Мы друзья, верно?

Кое-как угомонив дрожь в заледеневших пальцах, парень не без труда вставил ключ в замочную скважину и провернул два раза. В тихим щелком дверь отперлась. Из образовавшейся щели пахнуло едким запахом дыма и сыростью. Юноша толкнул дверь и, сделав шаг, оказался в темной прихожей. С кухни доносились приглушенные голоса, едва различимые за перегружающей все музыкой. Вошедший скинул с себя запылившиеся ботинки и, прижимая холщовый шоппер к груди так, будто боялся его случайно обронить, бесшумно проскользнул в свою комнату, аккуратно прикрывая за собой хлипкую дверцу. Только в полумраке своего убежища он наконец облегченно вздохнул и, нащупав в темноте выключатель, щелкнул им. Комната озарилась теплым мягким светом единственной голой лампочки под потолком. «Ужасный день», - вздохнул голубоглазый парень. Суетливым взглядом он окинул помещение, которое мог еще назвать своей комнатой. Всегда в идеальном порядке: кровать заправлена тщательно, по-солдатски; вещи в шкафу без дверцы висели с характерной хозяину избирательностью, отсортированные по цветам; чопорный порядок на столе. Все в этом пространстве заметно контрастировало с безудержным хаосом за пределами хиленькой двери. Зонтик прошел вглубь комнаты, повесил свою сумку на спинку потрепанного стула и, подойдя к комоду, чиркнул спичкой, зажигая ароматическую свечу. Через мгновение его уже окутывал чарующий запах ванильной ириски. Это быстро подействовало: парню стало спокойнее, и он даже нашел в себе силы еле заметно улыбнуться. Хотелось есть. Единственное, что побывало сегодня в его желудке - шарик мороженого, купленного еще днем в парке. Живот сводило судорогой каждый раз, когда парень только осмеливался подумать о еде. Однако, идти на кухню сейчас было нельзя: очередная вечеринка его родителей, которые запрещают сыну показываться на глаза их дорогим гостям. Кроме того, холодильник наверняка пуст, ведь все остатки еды пошли на закуску к горячительным напиткам. В животе заурчало. От бессилия хотелось плакать. Навалившиеся проблемы, голод, полное непонимание всего, что происходит вокруг и еще это странное признание его лучшего друга. Зонтик сразу понял, что это изменило все. Теперь они с Данте больше не смогут общаться как прежде, ведь тот испытывает к нему не самые дружеские чувства. Кажется, хуже уже быть не может. Юноша вздохнул и невесомо опустился на краешек кровати. В висках пульсировало напряжение. Он был готов разреветься. В последний момент его осенило. Сорвавшись с места в каком-то нечеловеческом порыве, он выдвинул ящик стола и с облегчением обнаружил в нем одиноко лежащую шоколадку. Есть быть точнее, это была небольшая пластинка горького шоколада, размером с пластиковую карту. Однако, это было лучше, чем ничего. Зонтик вспомнил, что в первый день учебы Феликс угостил всех друзей и юноша пророчески решил оставить свою часть на «черный день». Не помня себя от голода, парень одним движением освободил шоколад от фольги и засунул в рот. В надежде растянуть удовольствие, он прижал лакомство языком к небу, надеясь, что так оно будет медленнее таять. В животе снова заурчало. Минут через пять от шоколада осталось лишь горьковатое послевкусие и нестерпимое желание пить. Зонтик стянул с себя плащ, который все еще укрывал его плечи, и лег на кровать, подтянув колени к груди. Несмотря на все еще плюсовую погоду за окном, в квартире было невероятно холодно. Парень закрыл глаза, надеясь, что сон быстро заберет его, однако было еще слишком рано для этого, и подстроенный под строгий режим организм юноши не был готов подчиниться своему хозяину. «Как же так?» - пульсировала в голове неутешительная мысль. От осознания того, что все в его жизни