Улыбнись милая

Это была ещё одна холодная и дождливая ночь, но сутенёру, было тепло в его меховом пальто, и в тесном окружении пары красавиц — симпатичных созданий с коротко стриженными черными волосами и клубничными светлыми кудрями — когда он откинулся на спинку дивана, закинув ноги на кофейный столик. Сигарета свисала с его губ, он выдыхал дым примерно каждые несколько секунд, куря одновременно со своим недовольным гостем. — Значит, он сказал тебе просто оставаться здесь… для чего? — Я, блядь, понятия не имею, — пробормотал Вокс между затяжками собственной сигареты. — Как всегда, всё загадочно и дерьмово. Держит нас всех в напряжении без всякой чертовой причины. Сегодня вечером была простая встреча двух друзей за выпивкой и небольшим развлечением. По крайней мере, так и должно было быть, до тех пор, пока Вокс не перебрал с выпивкой и не начал сходить с ума, устраивая настоящий праздник нытья по поводу некоторых разочарований, которые у него были в последнее время — в частности, по поводу их босса и его новой «цели». Будучи хорошим другом, которым он был, Валентино довольствовался тем, что сидел сложа руки и слушал, как он изливает всё, что ему заблагорассудится. Пустой стакан Вокса был наполнен светловолосой конфеткой Вэла, так что он мог сразу же опрокинуть его в себя несколькими большими глотками. — Я не понимаю, почему он заставляет меня тратить время на какого-то чертового радиолюбителя с самодовольной улыбкой на лице. Жуткий ублюдок. Вокс всегда злился больше, чем больше пил, а теперь ещё больше злился из-за своей новой враждебности по отношению к радиоведущему, о котором идёт речь, что заставило Валентино слегка усмехнуться. — Успокойся, Вокси. Этот парень почти ничего тебе не сделал. — О, конечно! Как будто он «едва» заговорил со мной в первый раз, — саркастически заметил Вокс, раздраженно махнув рукой. — И как будто этого недостаточно, теперь я должен торчать в каком-то захолустном городе из-за него? — Эй, следи за своим языком. Но Вокс был слишком пьян и зол, чтобы проявлять уважение. — По крайней мере, Сан-Франциско не будет тратить моё чертово время зря. Какой смысл оставаться здесь, если я даже ничего не могу сделать с этим парнем? — Он сплюнул, прежде чем затянуться и раздраженно выдохнуть дым. — Этот Аластор Карлон, однако. Загадочный человек. — Вопрос был поднят просто из любопытства по поводу того, как их босс относился к этому человеку, к большому неудовольствию Вокса, выраженному в его гримасе. — Появляется из ниоткуда на его день рождения, и следующее, что мы знаем, это то, что он почти развлекается с какой-то женщиной в одном из своих заведений. А я-то думал, что он просто какой-то плоский радиоведущий! Действительно, Аластор Карлон был загадкой. Но это не помогло выманить Вокса из его презрения к нему. — Он просто ещё один загадочный маленький засранец. Улыбается всё чертово гребаное время. Не удивлюсь, если у него на самом деле не всё в порядке с головой. — И как в тот раз, — согласился Вэл. — Хотя я должен отдать ему должное — у него есть яйца, чтобы противостоять «Большому Яблоку». И я удивлен, что босс позволяет этому глупцу, который не хочет ничего из этого дерьма, играть в это так долго. Вокс усмехнулся, поскольку это был тот же самый аргумент, который он сам привёл во время своего последнего телефонного разговора с Люцифером. Напоминание заставило его взболтать то, что оставалось в его стакане, и погрузиться в размышления над ответом, который, как он помнил, был ему дан. — Люц говорит, что он боится. — Боится? — Спросил Вэл, с любопытством изогнув бровь. — Чего? — Черт, если бы я знал, — ответил Вокс, пожимая плечами и делая ещё один глоток. — Он не хочет, чтобы мы его трогали или искали. Всё, что он сказал, что хочет, чтобы Аластор Карлон пришёл к нему на своих ногах, и Бог знает, когда это произойдет! Усмехнувшись, он затушил недокуренную сигарету в пепельнице, которую протянула ему рыжеволосая блондинка. — Одно можно сказать наверняка, — задумчиво добавил Вокс, — старый ублюдок знает об Аласторе Карлоне больше, чем показывает. Это определенно выглядело так. Если это было и так, то мистер Карлон, должно быть, был таким же хорошим актером, как и диктором на радио, поскольку он также был на одной волне с Люцифером Магне и не раскрывал больше, чем знал. Несмотря на то, что они считались самыми