Just peachy

Стайлз был чертовски взбешен. — Джексон! — закричал он, уставившись на чешуйчатого доисторического монстра, которого Джексон называл домашним животным, бегающего по белому кафелю ванной. — Открой дверь прямо сейчас! — Нет! — крикнул Джексон с другой стороны двери. — Я говорил тебе, что случится, если ты еще раз оставишь свою посуду в раковине! Стайлз собирался убить Лидию. Когда его придурочный домовладелец поднял арендную плату так высоко, что он не смог платить, даже если бы продал обе свои почки, она предложила ему альтернативу; он мог бы переехать к ней, пока не найдет жилье, которое не разорит его полностью. Однако, что она удачно забыла упомянуть, так это то, что Джексон также останавливался у нее, пока был в городе, и их бурные отношения бушевали в полную силу. У Джексона была домашняя ящерица, которой он любил пугать Стайлза, потому что у него была неоспоримая фобия к рептилиям, хотя от ящериц у него мурашки бегали по коже больше, чем от чего-либо другого. Это была фобия, которую он, к сожалению, обнаружил сразу после того, как отец подарил ему на день рождения гигантскую игуану, которую Стайлз выпрашивал месяцами. Как оказалось, увидеть ее на фотографиях и иметь в своей комнате — совершенно разные ощущения. Стайлз не то чтобы ненавидел ящериц. На самом деле он находил их довольно очаровательными и очень круто выглядящими. Он даже не возражал находиться в одной комнате с ними, пока они были заперты, и у него под рукой было несколько доступных выходов. Не такой, как этот. Он был заперт в крошечной ванной, только с полотенцем, обернутым вокруг талии, и бородатым драконом, который смотрел на него своими насмешливыми глазами-бусинками. Джексон, змееныш, каким он и являлся, знал о его страхе. И теперь выполнял свою угрозу натравить на него свою ящерицу, если он снова оставит раковину полную посуды. Не похоже, что Стайлз сделал это специально или что-то в этом роде. Он просто отвлекся на другие свои дела и собирался заняться этим позже. Злобный Джексон! Теперь это все было специально. Как будто он просто искал предлог, чтобы поставить его в неловкое положение. Что Лидия нашла в нем, он никогда не поймет. — Открой гребаную дверь, Джексон, — сказал Стайлз дрожащим от ужаса голосом. — Я помою посуду, просто открой ее. Пожалуйста. Конечно, Стайлз иногда любил преувеличивать, но сейчас он не шутил. У него была серьезная фобия, и это зашло слишком далеко даже для Джексона. Он, должно быть, услышал настоящий страх в голосе Стайлза, потому что коротко бросил: — Хорошо, — и взялся за дверную ручку. Ничего не произошло. Ручка крутилась, но дверь оставалась закрытой. — Э-э, — услышал он голос Джексона. — Мне кажется, она сломалась. Стайлз разразился истерическим смехом. — Ха-ха, смешно. — Я серьезно, — раздался громкий стук, и дверь затряслась, но не открылась. — Она не двигается. Ящерица внезапно пошевелилась, и Стайлз издал болезненный стон. Она приближалась, и спрятаться было негде. В душе была только занавеска, так что прятаться там было небезопасно, а раковина находилась в другом конце ванной, и не было ни малейшего шанса, что Стайлз перешагнет через это существо. У него был соблазн просто поднять корзину для белья и швырнуть ее в рептилию, но он не был жесток и тем более, он не был убийцей. С его везением это все равно разозлило бы чудовище еще больше. — Джексон! — снова позвал он, голос дрогнул, и он услышал приглушенное ругательство с другой стороны. — Держись, Стайлз. Я позову помощь. В ванной было маленькое окно, которое по какой-то странной причине вело на пожарную лестницу, но он не был уверен, что ему удастся пролезть через него, даже при его худом и гибком