***
5 дней спустя — Вокруг одного из увеселительных заведений в Блошином дне происходят какие-то странные движения. — Эймонд нахмурился, не понимая, какое отношение это имеет к тому, что он попросил расследовать. — В последние несколько дней ситуация ухудшилась, вокруг этого дома появились стражники. — Это не то, что я просил вас расследовать. — Эймонд постучал пальцем по столу, покачав головой. — Я не понимаю, почему это стало проблемой. — Уже несколько лун в этот дом наведывается некая фигура в плаще. — Мужчина сглотнул. — Похоже, это ваш дед, мой принц. — Мой дед… Вы говорите об Отто? — Даже если это был единственный его дед, он должен был быть уверен. Мужчина кивнул. — Почему Отто должен быть здесь? Он был изгнан из города и должен был вернуться в Старомест. — Мы не думаем, что он вообще уезжал. — Мужчина выглядел очень неловко, возможно, думая, что Эймонд расстроится из-за этой информации и попытается защитить своего деда. — Что вы хотите, чтобы мы сделали, мой принц? — Выясните, где остановился мой дед. — Эймонд вздохнул: это было бы проблематично для всех. — Никому не говорите. Мужчина кивнул и, ничего больше не сказав, вышел из комнаты. Как только двери закрылись, Эймонд хлопнул руками по столу. Он ненавидел эту игру, его дед что-то замышлял, и он был уверен, что его мать тоже в этом замешана. Теперь, когда он знал, что его дед так и не уехал, он был уверен, что тот имеет отношение к нападению на Висенью. Если кто-нибудь узнает об этом, то убьют не только Отто, что Эймонда ничуть не беспокоило, но и его мать. С последней частью было немного сложнее: Эймонд не хотел, чтобы его мать была виновна, потому что если бы она была виновна, то ее бы казнили. Эймонд любил свою мать, даже такая холодная, какая она была, она все равно была его матерью. — Ты выглядишь расстроенным. — Эймонд поднял голову и почувствовал, как воздух застрял в его легких, он чуть не подавился собственной слюной. Ее черное платье почти не оставило места для воображения, прилегая к телу так, что он забыл, как говорить. Ее прекрасные серебристо-золотистые волосы были распущены, без косичек и каких-либо других украшений, кроме серебряной короны с фиолетовым сапфиром в центре. Изящную шею украшало подходящее ожерелье. От нее просто захватывало дух. — Ты здоров? Эймонд ничего не ответил, встал и подошел ближе к ней. В последние несколько дней он не мог проводить с ней много времени. Он все еще работал и пытался решить проблемы в Речных землях. Раньше он так старался защитить ее добродетель, а теперь все, о чем он мог думать, — это сорвать с нее платье и погрузиться в нее. Как только она оказалась в пределах досягаемости, Эймонд положил руки на тонкую талию и потянул ее на себя, пока их тела не оказались прижаты друг к другу. Она пахла медом и цветущей сиренью, и от этого запаха его мутило. Эймонд заправил прядь волос за ухо Висеньи, обхватил ее шею и, наклонив голову, провел кончиком носа по ее шее, глубоко вдыхая. Он хотел утонуть в ее запахе, утонуть в ней. Сейчас он не мог думать о причинах, по которым хотел подождать, чтобы трахнуть ее. Он не мог остановиться, его язык лизал ее ключицы, когда он чувствовал, как дрожит ее тело. Ему нравилось знать, что она испытывает то же, что и он, потому что он, казалось, терял все свои чувства, когда они были рядом. Наконец он больше не выдержал и впился в ее губы голодным поцелуем. Висенья не отстранилась, ее руки обвились вокруг его шеи, а ее рот двигался так же голодно, как и он. Он повернул их, усадив ее на стол, и провел руками по ее телу. Он знал, что это не самое лучшее место для этого: небольшой зал совета был не совсем уединенным. Он приложил все усилия, чтобы никто не смог узнать об их отношениях, пока она не будет готова. Когда она вошла, все мысли о том, что это плохая идея, выветрились из его головы, и все, о чем он мог думать, — это поцеловать ее. Она еще не ответила на его предложение, сказав, что должна еще немного подумать. Эймонд был рад дать ей время, которое она должна была получить, но он не знал, сколько еще сможет ждать. Висенья обвила ногами его талию, обхватила его лодыжками и притянула еще ближе к своему телу. Рот Эймонда двигался по ее шее, а его бедра покачивались на ней. Ее маленькие руки переместились к его плечу, пальцы впились в кожу. Его рот переместился на ее грудь, проведя кончиком языка по краю платья, прикрывавшего аппетитную грудь. — Что, черт возьми, ты себе позволяешь? — Эймонд отпрыгнул назад, его глаза расширились, когда он увидел Деймона, стоящего у двери, которая, слава богам, была закрыта. Деймон смотрел на него убийственным взглядом. — Отвали от нее. Эймонд не