно уменьшалась. Значительная часть банды была арестована, а самых неудачливых линчевали на месте, вешая на столбах, городских площадях и придорожных деревьях. Эррон слишком хорошо помнил вид и запах разлагающихся на летней жаре тел. Тем немногим, кто ещё оставался на свободе, приходилось в спешке бежать, перебираться в другой штат, скрываясь от правоохранительных органов и охотников за головами. Несколько долгих месяцев они скитались от места к месту, пока, наконец, судьба не привела их в Грингрейв — небольшой городок на краю цивилизации. Хотя небольшим его можно было назвать лишь условно, поскольку тот продолжал расти и строиться, стремительно расползаясь не только вширь, но и ввысь. Тут Драконов еще не знали в лицо. Кроме того, рядом располагался один из крупнейших золотых рудников, поэтому приток охваченных золотой лихорадкой искателей не иссякал никогда. Это было отличное место. Здесь Черный Дракон мог зализать свои раны и снова напомнить о себе. И первым таким напоминанием должно было стать ограбление поезда, который перевозил не только золото, но и пассажиров, способных позволить себе места в вагонах первого класса, а это значило только одно — добычи будет много. Эррон думал об этом, лишь запоздало услышав прорвавшийся сквозь его мысли гудок. Возникшая на горизонте черная точка стремительно приближалась, превращаясь в огромную дымящую махину. Поезд шел полным ходом, никто внутри него даже не подозревал, что всего в нескольких десятках метров впереди под рельсы подложена взрывчатка, а сверху ждут команды двенадцать вооруженных до зубов людей. Оставалось несколько секунд. Эррон убрал часы в карман, надвинул на глаза шляпу и подтянул шейный платок до самой переносицы. Остальные Драконы сделали то же самое. — Готовы повеселиться, мальчики? — Кано хрипло засмеялся сквозь натянутую на лицо тряпку. Но его смех тут же потонул в оглушительном взрыве. Фонтаном брызнули искры, обломки рельсов и комья земли, а часть дороги покрылась густым черным дымом. Потянуло гарью. Поезд встал. — Пошли! Вперед! Вперед! — Кано махнул рукой и, развернув коня, направил его вниз по склону. Другие Драконы, крича и размахивая оружием, последовали за ним. Внизу уже слышалась пальба, и на открытую платформу высыпало несколько человек в синих мундирах с ружьями наперевес. Рассредоточившись, конвоиры открыли огонь по приближающимся всадникам, но Эррон знал, что у них нет ни единого шанса. Драконов было больше, и, самое главное — они не боялись стрелять по людям, в отличии от сопляков из конвоя, только вчера взявших в руки оружие и торжественно нацепивших новенькую форму. Хватило застрелить двоих, чтобы остальные начали в панике метаться по платформе и, в конечном итоге, сложили ружья. Вскинув руки, они сбились в кучу у края платформы, позволяя Драконам свободно расхаживать по вагонам и тащить все, что хоть немного блестит, в робкой надежде, что бандиты, поглощённые жаждой наживы, забудут о них и сохранят им жизнь. Иногда из окон вагонов показывались встревоженные лица пассажиров, но тут же снова исчезали за шторками, завидев в руках неизвестных револьверы. Сопротивления никто не оказывал. — Местные власти настолько не дорожат своим золотом, что отправили детишек охранять его? — Кано усмехнулся, придерживая разгоряченного, рвущегося вскачь коня. — Впрочем, я готов поблагодарить этих идиотов — они здорово упростили нам задачу. Тебе даже не пришлось доставать револьверы, Блэк. Эррон только хмыкнул. Стрелять по мальчишкам из конвоя у него не было никакого желания. К тому же он знал, что свою долю получит в любом случае: Кано нельзя было назвать честным человеком, однако Блэка он уважал. Все-таки Эррон был лучшим стрелком в банде, и даже Кано понимал, что вступать с ним в