Излечимый

      Дин Винчестер рефлекторно тянется к пистолету под подушкой всякий раз, когда просыпается от очередного кошмара. Обыденность, но каждый раз чертовски пугающая. Всегда «смотреть в оба» — его привычка, ставшая одной из основ характера.       Он так и не смог избавиться от этого неосознанного ритуала, даже когда со спины обнимает его личный ангел-хранитель. Ангелам не нужен сон, но это не значит, что уютная дрёма рядом с любимым человеком не может быть приятной. — Опять кошмар, Дин? — сонно спросил Кастиэль, прижимая Дина к себе ещё крепче. Тот заметно расслабился в объятиях и вынул руку из-под подушки. — Да, прости. — Дин сдвинулся на постели, прижимаясь спиной к груди Каса. Кажется, это даёт ощущение безопасности. — Тебе не за что извиняться, — пробормотал Кастиэль, зарываясь носом в короткие русые волосы.       С каждым днём, с каждой такой ночью, когда Кас вот так нежно, но уверенно обнимает его, Дин постепенно становится мягче, менее беспокойным, хотя тревога в нём всё ещё крепко сидит. Код, на подкорку вписанный отцовским воспитанием и примером, который был на виду в период личностного становления. Винчестер только учится доверять — не слепо и безоговорочно, не всем подряд, а одному только Касу учится верить. Верить там, где не доверился бы брату. Учится передавать контроль в чужие руки, учится чувствовать себя безопасно при этом.       Временами Дин всё ещё сомневается, что всё по-настоящему: иногда он снова теряет веру в то, что заслуживает спасения, заслуживает любви. Особенно любви Ангела Господнего. Пусть сейчас тот и лишён крыльев, но он пал ради Дина. В голове до сих пор не укладывается: Кастиэль ведь живёт уже миллионы лет, и он видел зарождение человечества, видел лучших представителей расы человеческой, и как могло получиться так, что он отдал своё сердце именно Дину Винчестеру?       Но сомнения и лишние мысли растворяются, когда Кастиэль прикасается к нему так нежно. Когда мягко поглаживает его талию, рёбра, проводит пальцами по контурам собственного отпечатка ладони на крепком плече Дина. И Дин плавится под этими касаниями. Он осторожно, чтобы не нарушить интимности момента, поворачивается лицом к Касу и протягивает руку, на ощупь находя его щетинистую щеку. Невесомо водит по ней пальцами и едва слышно шепчет: «Почему именно я, Кас?» — Что ты имеешь в виду? — Спрашивает Кастиэль, хоть и знает наверняка, о чём говорит Дин, но спросонья ему нужна минутка форы на размышление. — Почему из всех, кого ты знал на протяжении жизни, ты выбрал именно меня? — Потому что у нас с тобой особая связь, Дин, — усмехнулся он и крепче прижал к себе Винчестера, оставляя на лбу лёгкий поцелуй. — Потому что твоя душа прекраснее всего, что я когда-либо видел и знал. Возможно, ещё потому что ты — моё самое ценное сокровище, ради которого я готов на всё. Только с тобой я начал чувствовать.       Кастиэль знает, насколько важно Дину слышать это, знать, и поэтому не устаёт напоминать. Он расслабляет крепкие объятия и нежно поглаживает Дина по спине, пока тот утыкается носом ему в шею. — Я люблю тебя, Кас. — Он тихо вышептал это признание куда-то в плечо возлюбленного и даже сомневался, что тот его услышит. — И я люблю тебя. — Конечно, он слышал. В основном, сердцем. И он бережно приподнимает лицо Дина за подбородок и мягко целует в губы. Они целуются долго и нежно, наслаждаясь близостью друг друга. И спустя время, когда все тревоги Винчестера отступили, они засыпают в объятиях.       Неожиданно для себя, утром Дин просыпается раньше Кастиэля. Он тихонько, чтобы не разбудить возлюбленного, выбирается из постели. Взяв из шкафа чёрный мягкий халат и полотенце, он оборачивается, чтобы ещё раз взглянуть на Каса, который так очаровательно сопит во сне.       Дин принимает душ и идёт готовить завтрак. Когда он обжаривает бекон для сэндвичей, входит Сэм, одетый в спортивный костюм — вернулся с пробежки и не смог пройти мимо, когда из кухни доносится запах еды в непривычно раннее время. — Дин? Ты почему так рано встал? — Спрашивает Сэм, с любопытством заглядывая за плечо брата, занятого готовкой. — И тебе доброе утро, Сэмми, — бодро отзывается старший. Он не отвлекается и внимательно следит за тем, чтобы бекон приобрёл аппетитную золотистую корочку, но не пережарился и не высох. — А сейчас марш в душ, завтрак скоро будет готов.       