***
Когда люди оказываются позади дымящегося самолёта в метрах так ста пятидесяти, местная служба спасения начинает разыскивать выживших, отбежавших слишком далеко. Быстрее всех к служащим подбегают горе-бизнесмены, кричащие о срочной книге жалоб на авиакомпанию, мед. помощи и перевода их в частную больницу заграницей. — Ну, прошло даже лучше, чем ожидалось, — РФ подходит к Америке с каким-то пледом на плечах, — меня бегло осмотрели, но так как я страна, особо не заморачивались. — Ясно, значит, могу не пытаться. Позвоню Марго, чтобы она перестроила мой график. После пары гудков из динамика доносится уставший голос, а также злобное мяуканье. — Listen, I understand everything, I'm your secretary, but what the fuck. I just finished the meeting, and some people promised not to disturb. /Слушай, всё понимаю, я твоя секретарша, но какого хуя. У меня только закончилось собрание, а кое-кто обещал не тревожить/ — Actually, my plane crashed /Вообще-то, у меня упал самолёт/, — Америка закатывает глаза, понимает, что помощницу либо меняет, либо терпит. Проблема в том, что этот выбор он сделал ещё пару лет назад. — I always knew you were an idiot, but to drop the jet to show off.. /Всегда знала, что ты идиот, но сбрасывать джет, чтобы мне похвастаться../ — она усмехается и, судя по шуршащим звукам, начинает гладить кошку. — Just cross out my Ankara summit from the schedule /Просто вычеркни мой саммит в Анкаре из графика/, — США сбрасывает звонок, пока Марго осознаёт произошедшее и не успевает вывалить всё что только думает о его везении. После пары часов разборок и возмущений от пассажиров РФ отслеживает их местоположение. — Ямбол. Болгария. Никогда здесь не был, но, думаю, бар есть в любом городе, — Россия улыбается, давая понять, что выпить действительно не помешает.***
Немного поплутав по улочкам города, страны находят местный бар, который, судя по крикам изнутри, пользуется достаточной популярностью и обладает сногсшибательными (во всех смыслах) коктейлями. Россия и США не замечают поблизости охранников. Видимо, они отошли посмотреть на самолёт, ведь за не очень большое количество времени туда сбежалось чуть ли не полгорода. Внутрь тоже удаётся зайти без проблем, поэтому оба отыскивают барменскую стойку и делают заказ. — Дайкири, пожалуйста, — Россия устало облокачивается на стойку, трёт пальцами глаза в попытках немного освежиться, пока США берёт себе «Кровавую Мэри». — Там есть погибшие, — РФ отходит к приглянувшемуся столику и устало плюхается на мягкий диван, стоящий рядом. — Я знаю, этого не избежать. Сейчас тебе нужно думать о том, насколько хороша в Болгарии медицина и рабочие, — Америка садится тоже и кладёт руку Россие на плечо. Этот жест выглядит для них отчего-то более близко, нежели раньше. Людям такое свойственно. США часто слушал рассказы своих приятелей о том, как они знакомились с самыми важными людьми в их жизни. К сожалению, чаще всего это происходило в стрессовых и болезненных ситуациях, но никто не жалел. Прожив на свете пятьсот с лишним лет, Америка до сих пор не испытал схожего чувства. Разве что, он задумается над этим после сегодняшнего дня. — Не помешаю? — напротив стола стоит женщина лет сорока, что держит в руке бокал с алкоголем. Она уверенно, немного грубо смотрит вперёд. США кажется, что он её уже видел в салоне, — меня зовут Екатерина, я одна из выживших, решила выпить в честь спасения, но одной не хочу быть, не по себе как-то, могу с вами поговорить? Если, конечно, вы свободны. —Естественно, — РФ дружелюбно отодвигается на край дивана, давая место новой знакомой. Он понимает, что разговор с Америкой прийдётся отложить, из-за чего слегка огорчается, но ненадолго, ведь времени у них будет ещё много. — Видел вашего мужа, признаюсь честно, он какой-то непутёвый и вовсе не похож на того, кто может спастись без помощи, — США говорит на английском, но Екатерина, видимо, его понимает, раз отвечает на иностранном без запинок. Голова России ещё остается в сознании, поэтому