конфликт — не самая хорошая идея. Потому, пусть и скрипя зубами, но отдавал Блэку его часть награбленного, даже если тот не принимал в деле непосредственного участия. Поэтому Эррон следил за происходящим со стороны, встав рядом с Кано чуть поодаль, наблюдая, как тот, не стесняясь в выражениях, гоняет подчиненных, требуя, чтобы те оставили в покое ящик с виски и, наконец, занялись сейфом. Им действительно стоило поторопиться, поскольку на поиски не пришедшего вовремя поезда местный шериф обязательно отправит своих людей. И тогда заварушка может оказаться куда серьезнее. Неожиданно один из Драконов остановился и сложил ладони козырьком, уставившись куда-то на север. Несколько секунд он молчал, после чего крикнул: — Босс! Кто-то приближается! — бандит махнул рукой, указывая направление. — Скачет во весь опор. Вряд ли это человек шерифа. Похоже, индеец. Эррон попытался разглядеть что-нибудь, но вагон закрывал обзор, и все, что он мог видеть — это уходящую в горизонт степь. — Проклятье, а я ведь надеялся, что обойдется без гостей… — Кано сплюнул в сторону и крикнул в ответ: — Узнайте, чего он хочет. И прихлопните, если будет слишком навязчив. Мы не подкармливаем бродячих псов. — О’кей, босс. Считай, его уже нет. — Дракон усмехнулся и погладил спрятанную под рубашкой кобуру. Однако едва он сделал шаг в сторону, чтобы спрыгнуть с платформы, в воздухе что-то тонко сверкнуло, и парень застыл на месте, выронив пистолет. Его глаза округлились, улыбка сползла с лица и нижняя губа нелепо отвисла, как у слабоумного. Дракон шагнул вперед, потом вдруг как-то странно обмяк, и его голова легко, будто по маслу, сошла с шеи, со стуком упав на пол. Прокатившись по доскам платформы, она исчезла за ящиком. Следом за ней рухнуло обезглавленное тело Дракона. Остальные еще какое-то время таращились на то, как оно судорожно вздрагивает в луже собственной крови, после чего заметались и закричали, бросая добычу и хватая оружие. — Какого, мать твою, хрена? Что это было?! — Кано толкнул стрелка в плечо, едва не сбросив его с седла. Эррон не ответил, все, что он успел увидеть — это блеснувшее над Драконом лезвие, словно бы кто-то взмахнул тоненькой леской, и фигуру, мелькнувшую всего на мгновение за колесами поезда. Кто бы там ни был, он явно пришел не с дружеской беседой, и Блэк машинально огладил рукоятку револьвера, готовый выхватить его, как только неизвестный покажется снова. Но тот не собирался прятаться. Ухватившись рукой за бортик платформы, незнакомец легко перемахнул через него, оказываясь в центре площадки, и выпрямился, позволив присутствующим рассмотреть себя во всей красе. Блэк сразу понял, что с этим человеком что-то не так. Если точнее, «не так» было абсолютно все. Лишившийся головы Дракон определил верно — незнакомец был индейцем*. Его выдавал цвет кожи и длинные черные волосы, собранные в узел на макушке; а также покачивающееся на груди украшение из бусин и звериных клыков — перебравшиеся в город индейцы все больше предпочитали золото, следуя веяниям моды, а подобные же побрякушки носили те, кто все еще оставался в резервациях и не собирался покидать положенные им по праву рождения земли. Само собой, не все были согласны с нынешней политикой, часто подразумевающей вытеснение коренных племен на непригодные для жизни пустоши ради добычи ископаемых в угоду английским компаниям, и стычки с индейцами были не такой уж редкостью, но по одиночке те, как правило, не нападали. Этот же совершенно точно пришел один, и, более того, совсем не боялся людей с пушками в руках, окруживших его. Но это было еще не все. Многие из бандитов предпочитали скрывать лица, опасаясь быть опознанными и арестованными, однако такого Блэк еще не видел никогда. Незнакомец носил маску. Железная, будто