надежными и доверенными партнёрами «Большого Яблока», казалось, что его отношения с Аластором не было им известны, и они могли только удивляться, почему. Можно с уверенностью сказать, что это было хорошо, что Вокс и Валентино сгорали от любопытства. Однако время для размышлений было прервано внезапным стуком в дверь. — Что это за хрень? — Крикнул Валентино, прежде чем дверь медленно открылась, и один из его сотрудников проскользнул в комнату. Черри не слишком обрадовалась, увидев, насколько переполнена была комната, но она приняла это и сохранила серьезное выражение лица, передавая деньги в уже ожидающую руку Вэла. Наступило неловкое молчание, когда сутенёр откинулся на спинку стула и начал считать, в то время как его спутники время от времени ласкали его, а гость продолжал напиваться до одурения. Сохраняя молчание на месте, Черри стояла, скрестив руки на груди и нетерпеливо поджав пальцы ног на каблуках. Это была тяжелая ночь, под непрекращающимся дождём, обрушившимся на Новый Орлеан, и теперь она ничего так не хотела, как наконец-то покончить с этим, как только он закончит считать купюры, которые она доставила Вэлу. Конечно, это был Валентино, и он определенно не позволил бы ей сначала начать оскорбления. — Наличные не очень хорошего размера, — неодобрительно сказал он, встряхнув пачку в руке, прежде чем бросить её на кофейный столик. — Как это абсолютно жалко. Черри наблюдала за этим с легким раздражением, видя, как результат её кропотливой работы так небрежно падает к её ногам. Её терпение уже было на исходе, когда она вошла в комнату, и стало ещё меньше, когда она заставила себя безучастно ответить: Я прошлась по всему Новому Орлеану под ливнем и нашла несколько клиентов. Я бы сказала, что это лучше, чем ожидалось. — Всё ещё не в моем вкусе, — прокомментировал Вэл и снисходительно фыркнул. — Боже, какого черта я плачу вам, шлюхам? Тебе повезло, что я не в настроении тратить на тебя ещё один из моих драгоценных стаканов, как я это сделал с Энджелом. Хорошо, что руки Черри всё ещё были скрещены на груди, так что он не мог видеть, как побелели костяшки её пальцев от того, что она очень сильно сжала ладони в кулаки. Потребность выплюнуть пару хороших оскорблений воспламенилась раздражением, но была сдержана стиснутыми зубами, которые были скрыты под поджатыми губами — единственным признаком её недовольства тем, что говорили о её друге. Но Валентино не обратил на это внимания, вместо этого сменив тему и спросив: Кстати говоря, где Энджел? Именно Вокс, молча занимавшийся своими делами со своим напитком, заметил внезапную перемену в Черри, чей блеск в глазах внезапно сменился выражением беспокойства при упоминании этого имени. — Ну? — Валентино нетерпеливо потребовал её ответа. — Я тоже его не видела, — тихо ответила Черри. Из её уст вырвался вопрос о её лучшем друге. — Разве он не появился сегодня вечером? Как и ожидалось, Валентино это явно проигнорировал, не посчитав нужным ответить на её опасения. Его спутница подставила ему пепельницу, чтобы он стряхнул в неё пепел, отчего Черри разозлилась и забеспокоилась ещё больше. — Что ж, если ты его увидишь, скажи ему, что я чертовски недоволен тем, что он прогуливает, когда должен работать. А пока; ты поработаешь дополнительно от его имени сегодня вечером. Беспокойство за Энджела мгновенно сменилось гневом на Вэла за то, что он внезапно решил заставить её работать сверхурочно, когда она уже почти закончила и ничего так сильно не хотела, как сделать несколько вздохов в нос и вырубиться в своей постели. Ей было холодно и мокро, она была измучена и не хотела больше стоять на улице, чтобы продолжать работать, особенно теперь, когда можно было заняться более важными делами, такими как поиски Энджела. — Какие-то проблемы, малышка Черри? Валентино задал этот вопрос, опасно прищурив глаза, словно провоцируя её заговорить невпопад и даже попытаться протестовать. Угроза была очевидна в его резком тоне, который настолько раздражала Черри, что она была крайне осторожна, чтобы не выказать своего недовольства. Отстойно, что теперь у неё была аудитория, которая могла видеть, как она корчится под его убийственным взглядом — Вокс только смотрел и ждал в предвкушении, в то время как его маленькие подружки тоже наблюдали за ней с озорными огоньками в своих знойных глазах и дразнящими улыбками. Именно