~~~~
По пути в учительскую чутьё бывшего шпиона трубило словно иерихонская труба, призывая повернуть назад в личные покои, чтобы прикончить ту начатую бутылку качественного огневиски. Действительно было подозрительно, что сам декан Слизерина не слышал о драке студентов своего же факультета. Обычно он был первым, кто осведомлëн о делах подопечных, прикрывая их своей грудью перед коллегами, но строго наказывая провинившихся наедине. Назначал отработки не только у себя, но и у Филча и Хагрида. Каждый студент Слизерина высоко чтил декана и старался не косячить, ведь так не хотелось послужить причиной праведного гнева Снейпа. Их декан не кричал. Мерлин упаси, это была не его тактика. Их декан красноречиво смотрел, а затем спокойным и глубоким баритоном начинал пытку. От его голоса в жилах стыла кровь, а по коже табуном бежали мурашки. Некоторые студенты падали в обморок от холодного и пронизывающего голоса. Были случаи, и этому верили все студенты Змеиного факультета, что кто-то не смог сдержать позывы в туалет и от страха обмочился на глазах самого, мать его, Северуса Снейпа! После таких «воспитательных бесед» слизеринцы думали о том, что лучше бы их распотрошили на ингредиенты для зелий либо отвели в Запретный лес на съедение магическим животным. За поворотом показались двери учительской. Северус остановился и прислушался: в коридорах Хогвартса стояла звенящая тишина. Его интуиция отбивала сигнал SOS, посылая сигналы всему телу. «Не иди. Не входи. Поворачивай». Северус сделал глубокий вдох и, решительно шагнув, открыл двери и замер. Мёртвая тишина сменилась оглушительными хлопками, визгами и поздравлениями. «Жало мантикоры мне в зад!» — зло пронеслось в голове профессора. Он не ошибся: идти точно не следовало. Но его уже тащили за стол, заставленный угощениями, изюминкой которого являлся праздничный торт. «Лишь бы его готовили эльфы, а не Хагрид!» — мысли в голове Северуса мелькали калейдоскопом, не задерживаясь дольше секунды. Везде горели свечи, на стенах учительской висели растяжки с поздравлениями, на головах коллег красовались праздничные колпаки. Стол ломился от закусок и выпивки. Преподаватели старались дотронуться до Северуса, наперебой желая ему всего наилучшего. Снейп был уверен в одном: стоит ему узнать имя зачинщика этого мракобесия, то живым этого организатора не найдут. И, кажется, мужчина догадывался, кто затеял этот маскарад, когда Гермиона Грейнджер нацепила колпак на голову Северуса. Ну, конечно, это она! Только эта невыносимая всезнайка могла провернуть такое! Она всегда стремилась причинить добро всем, даже когда этого не требовалось! Северус стиснул зубы и принял решение выстоять, но лишь затем, чтобы расправиться с Грейнджер. Он выберет способ позже. Главное, пережить эту вакханалию в его честь. Наблюдать за попойкой коллег, тем более, когда поводом являешься ты сам, напоминает удушье: когда перестаёшь сопротивляться, то становится чуточку приятно. Тем временем слегка захмелевший Альбус уже произносил первый тост в честь именинника: — Мой дорогой мальчик! Да-да, для меня ты всегда будешь мальчиком, Северус, — увидев его кривую ухмылку, пояснил директор. — Я горжусь тобой! И прости, что мы заманили тебя сюда, решив разделить твой праздник с нами. Ведь мы уже много лет пытаемся отметить твой день Рождения! — с хитрой улыбкой он пожурил Снейпа указательным пальцем. — И лишь сегодня нам это удалось! — Все преподаватели счастливо захихикали в ответ. — А всё благодаря Гермионе, — Дамблдор отсалютовал ей кубком. — Желаю тебе, мой мальчик найти чистую и искреннюю любовь! Найти такую избранницу, что будет любить тебя так сильно, как я люблю лимонные дольки! И будет смотреть на тебя так, как я смотрю на них! — под одобряющие возгласы закончил он своё пожелание. Празднование набирало обороты, и веселье текло рекой, как и выпивка на столе, которой по ощущениям Северуса становилось