катится под откос, стало по-настоящему обидно. По коже пробежал мороз, заставляя юношу судорожно вздрогнуть. С кухни послышался грохочущий смех. Парня вдруг затошнило. Он был готов сейчас же сорваться с места и выбежать из дома, но идти было некуда. Раньше в такие моменты он укрывался в доме лучшего друга, слушая его нежные тихие утешения, но сейчас двери дома Данте были для него закрыты. Не помня себя от бессилия, Зонтик заплакал. Соленые крупные капли мгновенно пропитали подушку, голубые глаза смотрели куда-то в пустоту, обрамленные слегка опухшими от слез веками. Одиночество и бессилие душило. «Нет, нужно уходить», - твердо решил юноша, успокоившись после непродолжительного плача. Тихо, стараясь не издать лишнего шума, от поднялся с постели и вновь укутался в старенький плащ, терпеливо ждавший его на спинке стула. Покидав в шоппер первые попавшиеся под руку вещи, парень погасил свет в комнате и на цыпочках пробрался к выходу. - Куда это ты намылился? - вдруг раздался голос из темноты, когда Зонтик наощупь пытался завязать шнурки своих ботинок. Он медленно поднял голову и встретился с холодной сталью глаз своего отца. Тот стоял спокойно, прислонившись плечом к стене. Его выражение лица было безмятежно и, на первый взгляд, абсолютно равнодушно, но это только на первый взгляд. Юноша прекрасно понимал, что подвыпивший отец настроен враждебно и только ждет повода, чтобы устроить скандал. - Иду гулять, - кротко ответил сын, робко опустив взгляд заплаканных глаз. Он стоял выпрямившись по стойке «смирно», боясь лишний раз пошевелиться. - Ты только что пришел, - заметил отец. Его монотонный голос начал приобретать едва заметные нотки раздражения. Зонтик судорожно вздохнул. Он кивнул в знак согласия, подтверждая правдивость слов отца, но сейчас его мысли были заняты лишь планом скорейшего побега из дома. Быть может, представлял он, Феликс или Ромео согласятся приютить его на эту ночь, хоть обычно он и не обращается к ним за помощью. Феликс, кажется, живет с матерью где-то в двух кварталах отсюда. О семье друга Зонтик мало что знал, но всегда думал, что такой человек, как блондин, не способен отказать ближнему в помощи. Что же до Ромео, то голубоглазый смутно припоминал, что они с Пиком проходили мимо его дома, когда шли на репетицию. Коттедж семьи Черв находился в том же районе, что и дом Пика. Те улицы, считалось, могут заселять только достаточно состоятельные семьи, но Зонтик не был уверен, что Ромео также богат, как и новенький. - Пока тебя не было, приходил какой-то парень. Он тебе письмо передал. Очень старомодно, - старший Треф полез в карман стареньких трико и, проковырявшись там немного, выудил смятый пополам конверт и протянул Зонтику. Парень потянулся вперед, стараясь не наступать обутой в ботинок ногой на пол прихожей. Стоя так, одной ногой на придворном коврике, а второй балансируя на не очень-то чистом полу, он взял письмо из рук отца, который даже не двинулся вперед, чтобы адресату было удобнее взять предназначавшуюся ему бумагу. Наконец, когда сей пируэт был исполнен, юноша сунул конверт в шоппер и вновь поднял взгляд на отца. - Даже не прочитаешь? - поинтересовался мужчина. Кажется, приступ раздражения отступил и теперь он вновь был абсолютно холоден. - Может быть позже, - пожал плечами Зонтик. Конечно, его распирало от любопытства, что за человек написал ему это письмо и что именно там написано, но придаваться такой интимной вещи как чтение письма перед подвыпившим отцом было неловко, - так, я пойду? Мужчина с старых трико оттолкнулся плечом от стены и, издав протяжный вздох, потянулся, на секунду вытянувшись в напряженную струну. Он выглядел старше своих лет: волосы на висках серебрила первая