напряженность их взглядов заставила Черри жалобно ответить: Нет, Вэл. Вэл промурлыкал, довольным подчинением. — Хорошо. А теперь убирай свою задницу из моего кабинета и принимайся за работу. Валентино отмахнулся от неё, и вскоре его внимание было занято тем, что он ласкал попку клубничной блондинки, одновременно взъерошивая черные волосы другой, и обе девушки захихикали, когда начали осыпать его лицо поцелуями. Вокс продолжал спокойно смотреть на Черри, наблюдая, как она скривилась от отвращения при виде этого зрелища и бросила грязную усмешку, которая осталась незамеченной всеми, кроме него. Только когда она поняла, что он смотрит на неё, она быстро отвела взгляд и повернулась на каблуках обратно к двери, убегая от дальнейших потенциальных неприятностей, выходя из комнаты. Выйдя из борделя, Черри направилась по темным и мокрым улицам Сторивилля, и мелкий дождь медленно промочил её насквозь, как это было совсем недавно. Всю дорогу она бормотала проклятия самой себе, в то время как её кулаки всё ещё слегка дрожали от раздражения. Прошло совсем немного времени, прежде чем она почувствовала необходимость выплеснуть своё разочарование и направилась под ближайший навес закрытого магазина, чтобы укрыться от дурацкого дождя. Вокруг не было никого, кто мог бы увидеть, как она с нетерпением вытаскивает свой верный флакон. Его осталось немного, но как раз столько, сколько было нужно, и её взволнованного состояния было трудно провести четкую линию, когда она высыпала его на ладонь и немедленно вдохнула. Она громко выругалась, почувствовав, как жгучая ледяная пыль попала ей в переносицу, и застонала одновременно от дискомфорта и облегчения, когда кровь побежала по её венам и ускорила сердцебиение. Она подождала несколько секунд, и довольно скоро адреналин начал оказывать псевдо-успокаивающий эффект, который притупил её раздражение на своего проклятого сутенёра. Прислонившись к стене, Черри лениво поднесла сигарету к губам и зажгла зажигалку, ничуть не беспокоясь о том, что капли дождя, принесенные ветром, намочили её и сделали мокрой. Пламя зажглось, и она зажгла кончик сигареты с первой затяжкой никотина, что ещё больше усугубило её медленно ухудшающееся состояние. Сознание начало приходить к ней медленными темпами, что противоречило тому, как колотилось её сердце, когда вещества текли по её венам, а постоянный шум дождя ещё больше притуплял её чувства. В оцепенении Черри вспоминала прошлую ночь, когда она в последний раз видела Энджела на углу какой-то улицы, но забыла, на какой именно. Она не могла вспомнить всех деталей, но могла вспомнить, что он брал одну за другой наркотики, причина, по которой у неё на данный момент осталось не так много. Сначала с ним всё было в порядке, но по мере того, как ночь подходила к концу, он начал выглядеть настолько измотанным, что Черри подумала, что он потенциально может упасть замертво. Это так сильно беспокоило её, что, когда на её пути случайно оказался клиент, она поняла, что не может просто оставить Энджела там, где он был. «Секс втроём» выставляла предложения по низкой цене, чтобы Энджел не оставался один и не нуждалась в мелочах. Не повезло, потому что клиент настаивал, что он не гангстер и его не интересует что-то отвратительное вроде траханья с проститутками. Черри хотела затеять драку так же сильно, как она ожидала, что Энджел будет своего рода язвительной сукой в ответ на оскорбление, но он был слишком не в себе, чтобы понять, какую колкость нужно отпустить. Каким бы добрым он ни был, он сказал ей, чтобы она сначала занялась делом и не волновалась, потому что он справится сам за эту ночь. Она задавалась вопросом, хорошо ли ему удается держать себя в руках, и её сердце начинало тревожиться, когда она задавалась вопросом, в безопасности ли он прямо сейчас. Слишком погруженная в свои мысли, Черри почти забыла, что должна была продолжать работать, и вспомнила только тогда, когда внезапно услышала звук приближающихся к ней шагов и увидела силуэт мужчины, появившийся в поле зрения на размытом фоне моросящего дождя. — Привет, красавчик, — окликнула она. — Хочешь хорошо провести время? Мужчина остановился как вкопанный и посмотрел на девушку, которая многозначительно прислонилась к стене, слегка наклонившись, чтобы показать выдающиеся изгибы своего тела. Соблазнительная улыбка заиграла на её