собранная из обломков, она скрывала под собой лицо от подбородка до самого лба. И Эррон понимал почему. Эта вещь была скорее необходимостью, чем просто странной прихотью: вся правая сторона тела неизвестного выглядела сморщенной и красноватой, как сушеное яблоко. Шрамы узорами покрывали его руку, грудь, ползли вверх по шее, исчезая под краями маски, и Эррону уж точно не хотелось знать, что скрывается там, под нацепленной на лицо незнакомца железякой. Всеобщее оцепенение длилось почти минуту. Никто из Драконов не решался нападать первым. Эррон просто не мог поверить в то, что видел. Это не могло быть правдой. Человек-без-лица. Человек с севера. Блэк искренне считал, что это не более чем сказка для запугивания непослушных детей. — Что это еще за ублюдок? — Кано снова толкнул стрелка, как и все, находясь в замешательстве. — Местная достопримечательность, полагаю. — Эррон пожал плечами. — Что? Ты его знаешь? — Не то чтобы… Слышал кое-что… Один индеец рассказал мне байку. Городскую легенду. Что-то о мстительном духе из пустыни, охраняющем порядок в этих краях. И еще о месте, где деревья танцуют… или поют? Я не знаю, тот старик был пьян в стельку. Звучало как полная чушь… Блэк покачал головой, чувствуя, как в груди нарастает неясная, не присущая ему тревога. Внутри было темно и душно. Салун был большим, в два этажа, однако из-за скудного освещения обитаемыми казались только островки желтого света под двумя массивными люстрами. Время не так давно перевалило за полдень, поэтому заведение пустовало, если не считать кучку безработных картежников в углу, и нескольких девиц, промышляющих известно чем. Женщины стояли в тени, и Эррон заметил их лишь по тому, как переливались в полутьме их расшитые бисером веера. Пахло луком и потом. Стрелок поморщился. Подобравшись к стойке, он снял шляпу и подозвал хозяина, заказав выпить. Его визит в это место был не столько праздным, сколько рабочим: Кано отправил его навести справки. Прощупать почву, как бы сказал сам Блэк. Выяснить, чем занимаются местные группировки, кто числится в их лидерах, кто сейчас в розыске, и может ли кто-то из этих людей быть им полезен. Эррон попытался завести беседу с хозяином салуна, но тот лишь отмахнулся: — Ничего не знаю. Я простой человек, у меня семья, и мне ваши дела не интересны. Пей и проваливай. Эррон покачал головой. Чужаков здесь принимали не очень-то радушно. Он отхлебнул из бокала и обвел помещение взглядом, только сейчас заметив в углу еще одного посетителя. Это был старый индеец в мятом костюме, со следами грязи на спине и штанинах. Он сидел, перекатывая в руках бутылку дешевого пива. Из-под его не менее мятой шляпы свисала растрепавшаяся поседевшая косичка. Он походил на бездомного. Блэк был удивлён, что его вообще сюда пустили. Тем не менее, Эррон пересел к нему поближе. Часто именно бродяги и пьянчуги знали и видели больше всех. Индеец поднял на него подслеповатый взгляд. Его лицо было сморщенным и по цвету напоминало только что взрыхленную землю. — Что надо? — спросил он. — Прощу прощения. Я тут совсем недавно, — Эррон приподнял шляпу в знак приветствия. — И ищу человека, который ввел бы меня в курс дел. Чем живет этот город? Где здесь лучшая выпивка и лучший карточный стол? А ещё, может быть, здесь есть люди, которых стоит опасаться? Или, напротив, завести с ними дружбу? Я в долгу не останусь. Махнув рукой, он подозвал хозяина и жестом попросил принести стакан виски подороже. Стакан Блэк поставил перед стариком. Тот поколебался несколько секунд, нервно облизнул губы, после чего отставил пиво, схватил стакан и тут же опрокинул его в себя залпом. Эррон хмыкнул, понимая, что попал в цель и теперь беседа пойдет легче. — Вам, бандюгам, тут ничего не