седина, бороздки, тянувшиеся от крыльев носа, были глубоки, светло-серые глаза полны усталости и скуки. Так и не скажешь, что ему всего 39 лет. - Не возвращайся сегодня, ладно? Переночуй у друзей. Мы с мамой хотим побыть одни, - произнес он как-то скомкано, а в голосе зазвучали нотки вины и, быть может, заискивания. - Хорошо, - кивнул парень. Он опустился на колени и, завязав шнурки на втором ботинке, выскочил из дома. Сердце билось в бешеном ритме. Сложно было поверить в то, что отец так просто выгнал его из дома. «Мешаю. Я мешаю», - болью отзывалась мысль в пульсирующих висках. Не помня себя от переполняющей его обиды, Зонтик поплелся по улице, не обращая внимания на задувающий за воротник осенний ветер. Он бродил по безлюдным улицам несколько часов. С каждой минутой становилось все холоднее, но парень совсем не думал об этом. Слезы сами собой лились из глаз, а он не знал, куда ему идти. Мысль о прошении помощи у друзей удручала его, он не был готов вот так вот просто завалиться к Феликсу или Ромео и попроситься переночевать. Это, как ему казалось, станет для них снегом на голову, а такой человек как Зонтик не любит доставлять другим неприятности. Наконец, он пришел в себя. Осознав, что вот уже битый час он слоняется по ночному городу, юноша вдруг пришел в ужас. Был десятый час, а значит с каждой минутой увеличивается шанс попасться на глаза патрульному и поехать в ближайшее отделение полиции за нарушение комендантского часа для детей. Нужно было срочно где-то укрыться, и лучше сразу выбрать то место, которое в эту ночь будет его убежищем. Зонтик сел на ближайшую скамейку в надежде собраться с мыслями и решить, куда стоит двигаться дальше. Феликс, Ромео… Нет, это неправильно. Данте? Этого делать было категорически нельзя. Еще не известно, как лучшим другом будет воспринят этот жест после того, что произошло сегодня днем. Габриэль? Зонтик задумался. Идти к Габи было бы самым логичным решением, только вот юноша совсем не знал, где живет этот его друг. Становилось все холоднее. Внезапная мысль осенила Зонтика. В шоппере, кажется, был шарф, который он туда затолкал во время торопливых сборов. Сняв с плеча сумку, голубоглазый пошарил в ней рукой и, нащупав мягкую вязанную ткань, потянул на себя. Уютной теплой змеей полосатый шарф показывался с каждой секундой все больше и больше. Парень обернул его вокруг шеи и опустил взгляд на свои дрожащие от холода пальцы. Что-то привлекло его внимание. Возле его ног на асфальте лежал смятый пополам конверт. Зонтик сразу узнал его. Видимо, выпал, когда доставался шарф. Наклонившись, юноша аккуратно поднял бумагу и, посмотрев со всех сторон, понял, что отправителя на конверте нет. Тогда он с осторожностью распечатал его, надеясь не повредить вложенное внутрь письмо. Развернув бумагу, он бегло прочитал написанное, и с каждым новым словом на губах у него растягивалась радостная улыбка. Прочитаем его и мы, дорогой читатель. Вот содержание того письма: «Я договорился с тем ублюдком. Теперь он отстанет. Пришло заплатить чуть больше, чтобы он больше никогда не появился в моей (и твоей) жизни. Я выполнил свою часть обещания, теперь твоя очередь. Не забудь, что я очень тщательно буду следить за тем, чтобы ты сделал все так, как мы условились. И вот еще что… Я думал о том, как прошла наша репетиция. Не вздумай придумывать себе всякую чепуху. Просто скажу как есть: ты мне очень сильно помог. Понять кое-что. Это не твои глупые розовые сопли. Не думай даже об этом! Просто я хотел сказать, что… Да блять! Спасибо. Если надо будет что - обращайся. Только не наглей. Пик» Зонтик вновь перечитал письмо. А затем снова и снова. Каждое слово вызывало у него прилив совершенно неповторимых