______
Несколько дней спустя, Матерь Миранда в обличие ворона влетает через твоё окно. По крайней мере, она не оставила после себя беспорядка и перьев, но зато полностью захватила твоё внимание. Её появление в твоём доме радует. Одним из плюсов спокойной жизни в деревне является то, что, учитывая все обстоятельства, в твоём доме обычно чисто. Это означало то, что в беготне по дому с веником в тщетной попытке привести его в приличный вид нужны не было. Состояние дома тебя не беспокоило, но другая причина тревожиться медленно и неуклонно разрасталась в тебе. Почему она здесь? Она выглядит так мило без своей маски. Ну... и с ней тоже. Но дело не в этом! — Добрый день, Матерь Миранда, – ты приветствуешь её немного скованно, переминаясь с ноги на ногу, нервничая. — У меня на сегодня есть план, если ты не против, – отвечает Матерь Миранда, оглядывая тебя с ног до головы, словно оценивая твою внешность. Ты чувствуешь, как твоё лицо горит под её пристальным взглядом. Она не вписывается в фон твоего дома, будто не должна здесь стоять, выглядя как странное и неподъёмное чернильное пятно на фоне всего остального. — Конечно, я не против, – отвечаешь ты, надеясь, что звучишь не так взволнованно, как чувствуешь себя внутри. Твоё тело и в правду подрагивает, когда ты так сильно что-то предвкушаешь. — Мы пойдём на пляж. На секунду всё замирает. На пляж? С Матерью Мирандой? Мечта буквально стала реальностью? Это благословение самого Чернобога? Что бы там ни было (если только это не телепатия. Ей не позволено этого делать...), тебе абсолютно точно это понравится. — Мы отправляемся ровно в час. Будь готова. С этими словами она превращается в стаю воронов, которые стремительно улетают через окно. Один из них едва не угодил в штору и не запуталась в ней. Ты долго смотришь в окно после того, как она улетела, а затем приходишь в себя и в припрыжку направляешься в спальню, чтобы собрать вещи. Поход на пляж! Настоящий поход на пляж! Ты никогда не была на нём раньше, только видела фотографии в нелегальных туристических буклетах, которые проносил Герцог, или в документальной литературе из библиотеки. Более того, поход с Матерью Мирандой, только ты и она, наслаждаетесь солнцем, теплом, морем, друг другом... Ты откашливаешься. Наверное, лучше не забегать наперёд. Итак, ты укладываешь в большую спортивную сумку парочку полотенец, упаковку с солнцезащитным кремом, много бутылок воды, пару пластиковых водных пистолетов (на всякий случай) и сменную одежды. Ты переодеваешься во что-то более подходящее для пляжа и поддеваешь купальник под новый наряд. Опять же, на всякий случай. Ты проверяешь сумку раз или два, надеясь и молясь, что взяла всё, что может понадобиться. Всегда лучше перестраховаться, чем потом жалеть. После того, как ты наносишь приемлемое количество солнцезащитного крема, тебе остаётся лишь ждать, заламывая пальцы в напряженном ожидании того, что должно произойти. Твои глаза прикованы к часам на стене, каждое тиканье которых соответствует нарастающему напряжению внутри тебя. Это не должно быть такой уж большой проблемой - тебе приходилось сталкиваться и с худшим - но именно сейчас ты дрожишь, как листик на ветру! Как только часы пробивают час дня, в открытое окно одна за другой влетают вороны, и перед тобой предстаёт Матерь Миранда. На ней нет маски, но всё остальное - как обычно. — Ты подготовилась? – спрашивает она категорично. Ты вскакиваешь на ноги, демонстрируя объемную сумку со всем необходимым. — Готова, как никогда, – отвечаешь ты. Она кивает и разводит руки в стороны, приглашая тебя подойти. Кто ты такая, чтобы отказать? — Идём. Ты осторожно входишь в её пространство и не упускаешь возможность обхватить её за талию. Ты не касаешься её крыльев, но ощущение её тела так близко твоему собственному, несомненно волнует. Она отвечает на объятия с такой несвойственной для неё нерешительностью, что, кажется, ты сейчас в обморок упадёшь. Ты чувствуешь её прохладные ладони, обвитые чёрным кружевом поверх твоей свободной одежды. Её крылья охватывают тебя своим мраком, и земля под вами движется. Мир искривляется и меняется, и ты готовишься