Не Пустозвон!

Страшно было всегда, даже когда опасностью и не пахло. "На пустой улице или на людной, с кинжалом у горла или с успокаивающими объятиями, с разъярённым животным или милым зверьком - здесь есть значительная разница, но как то это все равно не гарантированная безопасность. Где шанс того, что безобидная зверюшка вдруг не заразится бешенством? А удушение в объятиях? Или что - вас не зарежут в толпе, думаете? Мда... С этим страхом быть убитой я живу каждый день, а ведь я даже совсем не чувствую боли! Меня убьют - я не замечу." По крайней мере, мне так казалось... Причинять боль себе совершенно не то, когда причиняет кто то другой - я поняла это, когда впервые, за мои намертво остановившиеся семь лет, мне расчёсывали волосы - сальные, свалявшиеся в огромные колтуны и неприятно отдающие металлическим запахом крови. Больно деря их деревянной расчёской, в попытках распутать чёрные пряди, я плакала и умоляла остановить это. Жутко болела голова и все шишки с ранами на ней. Лучше бы меня не приводили в порядок. "Все давно смирились с моей неопрятностью, после того как запустили меня полностью - с самого рождения. Все родственники, от линии моего отца - Наобу Мацуко, роились, выстраивая огромное потомство в большую организацию корабельных сосен. Это знаете, из таких еще обычно судна строят. Крупное предприятие и все в нём выжили из ума, преклоняясь святым корням, якобы для сохранения своих способностей. Слышали? Это дары, что даются с рождения или проявляются в течении жизни. Собственно, весь мир, в котором я сейчас существую, завязан на этих глупых фокусах организма. Нет, это я сейчас так говорю не потому, что мне не досталось такой плюшки от жизни, в отличии от моей главной семейной линии, а потому что эти способности начали использовать как орудие убийство.(если на то способен дар) И для моей спокойной душевной жизни, что бы сердечко не болело от переживаний - такое не по нраву. Ладно, проехали... Моё огромное семейное древо, чьи корни впивались в землю и плодились ещё больше, что бы не дай бог не вымерли, были заняты молодой кроной. Молодой, но уже окрепшей, в состоянии защищать организацию своей трудолюбивой пчелиной семьи от вражеских. Один из таких молодняков был мой старший брат - Изаму, что шёл как раз от главной ветки семьи - Мацуко. Единственный, к кому я здесь привязана и кому я могу посвятить свою потеряшку-личность. Потому что он нежный и искренний. А, и сильный! Он может защитить меня от обидчиков и они меня не тронут! Это замечательно! Только вся проблема в том, что он сбежал из организации. Года два назад, вроде, ведь после этого меня хорошенько так зачмырили мои дражайшие родственники. Я же являлась неудачной веткой с омелой, которую намеревались спилить при любом удобном случае. Ну, или же когда выпадет свободное время, потому как в этом доме постоянно были все заняты - развивали свой портовый бизнес, отстаивали права нелегальной организации и крепко держались за нужные связи, что бы жить в богатстве, славе и с хорошей репутацией. Всё, что я знаю об этом бизнесе это: первое - что то связанное с перевозкой на морских судах, а второе - обеспечение гражданским тихую мирную жизнь. Вобщем, все из себя благородные волонтёры. Это я так - к слову, что бы хотя б иметь представление о моей семье. Кстати, омелой меня так и прозвали, можно еще сказать: "Ребёнок с гнильцой". Чуть не померла с атакующих меня в детстве болезней, грубила многоуважаемым старшим и надоедала с приставучками по поводу недостатка внимания. (на что мне, кстати, говорили, что мне просто скучно и отправляли меня в комнату, где я демонстративно вымещала злость играя на фортепиано) И, конечно же, главное, на что возмущалась вся моя совершенная семья, постоянно намереваясь отсечь меня как гнилое