Лёжа на диване в зале, Рональд так и не смог уснуть, хотя выпил достаточно много успокоительного и снотворного. Этой ночью муж с женой спали в разных кроватях. Это было впервые за все три года их брака… Рональд злился на Холи, хоть и не желал признавать это. Дурочка верит невинному виду подростка, не желая заглянуть глубже. Но главное она не верит ему. Женщина убеждена, что муж вспылил из-за горя, не зная, что это горе преследует его уже пару дней.
— Николас… — тихо прошептал мужчина, наконец, начиная осознавать, что его друга больше нет.
«Если бы вы только нас приняли, то я б не позволил вам страдать.» — Рональд сжал кулаки, ощущая, как сильно он зол.
«Не позволил бы страдать? Это ты убил его. Ты заставил меня страдать!» — кипел про себя мужчина, встав с кровати и сделав себе кофе, понимая, что заснуть он всё равно не сможет.
Посмотрев на часы, Рональд увидел пол пятого утра. Полистав контактную ленту, мужчина остановился на нике «Старший Босс». Николас сам себя так записал в сотовом друга, считая, что это звучит круто.
Глаза Рональда вновь помрачнели. Он понимал, что они с другом больше никогда не увидятся, и виной тому… Резко повернувшись и подойдя к окну, мужчина посмотрел в него, видя, что шторка в квартире Шона двинулась.
Быстро найдя очки и ещё раз взглянув в окно, Рональд выронил чашку с бодрящем напитком, так и не сделав оттуда ни одного глотка. Он стоял там. Псих стоял у окна, пялясь в его окно. Он смотрел. Он улыбался. Он ждал…
— Милый? — вышла из комнаты Холи, проснувшись из-за разбитой посуды.
На секунду переключив взгляд на жену, Рональд снова посмотрел в окно, вот только псих уже исчез.
«Он испугался Холи? Или может его вообще там не было?» — начал сомневаться в своей психике мужчина, массируя виски у лба.
— Ты хоть час поспал? — спросила женщина, подходя к мужу, приобниму его со спины, но от этих действий Рональд внезапно дернулся, вспомнив как псих делал тоже самое. — Милый… — удивилась реакции мужа жена, как и сам мужчина не понял, почему испугался самого дорогого человека на свете.
— Извини, я просто… — Рональд не знал, как себя оправдать, но жена этого и не требовала.
— Всё хорошо. У тебя большой стресс. Я всё понимаю, — взяв руки мужчины в свои, Холи мило улыбнулась, — Тебе надо поспать. Давай я сегодня разберусь со всем, а ты…
— Нет. — бросил Рональд, не желая быть грубым с женой, но из-за трагедии не в состоянии сдержаться, — Я хочу участвовать в этом. Я должен! — чувствуя вину за то, что не ответил на последний звонок убитого, желал хотя бы устроить ему достойные похороны друг.
Холи не стала возражать, но попросила мужа хотя бы немного отдохнуть, пока она приготовит им завтрак.
Ближе к девяти пара отправилась по делам, проведя в них почти весь день. Если бы не Холи, мужчина точно не смог бы всё организовать, покуда вечно летал в своих мыслях, плохо соображая из-за бессонной ночи.
Два дня прошли быстро и незаметно. Стоя у гроба лучшего друга, Рональд не испытывал желание лить слёзы, но очень хотел попрощаться и извиниться. Возможно он мог ему помочь. Мог, но не помог.
Мрачная церемония прошла успешно. Родители Николаса всё же соизволили явиться, хоть и выглядя больше раздраженными, чем опечаленными. Всё же их вытянули с работы.
Смотря на семью Андре, Рональд подозревал, что его поступила бы так же. Если бы вообще явилась…
— Ох, Рональд, вот это трагедия… Бедный ты, бедный… Ну ничего. Ты же мне как брат! Можешь мне всё.. Ик, — изрядно выпив, качал головой Чарльз, которого мужчина не желал видеть, но который всё же припёрся дабы поддержать своего шурина.