автоматически переводит сказанное, дабы он не упускал сути намечающегося разговора. — Да, это просто кошмар. Нельзя оставить на него ни детей, ни дом. Я сюда еле как пришла, пока за ними будет следить служба спасения. — Вы убежали от них? — Россия с интересом смотрит на женщину, которая отпивает из бокала. — Отпросилась отойти и нашла бар. Хочу расслабиться, не обращая внимание на беспомощную семью. На вас, кстати, никто даже не обратил внимания. Редко такое наверное? — Катерина осматривает бар, чтобы удостовериться в замеченном. Люди кругом снуют от бармена к компании, выпивают и, если обобщать, просто веселятся. Основой шума являются подвыпившие мужчины лет за пятьдесят, которые начинают донимать друг друга. Официанты и официантки, кажется, уже не поворачиваются в их сторону. Им проще потом просто убрать за нерадивыми посетителями. — Да, нам сегодня очень повезло, — Америка допивает напиток и отодвигает от себя бокал, который теперь не представлял никакой ценности без содержимого, — вы вели себя смело, казалось, натренированно. Работали в службах спасения? — У нас семейное «проклятие». Сестра с мужем разбились несколько лет назад, брат летел на работу во Францию, но так и не вернулся, моя мама должна была лечиться в Германии, исход перелёта вы уже поняли. Я всегда думала, что всем моим родственникам и мне в том числе, прийдется умереть от крушения самолета, поэтому решила сломать эту цепочку. Начала заниматься спортом и читать об аварийных ситуациях. В общем, как знала, — девушка смотрит в экран телефона и быстро хмурится, — мой муж опять не может без меня, а ведь стоило отойти всего на полчаса, — Екатерина грустно вздыхает, как бы понимая, что такое стало слишком привычным. И ей действительно жаль, что тяжёлую ношу в виде спутника жизни она воспринимает как должное. — Ваш муж точно человек разумный? — США усмехается. — Он даже до прямоходящего не дорос, — Катерина ставит свой бокал на стол и, попрощавшись, покидает заведение, спеша на помощь своей семье. Странам даже становится как-то обидно за эту явно самостоятельную женщину из-за её явно несамостоятельного мужа. Они ещё около часа проводят в баре за очередным рассматриванием других людей и построением теорий об их жизни.***
Америке одновременно весело и нет осознавать, что пока выжившие пытаются прийти в себя, подать жалобу на авиакомпанию, добраться до отеля и разобраться со всем остальным, они с Россией могут позволить себе распивать алкоголь, слушая пьяные крики молодёжи. Наверное, это самый лучший день за последние месяцы, не считая, конечно, его первого дня рождения. — Нам бы добраться до гостиницы, — РФ, вальяжно раскинувшись по всему дивану, зевает, пока США ютится на самом краю. — Марго написала, что вышлет за мной частный самолёт, так что я просто посижу в аэропорту, — Америка прикрывает глаза и уже представляет то, как он сидит на мягком белом диванчике собственного джета, попивает кофе, начинает переподготовку к саммиту и просто спит, — что тебе ответили? — Я никому не писал. Слышать такое от России, который всегда печётся о своих близких, неприятно до жути, но США подавляет очередную порцию упрёков, что всегда припасена на подобные случаи. — Значит, полетишь со мной, — Америке сейчас вообще неинтересно, против ли РФ. Больше его волнует, как тот будет добираться до своей страны потом, если даже никого не предупредил, — почему не позвонил никому? — Нууу, много причин, — Россия слегка притихает, особо не шевелясь. Видимо, тоже задумывается над этим. — Мы не спешим. Вместо ответа РФ, совершенно не стесняясь, кладёт свою голову на чужие колени и начинает напевать слова песни, которая звучит в помещении. США в свою очередь закатывает глаза, ведь понимает, что этот разговор сведут в никуда. Ему действительно не хочется, чтобы Россия вот так брал и уходил от вопроса, но Америке ничего не остаётся, кроме как не навязываться. А ещё бесцеремонно положить кисть на голову лежащего, начиная осторожно, на пробу, перебирать белые