Старик и море

Они часто вместе гуляли где-нибудь. Майя показывала ему разные места. Она хорошо знала все здесь вокруг, это побережье было ей домом. Сейчас, идя по песчаной дюне, Энцо в который раз смотрел на ее кожу, чуть загорелую, и немного желтоватую. Он много раз спрашивал — отчего это? Она всегда отвечала — это песок, песок красит тела в желтый цвет. Но не это страшно — он может добраться и до души, и тогда душа твоя будет черствая, нечеловеческая и желтая, как песок в дюне. Но песок не враждебен к жителям побережья. Чужаков — таких, как Энцо, он может забрать себе. Майю и ее родителей песок не тронет. Ее отец был невысоким старым рыбаком, похожим на тех, кто продают свежую вкусно пахнущую рыбу и зелень на базарах. Паоло, ее отец, никогда не продавал своего улова. Ее мать была похожа на саму Майю — такая же невысокая, желтокожая, золотоволосая. Узкие веселые щелочки глаз смотрели на чужаков доброжелательно. Люди, бывавшие здесь, часто боялись волн. Волны были большие, грозные, для других людей — страшные. Волны не тронут никого, рассмеялась Майя, когда он рассказал о страхе перед волнами. Волны лишь шумят, они всегда заодно с человеком. Нужно лишь уметь правильно обращаться с океаном, и он поможет тебе. Майя умела. Океан был к ней благосклонен. Она вообще умела многое. Умела противостоять воде, умела говорить с ветром, умела успокаивать животных. Многие в прибрежной деревне называли ее сумасшедшей, но остальные твердо верили, что деревня жива лишь благодаря ее умениям. Десятки, сотни раз хлипкие рыбацкие домики мог захлестнуть океан, мог поломать ветер, разрушить песчаная буря. И ни разу этого не случилось. Энцо не верил, что Майя и правда говорит с ветром. Не верил, но сам был жив лишь благодаря этому. Он не помнил уже, как попал туда. Помнил, что шел сквозь бурю, понимая, что скоро она заберет его, унесет, убьет. И не будет на этом свете человека по имени Энцо. И никто не вспомнит о нем с добром. Потому что он не сделал ничего хорошего. Издали промелькнул огонек… Предсмертное видение или правда, он не знал. Он шел. Откуда-то изнутри всплыли слова, сказанные смелым молдаванином Данко в сказке старухи Изергиль. …"Что сделали вы в помощь себе? Вы только шли и не умели сохранить силы на путь более долгий! Вы только шли, шли, как стадо овец!»… А огонек все светился, светился, и буря бушевала, и душу из Энцо вытягивала. Но вот он почувствовал что-то на своей руке — что-то теплое, что-то, дающее надежду. Рука, тонкая и видимо девичья рука это была. Он не видел еще чудесной обладательницы этой руки, он шел лишь, как она вела. Он слышал голос, тихо и успокаивающе говоривший что-то на другом языке. Но Энцо почему-то понял.       — Успокойся. Смотри, сколько людей ты раньше увел — мало тебе, да? Пусть один хоть выживет, успокойся. Не плачь. И ветер утих. Очнулся Энцо в рыбацкой хижине. Здесь было тепло… Горел свет. А напротив сидела она — Майя. Невысокая, не то чтобы красивая. Желтоватая кожа, желтые светлые волосы, смеющиеся карие глаза. Энцо знал, что придется уходить — рано или поздно. Но он тянул. Хотел подольше оставаться здесь. Рыбацкая деревня была будто другим миром — без того, что он считал привычным видеть в обычной жизни. У Майи была желтая загорелая кожа, светящиеся на солнце волосы, будто мед, карие глаза и чистая непорочная душа. У Энцо не было ничего, кроме миллионов золотых монет, что тускло светят в темноте слепым и богатым. Сюда приходили многие. Многих здесь спасали. И было все равно — бедняк ты или богач, белый или черный. Как место, где все равны. Однажды Майя спросила — кто он? Энцо засмеявшись обычным своим смехом, ответил — я самый богатый человек на Земле. Мне принадлежит больше, чем ты думаешь. Скоро, скоро этот океан будет мой, да! Ни жилки не тронулось в ее песчаном лице. Пойдем, тихо сказала она. Энцо пошел, не зная, куда она его ведет. Он никогда не спрашивал. А потом он увидел океан. Такой огромный, бушующий, непокорный, и в то же время такой сияющий, прекрасный — океан явился на глаза чужаку во всем блеске своего могущества.       — Понял теперь, что здесь принадлежит тебе? — тихо и немного недоверчиво спросила Майя. — Понял, кто ты?       — Я капля, — ответил Энцо, силясь оторвать взгляд от того Великого, Всемогущего Океана. Здесь, он как нигде увидел жизнь с ее другой стороны. Не сказать, чтобы жизнь такая была настоящей, но в такой — ни для кого не было не капли лжи. И Энцо всем сердцем полюбил такую жизнь. Как она приходила по вечерам, будто зная, что нужна сейчас, Энцо оборачивался, просил:       — Расскажи… Она кивала и начинала рассказ. Она говорила о разных других странах, о людях, живущих там, о легендах, слагавшихся там… Откуда знала она это? Никто не спрашивал. Но путники, приходившие из стран, о которых она говорила, с мимолетным удивлением подтверждали — да, так и есть, правда. Так было раньше. А сейчас Энцо надо уходить. Будто видя растущую меж ними стену, он твердо и решительно сказал ей об этом. — Мне надо идти, ты знаешь. Я не могу вечно оставаться здесь. И ничего не случилось. Она кивнула, улыбнулась. Знал бы Энцо, сколько таких прощаний пережила она! Сгущались сумерки. В который уже раз Майя подходила к берегу океана… В который раз океан уже помогал ей. Он спросил — хочешь, я отомщу, хочешь, убью его? Она покачала головой — никто не заслуживает смерти. Океанская волны прихлынула к берегу, стирая следы недавно гулявших здесь Майи и Энцо. Майя кивнула. Так лучше, да. Энцо уходил из деревни. Знал — вот сейчас пройдет немного, и будет автобусная остановка. Такая обыденная вещь перед тем, что он увидел за все это время. И со всем приходится прощаться. Он обернулся, думая, что увидит деревню в последний раз. Но позади бушевала буря. Где деревня, пронеслась беспокойная мысль в его голове. Но о какой деревне идет речь? Ведь ничего там никогда и не было… Лишь песок, жидкие поросли вереска и огромный океан. В памяти Энцо проплыло какое-то воспоминание… Будто кто-то что-то рассказывал ему об океане. Но ведь ничего такого не было… Майя посмотрела на фигуру человека, смотрящего на дюну. Как и другие, он не видел ничего здесь. Может, когда-то он думал, что Майя любит его… Но нет. Такой, как она, нужен был верный и преданный. Такой всегда был. Люди приходят и уходят. А океан будет с ней всегда.