к броску. Всё происходит мгновенно. Первое, что ты отмечаешь - это то, как твоя обувь утопает в песке. Второе - температура: здесь жарко. Не так жарко, что было бы невозможно стоять на улице и не обжечься, жарко в том смысле, что это напоминает о барбекю и лесах с лёгким бризом, который успокаивает и наносит достаточно прохладный воздух, чтобы сделать пекло зной приятным. Третье - это далёкий шум накатывающих волн. И четвёртое - запах океана. Крылья Матери Миранды отпускают тебя, и она убирает руки, разрывая то, что ты, вероятно, можешь принять за объятия. Волнение словно гудит у тебя под кожей, ты бросаешь беглый взгляд на окружение. Здесь тенисто, над головой пальмы. Вы находитесь на какой-то тропинке или, может быть, аллейке, что скорее, учитывая высоту песколюбок, образующей стены по обе стороны от песчаного участка, на котором вы обе стоите. — Так, так, так! Кто это, чёрт возьми? Ты видишь, как крылья Матери Миранды вздымаются от раздражения. Она оборачивается, и ты прослеживаешь её взгляд до крошечной фигуры с длинными руками, которая постукивает маленькой ножкой по песку. Почему она здесь? Это не кто иная, как куколка леди Беневиенто - Энджи. При всём уважении, разумеется... — Смотрите, кто решил появиться! – Энджи пронзительно кричит тоненьким голоском, от которого у тебя зазудели барабанные перепонки. Она смотрит на тебя пронзительными серебряным взглядом. — А ты кто такая, чёрт возьми? Ты называешь ей своё имя немного неуверенно. — Хорошо, хорошо, поняла, – отвечает она, переводя взгляд с тебя на Матерь Миранду. — Мне нужно записать всех гостей. Гостей? Их много? Ну, естественно, ты ожидаешь, что Энджи пойдёт туда же, куда и леди Беневиенто. Но... там ещё кто-то есть? А ты-то надеялась, что это будет чудесный день, который ты разделишь лишь с Матерью Мирандой! — Почему, собственно, ты считаешь это таким необходимым? – Матерь Миранда спрашивает, бледно-голубые глаза мерцают от злости, но ты не из тех, кто осуждает. К тому же трудно осудить кого-то с таким стоическим видом, как у Матери Миранды. — Потому что! – отвечает Энджи, как будто это всё объясняет. — Понятно, – вздыхает она раздраженно. — Тогда беги. Прежде, чем Энджи успевает отскочить, она бросает на тебя острый взгляд. — Ты. Тебе лучше встретиться со мной у дерева, на котором вырезано моё имя, через тридцать минут, или пеняй на себя. К твоему изумлению, Матерь Миранда закатывает глаза и качает головой, не обращая внимания на то, что Энджи бежит по тропинке туда, где, как тебе кажется, находится пляж. — Давай расположимся, – говорит Матерь Миранда, жестом указывая в сторону, где проходила Энджи. — Вы что-нибудь принесли? – спрашиваешь ты, следуя за жрицей и наблюдая за тем, как её крылья топорщатся при каждом шаге. — Мне не нужно ничего брать с собой, – отвечает она с лёгкой скукой в голосе. Возможно, посещение пляжа для неё обычное дело. Погодите-ка. Она вообще ничего не взяла с собой? Не собирается же она сидеть во всём чёрном под палящим солнцем? Да ещё и с таким цветом кожи, как у неё? — Матерь Миранда, – ты останавливаешься на месте, а она смотрит на тебя через плечо. — Пожалуйста, скажите мне, что Вы хотя бы намазались кремом от загара. Или взяли сменную одежду? Вы же расплавитесь! Она усмехается, не в весёлой манере, в лучшем случае полусерьёзно. — Мне это не нужно. Биологически я отличаюсь от тебя. Ты недоверчиво поднимаешь бровь. Хорошо, но попробовать одеть Матерь Миранду во что-нибудь более повседневное стоило. Может быть, не в купальник, ради твоего спокойствия. Или ты могла воспользоваться самым клишейным из всех клише и помочь ей намазаться солнцезащитным кремом. Возможно, кто-то с более развитой силой воли был бы менее восприимчив к таким идеям, но, к сожалению, ты не такая. — Это могло бы быть весело? – подбиваешь ты её, надеясь убедить. — Немного расслабитесь, знаете? К тому же, только представьте, вся Ваша мантия будет в песке. И когти. Только представьте... Она нахмурилась. — ... песок в Ваших блестящих украшениях. Песок по всему дорогому, изысканному материалу. Песок в Вашей вуали, в Вашем ореоле... Песок между перьями... — Хватит! – она