Улыбнись милая

Чарли медленно моргнула, открывая глаза, и сразу увидела поток солнечного света, струящийся через её окно. Она медленно села и потянулась, чувствуя себя прилично, пока почти сразу же на неё не нахлынули воспоминания о вчерашнем дне. Тошнотворное, тяжелое чувство пронзило её изнутри, и она собрала все свои силы, чтобы успокоить своё сердце, чтобы оно не билось так сильно и не позволило ему снова овладеть ею. Оно преследовало её всю ночь, съедало её изнутри, и она не могла сделать ничего другого, кроме как свернуться калачиком в своей постели и просто оставаться там, желая спрятаться. Её рука остановилась на предплечье, и ей стало ещё хуже, когда она вспомнила грязную руку, коснувшуюся её там. Она повернулась на бок и увидела, что Вэгги всё ещё крепко спит. Её лучшая подруга оставалась с ней в её комнате всю ночь, обнимая её, пока она плакала, не желая оставлять её одну. Она была в ярости, почти испытывая искушение броситься на поиски ублюдка и дать ему больше, чем просто пинка под зад, и настаивала, чтобы Чарли сообщила кому-нибудь об этом, что она и пообещала сделать завтра утром. Несмотря на то, насколько подавленной она себя чувствовала, она была очень благодарна Вэгги. По крайней мере, она знала, что её лучшая подруга была рядом и так сильно заботилась о ней. Не желая её будить, Чарли тихо выскользнула из постели, надела халат и тапочки, прежде чем спуститься вниз, чтобы позавтракать. На самом деле она не чувствовала голода, но ничего не ела с тех пор, как вернулась, и натощак её сильно тошнило. Она подумала, что немного чая может ей помочь. Но когда она достигла подножия лестницы, в дверь постучали. Она задумалась, кто бы это мог быть в такую рань, и пошла приоткрыть дверь, чтобы заглянуть внутрь. Она чуть не захлопнула дверь, когда увидела стоящего там Аластора. — Доброе утро, дорогая! — Радостно поздоровался он. — О, Аластор! — Пискнула она, прячась за дверью в смущении от того, что на ней были только халат и ночная рубашка. — Доброе утро. Чарли не знала, что сказать дальше, всё ещё стесняясь того, что сейчас выглядит не лучшим образом. И Аластор, казалось, понял это, судя по тому, как он смотрел на неё с озабоченной улыбкой. — Тяжелая ночь? Она по-прежнему ничего не сказала, только кивнула. — Я так понимаю, встреча прошла не так хорошо, как ты надеялась? Воспоминание об этом отвратительном мужчине снова всплыло в её памяти, и она почувствовала, как горячая желчь поднимается к горлу при одной мысли об этом. Но она с усилием проглотила жгучее чувство, не желая устраивать сцену перед Аластором. — Ужасно, на самом деле… я действительно не хочу об этом говорить… Аластор выглядел так, будто хотел спросить об этом, но он этого не сделал, к большому облегчению Чарли. Она не думала, что у неё хватит духу рассказать ему об этом, думая о том, каким постыдным это выставило бы её в его глазах. — Хм, какая жалость. — Задумчиво произнес он. — А я принёс тебе это в знак поздравления. Чарли подняла глаза и, к её удивлению, увидела в его руке одинокую маргаритку, которая выглядела маленькой и нежной, но в остальном была красивой в полном цвету. — О, Аластор, ты не должен был этого делать… большое тебе спасибо. — Тихо проговорила она, краснея, принимая от него цветок. — Не придавай этому слишком большого значения, моя дорогая, — Он небрежно махнул рукой. — Я просто надеюсь, что, по крайней мере, это поможет тебе почувствовать себя лучше. В любом случае, тебе нужно быть начеку ради этого твоего отеля! Мысли об отеле только усилили чувство страха, и она тут же снова почувствовала себя ребенком. Аластор озабоченно покачал головой. — Честно говоря, я думаю, мне стоит просто немного отдохнуть от гостиничного бизнеса, совсем ненадолго… — Что ж, тогда можешь считать это знаком того, что ты «никогда не сдаешься!» — сказал он с энтузиазмом. — Что бы ни случилось, а это случилось. Но я уверен, что это не остановит кого-то с таким духом, как у тебя, дорогая! Чарли посмотрела на него и покраснела, когда увидела, насколько нежным он был с ней сейчас. Это вернуло её в предыдущий день, когда они были на тротуаре, и он поправлял ей волосы и смотрел на неё с таким обожанием, видя, насколько она сосредоточена на своей миссии. Ей стало теплее и легче, зная, что есть по крайней мере ещё один человек, который хорошо к ней относится. С мягкой улыбкой он протянул руку, чтобы нежно взять её за подбородок, приподнимая её голову так, чтобы она посмотрела на него. Она молчала, но не отшатнулась от его прикосновения. Во всяком случае, она нашла утешение только в этой маленькой помощи. Настолько, что легкая улыбка, наконец, появилась на её губах. — Выше нос, дорогая. И продолжай улыбаться. Тебе это больше идёт.