губах, когда она многозначительно посмотрела на него. Его осанка была высокой, когда он шёл, но его шея была сгорблена, как будто он смотрел вниз, туда, куда шли его ноги. Его лицо на самом деле не было освещено тусклым светом фонарей, освещавших улицы, но она могла видеть, что незнакомец был не более чем на пару лет старше её. Каштановые волосы, не прикрытые шляпой, мокро прилипали ко лбу, щекоча уголки бровей, задумчиво нахмуренных над глазами, пристально смотревшими на неё сквозь очки. — Возможно... В нём отчетливо слышалось легкое колебание. Вероятно, новичок, поняла она. Кое-что, с чем она могла бы разобраться в первую очередь, поскольку всё ещё были какие-то признаки заинтересованности в её услугах. — Что ж, Черри тебя прикроет, милый, — ответила Черри как можно более сладким голосом. Она отбросила сигарету на землю и направилась к нему — её походка была медленной, как будто это была сексуальная походка, но это было скорее потому, что она не могла доверять себе на каблуках на скользком мокром тротуаре, будучи такой же грязной, как и она сама. Он, казалось, не понимал, что она была пьяна, но всё же она сохраняла видимость трезвости, когда встала рядом с ним и обхватила его рукой. В сосредоточенном притворстве она поняла, что он улыбается, хотя под её прикосновениями он казался напрягся. Это была странная реакция в сочетании с тем фактом, что его улыбка не была улыбкой человека, который был счастлив «получить немного» сегодня вечером, но была сродни нерешительности, которая сквозила в его голосе и теперь задержалась в его глазах, когда он смотрел на неё сквозь свои бифокальные очки. Колеблясь или нет, мужчина не сказал и не сделал ничего, что могло бы повлиять на его неуверенность. — Показывай дорогу, — ласково сказала ему Черри, наполовину ожидая, что колебания продолжатся, но он пошёл, и она последовала за ним. До сих пор дождь был лишь легкой моросью, но теперь, похоже, он мог стать ещё сильнее из-за того, как падали капли. Просто хорошо, что они добрались вовремя туда, куда он намеревался отправиться. Это было довольно уютное местечко где-то на другом конце Нового Орлеана, обещавшее комфортную загородную жизнь, которая казалась Черри совершенно чужой. Все дома, выстроившиеся вдоль улицы, были темны, так как их обитатели разошлись и забрались в постели, чтобы лечь спать на ночь, поэтому никто не обратил внимания на мужчину, который привел домой проститутку. Всю дорогу мужчина молчал, а теперь его спокойствие смешалось с тем, которое царило в его доме. Единственным звуком на заднем плане был затихающий шум дождя снаружи, и тишина, казалось, звенела в ушах Черри, поскольку она не слышала ничего, кроме шороха его шляпы и пальто и его дыхания, которое в тишине звучало довольно тяжело. — Присаживайся, - сказал мужчина. — Я принесу нам что-нибудь… чтобы согреться. Он направился в другую часть дома, не включая свет, оставив Черри на мгновение задержаться в коридоре, прежде чем пробраться в темноте к тому, что, должно быть, было его гостиной. Когда её глаза привыкли к темноте, она едва смогла разглядеть, что на стене нет фотографий – никаких признаков того, что здесь живет кто-то ещё из семьи, не говоря уже о жене. Но по тому, как скудно была обставлена ​​комната (только диван и кресло вокруг журнального столика перед камином), она догадалась, что этот мужчина холост и живет один. Большое облегчение. Как только она села на диван, мужчина вернулся с этим «чем-то» — бутылкой бурбона. Он налил себе в два стакана, которые принёс с собой, один протянул ей и выпил залпом. Черри поблагодарила его и сделала глоток, поняв, что это не дешёвое пойло и на вкус был как экзотически дорогой алкоголь. Этот крепкий напиток, неразбавленный водой, вызвал ожог, который ещё раз усилил её слегка ослабевающее опьянение. Они не разговаривали, сидя рядом друг с другом и тихо выпивая, и момент был бы спокойным, если бы Черри не чувствовала себя довольно неловко. Конечно, это было очень медленное начало работы, поскольку мужчине всё ещё не приходилось ничего делать. В большинстве случаев, как только была установлена ​​конфиденциальность, её руки касались всего тела. Но поскольку он определенно был новичком – и к тому же застенчивым – казалось, что на этот раз ей, возможно, придется растопить лед. — Итак… Последовавшая долгая пауза была вызвана просто тем, что