делает глубокий вдох. Она не выглядит раздраженной - в её глазах есть скрытая доля нежности, которую даже она не может скрыть (этого не было при общении с Энджи, а это один балл в твою копилку, и ты наверняка будешь им дорожить). — Хорошо. Полагаю, у тебя достаточно веские аргументы. — Я могу помочь! – ты щебечешь, возможно, слишком назойливо. Ты не показалась чересчур напористой? Недостаточно напористой? Может, стоило быть более прямолинейной? А что, если она не заинтересована? Она наклоняет голову в сторону и на мгновение задумывается, прежде чем ответить: — Будь так добра. Её крылья раскрываются, и ты быстро принимаешь её объятия, чувствуя себя более чем самодовольно.______
Можешь ли ты сказать, что у тебя есть чувство стиля? Может быть, а может, и нет. В деревне нет современной моды, которую ты видела в журналах, которые Герцог проносил в деревню, но, чёрт возьми. Шкаф Матери Миранды (и в буквальном смысле тоже) выглядела так, будто он из 1800-х годов. Не то чтобы ты жаловалась, конечно. Матерь Миранда остановила свой выбор на красивом белом платье чуть ниже колен. Оно свободное и струящееся, с множеством оборок, особенно в области декольте и на концах рукавов. Осмелишься ли ты сказать, что она выглядит неземной, или это слишком? Может быть, и не для неё, но не слишком ли это... сентиментально? — Выглядите великолепно, – заверяешь ты, хотя не то чтобы она нуждалась в обожании. Женщину и так достаточно почитают за одно её существование. — Я ценю твою помощь, – отвечает она, а затем смотрит на упаковку с солнцезащитным кремом. Женщина выглядит нерешительной. — Конечно. Вы можете просто нанести его, я могу не помогать, если Вы этого не хотите, – говоришь ты, надеясь упустить возможность. Она, кажется, обдумывает своё решение, прежде чем его принять, её крылья подрагивают. — Нет, с этим ты мне тоже поможешь. Ладно, всё просто. Только без паники. Ты осторожно берёшь бутылёк в руки, открываешь его и выливаешь небольшое количество на ладонь. Запах приятный, и ты стараешься не думать о том дневном сне. — Хорошо. Что сначала? – спрашиваешь ты, стоя перед ней. Ты смазываешь ладони солнцезащитным кремом, готовясь к своей казни. Она выглядит почти довольной, и хотя на её лице нет улыбки, она слегка прикрывает глаза, что говорит об удовольствии. Это мило. Она наклоняет голову вверх. — Шея. Ты глубоко вдыхаешь, с усилием успокаивая свою нервозность. Не думай об этом - не нужно всё усложнять. Почему ты так нервничаешь? Из-за прикосновения к ней? Это даже не страшно, ни в малейшей степени! Но твой мозг всё равно переживает. Осторожно ты протягиваешь руку и наносишь солнцезащитный крем на её шею, проводя ладонями вдоль, вверх до линии челюсти, а затем осторожно вниз по горлу. У неё нет пульса, отмечаешь ты. Не то чтобы это тебя особенно удивило. Ты спускаешься к ключицам, пальцы танцуют по ее бледной коже, проверяя, справится ли солнцезащитный крем со своей задачей. Ты избегаешь даже задевать её платье. Затем она подворачивает рукава и открывает взору голые предплечья. Странно видеть их без привычного чёрного кружева и золотых украшений. Её кожа холодная, и женщина не шевелится, словно статуя, пока ты размазываешь крем. С руками дело обстоит немного сложнее. Ну, не совсем, но ты очень бдительно относишься к этому всему. Проводишь пальцем по тыльной стороне её руки, чувствуешь костяшки пальцев, кости под кожей. Это похоже на человеческий жест. Как бы тебе хотелось переплести ваши руки. (Определенно слишком банально. Хватит об этом). Как только ты заканчиваешь, ты бросаешь на неё вопросительный взгляд. Ноги? Лицо? Или это уже слишком? Только не говорите, что её крылья тоже нуждаются в солнцезащитном креме... это было бы так утомительно. Конечно, ты бы с радостью согласилась, но эта мысль всё равно присутствовала. — Почему ты медлишь? – спрашивает она. В её голосе слышна улыбка, несмотря на отсутствие таковой на лице. — Только не говори, что ты испугалась. — Нет, – немедленно отвечаешь ты. Это слово произносится так кротко, что теряет свою убедительность. — Тогда к чему это промедление? Ты наливаешь ещё немного солнцезащитного