***

Чарли была одна в отеле, который должен был стать её офисом, хотя сейчас там было совершенно пусто, только стол и стул. Она просто сидела за столом и смотрела на полунаписанное письмо, над которым работала. После инцидента прошло несколько дней, и она чувствовала себя слишком обескураженной, чтобы возвращаться в отель, рассматривая здание как доказательство того, что всё её усилия были напрасны. Но она знала, что не сможет этого избежать. Не тогда, когда папа уже вложил столько денег, чтобы приобрести покупку этого места. И, говоря о папе, она не была уверена, как изложить проблему в письме, которое она пыталась написать своим родителям. Как и обещала Вэгги, она планировала рассказать им об этом. Сначала она обратилась в полицию, но они мало что могли сделать, поскольку не было ни одного инцидента, близкого к изнасилованию. Вэгги была очень резка с копом, который сказал им это, что привело только к тому, что Чарли была вынуждена забрать её из участка, прежде чем ситуация ещё больше ухудшилась. Теперь её единственным выходом было рассказать родителям, и она не была уверена, что сможет сделать, если бы уже это не сделала, но это, по крайней мере, позволило бы им знать о её благополучии. Раздался стук в дверь, который вывел Чарли из глубоких раздумий. — Заходи, — позвала она, и вошёл Энджел Даст. — Привет, крошка. Просто проверяю, как у тебя дела. Чарли рассказала ему о том, что произошло, когда он заметил, что её не было дольше, чем обычно, и хотя он засмеялся, когда услышал, что она сделала со свиньей, он, казалось, искренне беспокоился о более мелких деталях, и она оценила эту мысль. — У меня всё в порядке, — ответила она с едва заметной улыбкой. Когда Энджел приблизился, он недоверчиво посмотрел на неё, явно не купившись на это. — Хм, нет, это не так, — сказал он небрежно. Он сел на край её стола, и Чарли тут же пожалела, что она не поставила в своём кабинете дополнительный стул, чтобы предложить ему. Но Энджел, похоже, не возражал; напротив, он выглядел естественно там, где сидел. — Это всё ещё беспокоит тебя, да? Ему не нужно было говорить это, чтобы она поняла, и она вздохнула и кивнула. — Да, всё ещё беспокоит. Последовало неловкое молчание. Энджел и Чарли не смотрели друг на друга, он — в пол, а она — в своё недописанное письмо. Было довольно душно, но Энджел не знал, как затронуть эту тему, не ранив её чувства ещё больше. Не в силах справиться с напряжением, он встал из-за стола и достал из кармана сигарету и зажигалку. — Не возражаешь, если я прикурю? — Вежливо спросил он, хотя и не ожидал «да.» Чарли собиралась сказать «нет», поскольку они были в отеле и должны были соблюдать установленные правила. Но в данный момент у неё не хватило духу беспокоиться об этом, и она не хотела расстраивать свою неожиданную компанию. — Хорошо, но только на этот раз и не больше, — шепотом предупредила она. — И не вздумай рассказывать об этом Вэгги. — Попалась, — нахально подмигнул он, подойдя к окну позади неё, чтобы приоткрыть одно и сесть на подоконник. Чарли подошла, чтобы присоединиться к нему, и он предложил затянуться своей сигаретой, но она подняла руки и покачала головой в знак отказа. — Знаешь, я понимаю, что ты чувствуешь, — внезапно заметил он, выпуская дым. — Когда со мной такое случается, для успокоения нервов достаточно хорошенько покурить. Чарли знала о том, какому лечению подвергал себя «Анджел Даст» на «работе», о чём свидетельствовало то, что по утрам он возвращался домой со свежими синяками и следами укусов. Она была достаточно уважительна, чтобы никогда не заговаривать с ним об этом, не желая язвительных ответов на свое любопытство. Но сейчас она не могла удержаться и спросила: Как ты с этим справляешься? Такое обращение? Тебе не больно? Энджел почесал затылок, пытаясь найти ответ. — Ну, я не могу сказать, что в первый раз мне не было больно. Чувствовал себя совершенно дерьмово из-за того, что они со мной сделали. Я даже плакал, пока не уснул. — Это ужасно… Он равнодушно пожал плечами и задумчиво посмотрел на свою сигарету. — Ну, я должен был это сделать. Если это означает заработок денег. Иногда или большую часть эти придурки сопутствует работе. И в индустрии их полно, независимо от того, управляют ли ими большие шишки или за это платят мужчины. Так что я просто привык к этому. — Ещё одна затяжка сигареты, ещё один выдох дыма, и он строго указал на неё. — Хочешь совета, куколка? Этот мир полон придурков и ублюдков, которые просто наступят на тебя, потому что думают, что им всё позволено. И это не