Сэм не слишком удивлён. Дин, который рано встал в хорошем настроении раньше был поводом для беспокойства, но теперь такое поведение принимается как факт. Тем более, в последнее время это происходит всё чаще. Дин меньше раздражается по мелочам, реже ходит с кислой миной, которая отчасти была его визитной карточкой, и, конечно, сложно не заметить его многочисленные улыбки в повседневной рутине. Раньше Сэм видел их гораздо реже.       Как только цвет полосочек от гриля на сэндвичах кажется Дину идеальным, он перекладывает еду на тарелки, включает электрическую кофеварку и возвращается в спальню, чтобы разбудить Кастиэля к завтраку. Он присаживается рядом на кровать и нежно проводит рукой по волосам Каса. — Доброе утро, Кас, — Дин не может сдержать улыбки, когда видит, как любимый каждый раз щурится от света, когда просыпается, — пора вставать. Завтрак почти готов. — Доброе утро, Дин. — Он кладёт руку на щеку Дина, когда тот наклоняется и целует его. Кастиэль садится на постели, не разрывая поцелуй, и его вторая рука ложится на затылок Винчестера, пальцы зарываются в короткие волосы, образуя своеобразный некрепкий захват, из которого Дин спустя несколько секунд всё же нехотя вырывается и отстраняется. — Вставай, пока всё горячее. — С улыбкой произнёс Дин и встал с кровати, и перед тем, как выйти за дверь не забыл проследить за тем, чтобы Кас поднялся с постели. Тот неторопливо сполз с кровати, закинул на плечо полотенце и чистую одежду и двинулся в душ.       Дин уже накрыл на стол, разлил по чашкам кофе, когда Кас немногим позже Сэма вошёл на кухню с взъерошенными влажными волосами. За завтраком царит атмосфера семейного уюта и расслабленного комфорта. И Сэм прекрасно осведомлён об отношениях этих двоих, и, хотя не подаёт вида, моментами всё же умиляется их взаимодействию. И он действительно рад за брата. Он видит, как влияют на него эти отношения: Дин буквально светится изнутри. Мимо Сэма не прошли и остальные метаморфозы, происходящие со старшим, то, как он трансформируется рядом с Касом, как становится спокойнее и мягче. Это явно идёт ему на пользу. И после завтрака, убрав свою посуду в раковину и поблагодарив Дина за заботу, он поспешил оставить их наедине и уделить время поиску нового дела.       Забрав пустую тарелку и чашку Каса вместе со своей посудой, Дин принялся за мытьё посуды, но вздрогнул и чуть не выронил из рук скользкую тарелку, когда Кастиэль обнял его со спины за талию и своим телом вжал в столешницу. Он нежно коснулся губами шеи, и от этой нежности Дину сносит крышу. Дин прижимается всем телом к Касу и выключает воду, шумно вздыхая. Тем временем пальцы Кастиэля уже скользнули к поясу халата Винчестера, развязывая двойной узел и обнажая торс. Дин плавится под ласками и его дыхание становится всё чаще и отрывистее. Он хватается ещё влажными руками за бёдра Каса и трётся о его твердеющий член ягодицами, пока тот горячо целует его шею. — Кас… — Шепчет Дин на выдохе и запрокидывает голову, когда Кастиэль сжимает его напряжённые соски и покручивает их между пальцами. — Ну не здесь же… — Напоминает он, но не останавливает, и с его губ срывается тихий вздох. — Я хочу тебя сейчас и здесь, Дин. — Протестует Кастиэль и отстраняется лишь для того, чтобы развернуть Дина к себе и, хватая за бёдра, целует настойчиво, влажно и жарко. У Винчестера земля уходит из-под ног, когда Кас с ним такой — властный, требовательный, и, чёрт возьми, это возбуждает. И Дин в очередной раз сдаётся под его напором. Он запускает пальцы в тёмные волосы, ещё сырые после душа, и с полной отдачей отвечает на поцелуй, прижимаясь настолько близко, насколько возможно. Его язык сплетается с языком Каса, и тот наклоняет голову чуть вправо, чтобы ещё глубже проникнуть в рот Дина, пока руки поднимаются с бёдер на талию и переходят на спину, удерживая.       