крема на руку и дотрагиваешься её щёк. Она закрывает глаза, и ты находишь это действие слишком милым, нежели следовало бы. Ты не задерживаешься, у тебя нет желания заставить её чувствовать себя неловко. Когда ты заканчиваешь с лицом, вновь бросаешь на неё неуверенный взгляд. Ноги? Позволит ли она тебе? — Сомневаешься? Уверяю тебя, я могу сделать это сама, если понадобится, – говорит она, и в голубом блеске её глаз сверкает взгляд, граничащий с любопытством. — Нет, всё впорядке, – отвечаешь ты, снова взяв себя в руки. Возможно, есть и другие способы сделать это, не опускаясь на колени, но в данный момент твой разум работает на автопилоте. Её кожа гладкая и бледная, и ты методично, почти роботизированно, втираешь в её кожу солнцезащитный крем, не выходя за границу коленей. Вот только твоё дыхание сбивается, когда ты чувствуешь, как её рука гладит тебя по волосам, пока ты не закончишь свою задачу. — Ты хорошо справилась, – говорит она, когда ты поднимаешься на ноги, притворяясь, что не так уж сильно взволнована. В комнате немного теплее, чем обычно. — Давай возвращаться.______
Пляж простирается далеко-далеко, ты испытываешь благоговейный трепет. Всё как во сне: мягкий песок, светлый, как волосы Матери Миранды, прозрачная вода, искрящаяся в лучах солнца. Сам пляж имеет форму бухты, два конца которой уходят дальше в океан, а сам он находится между двумя скалами. Это уединенное место - мечта, воплощенная в реальность, за исключением одной детали. Люди. И не просто люди. По крайней мере, Матерь Миранда не пригласила всю деревню. Но лорды здесь, вместе со своими приближёнными, и это создает гораздо больший хаос, чем ты можешь себе представить. Матерь Миранда не обращает внимания на этот хаос и отправляет тебя положить полотенце и сумку. Первый - лорд Гейзенберг и три... штуки. Это люди, но их кожа бледная, как у клана Димитреску, а некоторые части тела заменены механизмами. На груди у них красные вещицы с множеством проводов, прикрепленных к ним. У каждого из них одна из рук от локтя металлическая. В данный момент они готовят барбекю. Лорд Гейзенберг, одетый в рубашку с принтом цветов и шорты, командует ими так, словно от этого зависит его жизнь, выкрикивая оскорбления и похвалы, а рядом с барбекю на песке расставлены несколько столов. Они готовят без устали. У трёх его приспешников на каждой руке - утварь для барбекю. У одного из них металлическая лопатка. У другого - зубцы. У последнего - лезвие, и тот занят нарезкой овощей. Еда пахнет приятно, надо отдать им должное. С другой стороны - Димитреску в полном составе, а также несколько их приспешников в виде слуг. Каждая служанка одета в симпатичный сарафан и занята под парой больших зонтиков, доставая из холодильников большие бутылки вина. Типично. Они не выглядят совсем уж расстроенными, а наоборот, вполне счастливыми. Их хозяйка, напротив, в ярости. Она кричит одной из них, чтобы та наполнила её бокал. Сейчас она сидит на большом пластиковом стуле, одетая в скромное светлое платье и большую шляпу. Димитреску находится под большим зонтом и выглядит не слишком довольной. Может ли солнцезащитный крем уберечь её? Ты надеешься на то. Дочери обустраивают площадку для игры в волейбол. Как минимум здесь есть мяч и два столба с сеткой между ними, но они, похоже, спорят, куда её поставить. Ближе к тени, под другим зонтом сидит леди Беневиенто. В отличие от всех остальных, она одета в свою обычную одежду. Чёрный траурный наряд, лицо закрыто и всё такое. Она сидит в кресле-качалке, хотя по понятным причинам кресло и не двигается. Рядом с ней стоит стол с радиоприёмником, играющим какую-то музыку, и коробкой с клубками пряжи. В данный момент она занята вязанием, наслаждаясь тишиной. Вот уж что можно было бы сделать в этот прекрасный день. А вот и Энджи вдалеке на пляже пытается забраться на дерево, используя вязальные спицы в качестве опоры. (У неё не получается.) У лорда Моро есть свой маленький уголок прямо там, где волны ласкают берег. Он сидит на песке с небольшой коллекцией ракушек рядом, время от времени поплёскивая водой. Ты старательно избегаешь смотреть на его гротескную