светит. Уходите, — произнес индеец, наконец-то взглянув на стрелка прямо. — Единственная власть здесь — это шериф и те, кто за ним. — Так уж и единственная? — Эррон снова попросил наполнить стакан. И старик снова выпил. — Раньше была другая — поперек закона. Только уже года два, как всех перевешали. Теперь тишь да гладь. — Кто же их перевешал? — Есть силы побольше шерифовских, и есть места пострашнее тюрем. — Что это значит? — Нельзя злить духов. — Духов? — Эррон невольно засмеялся. Он знал, что большинство индейцев все еще хранили свои поверья и были порой излишне суеверны, но сам Блэк ни во что подобное не верил. Единственная сила, которой он доверял, заключалась в деньгах и его револьверах. — Раньше здесь была наша власть. Наша святая земля! — старик гулко ударил стаканом о стойку. — А теперь? Прислушайся. В деревьях лишь шум. Не поют. Не издают ни слова. Духи ушли. Где они сейчас? Где теперь то место, в котором поют деревья и травы? Где место, куда ты попадешь после смерти? Для вас его больше нет! Теперь все, кто умрет и уже умер, обречены на вечные скитания… Эти люди, — он обвел салун рукой. — Эти люди разрушили все. Осквернили землю! Поэтому духи больше не говорят с ними, они прокляты за то, что не смогли уберечь то, чтобы вверено предками! Им больше не найти дорогу на ту сторону. Никогда не найти! Никогда! Никогда! Он произносил это как мантру, как странную молитву, заунывным, надтреснувшим голосом. Эррон слушал его, но совершенно ничего не понимал. Старик нес какую-то бессмыслицу и либо был уже слишком пьян, либо попросту безумен. Блэк оглянулся, но внутри по-прежнему не было никого, кроме кричащей за столиком молодежи и нескольких дамочек, томно обмахивающихся пышными веерами. Ловить здесь было нечего. — Очень интересная… хм… сказка. Но не совсем то, что я искал. — Эррон встал. Но старый индеец неожиданно схватил его за край пончо и забормотал еще быстрее и тише: — Ты мне не веришь. Белые люди никогда не верят. Идиоты не верят. Но я знаю, о чем говорю. Уходи, иначе Человек-без-лица придет за тобой. Обязательно придет. — Да? И кто этот парень? Какой-нибудь именитый головорез? Эррон обернулся. Слова старика прозвучали так загадочно и многообещающе, что он почти захотел дать ему второй шанс. Тот же, заметив мимолетную искру интереса в глазах собеседника, протянул Блэку стакан. Эррон вздохнул и щелкнул пальцами, подзывая хозяина, и швырнул на стойку несколько монет. Терпеливо дождался, пока старику подадут виски и даже позволил ему сделать быстрый глоток, прежде чем произнес: — Пардон, папаша, но мое время — деньги. И если ты не хочешь заплатить их, то выкладывай живей. Я не собираюсь торчать в этой дыре. Тип, о котором ты говоришь, он заправляет здесь? В таком случае, мне хотелось бы потолковать с ним. Где его найти? — Он сам найдет тебя, когда придет время, — индеец скрипуче засмеялся, расплескивая драгоценную для него выпивку на стол. — Головорез? Все зависит от того, на каком берегу ты стоишь… — Конкретнее. И без метафор. — потребовал Блэк, снова начиная терять терпение. Пустая болтовня его уже порядком утомила. Он все больше склонялся к тому, что этот дед — просто чокнутый пьяница, и ждать от него чего-то вразумительного — все равно что вести беседу с попугаем. — Для таких, как ты — он смерть, — неопределенно крякнув, старик замолчал и вдруг влил в себя полный стакан виски. Утершись рукавом, в очередной раз протянул пустой стакан Блэку. — Хочешь с ним встретиться — иди в пустыню. Только обратно ты не вернешься. Он — призрак. Мстительный дух. Таких, как он, мои люди называют Чинди*. Человек-без-лица. Человек с севера. Тот, кто не смог попасть на другую сторону после смерти, потому что мы больше не милосердны, потому что мы больше не поем вам