всё больше и больше. Он уже понял, что коллеги изрядно приняли на грудь ещё до его прихода, видимо, пытаясь избавиться от страха и опасаясь гнева самого декана Слизерина. Поэтому сейчас он видел весьма нетрезвый преподавательский состав. Флитвик икал и счастливо улыбался; раскрасневшаяся Минерва убеждала всех в том, что обыграет их в покер на желание; пьяная Сивилла гадала на пустых кубках из-под алкоголя, предсказывая всем секс в разнообразных позах и яркие оргазмы; весьма не трезвый Хагрид утверждал, что Дамблдор — лучший директор, которого видел Хогвартс и вся магическая Британия; мадам Помфри подливала всем огневиски, заверяя, что антипохмельного зелья в больничном крыле хватит с лихвой; Альбус поглаживал жестяную коробочку с лимонными дольками, напевая им колыбельные. И лишь Гермиона в этой пьяной компании ещё сохраняла хоть какое-то подобие трезвости. Она сидела рядом с Северусом, успевая участвовать во всех обсуждениях и при этом умудряясь случайно прикасаться к Северусу то бедром, то локтём, то грудью, когда накладывала ему в тарелку новые угощения и подливала огневиски своей рукой. А дальше были танцы… Снейп с уверенностью мог сказать, что теперь он видел всё. Даже Пожиратели на закрытых вечеринках, устроенных Воландемортом, вели себя приличнее. В учительской же царила карнавальная обстановка. Альбус и Сивилла исполнили такое страстное танго, что Грейнджер, сидящая рядом, напоминала по цвету самого Фоукса. Но лавры первенства единогласно были отданы Флитвику и Минерве, которые отплясывали рок-н-ролл, не чураясь использовать магию. Не каждый день видишь, как Макгонагалл начинает выступление в своей анимагической форме, а затем продолжает танец в облике человека. Вечер решили закончить традиционно: спели песню «С Днём Рождения, Северус!», а затем бурно выражали восторг, когда Снейп смог задуть все свечи. Сивилла уже заплетающимся языком убеждала Северуса загадать желание, которое обязательно сбудется. И прежде чем пьяной походкой удалиться в свою башню, она ему шепнула на ухо, что в этом году у Козерога, рождённого в год металлической Крысы, есть все шансы найти свою настоящую любовь. Главное покинуть пределы разума и распахнуть внутреннее око. Преподаватели нестройным шагом, а кто-то и ползком, с широкими улыбками на лицах выбирались из учительской. Каждый с искренней радостью благодарил Снейпа за этот вечер. Он лишь молча кивал и пытался не язвить, фокусируясь на фигурке Гермионы Грейнджер, которая не торопилась уходить со всеми. Она как всегда старалась причинять добро, решив помочь эльфам Хогвартса в уборке. Северус, сорвав колпак с головы и уничтожив его заклинанием, уже предвкушал, как выплеснет гнев и злость на эту ведьму, когда они останутся наедине. Ещё чуть-чуть. И ей точно не поздоровится. — Какого гриндиллоу, Грейнджер, Вы устроили эту вакханалию, не спросив моего разрешения?! — обманчиво мягким и глубоким баритоном поинтересовался Северус, нарушив уютную тишину учительской. Гермиона, не привыкшая к такому тембру, подпрыгнула от неожиданности, чуть не выронив тарелки из рук. Снейп впервые обращался к ней таким тоном. Не замечая опасности, она решила, что в честь своего дня рождения именинник сменит гнев на милость, и до конфликта не дойдёт. — Профессор, все знают, что Вы бы не согласились, поэтому мы решили схитрить. Но как замечательно всё получилось! Вам ведь понравилось? Сегодня Вы провели свой день рождения в компании коллег, которые Вас уважают, а не прозябали в холодных подземельях, — воодушевлённо произнесла Гермиона, а в её голосе звучала гордость. — Мне не понравилось, Грейнджер! — раздражённо выплюнул Северус. — Ваша самодеятельность испортила мне спокойный вечер после тяжёлого учебного дня. Я ненавижу, когда меня обманом заманивают в ловушки! Кто Вам сказал, что я хотел видеть коллег сегодня, а уж тем более засиживаться на посиделках с ними? Кто дал Вам