волосы, что успели сильно растрепаться. — I could be your girl-girl-girl.. Леди Гагу Америка узнает из тысячи. Россию, поющего её песни, отличит от всего земного шара, если потребуется. США нежно смотрит на РФ из-под полуприкрытых глаз. Странно. Раньше ему казалось, что это слишком уж приторно. Не знает Америка ещё романтического фильма, который зацепил бы его милой иль сопливой сценой, но если Индия всё же снимет свою картину, США станет главным фанатом. Сцены, фильма или Индии - неизвестно. — Мои названые родственники сейчас все в делах, не хочу их тревожить. В стране ночь.. а вообще, мне тут так хорошо, нет желания уходить, — Россия тоже прикрывает глаза, подставляя голову под чужую руку. — Это из-за предвыборного времени, да? — Америка его прекрасно понимает, тем более, когда в мире происходит такой переполох, сложно сконцентрироваться на выборе лидера для своей страны. Но США всё же рад, что эту тему они не замолчали. Да, он точно сейчас в сопливой драме. — Не только, мне в целом херово в последнее время, — Россия мнётся, но решает продолжить, — я боюсь, считаю себя полным трусом. Мне кажется порой, что и страной быть не достоин. — Я тоже так думал, когда боролся за свою независимость. Мне поначалу не сопутствовала удача. Мои граждане хотели свободы, хорошей жизни, а их воплощение лишь запрашивало помощи у Франции, руководствуясь лозунгом: «враг моего врага - мой друг», — США готов выкладывать всё о свое прошлой жизни. Буквально всё, если Россия будет сидеть и смотреть на него с таким интересом как сейчас, — но, знаешь, у меня тоже были стремления, поэтому вместе мы добились того, чего хотели. Подписали декларацию, отбились от монополии, которая видела в нас лишь огород, приносящий продукты и деньги. Понимаю, у тебя другая ситуация, но я хочу дать совет. Просто представь, что тебе нечего терять, или что завтра ты умрёшь, или что ты в фильме, или.. — Я понял, — Россия весело улыбается и берёт свободную руку Америки в свою, — но я ещё не хочу потерять шанс ездить к тебе в Вашингтон, чтобы посмотреть очередную картину Нетфликса. — Тогда делай это почаще и, обещаю, буду стараться избавить тебя от всех проблем. — У депутатов моей страны возникнут вопросы, если они узнают, что меня приглашает к себе мой главный политический конкурент, — РФ занимает сидящие положение, чтобы видеть лицо собеседника прямо перед собой, не приподнимая неудобно головы. Отсутствие разницы в росте тоже упрощает ситуацию, поэтому обе страны кладут головы на спинку дивана так, чтобы смотреть друг другу в глаза. — Просто знай, если всё станет совсем плохо, я всегда смогу помочь тебе. — А я должен буду помочь своей стране, — РФ мягко улыбается, закрывает глаза, чтобы только не смутиться ещё больше от всего, что тут происходит. Ему в момент хочется засмеяться и сделать что-то из ряда вон, лишь бы понять, что он находится в реальности. В той реальности, где они с Америкой вот так разговаривают, изливают душу, помогая справиться с переживаниями, которых у обоих накопилось немало. РФ неосознанно придвигается к собеседнику, особо даже не вдаваясь в суть своих действий. Ему нужно быть ближе, иметь возможность, как сейчас, сидеть вместе и болтать с США, не вспоминая ни о ком другом. Ни о депутатах, ни о саммитах, ни о политике, ни о секретарях, которые уже весь земной шар обыскали из-за волнения. Ему просто хо.ро.шо. Америка не отстаёт и берёт руку России в свою, точно также садясь поближе, хотя дальше уже нéкуда без нарушения банального личного пространства. США на стену лезть начнёт, если они так и продолжат сидеть, но неудобств причинить не хочется, тем более, когда между ними порой всё так запутанно. Если кто скажет, что на политической арене страны любят пренебречь правилами этикета, то это он мягко скажет. Но сколько друг друга не старайся поддеть, сколько не пытайся манипулировать, сколько не дави, в итоге Америка и Россия всегда сидят в таком положении, смеясь или обсуждая новые фильмы и сериалы. США очень хочет, чтобы