спину, из-за которой тут же пропадает аппетит. Ты бросаешь взгляд на Матерь Миранду, которая сидит на полотенце и читает книгу об анатомии человека и строении костей? У всех есть хобби, полагаешь ты. У неё - биология или что-то в этом роде. В любом случае, у тебя нет времени бездельничать, ведь скоро ты должна встретиться с Энджи. И тебе не хочется узнать, что будет, если ты опоздаешь. Матерь Миранда ничего не спрашивает, когда ты встаёшь и начинаешь свой путь через пляж к месту, где находится Энджи. Сама кукла отказалась от своего обычного свадебного платья в пользу смешного жёлтого купальника, который выглядит неуместно на длинном кукольном теле. Свисая с дерева, на которое забралась, она поворачивает голову в твою сторону, когда видит, что ты приближаешься. — Долго же ты! – гогочет она, вставая на одну из спиц, воткнутых в кору пальмы. — Осторожно, граната! Она прыгает. Ты одновременно с восхищением и испугом наблюдаешь за тем, как она кружится в воздухе и неуклюже падает на песок, поднимается на ноги и отряхивает, словно ничего и не было. — Итак! Что у вас там с птичкой, а? – спрашивает она, оценивая тебя. — А что у нас? – ты сглатываешь. Её тон нельзя назвать добрым, но ведь он всегда такой? — Ты меня слышала! Ты потираешь висок. Ты не можешь поверить в то, что тебя допрашивает кукла. — Нет там ничего. То, что Энджи знает о твоём маленьком затруднительном положении, звучит не очень хорошо, не так ли? Да и вообще, любой лорд, который об этом знает - звучит как катастрофа. Энджи с её незакрывающимся ртом, как ты подозреваешь, прокричит об этом на всю деревню, если узнает. Отсюда и твоя погибель. Так что... — Нет есть! Эта птица держала тебя в своих нелепых крыльях! – она огрызается, не слишком аккуратно наступив на твою ногу. — Таким образом, она меня телепортировала, ну же... — Не будь дурой! – она перебивает: — Ты думаешь, она только так это делает?! Ей достаточно прикоснуться к ублюдку, чтобы телепортировать его! А как, по-твоему, она перенесла сюда миссис носорогиху? Это откровение ставит тебя в тупик. Ты не успеваешь и рта раскрыть, как качаешь головой, но Энджи уже снова что-то лепечет. — Дело вот в чём. В последнее время птичка была слишком напряженной. И под "в последнее время" я имею в виду, ох, не знаю, пару десятков лет! Но ты, ты - способ всё исправить. Ты можешь исправить её. — Исправить её? Что... что это вообще значит? – недоверчиво спрашиваешь ты. Исправить её? Что именно, её суровое отношение? — Неважно. Я хочу сказать, что ты можешь всё улучшить. Для неё. И, в свою очередь, для меня и Донны! – восклицает она. Так значит, она делает это не для Матери Миранды. Не то чтобы ты удивлена. Ты сомневаешься, что сможешь "исправить" Матерь Миранду. Как будто тут есть что исправлять? Может, поменьше крови и жестокости пошло бы ей на пользу. Это зависит от того, как Энджи предложит тебе её "исправить", что бы это ни значило. — И как же я должна это сделать? – спрашиваешь ты, складывая руки на груди и выжидательно глядя на демоническую куклу. Энджи щёлкает пальцами, слишком энергичный торговец. — Ты закрутишь с ней роман! Наступает тишина. Она тянется слишком долго, пока Энджи замерла в режиме стоп-кадра, но её волнение ни на секунду не ослабевает. — Я закручу с ней роман? Я не могу... чего? – ты чувствуешь, что у тебя голова взорвётся от этой небылицы. Ну да, тебе бы очень хотелось с ней встречаться. Но услышать, как кто-то произносит это вслух, в отличие от тихого бормотания в твоей голове - совсем другое дело. — Она тебе уже нравится, ага, – хихикает Энджи, её голосовой аппарат слегка потрескивает. — И она испытывает к тебе хотя бы немного симпатии, если обнимает или швыряет тебя туда сюда! Она просто так этим не занимается, знаешь ли! Тебе кажется, что тебя поймали с поличным. Она не должна знать о твоей маленькой влюблённости! И это не должно было стать большей проблемой, даже если твои мысли и не давали тебе покоя последние несколько недель! Ты не успеваешь возразить, как Энджи вновь тявкает. — В общем, слушай! Ты попросишь старушку Энджи помочь тебе, да? Я очень люблю дам, скажу я тебе! – хихикает