телосложении, и он сразу списал это как потенциальный путь к отступлению. Однако, когда ящерица снова двинулась, он решил, что рискнуть стоит. Не зря это назвали фобией. И, в конце концов, это была ящерица Джексона. Он ни в малейшей степени не удивился бы, если бы она тоже оказалась придурковатой. Обернув полотенце вокруг талии — потому что его одежда лежала на раковине с другой стороны ванной, в заложниках у ящерицы, — он придвинул корзину ближе к окну и забрался на нее. Определенно, ему было очень тесно, но в своем паническом состоянии он был вполне уверен, что справится. В любом случае, у него не было другого выбора. Он бросил еще один взгляд на ящерицу, и весь воздух стремительно покинул его легкие. О черт. Хуже, чем застрять в запертой ванной почти голым с разгуливающей ящерицей, было одно — застрять в запертой ванной почти голым с разгуливающей ящерицей и не иметь возможности удрать куда подальше от нее. Глубоко вздохнув, он открыл окно, подтянулся и попытался вылезти. Ему удалось с удивительной легкостью протиснуть сквозь него голову и туловище, и хотя он знал, что падение на пожарную лестницу будет болезненным, поворачивать назад было слишком поздно. Он двинулся дальше, дрыгая ногами и опрокинув корзину в процессе, а затем внезапно он понял, что застрял. Он извивался как мог, но ничего не происходило. Полотенце, которое он туго обвязал вокруг талии, застряло в оконной раме, и его здоровенная задница, конечно же тоже. В отчаянии он даже попытался вернуться назад, но, к его большому несчастью, у него ничего не получилось. Он по-настоящему влип. Чертовски прекрасно. Он пытался разработать план, вздрагивая при каждом звуке, доносящемся из ванной, когда услышал быстро приближающийся издалека вой сирен и с новой надеждой и ужасом наблюдал, как пожарная машина остановилась прямо перед зданием. Группа людей в форме выбежала из грузовика и забралась внутрь, и ему показалось, что всего минуту спустя он услышал незнакомые голоса и тяжелые шаги, приближающиеся в его направлении. Наконец, раздался стук в дверь, и властный мужской голос представился капитаном местной пожарной службы. Это означало, что он, более чем вероятно, знал его отца, что было просто глазурью на этом и без того дерьмовом торте. Тем не менее, Стайлз был слишком напуган, чтобы испытывать что-либо, кроме облегчения от их присутствия. — Слава богу, вы здесь, — крикнул он, демонстративно игнорируя одну из любопытных соседок Лидии, которая высунула голову, чтобы наблюдать за происходящим без капли стыда. — Я как раз собирался сжечь все это здание дотла! Пауза, затем тот же глубокий сексуальный голос, который, несомненно, принадлежал не менее сексуальному мужчине, спросил: — У вас там все в порядке, сэр? — Я чертовски хорош собой! — сказал Стайлз со слегка истеричным смехом, забавляясь собственному каламбуру, который был непреднамеренным, поскольку полотенце при всех этих извиваниях задралось ему на спину, оставив его задницу полностью обнаженной. Если бы у него было меньше опыта в унизительных ситуациях, он бы скончался от чистого стыда на месте. Кроме того, по словам его последнего парня, ему было нечего стыдиться. Его задница была похожа на идеально спелый персик, круглая и сочная, и просто не возможно удержаться от желания вонзить в нее зубы. Что он и делал практически ежедневно, пока не нашел еще более пикантный вариант в нескольких домах от старой квартиры Стайлза и решил добавить его в свое меню. Кое-что, о чем он, конечно, не потрудился сообщить Стайлзу, пока не выяснилось, что на этом конкретном персике был какой-то грибок, и, черт возьми, Стайлзу действительно не стоит пересматривать эту конкретную главу