эмоций. Кажется, Пик немного волновался, когда писал эти строки. Парень вдруг засмеялся. Он был и правда очень счастлив, что конфликт с хулиганами был урегулирован, а еще, как оказалось, он чем-то умудрился помочь Пику во время репетиции. Юноша вдруг ощутил прилив сил, воспарял духом и теперь перспектива ночевать на улице больше не казалась ему такой уж мрачной. «Если надо будет что - обращайся», - прозвучал в голове голос. Нет-нет, Зонтик не мог так сильно заходить на чужую территорию. Попроситься к еле знакомому Пику ночевать? Еще и прийти к нему домой так поздно? Нет-нет, этого допустить было нельзя. Парень поднялся с лавочки и пошел дальше, ведь каждая секунда бездействия помогала ночному холоду запускать пальцы под одежду каждого смельчака, решившего прогуляться в столь поздний час. Стоя перед тяжелой массивной дверью из темного металла, Зонтик нерешительно перебирал пальцами. Ноги сами привели его в это место, и он, казалось, совсем не может им сопротивляться. В голове перемешались тысячи причин, почему сейчас стоит развернуться и уйти, ничем не выдав свою минутную слабость, но вперед толкал страх остаться одному на осенней улице и ночевать на скамейке в парке. Подняв руку, Зонтик схватился заледеневшими пальцами за молоточек на двери и коротко постучал. Ничего. Юноша облегченно вздохнул. Вероятно, хозяев не было дома, а значит никто не сможет уличить его в этом невнятной порыве. Нужно убираться. Зонтик вновь постучал и, дрожа от холода, прислонился ухом к двери, стараясь услышать обитателей дома. Тишина. Теперь точно стоило уйти. Зонтик настойчиво постучался в третий раз и снова прильнул к двери, прислушиваясь. Он оперся руками о ледяной металл двери и прижимался к ней так отчаянно, будто думал, что это поможет ему поскорее услышать шевеления по ту сторону. И вдруг дверь резко открылась. Не успев сориентироваться, Зонтик потерял опору и повалился вперед, упав, однако, вместо ожидаемого твердого пола, на грудь человека, открывшего дверь. От смущения и неловкости щеки Зонтика залились пунцовой краской. Он поднял глаза и, леденея от ужаса, встретился со строгим взглядом темных глаз новенького. - Какого черта? - свирепея от такой наглости, спросил Пик. Он схватил Зонтика за плечи и отстранил от себя, будто тот бросился к нему на шею с рыданиями. - Привет, эм… Пик, - Зонтик попытался выдавить из себя улыбку, но вместо этого губы скривились в какой-то сконфуженной гримасе. Он был раздавлен своим позором и пожалел, что вовремя не отказался от этой идеи. - Я спрашиваю: какого черта? Какого черта ты приперся? - не отступал от своего вопроса новенький. Сталь его темных глаз сверкала недобрыми огоньками на внезапного гостя. На Пике был пижамный костюм темно-серого цвета: длинные штаны и рубашка по пуговицах. Голые ступни были скрыты в домашних тапочках, а вечно собранные в хвост волосы, теперь всклокоченно рассыпались по широким плечам. Кажется, гость его разбудил. - Мне негде ночевать, - Зонтик стыдливо опустил глаза, как тогда, перед отцом. Застонав, Пик шумно вздохнул. Он отступил в сторону, этим жестом давая понять, что пришедший может зайти. Не мешкая, голубоглазый проскользнул внутрь и быстрым движением закрыл за собой тяжелую дверь. Он был приятно удивлен… Нет, неподходящее слово. Он был ошарашен тем, как легко новенький пустил его, не задавая лишних вопросов. Но расслабляться было рано. Кто знает, чем обернется для него в будущем эта услуга. - Не шуми. Родителей нет, но есть брат. Поверь мне, это еще хуже. Разбудишь его и можно забыть о легкой жизни. Раздевайся и поднимайся в комнату. Я приготовлю кофе, - мягкий тихий голос Пика был совсем ему не свойственен. Зонтик вдруг подумал, что быть может