она. (Это не так. Не может быть. Верно? О, Чернобог, как же хочется, чтобы она просто замолчала.) — Мне нужно, чтобы ты пригласила вон ту птичку на свидание. — Я не могу этого сделать! – хнычешь ты. Только представьте этот стресс! Что если она скажет "нет"? Что если это сделает всё неловким. Ты снова чувствуешь себя ребёнком, который пытается пригласить кого-то на танец или что-то в этом роде. — Отлично, отлично. Я так и думала, что ты так скажешь, поэтому придумала план, чтобы убедиться, что она действительно заинтересована, – у тебя возникает мысль, что Энджи озорно улыбается, несмотря на её неспособность к мимике. Ты уступаешь. —...Хорошо. Я выслушаю тебя. — Молодец! – она смеётся как маньяк. — Так вот, слушай! Что птичка захочет, то птичка получит. Так всегда работает. Так что, если она захочет тебя, то она тебя получит. Врубаешься? — Хм. Наверное...? — Отлично! Итак, сам план прост до невозможности! Ты просто будь собой. Сделай что-нибудь, убедись, что она смотрит. А потом я вступлю в игру. Ты не уверена, что тебе нравится, к чему всё идёт, но всё равно киваешь, чтобы Энджи продолжала. — Я начну с тобой разговаривать. Немного флирта и всё такое, ладно? Я буду тебя очаровывать, а птичка будет беситься. Типичный пляжный фильм! – говорит она, слишком задорно даже для неё. — Только постарайся не влюбиться в меня! Я знаю, это будет непросто... — Хорошо! Конечно, тебе не нужно... да, – отвечаешь ты, скривившись, когда Энджи начала напрягать свои несуществующие мышцы. Она решительно хлопает в ладоши. Ты надеешься, что это не сделка с дьяволом. — Тогда за дело!______
Одна из слуг леди Димитреску любезно подаёт тебе лимонад с кубиками льда. Они работают с лордом Гейзенбергом, который вместе со своими странными приспешниками готовит барбекю. Бургеры, хот-доги, шашлыки, рёбрышки, стейки и всё остальное, что он смог запихнуть в эти коробки и холодильники. Его приспешники тут же съедают почти всё, что готовят, но всё же. Ты стараешься не приближаться к леди Димитреску. Хотя она уже перестала огрызаться на своих горничных, когда они подходят слишком близко или не успевают вовремя наполнить её бокал, ты не хочешь оказаться под её гневом. К счастью для тебя, она увлеклась чтением, следя за тем, чтобы три её дочери не разорвали друг друга в клочья во время волейбольного матча. Ты также оставляешь Матерь Миранду на произвол судьбы. Скоро Энджи начнёт воплощать в жизнь свой план. Скорее всего, всё пойдёт катастрофически плохо. Ты буквально позволишь кукле флиртовать с тобой ради того, чтобы заставить твою подругу ревновать (при условии, что она вообще будет ревновать). Энджи выглядит уверенной в себе, но надёжна ли она? Всё вокруг безмятежно и мягко. Песок под ногами не ощущается, как ты предполагала ранее. Солнце высоко в небе, а запах океана и барбекю приятен до невозможности. Оставаться незаметной для лордов, пожалуй, предпочтительнее, по крайней мере, сегодня. Ты впервые на пляже! Это блаженство! Это блаженство тут же разрушается, когда к тебе подбегает Энджи. Ты сидишь, она стоит, но, несмотря на это, вы обе находитесь на уровне глаз друг друга. Ужас наполняет твои вены, но ты стараешься ради этого плана. — Привет, красавица, – приветствует Энджи, выставляя пальцы в форме пистолетиков. Трудно не скривиться, но ты справляешься. Если не ради плана, то ради достоинства Энджи. — Я наблюдала за тобой, часто здесь бываешь? В ответ на твоё озадаченное молчание она ободряюще кивает, чтобы ты ей подыграла. — Вообще-то, да. Кажется, я видела тебя раз или два. Она хихикает. — Я очень привлекательная, не так ли? – она напрягает своё маленькое кукольное тело, будто она культуристка. — Ты не первая, кто так говорит, но ты самая симпатичная. Ты чувствуешь взгляд на своём затылке. Ты надеешься, что это сработает, потому что это довольно унизительно. Если бы только у тебя была несокрушимая уверенность Энджи, возможно, это сделало бы всё более эффективным. — Это очень лестно, особенно от тебя. — Чертовски верно. У тебя вообще есть подружка, а? – она толкает тебя локтем. — Нет, у меня её нет, – отвечаешь ты. Это мучительно, ты пытаешься не