право решать за меня, чего я хочу?! Вы новый Воландеморт?! — голос Северуса сочился ядом, а в антрацитовых глазах разгоралась ярость. Но то, что произошло дальше, не поддавалось никаким логическим объяснениям. Юная ведьма дёрнулась от его жестоких слов как от пощёчины, на шее и лице проступили красные пятна, а в глазах промелькнула незнакомая ранее Северусу эмоция. — Самодеятельность?! Моя Самодеятельность?! — взвизгнула Гермиона и двинулась на опешившего Снейпа. — Да Вы грубый и бессердечный тип! — она продолжала наступать на Северуса, тыкая своим указательным пальцем ему в грудь. — Я хотела сделать Вам подарок! Искренне! От всего сердца! Да я готовилась к этому дню месяц! Как я уговаривала наших коллег! А Ты просто неблагодарная сволочь! — её голос звенел и отражался от стен помещения, глаза сверкали праведным гневом, а идеально уложенные кудряшки сейчас напоминали оживших змеек, готовых в любой момент ужалить. Северус в растерянности отступал назад, пока Гермиона продолжала вопить как баньши. Он никогда не видел её в таком состоянии, но теперь понял, почему Уизли и Поттер её слушались и даже побаивались. Не из-за её хвалёного ума, отзывчивости, либо других положительных качеств. А вот из-за этого. Он мысленно посочувствовал этим двоим. Северус давно задавался вопросом: храбрость или слабоумие заставило трио покинуть Гринготтс на драконе. И только сейчас он получил ответ: не страшно один раз лететь на спине этого существа, особенно, когда ты дружишь с такой ведьмой как Грейнджер, потому что в гневе она страшнее всех драконов магического мира! Снейп опасался, что Гермиона может с минуты на минуту вспомнить о том, что она талантливая волшебница, и начать кидаться проклятиями, поэтому решил не акцентировать внимание на том, как она резко решила перейти на «ты». — Да я ради Тебя надела это чёртово изумрудное платье в Слизеринских цветах! Сделала макияж и старалась весь вечер быть безупречной! Лишь бы Ты обратил на меня внимание и разглядел во мне женщину! Я чувствую к тебе симпатию уже давно, с шестого курса! Постоянно ругала мальчишек за неподобающее отношение к тебе. Я всегда уважала тебя и испытывала восхищение! Я влюбилась в тебя как дурочка и столько лет скрывала свои чувства, надеясь до последнего, что всё пройдёт. Но не прошло. Когда устроилась на работу, то попыталась наладить с тобой контакт, а Ты… Ты меня ненавидишь и постоянно издеваешься надо мной!.. — голос Гермионы звенел, пухлые губы подрагивали, а в глазах цвета шоколада застыли непролитые слёзы обиды. После её признания ему показалось, что в него попали парализующим заклинанием, а он не смог увернуться. Гермиона Грейнджер влюблена в него! В старого, угрюмого зельевара, бывшего Пожирателя Смерти! Почему? Для неё открыты все дороги: красивая, умная, талантливая. Не перечислить всех её качеств, которыми она обладает. Он был уверен, что от поклонников у неё не было отбоя. А эта молодая и талантливая ведьма выбрала его! Почувствовав, что упирается во что-то мягкое, он быстро обернулся и увидел позади себя глубокое кресло, стоящее в углу учительской. От шока его ноги подкосились, и он рухнул в него, пытаясь осознать происходящее. Указательный палец Гермионы всё ещё упирался в его грудь, а сама ведьма наклонилась к лицу Северуса, почти касаясь своим носиком его. Грудь её высоко вздымалась от прерывистого дыхания после длительной гневной тирады. Северус молча наблюдал за ней и эмоциями, которые быстро сменялись на её лице. Гнев. Шок. Осознание того, что она только что сказала. Истинная гриффиндорка, которая сначала делает, а потом думает. Она побледнела и, убрав руку, резко отшатнулась, но оступившись потеряла равновесие и упала прямо на него. — Пппростииитеее, профессор, — жалобно проблеяла Гермиона, пытаясь встать на ноги. — Я… Я сейчас же уйду, — прошептала она, не прекращая своих попыток сбежать из объятий Снейпа. — Успокойся, Гермиона, — непривычно