своего прошлого прямо сейчас, или вообще когда-либо. Дверная ручка еще немного подергалась, возвращая Стайлза из его мыслей в совершенно новый ужас, который жизнь преподнесла ему сейчас, и снова раздался голос его спасителя, успокаивающий его расшатанные нервы своим оглушительным спокойствием. — Нам придется выломать дверь. Ты не можешь переместиться в более безопасную часть комнаты? — О, я и близко не подойду к двери, — поспешил заверить его Стайлз, несмотря на немедленный протест Джексона. — Отвали. Лидия должна злиться, черт возьми, это Джексон был виноват в том, что запер его. При всем том, что он ей нравился, Стайлз ей также нравился настолько, что она позволила ему переехать к ней на некоторое время, и он не мог дождаться, когда она набросится на Джексона за его дерьмовую шутку. Это должно быть великолепно. Если бы у него был телефон в пределах досягаемости, он бы без колебаний снял это. За кратким моментом тишины последовало шарканье, а затем громкий хлопок. Звук трескающегося дерева, сменяющийся тяжелыми шагами пожарных, спешащих к нему на помощь, был почти заглушен болезненным хныканьем Джексона. Он был по уши в дерьме и чертовски хорошо это знал. — Вы же сказали, что он застрял в ванной, а не в окне, — произнес женский голос. — Не стесняйтесь и его сломать, — сказал Стайлз, слишком бодро, учитывая его ситуацию. — В любом случае, счет оплачивает Джексон. — Стилински, — прорычал Джексон, и Стайлз не смог удержаться от ухмылки, когда тому приказали уйти. — Подожди, Стилински? — спросила женщина. — Как шериф? — К сожалению, — сказал он со вздохом, затем поморщился. — Подождите, сэр, — сказал капитан с сексуальным голосом. — Мы вытащим вас оттуда в кратчайшие сроки. Стайлз вздрогнул, когда что-то коснулось его ноги. — Зверь ушел? — спросил он, все еще обеспокоенный тем, что не может следить за его местонахождением. — Зверь? — Чертова ящерица. И под этим я имею в виду не Джексона, а настоящую ящерицу. — О-о, — проворковала женщина. — Вот ты где, — Стайлз вздрогнул от шороха ее приближающихся шагов, но затем она сказала: — Все в порядке, он у меня, и я забираю его. — Спасибо, Эрика, — сказал мужчина голосом, о котором Стайлз будет мечтать еще несколько недель, затем снова обратил свое внимание на Стайлза. — Вы можете назвать свое имя, сэр? — Только если сначала ты скажешь мне свое, — выпалил он. Ему не нужно было видеть этого парня, чтобы понять, что он смехотворно привлекателен. Униформа делала всех в десять раз сексуальнее, все это знали. Но вместо того, чтобы обидеться, парень только усмехнулся. — Справедливо, — сказал он. — Я Дерек. Сексуальное имя, подходящее к сексуальному голосу. — Стайлз, — сказал он в свою очередь. — Просто из любопытства, сколько вас здесь сейчас? — Сейчас только двое, я и Бойд, — сказал Дерек, поддерживая его большой теплой рукой за поясницу, когда Бойд толкнул его, пытаясь придумать лучший способ спасти Стайлза из его нынешнего затруднительного положения. Стайлз действительно надеялся, что то, как он дрожал от восторга, не было слишком заметно. — А что? — Я просто хочу знать, сколько человек мне нужно угостить ужином после всего этого, — сказал он, усмехнувшись про себя, когда это вызвало у него смех. — Я определенно не собирался начинать свое утро таким образом. — Такое случается с лучшими из нас, — сухо заверил его Дерек, заставив Стайлза рассмеяться в ответ, а затем они с Бойдом приступили к работе, в то время как Стайлз пытался игнорировать свои очень не прямолинейные мысли, в то время как два несомненно сексуальных, как грех, и очень компетентных пожарных обхватили его руками, пытаясь вытащить из окна, не повредив его в процессе. Стайлз не