разразиться смехом. Или заплакать. А может, и то, и другое. — А у тебя? — Моя последняя цыпочка бросила меня неделю назад! Она была настоящей находкой! – Энджи тоскливо вздыхает, скрещивая руки на груди. — Её будет не хватать. Ты надеешься, что она шутит. — По крайней мере, у тебя есть я, верно? — Да, чёрт возьми! А теперь пойдем, милая. Я слышала, там готовят отличную еду, – смеётся Энджи, потянув тебя за руку. Ты поддаёшься и встаёшь на ноги, следуя за звуками маниакального гогота к месту, где лорд Гейзенберг готовит еду, прихватив с собой свой напиток. Ты вживаешься в роль, как только еду начинает разносить один из электрических прихвостней лорда Гейзенберга. (Самого лорда обыгрывают в волейбол, к радости леди Димитреску). Тебе подают простой бургер, только что приготовленный и доведенный до совершенства. Энджи получает специально приготовленный мини-бургер. Ты с немалой долей ужаса наблюдаешь, как она откусывает от него кусочек и, кажется, проглатывает. Куда делась еда? Она что, полая? Есть ли у неё внутри пищеварительная система? Как она вообще работает? Ты слишком напугана, чтобы спрашивать. Но, несмотря на это, ты продолжаешь весь этот спектакль. — Ну, так что, ты занята? – громко говорит Энджи между укусами своего бургера. — Зависит от обстоятельств, – отвечаешь ты, держа свою тарелку. — А ты? — А то! Ну разве ты не милая собеседница! – говорит она. Ты чувствуешь, как на тебя смотрят, и краем глаза замечаешь, как Матерь Миранда заглядывает за край своей книги, словно пытаясь скрываться. — Только для правильных людей, – ухмыляешься ты, пытаясь продемонстрировать свои лучшие (не совсем) навыки флирта. Получается примерно так, как и ожидалось. — А я как раз правильный человек, чёрт возьми! – она громко и несносно кричит. Именно в этот момент ты слышишь короткое трепетание ветра и хлопанье крыльев, оповещающее о внезапной нервозности Матери Миранды. У тебя в груди всё переворачивается от волнения при одном только осознании того, что она хоть как-то реагирует на это. Возможно, твои усилия не пропадут даром. И, что ещё важнее, это может означать, что она хотя бы что-то испытывает к тебе. От этой мысли твоё сердце замирает и бешено колотится. — Здравствуйте, Матерь Миранда, – приветствуешь ты, слегка махнув ей рукой, притворяясь невинной. Ты прячешь довольную ухмылку. — Не желаете подкрепиться? Рабочие лорда Гейзенберга проделали очень хорошую работу. Выражение её лица каменное и совершенно лишено чего-либо, что могло бы выдать её. Но то, как она переводит взгляд с тебя на Энджи и обратно в течение нескольких мгновений, заставляет тебя почувствовать себя слишком самодовольной. — Пожалуй, мне стоит побаловать себя, – говорит она с намёком на злость в тоне. Когда она отворачивается, чтобы взять еду (она выбирает ассорти из овощей, нанизанных на шампур, как шашлык), вы с Энджи победоносно сжимаете кулаки. Когда она возвращается, то откусывает от того, что, по твоему предположению, может быть ломтиком варёного перца, и выглядит не совсем довольной. Скорее всего, она считает себя выше всего того барбекю, которое развёл её сын. — Надеюсь, ты приятно провела время, – говорит она тебе, проглотив еду. Прекрасная возможность завести её ещё больше. — О, уверяю Вас, да, - отвечаешь ты с ухмылкой, — особенно в такой воодушевляющей компании. Энджи хмыкает рядом с тобой. Крылья Матери Миранды встрепенулись и напряглись, и она отбросила свою еду в сторону. Вы с Энджи следуете за ней, ставя свои тарелки и напитки на пластиковый столик. — Правда, – отвечает она резко, не особенно забавляясь. — И эта "воодушевляющая компания", о которой ты говоришь, - эта крыса, да? — Эй! Я не крыса, птичьи мозги! – огрызнулась Энджи, надувшись. — С меня хватит. Я иду к Донне! — Может быть. Не знаю, есть ли здесь ещё кто-нибудь, – ты жестом показываешь на окружающий пляж, на леди Димитреску с её кубком вина, на лорда Гейзенберга, играющего в волейбол с трио дочерей, на лорда Моро, собравшего неплохую коллекцию ракушек, и, наконец, на леди Беневенто, подхватывающую на руки жалобно кричащую Энджи, — кого бы я могла найти воодушевляющим? Её глаза слегка