политика не перекликалась с их отношениями.. точнее с тем, что они пытаются выстроить. РФ осторожно, будто спрашивая разрешения, кладёт руку на талию Америки, стараясь сблизить их ещё больше. И самому США душу греет то, что Россия не хочет больше постоянной недосказанности. Что он сам делает новые шаги. Америка повторяет действия, но уверенней, давая понять, что никто не против, а наоборот - подобное всегда поощряется лёгкой, подначивающей, улыбкой. Сам РФ уже тает, словно льдинка, выброшенная на горячий пустынный песок. Его без шуток всё больше ведёт от осознания того, насколько они близки. Стоит слегка податься впрёд - вот тебе и чужой нос, и чужие губы.. Не сказать, что Россия с самого начала стремился к этому. Он хотел и дальше оттягивать, пока накопленное нетерпение не выплеснулось бы при виде очередного США, смеющегося от смерти тупого героя в клишированном до боли ужастике, или показывающего ему новые места столицы Соединённых Штатов. А сейчас ему хочется просто отпустить давящее чувство сомнения. Хочется, чтобы и Америка это понимал. — Мне кажется, отступать уже некуда, — заметив метания РФ, США говорит фразу, которой так им не хватало. Не зря, рассказывая свои истории из прошлого, он твердил, что отступление никогда ничем хорошим не заканчивалось. — Значит, сегодня я не только замалчиваю своё месторасположение, но и становлюсь ближе с тобой. Собираю все статьи и сроки, которые только могут прийти ко мне в голову. Россия начинает хихикать, но тут же приходит в себя, ведь его отрезвляют чужие губы, впечатавшиеся в его собственные. Да. Это определённо приятно. Приятно, когда вот так неожиданно и маняще твой политический конкурент держит тебя за плечи, стараясь не надавить, не причинить дискомфорт. Приятно, когда ты понимаешь, что в сериалах такие сцены выглядят слишком глупыми, в отличии от происходящего сейчас. Приятно, когда ваши губы сталкиваются, стараясь накрыть чужие. Даже тут они решили посоревноваться. Хотя, казалось, в момент, когда вы только и можете, что изворачивать головы для большего удобства, соревнование ни к чему. До одури хорошо и не знать, куда руки свои деть. Да так, чтобы они не висели будто у зомби, а помогали насладиться процессом. Увидь Россия и Америка фильм с очередной слитой любовной линией да последующем поцелуем, они бы лишь выставили руки с дизлайком вперёд и скорчили кислую рожицу, словно два недовольных ребёнка. Вот только сейчас для них не существует подобной опции, поэтому страны дёрганно находят ладони друг друга, сжимают, чтобы показать чрезмерную важность момента. Когда их рты устают от этого испытания, РФ и США в последний раз пытаются «взять верх», применяя в ход зубы, которые осторожно и не сказать, что сексуально, прикусывают чужие губы. Это больше походило на попытку угодить разыгравшемуся воображению, что, видимо, до сих пор не отошло от «50 оттенков серого» или очередного бульварного романа в стиле «Календарной девушки». Понимая, что на этом моменте им пора заканчивать, а то до аэропорта они так и не доберутся в ближайшее время, Россия и Америка тихо, словно договариваясь, отстраняются друг от друга. Дышать тяжело, смотреть в глаза напротив ещё тяжелее. Особенно, когда только что вы были будто в дешевой любовной сцене такой же дешевой любовной мелодрамы. — Мы же не станем замалчивать этот случай и бегать от своих чувств, как персонажи, которых срали за нелогичные действия? — после пятиминутной паузы говорит РФ, хотя у самого в голове только подобные мысли и возникают. Слишком сложно. Тем более, когда вокруг столько людей, танцующих и веселящихся, самих себе на уме. РФ понимает, что в таком месте подобное делать и обсуждать вообще нельзя, ведь везде может вестись съёмка, разведка или что хуже. Жаль, что он задумался об этом только сейчас. «Я либо становлюсь параноиком, либо Америка сводит меня с ума». — Нет, конечно, мы же не идиоты, — США знает, насколько важно разговаривать и делиться своими мыслями, чтобы потом не свихнуться, пытаясь одному справиться с комом накопившихся проблем, — но нам лучше уйти отсюда как можно скорее, хорошо? Обещаю, мы всё разъясним сегодня.***