Не был бы Чарльз братом Холи, Рональд уже давно врезал ему и вышвырнул с похорон, но сдерживался, смотря на гроб своего лучшего друга и с грустью, но в здравом уме, понимая, что это конец…
Священник отправил мужчину на небеса, прочитав молитву. Все присутствующие минуту пробыли в тишине, после чего гроб засыпался землей, навсегда скрыв труп от чужих глаз.
Почти сразу же родственники Николаса разошлись. В какой-то момент на кладбище остались только трое. Чарльз принялся о чем-то громко говорить и, поняв, что мужу и так тяжело, Холи решила увести брата и дать мужчине попрощаться с другом наедине.
Сидя у гроба, Рональд не ощущал боли или страдания. В душе имелась лишь пустота. Мужчина смирился с утратой и смог немного прийти в себя, даже уже завтра собравшись снова выйти на работу. Николас умер и уже ничего не исправить. Всё кончено…
— Похороны так печальны, но в них есть что-то завораживающее, да? — услышав голос со спины, Рональд не стал оборачиваться, прекрасно зная кто смел явиться без приглашения даже в этот важный для него день.
Все два дня, что Холи с Рональдом готовились к похоронам, Шон ни разу не появлялся в поле зрения мужчины. Может он и следил, но Рональд был так занят и потерян, что не замечал вокруг себя ничего.
Подойдя ближе, Шон положил возле могилы цветы, присев рядом с мужчиной, делая всё так спокойно, в то время как Рональд с трудом сдерживался, дабы не накинуться на наглеца. Сейчас мужчина находился в более разумном состоянии, понимая, чего делать можно, а чего нельзя. Но всему есть предел.
— Сегодня прохладно… Вам не холодно? Может пойдём ко мне? Я напою вас горячим чаем и…
— Сколько… — сжав кулаки, почти прорычал Рональд, всё так же смотря в пол, — Ты ещё собираешься нести эту чушь? — мужчина поднял на психа взгляд, но увидев улыбку на лице Шона, ощутил, как сильно хочет его задушить.
— Какой же вы глупенький… Я же уже говорил: мы с вами связаны, и я никогда не смогу вас отпустить, как и вы не сможете отпустить меня. Мы… — парень остановил свою речь, покуда Рональд не желал больше слушать бредни психа, понимая что ещё чуть-чуть и он не сдержатся.
Как же ужасны законы Америки, в которых дабы засудить кого-то надо доказать его вину. Рональд был уверен, что Шон — опасный психопат-убийца, но кто ему поверит? Юноша выглядит как ангел, но лишь мужчина видел его насквозь. Даже за слежкой в тот раковой день, Шону ничего не сказали, посчитав что парень просто случайно оказался там же, где и молодые люди отмечали свою годовщину.
— Пожалуйста, не заставляйте меня это делать! — неожиданно закричал Шон, заставив мужчину остановиться, а обернувшись и вовсе обомлеть, ведь подросток плакал, — Я правда этого не хочу, поэтому… Пойдёмте со мной и всё будет хорошо. Пожалуйста… — молил психопат у мужчины, вцепившись в его пиджак, будто и впрямь испытывая небывалую боль в душе.
— Что ты… не хочешь делать? — ощущая как кровь стынет в жилах, решился задать вопрос Рональд, впервые не отбрасывая психа от себя, будучи словно окаменевшим от страха.
На вопрос юноша не ответил, но неожиданно обнял мужчину, словно испытывая горечь от утраты самого дорогого человека, но Рональд знал, что псих просто напросто неадекватен.
— Не мучайте меня… Я уже прошёл все ваши испытания, так что… — парня затрясло, и его дрожь передалась Рональду, и он чувствовал, что, даже будучи взрослым мужчиной, он готов разрыдаться от страха, видя настоящее безумие в серо-голубых зрачках, — Смилуйтесь и примите меня! Только так мы с вами сможем спастись и…
— Прекрати! — отбросив от себя парня, Рональду потребовалось пару секунд, дабы восстановить дыхание, с которым он на одном вздохе прокричал: — Ты чертовски ненормальный психопат! Тебе надо лечиться! Такому как ты нельзя ходить среди людей, и я непременно добьюсь, чтобы тебя, тварину такую, навечно заперли в психушке, где тебе самое место!