все происходящее лишь сон, а сам он находится все еще в парке и задремал, сам того не заметив. Чтобы отвергнуть эту мысль, он легонько ущипнул себя за щеку, но это не произвело должного результата. Он все еще стоял в прихожей богатого дома Пика и слышал, как на кухне с тихим шумом готовится кофе. Парень вздохнул. Чем обернется такая доброта Пика? Сейчас думать о возмездии не хотелось. Зонтик осторожно стянул с себя ботинки и, ступая мягко и невесомо, поднялась в комнату Пика. Странно, но ориентироваться в этом доме было легко даже в темноте. Парень без труда нашел нужную дверь и бесшумно проскочил внутрь. На столе ласково горел ночник. Наверняка Пик включил его, когда собирался спуститься и открыть дверь. Зонтик осмотрелся. Все было так, как он и запомнил. Кажется, он был здесь целую верность назад, но теперь, вновь находясь в этой комнате, он чувствовал себя спокойно и легко. Он даже мог себе представить, что находится дома. Тепло, уютно и никаких пьянок за стеной. Сняв плащ, Зонтик разместил его на спинке стула, а сам сел на краешек кровати. Он не мог решить, что делать дальше, ведь все еще чувствовал себя незванным гостем в этом доме. Он сидел, боясь лишний раз пошевелиться или слишком глубоко вздохнуть. Наконец, через какое-то время дверь открылась. Пик зашел спиной, вероятно потому, что именно так от толкнул дверь. В его руках был небольшой бамбуковый поднос, на котором стояли две чашки свежесваренного кофе. Больше ничего. Хозяин дома поставил поднос на стол и бесшумно прикрыл за собой дверь. - Рассказывай, - устало сказал он, протягивая своему гостю чашку ароматного напитка. Зонтик принял протянутую чашку из рук новенького и сделал глоток. Ничего не изменилось с прошлого раза и вкус кофейного напитка вновь не сильно ему понравился, однако отказываться было нельзя. Пик и так слишком много для него сделал, просто впустив в дом. Нужно было показать себя благодарным гостем. Еще два непродолжительных глотка. Рассказывать? Что именно Пик хотел услышать? Посвящать еле знакомого одноклассника в свои проблемы не хотелось, но и молчать - не вариант. Голубоглазый бездумно уставился на свои пальцы, сжимающие горячую чашку кофе. - Ну? - Пик выходил из терпения. Меньше всего ему нравилось слышать тишину в ответ на заданный вопрос. Он уже расположился на кровати рядом с гостем и медленно пил свой любимый напиток. - В общем, отец попросил меня сегодня не приходить домой. У них там с мамой, э… Вечеринка, - Зонтик поднял на Пика слегка виноватый взгляд своих небесно-голубых глаз. На губах была неловкая полуулыбка, призванная скрыть настоящие чувства парня. - И почему ты пришел сюда? - продолжил допрос новенький. - Мне больше некуда идти, - слова прозвучали в минорной тональности и Зонтик стыдливо опустил взгляд. - Так уж некуда? - Пик сделал очередной глоток кофе и продолжил не отрываясь смотреть на Зонтика недоверчивым взглядом, - а Данте? То, что хозяин дома вспомнил о Данте, поставила юношу в тупик. Что нужно было сказать? Не может же он просто так выложить карты на стол и откровенно поделиться с этим человеком сокровенной тайной его лучшего друга. Нет, подставлять Данте не хотелось, ведь Пик был тем самым человеком, который умеет использовать любую информацию в своих корыстных целях. - Не могу до него дозвониться, - улизнул от ответа Зонтик. В попытке скрыть смущение от такой откровенной лжи, он сделал еще один глоток кофе, превозмогая желание поморщиться от его горького вкуса. - Мне ты тоже не звонил, - справедливо заметил Пик. Все это напоминало погоню хищника за своей жертвой. Он так и пытался загнать бедного голубоглазого в ловушку. Зонтику хотелось встать и уйти. Этот допрос был совсем ему не по нраву, но