сужаются, и у тебя возникает чёткое ощущение, что ты попала в беду. Но тебе кажется, что это не так уж и важно. В конце концов, чем может обернуться небольшой хаос? — Я не могу ответить на этот вопрос, – шипит она сквозь зубы, хотя в её словах и нет той резкости, которую можно было бы ожидать. — Но Вы могли бы это изменить, нет? – ты отвечаешь с лёгкой улыбкой. Она кладёт руки тебе на плечи. — Полагаю, ты считаешь это забавным? – шепчет она гораздо более мягким тоном, её крылья скрывают тебя от внешнего мира, а шум разбивающихся о берег волн остаётся на втором плане. — Немного, – отвечаешь ты. — Я должна это исправить. Ты должна знать, что я не терплю такое грубое поведение, – говорит она, и опасная улыбка озаряет её черты. — У меня есть идея получше, – говоришь ты, наслаждаясь тем, как светлеют её глаза. Сейчас или никогда, верно? Ты сосредоточилась на её глазах, а не на губах. Поцеловать её было бы, пожалуй, слишком смело. Более традиционный способ, во-первых, будет очень веселым, а во-вторых, позволит тебе по-настоящему укрепить своё решение. Очаруй её! Итак... — Вы должны пойти со мной на свидание. Она поднимает твою голову вверх несколькими пальцами, как бы оценивая. — И почему я должна это сделать? Большой вопрос. Ты ломаешь голову в поисках ответа, который бы её порадовал. Из кармана ты достаёте вилку. Ты не помнишь, зачем взяла вилку, если ела то, что не требует вилки, но это удобно, так что ты не жалуешься. Её крылья трепещут при виде блестящей утвари, она убирает руки от твоего тела, чтобы обхватить их ладонями. — Блестящее, – пробормотала она себе под нос, глядя на металлическую вилку, словно на самую драгоценную жемчужину, что подаёт тебе идею для следующего свидания. Она снова поднимает взгляд на тебя. — Отлично. Свидание подготавливаешь ты. Твой разум захлёбывается от счастья, едва сдерживаемой твоими костями. Ты изо всех сил пытаешься сдержать свою радость. — Потрясающе! В смысле - хорошо. Как насчёт... через две недели или около того? Я расскажу Вам подробности, когда буду готова. — Очень хорошо. А сейчас мне нужно вернуться к книге, – говорит она. — Не хочешь присоединиться ко мне? Ты помнишь её книгу по биологии человека, или как там её. Нужно сказать, что это не твоя сфера интересов, но возможность провести с ней время - это не то, от чего ты когда-нибудь откажешься. — Конечно. Только мне нужно закончить одно дельце. Пока она возвращается на своё место на пляже, ты отправляешься в маленький уголок леди Беневиенто, где из радиоприёмника звучит незнакомая тебя музыка. Энджи возится с клубком пряжи в коробке на столе, а сама леди вяжет. При твоём появлении она останавливается, и Энджи пытливо смотрит на тебя. — Ну как? Как всё прошло? – спрашивает Энджи, бросая клубок пряжи в песок и опираясь на край коробки. — У меня получилось. Скоро мы пойдём на свидание, – отвечаешь ты. Твой мозг ещё не до конца осознал то, что идёшь на свидание с Матерью Мирандой. Очевидно, ты будешь держать это в секрете, но пусть Энджи и леди Беневиенто знают, поскольку именно они помогли тебе и, в свою очередь, помогли себе. — Наконец-то! – кричит Энджи, поднимая кулаки в воздух. — Мы сделали это, Донна! Птичка успокоится, мать её! Леди Беневиенто смотрит на Энджи из-под вуали, а затем (как тебе кажется) смотрит на тебя. На мгновение всё вокруг становится теплее и холоднее одновременно, чувство оцепенения накрывает тебя, как одна из волн, но оно исчезает так же быстро, как и появилось. Леди Беневиенто говорит с тобой голосом тихим, как дуновение ветерка. — Мы ценим это. Спасибо. Ты чувствуешь, как тебя охватывает чувство удовлетворения. — Всё в один день, - говоришь ты, на что Энджи еще раз похлопывает тебя по плечу. — Теперь будь свободна, – она гогочет. — Замути с ней роман и не облажайся! — И думать не смела. Вскоре ты возвращаешься к Матери Миранде и присаживаешься на полотенце рядом с ней. Она едва слышно хмыкает, возвращаясь к своему обычному поведению, держа вилку в свободной руке. Но в тишине, где ты можешь просто находиться в её маленьком мире, без слов, возникает негласное взаимное согласие, что вас ждут великие дела.