звено - я отказывалась вступать в их сумашедшую организацию. Могу прояснить почему я..." Всю мою запись прервал лёгкий звон колокольчика, висевшего у двери в мою комнату. Это было оповещение о том, что кто то прибыл в небоскрёб нашей родословной организации. Это я провела его несколько месяцев назад от главной комнаты здания - кабинета моего отца, до своей. Мне постоянно страшно, что я не услышу какого то сигнала тревоги, поэтому повесила ответственность за свою незащищённую жизнь на моего папу, который все ещё не может простить меня за непозволительное отношение ко всему в этом доме... "Это дом? Это огромное неуютное здание можно назвать домом?.." - Я думала об этом, пока шла к отцу по большим светлым коридорам построения. - "Вот моя комната комфортная, а все остальное в это здании - нет." - Улыбнувшись приятной мысли о том, что у меня есть своё, никем не тронутое тёплое место, я поскакала быстрее. Решила пойти по лестницам, что бы лишний раз не сталкиватся с семьёй и их отвращенными взглядами если пойду к лифту. - А старшее поколение самое зану-у-удное! - Громко протянула я, обнаружив, что на лестнице никого нет. Эхо отрекошетило в стены лестничной клетки и в панорамное окно с видом на Токийский залив. Хихикнув отражению своего голоса, быстро затопала лакированными туфельками по белым ступенькам вверх. Наконец, почти доходя до кабинета отца, остановилась в паре метров, не стесняясь заинтересованно разглядывать охранников у его двери. Двое громил, увидев меня, сразу же синхронно поклонились и с небольшим напряжением стояли ровно выпрямив спину, насупив брови и затаив дыхание всматривались расширенными глазами куда то в глубь коридора, не смея перевести на меня взгляд. Вдоволь насмотревшись на их взволнованные лица я посмеялась. Услышав мой смех, они с удивлением перекинулись взглядами. - Видели бы вы свои лица, ребята. - Отсмеявшись, я улыбнулась и поставила руки в бок. - Ну давайте, выкладывайте чего там да как. - В ожидании постучала ногой по устеленному ковролином полу. - Господин Наобу приказал никого не пускать. - Смело отчеканил один их охранников. Он был лысый, с пышными усами и тёмными очками на лбу. С этими выпученными глазами он выглядел очень не серьезно и, видимо подумав об этом, он закрыл их очками. Только теперь он выглядел пафосно. - И вас... Тоже. - С неловкостью дополнил он. Всё таки боится он меня - наверное и хорошо, что охранникам не рассказывают о том, что я лишённая права вообще считатся членом организации. Мой отец - предводитель всего этого хаоса, потому что именно с линии семьи Мацуко идут остальные ветви, а он как раз первый сын из двух не так давно ушедшего моего деда. На самом то деле меня бы уже давно отсеяли, если бы я не была одной из пяти его детей. Только охраняющий коллектив, нанятый на дополнительную безопасность никогда не посвящали в дела самой организации - без надобности в дополнительных проблемах. Всё таки наша отдельная служивая компания не без изъяна - я догадывалась об этом, иначе у "корней" было бы меньше собраний по поводу "срочных дел". Отец запретил мне доступ к его кабинету только из за бумаг, хранящихся у него в шкафах под охранением главарей остальных ветвей семьи. Обидно, что я так и не стащила парочку, что бы почитать все тайные планы организации у себя - без риска быть замеченной. Всё таки отец имеет право не доверять мне его секреты. Именно мне. Мне даже уже не надо говорить почему. - Не пускать, значит?.. - Я нахмурилась и поджала губы. - А кто пришёл-то? Было видно, что они оба замялись, не решаясь сказать мне. В итоге тот, что был похудее усатого, колеблясь, подал голос: - Мужчина. Худой и черноволосый. - Оборачиваясь на дверь, тихо сказал он мне. - Мм, в белом медицинском халате? - Задумчиво уточнила я, припоминая