Х
Кастиэль никогда прежде напрямую не вмешивался в судьбу своего подопечного. Даже когда тот, проходя путь земной жизни в теле зажиточного австралийского фермера, крупно проигрывался в карты своим товарищам, постепенно теряя нажитое имущество. Или когда эта душа, будучи девушкой-чернокнижницей в средневековой Европе, заигрывала со смертью, имея все шансы потерять физическую оболочку на костре Святой Инквизиции. Кастиэль не вмешивался напрямую, но всегда приходил незримо. Он приходил счастливой комбинацией, которая сохранила фермеру последний дом и небольшое хозяйство, благодаря которому он смог иметь крышу над головой и источник дохода, покрывавшего потребности, пусть не бедной, но достаточной скромной жизни. И до конца этой жизни фермер больше не брал в руки карты. Ангел приходил невидимой ширмой, за которой молодая ведьма делала своё дело, не привлекая к себе и своему ремеслу ненужного внимания «сознательных граждан», которые днями и ночами указывали церковному суду на еретиков. Даже когда душа пришла на Землю юношей, который в возрасте шестнадцати лет был призван на фронт, Кастиэль отводил пули от тела парня. Ни в одном из этих тел душа не должна была закончить земной путь раньше назначенного времени. Воплощение в теле — важный урок, и в каждом новом рождении должны быть исправлены ошибки предыдущего. Это путь развития, единый и целостный. Ангел проводит вверенную душу с самого начала пути, словно ведёт за руку сквозь полосу препятствий, помогая преодолеть очередной барьер с минимальным ущербом. Безмолвно указывает нужное направление. И душа тянется к ангельской благодати. Душа знает, за кем идёт, безоговорочно верит. В этом её спасение, ведь она, в отличие от носителя, знает свой срок — ровно тысячелетие. В земном ли измерении, или в Небесном — ведь в этой плоскости время течёт иначе — тайна. Только ангел знает, когда закончится время, отведённое для трансформации, после которого состоится Страшный Суд. Он персональный для каждой души, и по итогам Суда она отправится в Рай, если все этапы развития и уроки пройдены. Если человеческая суть противится ангельской благодати и напрочь сбивается с пути, то и для такой найдётся место, но в этом случае пункт назначения — Ад. В предыдущих инкарнациях Кастиэль не мог дать этой душе на Земле только одного: истинной любви. Вся их сущность стремится друг к другу с самого начала. Каждое земное воплощение душа тянулась к своему ангелу. На земле для неё каждый был «не тот человек», и всегда присутствовало ощущение, что «тот самый» незримо где-то рядом, нужно только дождаться. Но Кастиэль никогда не смел занять сосуд, чтобы нарушить запрет Небес и прикоснуться к тому, кому он так необходим. К тому, кто так же необходим ему самому. Кастиэль никогда прежде напрямую не вмешивался в судьбу своего подопечного. Пока Дин Винчестер не отправил себя «с молотка» в Преисподнюю своими руками.Х
Кастиэлю потребовалось сорок адских лет, чтобы найти своё сокровище. Даже в Аду душа продолжила тянуться к благодати, искать её, словно телефон ищет сигнал мобильной сети, когда вокруг работают генераторы помех. В момент, когда, наконец, Кастиэль нашёл Дина, крепко схватил и избавил от вечных мук, их сущности сплелись в неделимую субстанцию. И клеймо этого сплетения остаётся на теле Дина Винчестера напоминанием, тем самым маяком, который всегда выведет его на свет. Останется внутренним рычагом, за который он каждый раз вытягивает Кастиэля из бездны, как Кастиэль всегда вытягивает Дина. Очередная смерть Кастиэля становится для Дина причиной вливать в себя виски, пока не провалится в сон. Каждый раз страшно, что именно этот раз — конечная. Потому что Дин не уверен. Но его душа в своей уверенности и чистоте желания твёрже гранита. И когда от алкогольного сна, в котором было слишком много странных образов, Дин Винчестер внезапно просыпается, он замечает в углу своей спальни размытый тёмный силуэт. Дин точно знает, кто это. И его душа знает. — Кас, это ты. — Дин даже не спрашивает. В этом нет нужды. — Ты вернулся. — Вполголоса констатирует он. — Я всегда возвращаюсь к тебе, Дин. Ты всегда это знаешь.