и возражать было нельзя. Он действительно чувствовал себя неловко, однако уходить было некуда. Перспектива ночевать на улице все еще маячила на горизонте. - Мы поссорились, - предпринял еще одну попытку соврать Зонтик. Пунцовые щеки выдавали его лучше любого шпиона. - Мы и не мирились, - парировал Пик. Теперь на его губах была усмешка. Игра нравилась ему все больше и больше, - так что, черт возьми, случилось? - Он признался мне, - сдался Зонтик. Он отставил кофе на стол и закрыл лицо руками. Было неприятно рассказывать такой секрет едва знакомому человеку. - В чем? - ехидный голос Пика был пропитан иронией и чувством безнаказанности. Садистская сущность вылезла наружу. - В… в… - щеки все багровели, а голос дрожал от смущения, - в любви. Пик прыснул смехом. Он, разумеется, уже давно знал о тайном влечении Данте к своему лучшему другу. От таких людей как Пик не утаишь ничего, а особенно истинных чувств. Он был рад, что узнал о новой слабости своего главного соперника, ведь этот Данте не понравился ему с самого начала. Темноволосый парень был из тех людей, которые видят смысл жизни в соперничестве, в одерживании победы, победы над достойным противником. А Данте и правда был достойным. - И что же в этом такого? - успокоившись от тихого сдавленного смеха, спросил Пик. - Я не хочу, чтобы он понял меня неправильно, - теперь увиливать не было смысла. Зонтик чувствовал обиду и стыд из-за того, что выглядит так жалко в глазах Пика. Все еще хотелось бежать из этой камеры пыток, но куда? На лавочку в холодном осеннем парке? Нужно было смириться с допросом, а потом, быть может, он будет вознагражден за свои страдания постелью на полу. Пик допил кофе и отставил пустую чашку на стол. Поднявшись с кровати, он открыл окно. Ледяной воздух ворвался в уютное тепло полутемной комнаты, мгновенно вызывая прилив мурашек на теле Зонтика. Он поднял на Пика взгляд. Новенький сидел на подоконнике и чикал зажигалкой в попытке закурить. Из-за сдувающего пламя ветра это получилось не с первого раза, но когда наконец сигарета задымилась, он начал неторопливо курить, выдыхая едкий дым в открытое окно. Зонтик наблюдал за ним как завороженный. Сейчас ему казалось, что Пик выглядит как герой какого-то боевика про крутого детектива, который должен распутать некое особо сложное дело. Это был бы эпизод, когда помощник пришел к детективу с новыми сведениями, которые рубили на корню все ранее сделанные догадки следователя. Голубоглазый улыбнулся собственным мыслям. - Это очень хорошо… - еле слышно произнес Пик, выдыхая новую порцию дыма. - Что? - переспросил Зонтик, не совсем услышав произнесенные одноклассником слова. - Планы меняются. Освобождаю тебя от нашего договора на счет слухов, - Пик повернулся к Зонтику и очень серьезно на него посмотрел. В глубине его глаз нельзя было прочитать что-то конкретное, но голубоглазый понял, что ничего хорошего этот взгляд не предвещает. Однако, с другой стороны, он не мог поверить своему счастью. Он не мог понять, что такого хорошего он сделал для Вселенной, что она решила сжалиться над ним и не заставлять его претерпевать все эти мучения, связанные с обманом и роспуском грязных сплетен. Он облегченно вздохнул и заулыбался еще шире. Сейчас Пик показался ему спасителем, разогнавшим сгущающую тьму вокруг него. - Правда? Спасибо! Спасибо большое! - Зонтик сорвался с места и сел на подоконник рядом с новеньким. Если бы не невидимая стена, отгораживающая их друг от друга, он был повис у него на шее, заключая в благодарные объятия. - Вместо этого ты будешь моим, - Пик затянулся и, вдохнув, выбросил тлеющий фильтр в окно. - Что?.. - взгляд Зонтика в мгновение померк. Он уставился на Пика в надежде разглядеть