одного друга отца. При чём не самого хорошего... Охранник кивнул. Я недовольно насупилась. Больше мне ничего не нужно было. Решив спросить, зачем он приходил, я развернулась, вышагивая обратно вдоль коридора к лестнице. "Кажется, это Мори." - Покопавшись в воспоминаниях, когда я ходила с отцом на встречи, всплыло у меня в голове. Это меня насторожило. У моего отца не так то много друзей, но тот, с кем он постоянно поддерживает связь - это Мори Огай. Он всплыл года два назад и представился вот таки самым лучшим врачом Йокогамы, а папе, якобы, нужно срочное лечение чего то там. Я не пренебрежительно сейчас говорю о нем и не хочу оскорбить, просто это показалось самым тупым представлением этого человека для нашей организации. Если отец хотел что то скрыть от семьи, то мне до этого нет никакого дела - просто интересно, особенно учитывая то, что два года назад как раз и скончался мой дед. Ну ещё у меня постоянное мерзкое чувство страха, ведь этот человек у меня не вызывает никакого доверия. Откуда мне знать, что он не псих и в любой из визитов к отцу не зарежет его? А ведь он выглядит как душевнобольной! И как бы плохо я не отзывалась о семье, но папа дорог мне и моей посланной ему жизни... Если честно, легко могу представить Мори с ножом... А, он же ходит со скальпелем. Ну да, не далеко уехали. Собственно, Огай из себя представляет мужчину средних лет, черными, как и было сказано, волосами, худого высокого телосложения и расслабленным выражением лица. Не смотря на то, что от него постоянно пахло медицинскими средствами и его резюме врача было, кажется, не поддельным и, даже, хорошим, я упорно не хотела верить, что он не мошенник. Вообщем, в моих глазах он был подозрительным лицом. "А всё таки, наверное надо было настоять и зайти к ним... " - Я остановилась, как только эта мысль промелькнула у меня в голове. И плевать я хотела на принципы - если я о чем то беспокоюсь, то мне надо сделать все, что бы отвратительное чувство тревоги отступило. Только вот теперь меня тяжело перевешивало на безопасную сторону - "НикуданеходитьиНеполучитьвзбучкиотпапы", пересидеть и узнать уже потом. - У-у-у! Как голова болит от этого бреда!.. - Уже вслух, протянула я, хватаясь за голову. Мой детский ум так ничего дельного и не придумал, кроме как пойти попросить какао на кухне. Ей богу - всё, что бы не терзаться страхом о летальных исходах! Вот мать жива была, она говорила, что от постоянных переживаний у меня скоро все волосы поседеют. Ну, знаете, это: "Как родилась - сразу состарилась". Вот я, да. Прошагав до лестницы и сев на широкие гладкие перила, я с лёгкостью съехала до следующей площадки и так миновала добрые тринадцать этажей. Ай, всю ткань юбки на попе наверное стёрла! Ну ладно нет, но если бы и так, то мне было бы всё равно - обычно я не слежу за своим видом. По крайней мере если просят, а для себя я не против причесатся, умытся и покрасоватся перед заркалом, примеряя разные нежные наряды от моего любимого портного. Этот милый молодой парниша шьёт на меня такие платья, как будто я в них родилась! (не хваставство, да) На самом то деле приятно иметь красивую одежду, хотя бы затем, что бы подколоть своей внешностью родных. Это для того, что бы не возникали в лишний раз. (да ну нет, не хвастаюсь, на самом деле я и не такая уж красавица) Дошлёпав до кухни, я села на диванчик за кофейным столиком в зале, как, сразу заметив, ко мне подошел наш управляющий архивами организации. Он очень любит заседать здесь, общаясь с главным шефом кухни - здоровенным общительным толстяком Гоном. Этот тоже хороший. Кстати, это я всё сравниваю наш обслуживающий персонал и не моих (ибо отказываюсь их связывать со мной) работающих на государство. Как по мне, дружелюбнее выглядят прислуги и это я сейчас не из вредности