стало ясно, что он не назвал своего имени, и Черри не была уверена, как к нему обращаться. Он сразу же пришёл в себя и сказал ей: Эй Си. Коротко и просто, и, по крайней мере, не так вульгарно, как «мистер Смит» — Итак… «Эй Си?» С чего ты хочешь, чтобы я начала? Джон — Эй Си — наконец повернулся к ней, она увидела, что он всё ещё улыбался. О чём, она не знала. Всё, что она знала, это то, что ей показалось странным, что он улыбался, когда выглядел таким озадаченным. — Начнем? Да. Определенно новичок, если он был таким невежественным. Черри было бы восхитительно видеть, что такой взрослый мужчина, как он, почти так же наивен, как девственник, но она была не в настроении для любезностей, учитывая, что хотела сделать всё по-быстрому, чтобы заработать достаточно, чтобы можно было лечь спать на ночь. — Мы можем делать всё, что ты захочешь. Ванильно, или на коленях, или вверх ногами? Я даже возьму это в задницу, если тебе это нравится. На последнем фрагменте глаза Эй Си расширились при мысли о такой отвратительной перспективе, и он выглядел гораздо более потерянным, чем раньше. — Просто чтобы ты знал: я не люблю целоваться в губы, - быстро добавила Черри. — Если попробуешь, я возьму с тебя дополнительную плату. — Нет, это не то, чего я хочу, - быстро ответил он. — Тогда чего ты хочешь, милый? — Отвлечься. Уф. Черри не всегда было приятно слышать, что говорит её клиент, когда речь заходит о привлечении их услуг. Конечно, отвлечение внимания может означать, что с ними, вероятно, случилось что-то плохое на работе или просто жизнь была для них действительно дерьмовой, и они хотели бы немного «расслабиться». Однако, по опыту, в большинстве случаев «отвлечение» означало, что за причиной стояла женщина и ожидалось, что проститутка восполнит ту теплоту, которой им так не хватало. Конечно, не очень-то приятно поступать со своей возлюбленной, но Черри не имела права задавать вопросы. Работа есть работа, и у неё всё ещё были свободные часы, и ей нужно было был заработок, поэтому она держала рот на замке и ждала, что он продолжит. — Честно... я не совсем уверен, чего бы мне хотелось, - многозначительно ответил Эй Си. — Давненько я этим не занимался. Ах, значит, он не новичок, как она предполагала. Зная это, Черри было гораздо проще не быть с ним столь осторожной и не тратить время на то, чтобы подсказать парню эффективный способ перейти прямо к делу. — Ты, наверное, хочешь, чтобы я начала с чего-нибудь простого? Эй Си задумчиво посмотрел на свой напиток. — Делай всё, что считаешь необходимым. Как официально, хотя и немного чопорно. Сейчас это не имело большого значения, потому что это не было «нет», поэтому она восприняла это как согласие наконец-то наладить отношения. Поставив пустой стакан на журнальный столик, она почувствовала легкое головокружение, поскольку смесь наркотиков и алкоголя постепенно начала действовать. Как бы Черри хотела прямо сейчас лежать в постели и испытать такой кайф, но чем скорее она справится с этой работой, тем скорее она сможет получить то, что хочет. Она позволила себе несколько секунд отдышаться и заставить себя сосредоточиться, прежде чем опустилась на колени на его диване, придвинувшись ближе, чтобы дотянуться до него, взять из его рук стакан и поставить его рядом со своим. Положив руки на его широкие плечи, Черри слегка сжала их, а затем пальцами затянула видимые узлы. Напряжение не способствовало созданию настроения, поэтому ей пришлось максимально его ослабить, чтобы значительно облегчить свою работу. Однако наблюдался противоположный эффект: его мышцы начали сокращаться, а не расслабляться, как ожидалось. От её прикосновений она почувствовала, каким твердым он стал: неподвижным, как статуя, и напряженным, как тетива. Черри остановилась и ждала, что он скажет ей остановиться, чего он не сделал. Но, как и в первый раз, когда она почувствовала, что он напрягся, он ничего не сказал и не сделал. Несколько пробных нажатий и по-прежнему ничего, даже когда она вернулась к массажу всерьез. Но массаж мало что дал, и она только повредила свои пальцы из-за тугих узлов на плечах, которые отказывались разжиматься. Этого было достаточно, и она провела пальцами по всей длине его позвоночника – медленно и чувственно, с прикосновением, от которого у него по спине побежали бы мурашки. Она не остановилась, когда почти добралась