мягким голосом произнёс Северус, удерживая её за тонкую талию. — Мы ведь уже перешли на «ты», точнее, ты перешла, — он усмехнулся, увидев, как она покраснела и потупила взор, пряча своё лицо за густыми кудряшками. — Так что теперь мы можем спокойно поговорить, — ласково прошептал он, указательным пальцем приподняв её подбородок так, чтобы она посмотрела на него. — Мне очень стыдно! Я не должна была срываться, это недопустимо! — горько просипела она, закрывая глаза и пытаясь спрятаться от его осуждающего взгляда. — Открой глаза, я не кусаюсь, — он очертил костяшками пальцев её скулу. — Я тоже смущён как и ты. Ещё ни разу ни одна ведьма не признавалась мне в любви, тем более, в мой День рождения и таким оригинальным способом. Его длинные пальцы продолжали изучать её лицо лёгкими касаниями, очерчивая аккуратный носик и пухлые губы. Гермиона судорожно вздохнула и широко открыла глаза, полные шока и сомнений в происходящем. — Северус, что ты… Я… — смущенно и сбивчиво шептала Гермиона, с удовольствием принимая эти ласки. — Ммм… Гермиона, неужто мне удалось смутить тебя и заставить замолчать? — сексуально прошептал он, продолжая очерчивать её рот, который приоткрылся в удивлении. — Интересно, а если я сделаю так, то что произойдёт? И Северус припал к её губам в нежном поцелуе, зарываясь одной рукой в её густые волосы, а второй крепче прижимая к себе податливое тело. Гермиона сладко застонала в его рот, поглаживая руками его грудь и плечи. Она задрожала, когда его ладонь поднялась выше, очерчивая округлость её груди. Сердце ведьмы билось так быстро, словно птица, пойманная в силки. Бешеное желание струилось по венам бурлящей рекой. Ей казалось это нереальным, эфемерным, зыбким, словно предрассветная дымка. Только в эротических фантазиях она могла себе представить такие поцелуи, полные нежности, такие ласки, от которых внутри всё горело. Сегодня она воплотит свои мечты в реальность. Ей хотелось подарить Северусу всё и даже больше: свою любовь, нежность, страсть. Всё то, что она хранила глубоко внутри долгие годы. Северус углубил поцелуй, наполняя его первобытной страстью, продолжая исследовать её тело и вызывая дрожь и сладкую истому. Аккуратно оттянув вниз декольте изумрудного платья, обнажил её полную грудь с розовыми сосками. Его длинные пальцы умело ласкали вишенки сосков, заставляя Гермиону сильнее прогнуться в пояснице, чтобы продлить контакт с его волшебными руками. Она стала активнее ёрзать попкой, сидя на его коленях, чувствуя, как её трусики уже промокли насквозь, и его каменный стояк, упирающийся в её ягодицы. Разорвав поцелуй, Гермиона очертила контур его крючковатого носа, и хитро улыбнувшись, начала поглаживать его грудь, спускаясь всё ниже. Аккуратно приподнялась и, раздвинув руками его бёдра, опустилась между его ног. — Гермиона, что ты задумала? — прохрипел Северус, резко сглотнув ком в горле. — Тсс, я хочу пошалить, — страстно прошептала ведьма, а её руки уже нашли на его чёрных брюках ширинку и, расстегнув её, обхватили толстый член, изнывающий от болезненного желания. Северус, стиснув зубы, зашипел от удовольствия. Его пальцы впились в подлокотники кресла так, что побелели костяшки. Он не мог трезво соображать от дурманящего желания. Гермиона с благоговением взглянула на Северуса, а её пальцы трепетно прошлись по всей длине его горячей плоти. Большим пальцем она размазала капельку предсемени по налитой кровью головке. Её рот наполнился слюной, и она судорожно сглотнула, чувствуя как тугой узел желания скручивается внизу живота, а лоно пульсирует от предвкушения. Крепко обхватив член ладошкой, прошлась по стволу верх и вниз, тягуче медленно растягивая удовольствие и наслаждаясь стонами, что слетали с губ Северуса. Второй рукой она поглаживала мошонку, чувствуя, как её ласки заставляют его дрожать. Высунув розовый язычок, аккуратно лизнула головку и, спускаясь