песен, ибо вы не заслуживаете того места, лучшего места… — индеец произнес еще несколько слов, переходя на свой диалект, а потом снова возвращаясь к ломаной английской речи. — Это его земля. И он не отдаст ее ни белым захватчикам, ни бандитам. Никто не грабит на этой земле. Иди на север, ищи смерч, если хочешь толковать с Чинди. Но ты не вернешься домой. Дух не любит чужих. Не любит бандитов. — Потрясающе, — бесцветно произнес Эррон, проигнорировав протянутый стакан. — Но городские легенды меня не интересуют. Я спрашивал о реальных парнях с пушками, так что… Поищи другого идиота, который станет платить тебе за эти бредни, — шумно вздохнув, он надвинул шляпу на глаза и зашагал вон из салуна. — Может быть, те куколки в переулке, торгующие прелестями, будут более сговорчивыми. — Призрак — есть, — упорно повторил индеец ему вслед. — И он убьет тебя, если ты не уйдешь. Впрочем… — он замолчал на секунду, после чего до Блэка донесся его тихий каркающий смех. — Ты и так скоро умрешь. И ты это знаешь. Ты ведь уже чувствуешь. — Да, да, конечно. Если я буду плохо себя вести, то прилетит дух Чунга-Чанги и схватит меня за задницу, я понял, — Эррон отсалютовал ему не глядя. — Счастливо оставаться. Меня ждут девочки. — И ты ничего мне не сказал?! — Кано негодующе взмахнул руками. — Черт тебя подери, Блэк!.. — Ты считаешь, что я должен был в это поверить? Старик явно переборщил с трубкой мира. — О’кей. И что теперь? — Теперь у нас серьезные проблемы. Едва Эррон произнес это, как незнакомец в маске, будто по сигналу, сорвался с места. Выхватив из-за спины два тонких лезвия, странным образом изогнутых на конце, он бросился вперед, тут же располовинив целившегося в него Дракона с такой легкостью, будто бы тот состоял из талого воска, а не из костей и плоти. Блэк никогда раньше не видел такого оружия — тонкое и острое, оно внушало ужас и трепет одновременно, к тому же то, как владел странными клинками их хозяин, вызывало восхищение. Эррон еще не встречал кого-то, способного двигаться так быстро, с необычайной ловкостью уворачиваясь от пуль, словно бы заранее зная, куда те угодят. На секунду в голову стрелка даже закралась мысль, что перед ними и в самом деле не человек… Платформу быстро охватил дым, крики и звуки выстрелов. Драконы метались, открывая беспорядочную пальбу, кто-то пытался сбежать, но тут же лишался ног. Одуревшие от грохота и запаха крови лошади вставали на дыбы и рвали поводья, их ржание сливалось с людскими воплями. Сбившиеся в углу конвоиры следили за развернувшейся картиной с ужасом и надеждой. — Какого хрена ты вылупился?! Убери его! Голос Кано донесся до Блэка будто издалека. Босс был в ярости. Выхватив из сапога нож, он пригнулся к самой шее лошади, не сводя глаз с противника, напоминая готового к броску хищника. Ему даже не нужен был пистолет в руках, чтобы выглядеть устрашающе. Впрочем, Кано вообще не признавал огнестрельное оружие, предпочитая холодный металл и зазубренную сталь и, стоило признать, порой его ножи были куда страшнее револьверов. Хлестнув лошадь, он исчез в облаке дыма, сливаясь с толпой. Будто очнувшись, Эррон выхватил из-за спины винтовку. Однако в этот самый момент один из парней в синем мундире вскочил на ноги, перевалился через бортик и рванул в сторону стоящей неподалеку лошади одного из бандитов. В пылу битвы никто не обратил на него внимания. Прыгнув в седло, парень ударил лошадь пятками, направляя ее вдоль холма, в сторону города. Нельзя было позволить ему уйти. Если он приведет сюда шерифа, то бойня приобретет невообразимые масштабы. Развернувшись, Блэк нацелился в удаляющуюся синюю точку и выстрелил. Но промазал. Потому что на него внезапно обрушилось что-то тяжелое, сбив его с лошади. Перед глазами резануло белым, и