прекратится, особенно если ты будешь ходить с таким безупречным видом чистоты и невинности, который у тебя есть. Чарли начала думать обо всём, через что ей пришлось пройти с тех пор, как она впервые уехала из дома ради этого проекта, и всё, что она могла вспомнить, это неудача за неудачей, все эти смешки, насмешки и глумление. И не стоит забывать тот маленький инцидент с Энджелом. Она задавалась вопросом, как ей удавалось справляться со всем этим первые несколько раз, как она могла оставаться такой позитивной, и как быстро эта решимость исчезла. — Так что же мне делать, Энджел? — Она отчаянно умоляла. — Я не знаю, что делать. Выбросив недокуренную сигарету в окно, Энджел повернулся, чтобы посмотреть на неё, и быстро упер руки в бока. — Вот тут-то и страдает твоя гордость, ты не должна доставлять им удовольствие видеть, что ты ведёшь себя как пустышка. Держи голову высоко, а свое эго ещё выше. Продолжай в том же духе, и ты станешь настолько естественной, что никто больше не сможет причинить тебе боль. Слова Энджела глубоко запали в душу Чарли, и её внезапно охватило столько противоречий в её сердце, но ещё больше её поразила та сила, которую он излучал на неё. Как он мог быть таким дерзким и в то же время таким мудрым. Не в силах вынести того, насколько ошеломляющим был этот момент, она почувствовала, как на глаза навернулись слезы, закрыла лицо руками и позволила себе заплакать. Энджел немедленно затих, не зная, что делать при виде плачущей куклы. Он на мгновение заколебался, почти решив встать и уйти, но ему не хотелось вести себя как осёл, по крайней мере, когда она была в таком состоянии. Вздохнув, он раздраженно потер лицо. — Э-э-э… послушай, это случится только один раз, и не вздумай приставать по этому поводу. Мне нужно поддерживать репутацию. Чарли в замешательстве оторвала взгляд от своих рук и сквозь слезы увидела, как Энджел смущенно отворачивается и протягивает свои длинные руки. Она сразу же была застигнута врасплох, увидев, что обычно отчужденный парень на самом деле приглашает её обняться. — Ты сейчас это серьезно? — Спросила она, потрясенно всхлипнув, на что он лишь коротко кивнул. Она не могла не улыбнуться и рассмеяться над странностью этой сцены, но нашла её настолько милой, что на сердце у неё сразу полегчало. — О, Энджел, я и не знала, что ты такой мягкотелый, — поддразнила она, вытирая слезы. — Продолжай улыбаться, и я притворюсь, что этого никогда не было, — проворчал он, но она заметила, как на его бледных щеках появился намек на румянец. Чарли усмехнулась и слезла с подоконника, чтобы направиться прямо в его ждущие объятия, обхватив своими руками его стройное тело, когда он сделал то же самое. Казалось, он на мгновение напрягся, не зная, как реагировать или чувствовать, но постепенно она почувствовала, как он расслабился и даже начал слегка похлопывать её по спине. Она была удивлена тем, насколько комфортно было обнимать Энджела, каким он был мягким и теплым, несмотря на свою колючую внешность, и ей льстило, что он был готов открыть ей эту скрытую сторону себя. Казалось, прошло какое-то время, прежде чем он отстранил её, и она почтительно отступила назад, давая ему возможность тщетно привести себя в порядок. — Эй, хватит этих грустных разговоров, — прощебетал он, глядя в окно. — На улице прекрасный день, давайте отправимся в путь! Должно быть, тебя угнетает пребывание здесь взаперти. — Сегодня прекрасный день, не так ли? — согласилась она, глядя в окно на ярко-голубое небо и теплое солнце. — Знаешь что, ты прав. Давай прогуляемся. Энджел практически подпрыгнул при мысли о том, чтобы уйти, забавляя Чарли тем, что он был так взволнован — Просто дай мне сначала закончить здесь, — сказала она ему, возвращаясь к своему столу. — Конечно, конечно. Я сообщу медвежонку об этом. Чарли покачала головой с легким раздражением, наблюдая, как он весело выходит из комнаты. Вернувшись к своему письму, она перечитала его ещё раз и решила, что будет лучше закончить его позже, когда она выйдет на свежий воздух, в котором так нуждалась. Она аккуратно сложила его пополам и потянулась к своей сумочке, лежащей на полу, доставая оттуда маленькую записную книжку, чтобы положить в неё письмо. Когда она открыла её, первое, что бросилось в глаза, была маленькая маргаритка, вся высохшая и расплющенная, но, тем не менее, всё ещё очень красивая на вид. Она осторожно взяла его и повертела в пальцах, и то, что — или кто — пришло тогда на ум, было тем, кто его подарил, и воспоминание о его мягкой улыбке вызвало только улыбку на губах Чарли.