возражал бы против дополнительных повреждений, которые привели бы к тому, что задницу Джексона вышибли бы на обочину, но он оценил отсутствие сверхмощного оборудования поблизости от его очень уязвимых конечностей. Довольно скоро, после чудовищного количества попыток, тело Стайлза ослабело, и он покачнулся на ногах, когда они опустили его на пол, сильная рука немедленно обхватила его за талию — единственное, что удерживало его в вертикальном положении. Спасибо вертелось на кончике языка Стайлза, когда он подмигнул Дереку, потому что он был прав. Что ж, он был и неправ, и прав одновременно, потому что, хотя он предполагал, что Дерек хорош собой, он не мог представить себе этого безумно привлекательного человека даже в своих самых смелых фантазиях. И поверьте, у него их было довольно много. — О нет, — он почти захныкал. — Ты действительно горячий парень. Дерек удивленно приподнял бровь. — Прости? Стайлз покачал головой, опираясь на холодную кафельную стену, чтобы не упасть, когда Дерек медленно отпустил его. — Я только начал думать, что ситуация не может стать еще более унизительной, чем она уже есть, — сказал он, хотя это, вероятно, не имело особого смысла вне его собственной головы. — И не пытайся убедить меня, что подобные вещи происходят постоянно, потому что я на это не куплюсь. Хотя он хотел быть уверенным, что его случай не был единичным инцидентом, он был достаточно осведомлен о себе, чтобы понимать, что у него была склонность навлекать на себя проблемы совершенно особого рода, куда бы он ни пошел. — Ты прав, у голых людей, с которыми мы имеем дело, редко бывает такая красивая задница, — сказала Эрика с порога. С болью осознавая, что во время всей этой суматохи его полотенце полностью соскользнуло — не то чтобы оно вообще что–то скрывало — Стайлз изо всех сил пытался прикрыть свое барахло руками. Эрика одарила его поистине дикой ухмылкой. — Действительно, красивая. — Эрика, — Дерек притворно вздохнул, и у Стайлза возникло ощущение, что это был не первый разговор об этом. — Что я говорил о приставаниях к людям, которым мы должны помогать? — «Это непрофессионально, и у тебя уже есть парень», — повторила она скучающим тоном, закатив глаза для пущей убедительности. — Я знаю. Но Бойд не возражает, не так ли? Высокий молчаливый мужчина, о котором Стайлз почти забыл, собирал их снаряжение. Он даже не вздрогнул от вопроса, просто бросил быстрый взгляд на Стайлза и одобрительно кивнул, прежде чем вернуться к своей задаче. Стайлз почувствовал, как жар немедленно разливается по его щекам и стекает по шее и груди, превращая его бледную кожу в красные пятна. Непрофессионально? Абсолютно. Но Стайлз солгал бы, если бы сказал, что в то же время не был безумно польщен. Тем не менее, раздеваться перед толпой таких необычайно красивых людей было не совсем его любимым занятием, и в конце концов он откашлялся и сказал: — Мне, наверное, стоит надеть штаны. — Конечно, — сказала Эрика, бросая ему спортивные штаны, которые он оставил на раковине, чтобы надеть после душа. — Но не чувствуй себя обязанным из-за нас. — Вон, — приказал Дерек, указывая пальцем на то, что осталось от двери, и Эрика сделала, как ей сказали, подняв руки в знак защиты. Бойд последовал за ней, оставив Стайлза наедине с Дереком, который был достаточно любезен, чтобы снова поддержать его, в то время как Стайлз чуть не упал, торопясь натянуть штаны. После того, как он привел себя в порядок настолько, насколько мог, Дерек даже усадил его на корзину для белья и настоял на том, чтобы осмотреть его, вероятно, думая, что неуклюжесть Стайлза была вызвана какой-то травмой головы, а не чем-то, что укоренилось в нем с момента рождения. — У