к основанию, старалась очертить им каждую набухшую синюю венку. Северус зажмурился и громко застонал. Её горячий язык на его члене заставлял желать большего. Открыв глаза, встретился с её взглядом, полным обжигающей страсти. Она, не прерывая зрительного контакта, начала старательно проводить языком по его яичкам, смачивая их слюной, не забывая рукой ласкать ствол. Это было так горячо и так порочно. Северус растворился в ощущениях. Гермиона старательно облизывала его плоть, словно фруктовый лёд из Сладкого королевства, явно наслаждаясь процессом. — Ну же, возьми его в рот, сладкая — полным страсти и болезненного желания голосом прошептал он, одной рукой прикасаясь к её волосам. Гермиона обольстительно улыбнулась и, облизав губы, сначала подула на красную головку, блестящую от предэякулята, а затем жадно вобрала её в рот. Северус, громко вскрикнув, задрожал как в лихорадке и, сильнее зарываясь пальцами в её кудри, запрокинул голову на спинку кресла. Гермиона закрыла глаза и, всецело отдаваясь желанию, продолжала страстно сосать его член, подключая умелые руки и шаловливый язычок. Она чувствовала, как тягучая смазка насквозь затопила ластовицу её кружевных трусиков, а лоно судорожно пульсировало. Она наслаждалась его вкусом, прерывистым дыханием и жаркими стонами. То, как он шептал её имя, умоляя не останавливаться и продолжать эту сладкую пытку, как он массировал её голову, а потом сжимал кудри — распаляло её сильнее и сильнее. Гермиона максимально расслабила мышцы горла и как можно глубже вобрала его плоть, наблюдая за ним из-под опущенных ресниц. Северус, громко выругавшись, поднял голову и посмотрел на неё. Его взгляд, полный первобытного желания и звериного голода, обжигал, словно языки Адского пламени. Гермиона гортанно застонала, и вибрация её голоса прошлась волной по его телу, оседая в мошонке. Северус уже был близок к разрядке и, обезумев от удовольствия, почти стоя на краю пропасти, стал хаотичными толчками вбиваться в горячий рот, придерживая её голову. Он громко стонал, повторяя её имя словно в бреду, зная, что только Гермиона сможет подарить ему долгожданное освобождение и вознести на небеса. Почувствовав, что яички Северуса поджимаются, она с пошлым хлюпаньем вытащила его мокрый и блестящий от слюны и смазки член изо рта и, обхватив ствол полушариями отяжелевшей груди и придерживая её руками, начала страстно надрачивать его плоть. Высунув язычок, она лизала головку, когда та оказывалась у её рта. Через несколько секунд тело Северуса свело судорогой, которая словно цунами затопила его с головой. В ушах звенело, а в голове всё было окутано белым, густым туманом. Громко и протяжно выкрикнув её имя на всю учительскую и продолжая вздрагивать всем телом, словно прикоснулся к оголëнным проводам, он расфокусированным и пьяным от пережитого экстаза взглядом наслаждался тем, как горячие капли его семени орошали жемчужными нитями грудь, шею, лицо и волосы Гермионы. Она отодвинулась и, освободив его член из плена своей шикарной груди, порочно ему улыбнулась, пальчиками размазывая сперму по розовым соскам. — С твоим днём, Северус! — просипела Гермиона, слизывая семя со своих пальцев. Он усмехнулся, невербально опечатав дверь учительской от посторонних и наложив звукоизолирующие чары. — До полуночи ещё несколько часов, и я намерен насладиться своим днём рождения сполна, — сексуально прошептал Северус, наклоняясь вперёд к Гермионе и подхватывая её на руки. — Что ты задумал? — Её счастливый смех потонул в страстном поцелуе. — Сегодня на правах именинника я хочу нарушить парочку школьных правил, — лукаво ответил он, направляясь к столу с ней на руках и намереваясь подарить Гермионе ответное удовольствие. Профессор Северус Снейп ненавидел свой день рождения, но чувствовал, что сегодняшний праздник запомнится ему надолго и, возможно, сможет изменить его точку зрения.Северус, это твой День!