Плечи Рональда поднимались и опускались, ощущая как он взбешён. Шону можно поаплодировать стоя, ведь он оказался первым человеком, кто смог вывести мужчину из себя до такого крика. В какой-то степени Рональд желал вызвать в Шоне некий испуг или злость, дабы он перестал верить в их «Связь» и «Любовь», но вновь прогадал. Псих ничуть не испугался, а очень даже обрадовался, сев на колени и начав поклоняться мужчине, как какому-то божеству, говоря при этом непонятные слова.
Пару секунд постояв в оцепенении и шоке, Рональд тяжело вздохнул, поняв, что не один психиатр уже не поможет этому психопату. Только мужчина развернулся и пожелал уйти, как бормотание Шона начало обретать человеческий смысл.
— Ваша злость – это знак… Знак того, что мы скоро будем вместе… ещё совсем чуть-чуть… Я всё устрою… Я… со всем разберусь.. я.. — медленно повернув голову, Рональд ощутил как холодный пот ударил ему в спину, увидев как Шон смеясь плачет, скрестив руки на груди, будто произнося молитву, — Скоро останусь для вас единственным.
Услышав последние слова, мужчина не мог больше сдерживаться, посчитав, что псих угрожает его любимой. Но, как только Рональд сделал шаг, дабы придушить мальчишку, позади него послышался голос Холи, зовущую мужа, от чего тот остановился, но решил предупредить.
— Если ты хоть пальцем тронешь мою жену, клянусь Богом, я тебя убью. — вполне серьезно говорил мужчина, ведь кроме жены у него никого не осталось и потеряв её, он потеряет всё.
— Вы клянётесь самим собой? — с удивлением спросил психопат, но мужчина не собирался ему отвечать, наконец уйдя с кладбища к любимой, впервые задумавшись о переезде от ненормального парня, который может быть опасен как ему, так и Холи.
***
В первый день после тяжёлого горя выйдя на работу, Рональд вёл себя совершенно обычно. То, что директор растрепал всем почему учитель математики отсутствует, конечно сильно его взбесило, но он не подавал виду, понимая что сейчас нет сил искать новую работу.
— Кофе? — протянул Рональду стакан с бодрящим напитком мужчина сорока пяти лет.
— Спасибо, — вяло улыбнулся математик историку.
Мистер Грэй был истинным профессионалом своего дела. Помимо того, что он сам безумно любил свой предмет, он так же втягивал в это учеников, от чего почти все дети были от него в восторге. Мужчина был одним из тех, кого Рональд мог смело назвать хорошим учителем. Даже себя он таковым не считал.
— Выглядите неплохо, — подметил Грэй, в отличии от коллеги предпочитая более горькие напитки.
— А как же иначе, — пожал плечами Рональд, делая вид, что всё прекрасно, но это было не так.
Хоть муж с женой помирились, но Рональд всё ещё ощущал напряжения от их близости. Помимо этого странный подросток начал вызывать во взрослом тревогу и страх. Безумцы способны на всё…
— Знаете, мы в пятницу с приятелем собирались поиграть в гольф, но сегодня у него появились дела и он передумал. Не хотите составить мне завтра компанию? — поинтересовался историк, до этого пару раз приглашая Рональда в разные места, но мужчина всегда отказывал, не имея привычки шататься без дела. Только если со своей женой или лучшим другом, но раз второго теперь нет…
— Спасибо за предложение. Я подумаю, — кивнул математик Мистеру Грэю, пойдя в класс.
Почему-то Рональд не сомневался в том, что историк решил его подбодрить этим гольфом. Мужчина знал, что Грэй очень популярен и имеет в наличии множества друзей и знакомых, хоть и одинок уже много лет.