Эррон вдохнул облако дорожной пыли, упав на бок и потеряв шляпу. Рядом с ним в грязи билась лошадь, голова которой почти отделилась от тела. Под ней стремительно расползалась теплая красная жижа. Блэк перевернулся на спину, увидев человека в маске прямо над собой. С секунду тот стоял неподвижно, глядя на затихшего на земле коня, после чего снова поднял клинки и замахнулся. Времени на раздумья больше не было. Выхватив револьвер и перекинув его в правую руку, Эррон выстрелил наугад. И попал. Человек отшатнулся назад, будто бы кто-то невидимый толкнул его в плечо, и вдруг выронил один из клинков. Тот с тихим лязгом упал в песок, едва не задев Блэка, а левая рука незнакомца безвольно повисла. Эррон слышал, как где-то на периферии галдят парни из конвоя, видимо, снова осмелев и взявшись за оружие, а оставшиеся в живых Драконы в спешке покидают поезд. Блэк не видел, но буквально чувствовал изумление замершего над ним человека. Тот словно все еще не мог поверить, что его действительно подстрелили. Коснулся пальцами раны, размазал по плечу выступившую кровь, сделал шаг назад, покачнулся, а после внезапно бросился вперед, на ходу подхватил оброненный им клинок и пропал из поля зрения. Эррон перевернулся, уставившись ему вслед и понимая, что тот убегает. Оглушительно свистнув, парень запрыгнул на платформу, а оттуда в седло появившейся будто из ниоткуда лошади. Стрелок видел, как они мелькнули между вагонами и исчезли. Он поднялся на ноги и тут же пригнулся снова — пуля просвистела прямо у него над головой. Почувствовав численное преимущество и сильного союзника в лице неизвестного, конвой вновь принялся защищаться. — Чтоб тебя!.. — подхватив с земли шляпу, Блэк поймал первую попавшуюся лошадь и запрыгнул в седло. Сквозь дым и шум сложно было что-то разобрать, но до него донесся раздраженный окрик Кано: — Сваливаем! Немедленно уходим! Блэк направил лошадь вверх по склону, чувствуя, как его нагоняет еще несколько Драконов и Кано, продолжающий сыпать проклятьями во все стороны. Несколько минут они скакали без остановки не оборачиваясь, до тех пор, пока голоса и выстрелы не остались далеко позади. И только тогда Эррон замедлил ход, с трудом удерживая перепуганную лошадь. Они остановились у подножья сопки в тени раскидистого дерева. Эррон спрыгнул на землю и обернулся, утирая рукой взмокшее и вымазанное в грязи лицо, только теперь замечая, что за ним следовало всего четверо человек включая босса. И последний выглядел хуже некуда. Грудь Кано пересекала широкая рана, и от количества крови едва можно было угадать цвет его одежды. Он тяжело дышал сквозь зубы, и в уголках его губ пузырилась кровавая пена. Свесившись с коня, босс грузно опустился на землю, песок под ним тут же стал красным. Один из Драконов тоже спешился, чтобы помочь, но Кано грубо оттолкнул его руки. — Мать твою… Блять!.. — босс практически рычал, напоминая раненного и разъяренного гризли. Злость переполняла его настолько, что даже слова давались ему с трудом. Он ударил кулаком по земле, еще раз и еще, сгребая песок пальцами. Эррон не собирался его останавливать, понимая, что будь сам он менее сдержанным, может, даже присоединился бы к боссу. Это был колоссальный провал. Одиннадцать людей — стольких они потеряли всего за каких-то полчаса. Для группировки из тридцати человек такая потеря была практически невосполнимой. Никто из погибших не был Эррону другом или приятелем, но все же вместе они провели годы, и Блэк чувствовал, как в груди клокочет что-то, похожее на сожаление. — Ублюдок! Это твоя вина! Ты знал! Ты подставил нас!.. Тебя ведь предупреждали!.. — резко оттолкнувшись от земли, Кано встал, брызгая кровавой слюной и на ходу вытащив из сапога зазубренный нож. Эррон понимал, что босс