9 января 2024 г. в 18:00
Профессор зельеварения Северус Снейп ненавидел свой день рождения. Он не считал этот день особенным, сакральным, либо волшебным. Он никогда не загадывал желания, не подводил итоги, наоборот, он старался пережить этот день как можно быстрее. Даже после Победы Северус не стремился менять свои взгляды. День его рождения — всего лишь обычный зимний день в череде других, таких же холодных и морозных, которые он проводил в стенах Хогвартса, обучая пустоголовых студентов сложной науке по созданию зелий. Коллеги уже привыкли, что их поздравления раздражают Северуса до скрежета зубов, поэтому сдались и особо не отсвечивали в этот день.
Вот и сейчас он распивал огневиски в своих покоях после суматошного учебного дня и старался забыться. Его прекрасное времяпрепровождение прервал появившийся из ниоткуда патронус Дамблдора, серебристым светом осветивший комнату.
Феникс сел на спинку кресла, степенно проговорив голосом старика: «Северус, жду тебя в учительской через 10 минут на совещании. Будем решать судьбу студентов Слизерина и Гриффиндора, что устроили сегодня драку на поле для квиддича».
Снейп раздражённо вздохнул и, взмахнув палочкой, отлевитировал стакан и бутылку обратно на полку шкафа, что служила ему мини-баром. И когда только его подопечные успели подраться?! Ещё и с этими тупоголовыми гриффиндорцами. Он мысленно настраивался на словесную битву не только с Минервой, но и с надоедливой заучкой Грейнджер, которая в этом году пришла на место Вектор. «Профессор Грейнджер» — мысленно выплюнул её новую должность Северус — осталась такой же невыносимой всезнайкой, постоянно встревающей в разборки между враждующими факультетами Слизерина и Гриффиндора.
Эта назойливая ведьма хоть и докучала Северусу, но он не мог не отметить, что из угловатой студентки с взлохмаченной шевелюрой она превратилась в молодую женщину с прекрасной фигурой, и важно то, что она всё-таки смогла укротить свою гриву. Каждое совещание превращалось в словесную баталию, где Снейп и Грейнджер умело, словно фехтовальщики, делали нелестные выпады в сторону оппонента, защищая свой факультет. Северуса бесило то, что эта девчонка не сдавалась и лезла в драку, очертя голову. Поэтому часто в покоях после таких выматывающих сражений, которые случались уж очень часто, Северус представлял, как он может заставить замолчать Гермиону, а главное в каких позах. И надо признаться, он нашёл очень много применений её не затыкающемуся рту и пухлым губам. Иногда ему снились эротические сны, где молодая ведьма отсасывала ему с таким энтузиазмом, что Северус просыпался от ярких оргазмов. Сперма заливала его живот и шёлковые чёрные простыни, которые холодили разгорячённое тело. Прогоняя образ юной нимфы из своих снов, он вскакивал с кровати и матерясь шёл принимать холодный душ.
И теперь Северус, накинув мантию и застегнув её на все пуговицы, смотрел в зеркало, пытаясь очистить разум. Он должен быть готов к новой стычке с Грейнджер, которая наверняка уже жаждала защитить честь своего факультета. Отражение радовало своей невозмутимостью и холодностью. Отсалютовав себе же волшебной палочкой, мужчина произнёс: «С твоим днём, Северус!» и быстро покинул покои. Только мантия зловеще развивалась чёрным облаком за ним.