к семье! - Утречко, Кейсуке! - Поздоровалась я с архивистом, болтая ногами. Он сдержанно кивнул мне в ответ. - Вы чего-то хотели, госпожа Мегуми? - Спросил он меня, наклонясь поближе. Я недовольно поморщилась. Ну вот помнит же, что я прошу называть меня по фамилии, до чего же упрямый! Люблю маму, но, если честно, от этого имени я отказываюсь. Она назвала меня так в честь своей погибшей сестры, которая тоже была активной участницей этой бредовой организации и поэтому у меня какое то ревностное чувство к собственному имени. Что то вроде хотчется, что бы меня назвали для меня, а не для какого то дорогого кому то трупа. - Какао захотелось... - С немного испорченным настроением, пробубнила я. Кейсуке сделал вид, что ничего не заметил и повернул голову в сторону кухни, где Гон что то весело насвистывал, иногда перекидываясь парой слов с его тремя помошниками. - Хей, Гон! Госпожа Мацука хочет какао с зефиром! С зефиром же? - Обратился он ко мне. Я кивнула, улыбнувшись его быстрому исправлению. - Будет через пару минут! - Весело ответил нам шеф. Кейсуке сел рядом и настороженно посмотрел на менячерез свои очки-половинки. Я удивлённо наклонила голову. - А ты наверняка уже знаешь, кто сегодня пришел снова? - Он усмехнулся, откидываясь на спинку дивана и закидывая ногу на ногу. - Догадываюсь. - Я потянулась за карамелькой в стоящей на столике вазочке. - Интересно узнать, что у них за отношения? - Спросил меня Кейсуке, на что я недоумевающе выгнула бровь. - Допустим... А ты вот так просто расскажешь? - Удивлённо похлопав глазами, я закинула в рот персиковую сладость. Архивист невнятно хмыкнул. - Ладно, давай сразу к делу. Ты девочка сообразительная, с завидным чувством опасности. - Я усмехнулась. Да, то что у меня чуйка на пожары это правда, так ещё и все её за мою способность принимают. - Поэтому, думаю, ты уже заподозрила друга господина. - Ага. Ну давай, удивляй. - Я, вся во внимании, сосредоточенно разгрызала карамельку. Кейсуке посмеялся, нервно проводя рукой по своим тёмным волосам. - У меня есть предположение, что Мори Огай как то связан с мафией. - Наклонившись ко мне, тихо проговорил он, глядя мне прямо в глаза. - М... Мафией?!... - Вскрикнула я, сразу же закрыв рот рукой. Не веря своим ушам, я ошеломленно всматриваюсь в серьезное выражение лица архивиста, надеясь на шутку. - Не-ет... - Выдыхаю я, прижимая ладошки к груди. Взволнованно мотая головой, я смутно пытаюсь сообразить, что может грозить отцу при таком раскладе дел. Портовая Мафия Йокогамы это, пожалуй, самая страшная вещь Японии, криво-косо принятая полицией. Вроде как законная, а вроде как нет, но суть даже не в преступлениях, которые они совершают, а в значимости этой мафии в стране и за её пределами. Залезли и в экономику и политику, а так же ведут дела с другими преступными организациями по всему миру. Наслышана про них от моего дорогого сердцу Изаму, сбежавшего от нас пару лет назад. Его рассказы про масштабы этой организации и их дела внушали мне только дикий страх, хоть он и говорил, что встретить такое на улице случается довольно редко. Честно, у меня были предположения, что он был связан с мафией, но я не хотела слышать конечные доводы обозлённого на него отца, ведь надеялась, что у него была веская причина оставлять меня одну здесь. - Дело пахнет жаренным, правда? - Кейсуке положил руку на моё плечо. - А если это окажется так, то и вовсе сгорит. Если Огай один из приближенных к боссу, то скорее всего он хочет присоединить нашу организацию к мафии как полезные ресурсы в виде портов. В конце концов, у них это не первое предприятие в имениях. Я нервно взглотнула, закусив дрожащую нижнюю губу. - Ты считаешь это опасным?.. - Честно спросила я у Кейсуке. Всё таки он умный и достаточно сообразительный для того