мог поверить в свою беспечность: он должен был хотя бы запереть дверь. Висенья не выглядела ничуть расстроенной, она спрыгнула со стола и провела руками по юбке своего платья. — Ты что-то хотел? — Она скучающие посмотрела на отца. — Потому что мы не должны были сегодня тренировать солдат, а мамы здесь нет. — Что ты себе позволяешь? — Деймон сделал шаг ближе к Висенье, и Эймонд встал между ними. Он не хотел, чтобы Висенью обвинили в том, что было сделано. Деймон лишь уставился на него. — Ты не хочешь делать это со мной, мальчик. — Не думаю, что это твое дело, что я делаю. — Висенья обошла вокруг него, и Эймонду пришлось побороть инстинкт, чтобы снова не потянуть ее за свою спину. Но он знал, что это не будет принято хорошо: его маленькая племянница была не из тех, кто хочет, чтобы за нее сражались другие. — Зачем ты здесь? — Я хотел поговорить с твоей матерью, у меня сложилось впечатление, что она здесь, — сказал Деймон, все еще глядя на него. — Она не здесь, ты можешь уйти. — Когда Деймон не двинулся с места, Эймонд почувствовал, как Висенья напряглась. — Тебе нужно что-то еще? — Я не оставлю тебя с ним наедине, — огрызнулся Деймон, и Эймонд почувствовал, как напряжение в комнате нарастает, почти не давая дышать. — Ты думаешь, что можешь указывать мне, что делать? — Висенья покачала головой. — Ты не имеешь права говорить что-либо о моей морали или поведении. Если моя мать или моя будующая свекровь не согласны с моими отношениями с Эймондом, они могут сказать об этом, но только они имеют право что-либо говорить. Деймон был так напряжен, что казалось, его тело переломается в любой момент. Висенья, похоже, не возражала против Деймона, ее не волновало его мнение. Висенья взяла Эймонда за руку и потянула его из комнаты, обходя Деймона, когда он просто стоял на месте. Эймонд знал, что он слышит об этом не в последний раз, Деймон не оставит это без внимания.***
Следующий день Висенья не собиралась идти в малый зал совета с мыслью поцеловать Эймонда. Она знала, что он расследует то, что произошло в день, когда она подверглась нападению. Он с подозрением относился к своему деду и, хотя не доверял матери, не хотел верить, что она способна на такое. Висенья не могла его винить, но она все еще не была уверена, что может доверять ему, когда дело касалось его матери. Она слышала, что мужчина сказал Эймонду: теперь он знал, что его дед находится в Королевской Гавани. Теперь она беспокоилась о том, что он собирается делать с этой информацией. Она надеялась, что он не попытается спасти деда, и именно поэтому сдерживалась, не желая пока отвечать на его предложение. Она хотела доверять ему, хотела верить, что он поймет, что его дед был неправ, но не была уверена. Эймонд всю жизнь прожил с семьей, а с ней познакомился всего несколько лун назад. После того как они ушли от Деймона из зал для Малого совета, Висенья повела Эймонда в сад, в укромное место, где они могли поговорить, не будучи услышанными. Она не дала ему понять, что слышала его разговор с другим мужчиной. Мысленно она молила его рассказать ей о том, что он обнаружил, но он так и не сделал этого. Она не знала, о чем он думал и что собирался делать. Поэтому она попросила одного из безликих людей проследить за ним. Она ненавидела себя за то, что послала кого-то следить за ним, но она должна была быть уверена, что он не предаст ее и ее мать. — Принцесса. — Висенья посмотрела на маленькую пожилую женщину, но она знала, что это не совсем женщина. — Мы сообщили этому человеку о местонахождении Отто Хайтауэра. — Хорошо, он ничего не заподозрил? — Нет, принцесса, — покачала головой старуха. — Он считает, что я видела, как он заходил в тот дом. Принцу Эймонду только что сообщили об этом. — И что он сделал? — Он просто ушел, принцесса. — Она не могла сдержать то как ее тело напряглось от этого. Она не смогла бы долго скрывать это от матери. Ее мать знала о том, что случилось с Мисарией и что Отто находится в городе. Висенья никогда не скрывала от матери важной информации, поэтому так трудно было от нее это скрыть. Она оказалась между матерью и её дядей. Если Эймонд узнал о том, что его дед здесь, и ничего не скажет, это может быть расценено как предательство, и тогда ее мать будет вынуждена либо изгнать его, либо казнить. У Висеньи защемило сердце, когда она подумала о том, что ее заставят бросить дядю. — Каков ваш приказ, принцесса? — Я последую за ним, — Висенья протянула руки и взяла маленькую бумажку, которую держала в руках женщина. — Спасибо за помощь. Женщина поклонилась и пошла прочь. Она должна была убедиться, что Эймонд не сделает ничего такого, за что его убьют или изгонят.