в выражении его лица намек на шутку или издевку. Однако, одноклассник был очень серьезен. Холод его темных глаз сковывал своей прямотой. - Что слышал. Будешь моим. Будешь притворяться, что мы вместе. Не везде, но только тогда, когда будет видеть Данте или кто-то из твоей компании. Мне нужна полная иллюзия того, что ты безумно в меня влюблен, - он говорил медленно, четко, выверяя каждое слово, и не на секунду не сводил глаз со своего собеседника. - Я не буду этого делать, - твердо сказал Зонтик. Теперь он чувствовал себя разбитой вазой, которую вместо того, чтобы пожалеть, смели в совок и выкинули в ближайшую мусорку. Он встал, схватил плащ со стула и, не медля ни секунды, выбежал из комнаты, с силой захлопнув за собой дверь. Звук его шагов, раздающихся в могильной тишине сонного дома, был как гром среди ясного неба. Голубоглазый сбежал вниз по ступенькам и прямой наводкой направился к выходу. Бросив шоппер на тумбу, он наклонился, чтобы обуться и завязать шнурки. Прихожая была погружена во мрак. - Так, так, так... кто тут у нас? - Зонтик обернулся. Из темноты кухни медленно шел ему навстречу невысокий человек. В руке он держал полупустой стакан воды. Человек сделал еще шаг. Теперь, стоя в лунном свете, бьющего из окна, он наконец стал видим. Темные волосы, отливающие в зелень, круглые очки на вздернутом носу, скривившая губы полуулыбка. Незнакомец выглядел безобидно: низкий, чуть пухловатая фируга, однако что-то внутри Зонтика оборвалось, а по коже пробежала волна мурашек, не предвещающая ничего хорошего. - Куда же ты собрался в столь поздний час? - участливо поинтересовался незнакомец своим слащаво-лукавым тоном, - или мой братец тебя обидел? Парень подошел ближе, теперь стоя перед Зонтиком почти впритык. Не церемонясь, он схватил его своими цепкими пальчиками за подбородок и слегка поднял лицо, вглядываясь у него, однако, снизу вверх. Зонтик почувствовал себя игрушкой, выставленной на продажу, но страх сковал его тело, будто страшная болезнь. Он не мог пошевелить и пальцем. - Так вот значит, кого водит братец, когда мамочки и папочки нет дома, а любимый младший братишка спит? - незнакомец продолжал нараспев произносить все эти слова. Странно, но Зонтик и правда чувствовал неподдельный страх рядом с этим зловещим коротышкой. Низкорослый парнишка был пауком, опутывающим сеть вокруг своей жертвы. Зонтик был заплутавшей мушкой, потерявшей бдительность. Конец был предрешен. Теперь стоило лишь дождаться, когда паук проявит благосклонность и наконец прикончит свою жертву. - Куда же ты уходишь? Уже поздно, - мурлыкал обитатель паучьего гнезда. Зонтик не шевелился, однако его блуждающий взгляд метался из стороны в сторону в поисках спасения. Наконец, послышались тихие шаги на лестнице. Голубоглазый посмотрел туда и увидел, как на одной из ступенек стоит Пик. Он сложил руки на груди и с интересом наблюдал за происходящим. На губах покоилась недобрая полуулыбка. Зонтик глянул на него молящим взглядом, который новенький благополучно проигнорировал. Юноша понял, что Пик ничем не лучше этого странного незнакомца. Они были едины. - Мне уже пора, - сдавленно выдавил из себя Зонтик, пытаясь вырваться из хватки незнакомца. Шнурки на одном ботинке были не завязаны, но это не так сильно волновало голубоволосого. Он схватил шоппер и дернул ручку входной двери. Ничего. Заперто. Сзади послышался приглушенный смех. Зонтик обернулся. Его беззащитный взгляд вновь устремился на одноклассника. Он будто кричал: «Помоги. Я сделаю все, что ты хочешь». Находиться рядом с зеленоглазым незнакомцем было хуже всякой пытки. Часы в гостиной пробили полночь. Самое время для пробуждения настоящего зла. Самое время для паучьего пира.