до его копчика, а вместо этого провела рукой, пока они не добрались до пуговиц его жилета. Ловкими и уверенными пальцами, несмотря на дрожь в голове, она быстро расстегнула верхнюю одежду, чтобы освободить место для рубашки. Её ладони прижались к его мускулистой груди, и именно тогда она услышала его прерывистое дыхание и почувствовала легкую дрожь под своим прикосновением, когда начала расстегивать его рубашку. Черри действительно было приятно ощущать это чувство превосходства. Часто проституток использовали для того, чтобы брать то, что им давал клиент, но те моменты, которые были редкими и промежуточными, когда они контролировали свою работу, были довольно освежающими. Достаточно освежающими, чтобы Черри стала намного смелее в своих действиях. Придвинувшись ближе к нему, Черри практически прижалась грудью к его спине, так что он мог чувствовать, как её ягодицы прижимаются к нему. Её теплое дыхание с ароматом бурбона овевало его затылок, когда она осмелилась провести ногтями по его обнаженной груди. Она наслаждалась ощущением гладкости его груди и пресса и представляла, как на его коже образуются розовые линии, будучи слишком поглощенной своими движениями, чтобы замечать странные неровные линии, портившие его тело, и то, как он вздрагивал от её резких прикосновений. Именно это заставило его схватить её за запястья прежде, чем она успела дотянуться до пряжки его ремня. — Я не могу. Эти слова были произнесены так громко, как он никогда до сих пор не произносил, что заставило Черри немедленно вернуться ко вниманию и немедленно прервать свои услуги, когда его руки оттолкнули её от своего тела. Он поспешно встал с дивана, как будто ему срочно нужно было увеличить расстояние между ними, на долю секунды взглянул на неё через плечо, но тут же отвернулся, как будто её вид был для него невыносим. — Я не могу, - сухо повторил он. — Прошу прощения, но это ошибка. Мне это больше не интересно. Он больше не казался спокойным и бесчувственным, как раньше, его голос теперь звучал довольно дрожащим, когда его руки пытались застегнуть рубашку. Черри осталась стоять на коленях на диване и просто наблюдала за ним. Вопрос струсивших ног, которая не должна была иметь для неё большого значения, поскольку многие усомнились бы в том, что делают это с кем-то, кого использовали в качестве подстилки, или просто почувствовали бы чувство сожаления о том, что то, что они делают, может причинить кому-то боль. В большинстве случаев Черри не возражала бы, хотя ей было бы немного не по себе от того, что ей приходится тратить время на прогулки и не получать за это деньги. Но видя, каким почти напуганным он казался от того, что должно было произойти, было ясно, что «отвлечение», которого он так искал в своём опрометчивом решении, почти заставило его сделать что-то, о чём он будет сожалеть, по причине, стоящей за этим. — Тяжелая ночь? - Глупый вопрос, правда, но она не знала, что ещё ему сказать. Несмотря на «интимный» момент, они всё ещё были чужими людьми, и она была довольно нежеланным присутствием в его доме – особенно теперь, когда он знала, что её почти использовали как средство заставить его забыть свою девушку. Так что вполне оправданно, что Черри чувствовала себя совершенно странно. Особенно учитывая то, как Эй Си приостановил свои движения и воцарилась напряженная тишина, которая, казалось, была наполнена всем, о чём он мог подумать, чтобы ответить. — Кажется так... Черри рассмеялась, но раздраженно покачала головой. — Ты и я, оба, - вздохнула она. Дождь продолжал литься снаружи, и ровный стук капель и низкие раскаты грома были единственными звуками в тишине, которая снова задержалась внутри дома. Успокоившись, Черри ни о чем конкретном не думала и просто впала в оцепенение, вызванное разрушительным эффектом, и её настроение резко упало. — Спасибо за выпивку... - смущенно пробормотала она. — Э-э-э... Я теперь пойду? Он едва кивнул ей, когда она встала с дивана и подняла с пола сумочку. Однако она всё ещё неловко стояла рядом, на случай, если он каким-то образом передумает. Но он этого не сделал и просто махнул ей рукой в ​​сторону двери, и именно тогда Черри не увидела смысла оставаться дольше, чем необходимо. С недовольным вздохом она неохотно вышла из дома и зашагала под дождём, надеясь, что её удача не окажется ещё более хреновой, чем уже была.