Кастиэль нетерпеливо и бесстыдно трётся сквозь слои одежды своим твёрдым и уже влажным от предъэякулята членом о бедро Дина, и они синхронно стонут друг другу в рот, а Дин подаётся вперёд, так же ища контакта, пока с его плеч Кас стягивает мешающий халат. Кастиэль разрывает поцелуй и опускается ниже, целуя шею и спускаясь к плечам. Ладони Дина скользят под серую домашнюю футболку Каса, проходятся по обнажённой коже поясницы, живота, поднимаются к рёбрам, груди, а затем и вовсе мешающая вещь оказывается где-то на полу, и теперь, когда они соприкасаются кожей к коже, тело Дина пробивает мелкая еле заметная дрожь. Он тихо стонет, а Кас гортанно рычит ему в плечо, засасывая, прикусывая и вылизывая нежную кожу. Он спускается ниже и обхватывает губами левый сосок Дина, ласкает его языком и зубами, и пальцами теребит правый; кладёт свободную руку на требующий внимания ствол Дина и уверено поглаживает его через ткань нижнего белья, когда чувствует руку Винчестера на собственной эрекции, и Дин мягко массирует его член сквозь нижнее бельё и тонкие домашние спортивные штаны.       Кастиэль отрывается от груди Дина и не выдерживает. Он издаёт протяжный низкий стон, уперевшись головой в его плечо, затем вновь накрывает его губы своими. Они целуются мокро, отрывисто, лаская друг друга. И Дин отстраняется первым, он разворачивает Кастиэля спиной к столешнице, меняясь с ним местами. Они снова целуются так же горячо и развратно, пока губы Дина не спускаются ниже, к шее, плечам, груди Каса. Винчестер опускается на колени и стягивает его штаны вместе с боксерами к щиколоткам, проходясь поцелуями по животу и тазовым косточкам. Дин поднимает голову и прикусывает губу, и пальцы Кастиэля зарываются в его русые волосы, поглаживая; свободной рукой он придерживает основание члена и медленно проводит головкой по губам Дина, шумно втягивая воздух.       Дин приоткрывает рот и невесомо проходится языком вокруг влажной головки, по уздечке, вдоль напряжённого ствола, дразня, но не давая столь необходимой стимуляции. — Возьми его, Дин… пожалуйста… — не выдерживает Кастиэль, задыхаясь от нахлынувшего возбуждения. И Дин обхватывает губами крупную горячую головку, посасывая её, а затем резко насаживается ртом на пульсирующий член, захватывая его до середины. Кас запрокидывает голову и издаёт громкий низкий стон, перемещая вторую руку на затылок Винчестера. Он не давит, но даёт понять, что направление выбрано правильно. Движения Дина плавные, размеренные, и его рука тянется под собственное нижнее бельё, он ласкает себя в такт своим движениям на члене Каса. Кастиэль стонет и непроизвольно покачивает бёдрами, глубже погружаясь в рот Дина, и тот берёт больше, он умеет это, Кас знает. Движения становятся быстрее, и с каждым толчком язык обвивается вокруг головки, слизывая солоноватую смазку, заставляя захлёбываться от ощущений. — Да, вот так, малыш…ещё… — Просит Кастиэль, и Дин заглатывает ещё больше, поднимая на него взгляд. Чёрт, Кас готов кончить от одного этого вида: покрасневшие затуманенные глаза, распухшие губы, плотно обхватывающие член, и то, как он удовлетворяет себя и стонет, посылая вибрацию до самого основания члена… И Кастиэль понимает, что долго так не продержится. Спустя несколько быстрых движений он кончает с громким стоном, закатив глаза, и заполняет горло Дина вязкой горьковатой спермой, пока тот сглатывает, доводя себя до пика ещё спустя пару резких движений рукой.       Дин выпускает член изо рта только после собственного оргазма, оставаясь на коленях и тяжело дыша. Кастиэль съезжает по дверце кухонного шкафчика и опускается рядом с ним, прижимая Винчестера к себе и мягко целуя. — Ты невероятный, Дин. — Шепчет Кас между нежными поцелуями в щёки, лоб, скулы, губы и подбородок. — Я люблю тебя, ты в курсе? — Я знаю, Кас. И я тебя люблю. — Смущаясь, пролепетал Дин, опустив голову в попытке скрыть улыбку. — Теперь нужно привести кухню в порядок, иначе Сэм нас в порошок сотрёт. — С тихим смешком произнёс он, утыкаясь Касу в плечо. Кастиэль прижал его к себе и мягко поцеловал. — Я приберусь здесь, а ты приводи в порядок себя. И на вечер ничего не планируй, я для тебя кое-что готовлю. — Произнёс он, вставая и поднимая вместе с собой Дина. — Всё-таки хорошо, что Хранители знаний ответственно подошли к вопросу звукоизоляции.