тебя немного участился пульс, — сказал ему Дерек, и Стайлз закатил глаза. — Я застрял в ванной с существом из моих худших кошмаров, — сказал он, хотя учащенный пульс был гораздо больше связан с горячим пожарным, проводившим его очень тщательный осмотр. — Мой пульс будет учащен еще некоторое время, поверь мне. Дерек нахмурился. — Тебе нужны друзья получше. Стайлз фыркнул. — Джексон не мой друг. Этот засранец — парень моей подруги. Я сейчас временно живу у нее, а он просто приехал в гости. — Твоей подруге нужно лучше разбираться в мужчинах, — так же прямо сказал Дерек, и Стайлз не смог удержаться от смеха. — Ну, она встречалась со мной, недолго, так что я не могу с этим спорить. Дерек не засмеялся. Он просто посмотрел Стайлзу прямо в глаза и спросил: — А что с тобой не так? — Эм, ты буквально застукал меня с голой задницей, застрявшей в крошечном окошке. Я бы хотел сказать, что такое случается не часто, но… — он пожал плечами, оставив все как есть. Рассказывать обо всем глупом дерьме, в которое он вляпался в свое время, было не лучшим разговором на первом свидании. Не то чтобы это было свиданием. Уже было установлено, что удача Стайлза была непостоянной и в лучшие времена. — Сомневаюсь, что это произвело хорошее первое впечатление. Дерек отпустил запястье Стайлза и встал, пожимая плечами, пока убирал свое оборудование. — Это была классная задница. Стайлз уставился на него, не уверенный, что правильно расслышал, когда Дерек что-то нацарапал на листке бумаги, и протянул его Стайлзу. Стайлз взглянул на него, ожидая получить какой-нибудь рецепт или счет, и нахмурился, увидев написанный там номер телефона. — Это… — он замолчал, пытаясь не цепляться за надежду, и, к сожалению, потерпел неудачу. Дерек пожал плечами. — Ты сказал, что должен мне ужин. — Святое дерьмо, — прошептал Стайлз, совершенно ошеломленный. Дерек только ухмыльнулся, собираясь уходить. — Я заканчиваю в восемь, — он остановился в дверях и обернулся, чтобы бросить последний взгляд. — Позвони мне. Только тогда Стайлз осознал, что под его спортивными штанами виднеется довольно заметная выпуклость, и он откинул голову назад и так сильно расхохотался над всем этим безумием, что едва мог дышать. В какой -то момент Джексон забрел внутрь, глядя на него из разрушенного дверного проема, выглядя одновременно извиняющимся и совершенно сбитым с толку. — Ты в порядке? — спросил он, устало оглядывая Стайлза, как будто беспокоился, что Стайлз наконец-то сломался и сошел с ума. — Лучше, чем обычно, — сказал Стайлз с усмешкой, обмахиваясь листком, который Дерек только что дал ему. Плечи Джексона опустились от облегчения, и о нет, Стайлз не мог этого допустить. — Но я все равно определенно расскажу Лидии обо всем. Потому что, если Джексон думал, что Стайлз возьмет всю вину на себя, то он ошибается. Он прошел мимо несчастного Джексона, надувшегося в гостиной, и направился в гостевую спальню, где его одежда все еще была упакована в картонные коробки, чтобы найти джинсы для первого свидания, в которых его задница выглядела особенно аппетитно и которые практически гарантировали по крайней мере второе свидание. Джексон мог дуться сколько угодно; в конце концов, у Стайлза сегодня вечером будет горячее свидание, и он не собирался рисковать пропустить его из-за гнева Лидии. И если Дерек сжалится над его почти ставшей крайне нестабильной жизненной ситуацией, и предложит ему остаться на ночь, что ж. Стайлз, возможно, был не самым ярким карандашом в коробке, о чем свидетельствует его предыдущая неудача, но даже он не был настолько глуп, чтобы отказаться от такого предложения. Может быть, только может быть, ящерицы все-таки на что-то годились.