***

— Я пригласила Фон Элдричей поехать с нами в Батон-Руж на небольшую вечеринку. Люцифер оторвался от книги, которую читал в постели, и посмотрел на свою жену, которая сейчас совершала свой ночной ритуал из ста взмахов расчёски. Её пронзительные глаза смотрели на него в отражении зеркала, в то время как её руки приглаживали свои и без того шелковистые светлые волосы. — О? По какому поводу? — Без повода, дорогой, - ответила Лилит. — Мы давно не отдыхали вместе, и Севиафан скоро вернется в Британию. Так почему бы и нет? Каникулы у Фон Элдричей были обычным делом для Магнесов до тех пор, пока несколько лет назад дети не достигли совершеннолетия и не отправились заниматься своими делами, став взрослыми, а матери возглавляли свои общества, в то время как отцы управляли своим бизнесом - стоит упомянуть, что за это время Люцифер определенно накопил себе огромное состояние, которое посрамило бы семью Фредерика. И теперь, кажется, Лилит была полна энтузиазма и готова сыграть роль гостеприимной хозяйки, и Люциферу ничего не оставалось, как потакать ей. — Хорошо, — промурлыкал Люцифер, оглядывая комнату для гостей в загородном доме Фон Элдрича. — По крайней мере, мы предоставим номера гораздо лучше, чем этот стандарт проживания. — Дорогой, будь паинькой! Стены могут быть недостаточно толстыми, чтобы они не услышали, как ты это говоришь. - с резкой гримасой выругалась Лилит, перекидывая волосы через плечо, чтобы зачесать их на другую сторону. — В любом случае, я попрошу Чарли тоже присоединиться к нам. Упоминание Чарли в разговоре об отдыхе с Фон Элдричем заставило Люцифера с сомнением оглянуться на Лилит. — Серьезно, ты думаешь, это было бы разумно? Ты знаешь, что она больше не в хороших отношениях ни с одним из детей Фон Элдричей. После инцидента с Хелсой за чаем и публичного разрыва с Севиафаном Люцифер осознал, что Чарли теперь питает сильную неприязнь к ним обоим. Она показала это совершенно открыто, и он мог сказать, что её дочери определенно не понравилась бы мысль о том, что её заставят даже находиться рядом с ними. Тон Лилит был твердым и непоколебимым, а это означало, что её решение об этом было окончательным. Несмотря на то, что она знала о враждебности Чарли, она твердо верила, что показать лицо было необходимо, чтобы выглядеть приветливой. Люцифер больше не видел причин возражать, хотя мог только представить, что может случиться, если придет время. Более ранний разговор с Фредериком ещё больше усилил сомнения относительно того, что мог бы сделать его сын, если бы он был рядом с Чарли. Ах. Возможно, он слишком много об этом думает. Более того, Люцифер сомневался, что любая попытка Севиафана Фон Элдрича будет хуже, чем если бы что-нибудь предпринял Аластор Карлон. Кстати, об Аласторе Карлоне; интересно, как у него дела?