Стоя у двери своего кабинета, математик два раза выдохнул, прежде чем зайти внутрь и снова встретиться с ним… Шон выглядел как обычно, сидя с той же улыбкой милого ученика, раздражая этим Рональда до предела разумного.
Закончив урок, учитель отпустил детей, и те поспешили на другой урок. Все, кроме психа, который даже и не думал собирать свои вещи и уходить с занятий. Только мужчина подумал уйти из класса самому, дабы не оставаться с психом наедине, как в кабинет вошла женщина прикладного возраста.
Мэри. Второй человек в этом гадюшнике, кто правда сидел на своём месте. Женщина являлась оперной певицей и от прошлого у неё осталась куча наград и грамот за лучшие музыкальные способности. Мэри играла на фортепьяно и пела как настоящий ангел. Женщина не только была хороша в своём деле, но и умела заразить учеников своим трудолюбием, от чего многие желали пойти в музыкальные после её занятий.
— Мистер Бейкер, я принесла вам пирог. — проговорила женщина в очках, протягивая Рональду корзинку с вкусно пахнущим угощением.
— Что вы… не стоило, — слегка занервничал учитель. Хотя знал, что женщина пришла его поддержать.
Когда-то сам Рональд утешал вдову, в то время как остальные учителя лишь перемывали ей кости. Это был один из немногих моментов в жизни чёрствого мужчины, когда он проявил снисхождение, начав утишать страдающую от горя даму, пригласив её в кафе и угостив десертом. Возможно, это было последствие связи с Холи, ведь как раз за пару дней до этого Рональд сделал женщине предложение, а тут у другой такая трагедия. Ему просто напросто стало страшно поставить себя на место Мэри.
— Я просто вчера наготовила много, вот и решила вас тоже угостить, — будто оправдывалась женщина, хотя точно как и все зная, почему учитель математики отсутствовал три дня.
— Чтож, в таком случае, большое вам спасибо. — взяв в руки корзинку с угощением немного улыбнулся Рональд. — Сегодня же с женой попьём чаю с вашим восхити…Ах!
Неожиданный толчок заставил мужчину пошатнуться, чуть было не выронив корзинку, и инициатором его был псих.
— Ой, простите, учитель. Что-то у меня голова закружилась, — изображая из себя больного, чуть было не нависал на Рональде Шон, и если бы не рядом стоящая Мэри, мужчина давно оттолкнул бы от себя наглеца.
— Ох, ты так бледно выглядишь. Мистер Бейкер, лучше отведите своего ученика к медсестре, а то он совсем плохо выглядит, — с беспокойством поговорила женщина, купившись на игру психопата.
— Да, конечно. — сдержанно ответил мужчина, поставив пирог на стол, а сам отправившись с Шоном в медпункт.
Мэри пожелала им хорошего дня и ушла на свои уроки. Рональд чувствовал как позади него идёт подросток, пронзая его своим ядовитым взглядом.
— Актёр из тебя неплохой, — не поворачиваясь, выдал Рональд и впрямь считая игру парнишки высшим классом, ведь кто ещё может так быстро меняться в лице, как не истинный лжец?
— Я не играю. Мне правда стало плохо, — будто оправдываясь, ответил парнишка, — Этот пирог ядовит. Вам нельзя ничего принимать из чужих рук. Они все ядовиты… — нёс бред подросток, ни на секунду не сводя своих глаз со спины мужчины. — И касаться других тоже… Ох, как же хорошо вам надо помыться, чтобы стереть с себя их касания… Хотите я вам помогу? — с любезностью предложил парнишка, но Рональд решил ему не отвечать, понимая, что бредни становятся всё серьёзней.
Зайдя в медпункт, учитель оставил ученика медикам, попросив как следует позаботится, надеясь, что сегодня он его больше не увидит. Исполнив свой долг «хорошего учителя», мужчина пошёл на свои следующие уроки, но как бы он не желал не думать о Шоне, теперь не мог этого сделать. Яд беспокойства и страха заполнили его целиком и от этого было лишь одно противоядие.
Смерть.
Вот только чья?