Когда бар остаётся позади, США и РФ находят отдалённую от лишних людей скамейку, пусть от этого места так и несёт жутью, но что требовать с обычного болгарского городка. Им всё ещё вслед слышится сносная музыка, крики пьяниц и, кажется, сирена скорой медицинской помощи. Они совсем забыли о том, какое горе для многих людей произошло пару часов назад. Россия корит себя за халатное отношение к собственным гражданам, но даже не может вспомнить ни одной молитвы, чтобы пожелать им всего самого наилучшего в больницах. Хотя.. а кому ему, собственно, молиться? Часто люди вешают фотографии своей страны, дабы выразить уважение и надежды на счастливое будущее. РФ подобного фанатизма не понимал, но и не осуждал. Порой приятно, когда тебя считают чуть ли не богом. Но порой и страшно, ибо это всё ещё нужно оправдать. А сейчас он лишь распивает алкоголь да целуется с тем, с кем вообще не должен был. Россия еще не рассказывал Америке о том, что иногда после выступления с речью к нему может подойти свой человек, говоря о том, что воплощение должно искать взглядом членов Генеральной Ассамблеи, а не ухмыляться и стреляться глазками с главным политическим конкурентом. — Я тоже так думаю, — США будто в душу глядит, смотрит понимающе, видимо, его мысли наполнены тем же. — Ты не экстрасенс, чтобы знать, что в моей голове, — РФ выдавливает из себя легкую ухмылку, чтобы совсем уж не походить на безэмоцианального мертвеца. Он видит, что собеседник повторяет за ним, шумно выдыхая и откидываясь на спинку скамьи. — Не-а, просто понимаю, что тяжело в такое время. Я не хочу, чтобы произошедшее было для тебя чем-то ужасным, но больше я не хочу, чтобы мы это так оставили. Мне кажется, стоит просто выстроить цепочку событий, которые привели к этому. — Действительно хочешь знать, почему мы поцеловались? Конечно, того, что мы вечно пялимся друг на друга на саммитах, смеёмся с глупых фильмов, гуляем по Вашингтону под руку, ходим в кино, снимая зал лишь для нас, орём в караоке, кормим друг друга фастфудом, сидим на крышах небоскрёбов, празднуем твой первый и самый любимый день рождения, тебе видимо недостаточно. Я могу продолжать этот список ещё долго, пока мой мозг не забудет определение слов «быть счастливым», — Россия не выглядит злым или рассерженным, скорее слишком утомившемся от всего, что пришлось буквально разжевать сейчас. Но он доволен как никогда, ведь перед ним лицо такое же красное, как и у него самого. И это не из-за того, что на улице декабрь. — После этих свов мне захотелось поцеловать тебя опять. — Лучше скажи, что ты будешь делать дальше. — Ну, сначала мы с тобой доедем до аэропорта, сядем в мой частный джет, долетим до Вашингтона, потом я отменю саммит с Турцией, чтобы мы провели незабываемые выходные. В принципе, мои планы не сильно изменились со вчерашнего дня, — Америке остаётся лишь с дразнящей ухмылкой наблюдать за закатывающимися глазами России, который, ясное дело, вообще не это имел ввиду, но и против таких планов точно не был. — Понятно, значит, обсуждению мои слова не подлежат, и ты решил остаться друзьями. Как желаешь, — РФ не отстаёт и драматично вздыхает, уже готовясь вставать со скамьи, чтобы либо призвать США к действию, либо поехать в чертов аэропорт. — Я бы не смотрел на тебя влюблёнными глазами, не звал везде с собой, не звонил в два часа ночи, лишь бы пересказать сюжет клишированного ужастика, не искал очертания твоей страны на карте, когда только вижу её, не просматривал наши общие фотографии, если бы считал тебя просто другом. Мы за этот вечер и так слишком много вывалили, терять нечего, — Америка уверенно берёт Россию за руку, начиная поглаживать костяшки пальцев, что уже успели замёрзнуть, — я действительно не хочу, чтобы ты смотрел на меня лишь как на приятеля или политического соперника, но и не желаю доставлять неудобств своими чувствами. Так