направляется к нему. Протянув руку, Кано схватил стрелка за воротник рубашки, накручивая ее на кулак. — Из-за тебя я лишился людей!.. Снова ты!.. Как и в прошлый раз!.. — Полегче, босс, — Эррон перехватил его руку. — Я ведь уже сказал… — А может, ты с ним заодно? Посмотри-ка, на тебе ни царапины!.. — Кано зверел на глазах, и Блэк незаметно опустил ладонь на рукоятку револьвера, на случай если босс окончательно выйдет из себя. Все-таки нож в его руке намекал на не самый дружелюбный сценарий. — Босс! — один из Драконов обхватил его сзади, попытавшись отволочь назад. — Тебе нужно успокоиться или… Он не договорил, потому как Кано молниеносно развернулся, всадив нож в горло подчиненному по самую рукоятку. Дракон захрипел, взмахнул руками, будто собирался обнять кого-то невидимого, и медленно осел к ногам босса, завалившись на бок. Двое оставшихся бандитов попятились назад. Никто из них не проронил ни слова. — Мне кажется, ты и сам неплохо справляешься с уменьшением численности своих Драконов, — Эррон небрежно стряхнул с пончо грязь. — Однако этот парень был прав. Тебе нужно успокоиться. Блэк подошел ближе, успев подхватить босса как раз в тот момент, когда его колени подогнулись. Кано осел на землю, его губы по-прежнему были перекошены от ярости, он шумно дышал, раздувая ноздри, однако большая часть его злобы уже вылилась на несчастного, подвернувшегося под руку Дракона, и Эррон понимал, что теперь они могут поговорить по-человечески. — Чертово дерьмо… — Кано глубоко вздохнул и провел ладонью по своей лысой черепушке, смахивая испарину. — Принеси мне выпить… Один из Драконов послушно подошел к его лошади и вынул фляжку, осторожно передав ее боссу. Сделав несколько жадных глотков, Кано вытер рот ладонью и произнес: — Не могу поверить, что этот говнюк, кем бы он ни был, достал меня… Это ему с рук не сойдет… Клянусь, не сойдет! Я из него все потроха выну! Выну и развешу над городскими воротами! Кто он такой? Кто?! — развернувшись, он опять схватил стрелка за шиворот. — Что тебе известно? — Немногое, — Эррон нахмурился, припоминая. — Одно я могу сказать точно — этот «дух» вполне материален. Я смог ранить его. Кано неожиданно рассмеялся. Тихо, но Блэк точно знал, что этот смех ничего хорошего не предвещает. — Найди его. — Что?.. — Найди эту тварь! Ты ведь бывший охотник за головами, верно, Блэк? Хочешь доказать мне свою преданность? Тогда найди и принеси мне его голову. — Кано усмехнулся. Протянув руку, он с чавканьем вытащил нож из горла лежащего рядом Дракона и провел пальцем по окровавленному лезвию. В такие моменты босс казался абсолютно сумасшедшим, и это пугало даже Блэка. — Ты спятил? Где я, черт возьми, должен его искать? — Перерой пустыню, загляни под каждый камень. Мне плевать. Он. Должен. Быть. Здесь. И лучше тебе не терять времени, милый. Этот гаденыш ранен, а значит, слаб и оставляет следы. Отправляйся за ним, пока он не ушел достаточно далеко. Я бы и сам сделал это, но… — Кано развел руками, демонстрируя рану и продолжая скалиться. Блэк молча встал, понимая, что босс не успокоится, пока не добьется своего. Спорить не имело смысла. — Что будешь делать ты? — Вернемся в лагерь, — Кано, кряхтя, устроился поудобнее. — Мне нужно все обдумать… — Твоя рана, она не… — Не-е-ет, — босс снова засмеялся. — Эта царапина не способна меня убить. Я надеюсь… В любом случае, я не могу сдохнуть до тех пор, пока этот ублюдок не встанет передо мной на колени. — Ладно, — Эррон привычным жестом надвинул шляпу на глаза. — Тогда я отправлюсь немедленно. Хочу надеяться, что он не смог уйти далеко. — Не забывай, что во всем этом есть и твоя вина, ковбой. Поэтому лучше бы тебе постараться не разочаровать меня, когда ты вернешься. Кано мерзко рассмеялся стрелку вслед.