что скажи сразу, если не выдержишь давления, что свалиться на тебя от собственного мозга и высказываний в твой адрес. Откроешься кому, иль нет - всё равно будешь чувствовать себя отвратительно, когда очередной депутат пройдётся по моему имени трёхэтажным матом. — Поверь, я выдерживаю это дольше, чем ты можешь представить. — Значит, дальше будем справляться с этим вместе, — Америка чувствует, что его сердце сейчас остановится, потому что для него слышать такое от самого себя непривычно. Это уже не признание, а чуть ли не предложение руки и сердца. В воспоминаниях сразу всплывает момент, где он, ещё неопытный, бывшая колония, стоит перед своими гражданами, обещая справиться со всеми сложностями.— ..И обещаю вам, что не брошу в момент сложный, непонятный, всегда буду рядом со своими гражданами, ведь я страна, а это значит, что несмотря на все трудности, что ждут, должен быть опорой. И не просто опорой. Решением проблем. Мы вместе отвоевали право не быть вечными рабами англичан, не подвергаться новым сборам и налогам, не смотреть завистливо на лендлордов, что владеют своей землёй. Теперь мы тоже можем начать развиваться, и пусть многое упущено, но это не значит, что наша страна сгинет также, как и многие другие. Я верю в то, что мы сумеем достичь большего, поэтому, начиная с этого дня, в стране будет действовать новая система…
Америка редко вспоминает этот день, зачастую, когда хочет обратиться к старому себе за советом. Но на данный момент он уверен, что уже всё решено. Им либо вместе с Россией идти, либо лучше начать по-настоящему соперничать. Другого не дано. Они могут пытаться быть друзьями. Могут отрицать все брошенные взгляды. Могут говорить, что конкуренты. Но не могут не замечать то, как сердце стучит от добрых слов. Да даже если обматерят друг друга на собрании, всё равно весело и приятно. Особенно обсуждать это потом, лёжа на одной кровати. — Значит, — Россия счастливо улыбается, накрывая губы Америки своими. Более осознанно, понимая, что отныне за такие желания не нужно давать себе мысленный подзатыльник. Они целуются лениво, не пытаясь вновь посоревноваться или потокать воображению с картинками поцелуев из романтических фильмов. Им и не нужно целоваться страстно, как в кино. Просто быть так близко уже хорошая опция. Тем более, в их положении. США и Россия соврут, сказав, что этот день не был одним из самых прекрасных в их жизни, но если они всё же доберутся до аэропорта и улетят в Вашингтон, чтобы исполнить запланированное, будет ещё лучше.***
— Боже, нет, какая же она тупая, — Америка лениво валяется на диване, пока на экране мелькают знакомые герои «После: Навсегда», — пиздец они намудрили. — Иууу, — Россия не отстаёт, уже давая свою оценку опущенным пальцем вниз, — ты прав, но хуёвые фильмы - наша страсть. — Именно, Росси, кто ещё, если не мы, будет хавать такое, — США берёт ломтик пиццы, откусывает и даёт часть своему товарищу по несчастью. Все-таки, смотреть «После» стоило лишь при температуре 104 градуса по фаренгейту. — Даже мы сошлись быстрее, — РФ, в свою очередь, делает глоток колы, дабы запить всё, что они съели за этот вечер. Это, безусловно, плохо, и кто-нибудь да отчитает его за такое питание, но пока они с США вместе - можно расслабиться. Тем более, он страна, и этот аргумент уже не оспорить. — Верно. Им бы у нас поучиться, — Америка ухмыляется, отправляя в рот очередную конфету, коих было съедено слишком много для человеческого желудка. У самого США порой возникало чувство «стоп», но он упорно игнорировал его. В следующий момент от России и Америки начинает литься новый шквал возмущений по-поводу финала последней части. Они обязательно ещё раз пересмотрят всё, чтобы убедиться в том, что фильм вышел херовым. Но это будет лишь после совместного похода в ресторан. Главное - здесь, в Вашингтоне, они могут вот так сидеть, смеяться над фильмами, гулять и наслаждаться друг другом. Главное - там, на слегка расширевшемся кладбище Ямбола, у них стало на одну проблему меньше.