что бы смекнуть, когда надо уносить ноги. - Вполне. По крайней мере, может будут последствия если твой отец вдруг откажется от сотрудничества. Хотя они тоже люди рассудительные, но я слышал, что их босс сейчас выжил из ума и такие дела творит... Вообщем, не нравится мне все это. - Заключил архивист и умолк ненадолго, глядя в пол. Я, так же не решаясь ничего сказать, так же уставилась на чёрную кафельную плитку. Тут одна из прислуг принесла белую глубокую чашку с ароматным какао и плавающими в нём разной формы мягкими маршмеллоу. Прошептав "Спасибо" без настроения, я сразу же отпила немного, чем неприятно обожгла язык. Зажмурившись от неприятностей, я тихо хныкнула. Мне почему то показалось, что если я сейчас не сбегу отсюда как мой брат, то проклятье с этой мафией с абсолютной точностью настигнет и меня и семейную организацию. Просто дело всё в том, что я не люблю резкие перемены и оторваться от родного, хоть и ненавистного, места мне будет сложно. Это перетягивание каната с моей безопасностью и комфортом мне порядком надоело... Когда служанка ушла, Кейсуке снов встрепенулся. - Короче мне нужна твоя помощь... - Тихо сказал он. Я, замученная страхом, безжизненно обратила на него внимание. - Мне нужны отчётные записи, которые ведёт господин Мацуко со своих встреч с Огаем. Если мы узнаем наверняка, то может успеем закрыть это дело, рассказав твоим из семейства. Уверен, никто не хочет пачкать руки, связываясь с крупнейшей преступной организации в Японии. Я изумлённо ахнула. - Ты хоть представляешь, что со мной сделает отец, если заметит, что его записная книжечка пропала! - Воскликнула, повышая голос. - Я не могу в полной доверенности заходить у нему в кабинет даже в его присутствии, а если своровать от туда, то это уж ох как постараться надо! Кейсуке умоляюще взглянул на меня. - Мегуми, я прошу тебя! - Архивист искренне хочет сохранить свою высокооплачиваемую работу. Более того, я даже не могу его не в чем упрекать - он сильно привязался к каждому члену нашего пчелиного роя. - Гарантирую тебе безопасность и отмажу перед господином Мацуко. Не забывай, что я тоже его давний друг, хоть и не самый близкий. Внимаю тебе, только потому что остальные твои старшие братья и сестра этим никак не озабочены. - Это, кстати, правда. Не смотря на то, что они старшие, они никак не были заинтересованы в делах отца, но зато имели хорошие связи в политике и всегда чётко выполняли свою работу. Мне иногда казалось, что они никогда и не любили его, как и мать. Я тяжело выдохнула. - Ну хорошо, я попытаюсь. - Скрипя сердце, ответила я. Сделаю в целях защитить отца и может выяснить что то про Изаму. В конце концов, от части я из за него здесь существую. - Благородно с вашей стороны, госпожа Мацуко. Доброго дня. - Кейсуке вернулся в обратный режим правильного служащего. Встав и поклонившись, он направился к выходу. - Если что то узнаете - я на своем этаже! - Прикрикнул он мне на прощание и скрылся за поворотом. Проскрежетав зубами, я закрыла глаза и откинулась на спинку дивана. Всё ясно. Если отец ловит меня и, после того как, скорее всего, накажет, я сбегаю отсюда к первой же наводке к геолокации Изаму. Надеюсь получится, а не повезёт - так не повезёт, пусть тогда они все подавятся своей гнилой жизнью с мафиозниками. "Как только заподозрю, что что то идёт наперекосяк - сразу же собираю портянки, кладу свою уютную комнатку в карман своего платьишка и улепётываю, как страшно мне не было бы." - С новой чашкой дымящегося какао, я поднималась на свой этаж уже по лифту. Колокольчик звякнул, автоматические двери открылись и прямо передо мной показалась недовольная маленькая девочка с золотыми волосами и дорогим импортным платьем. (Ох да, я оценила) Её я видела в первый раз, может ребёнок одной из клиенток?.. - Ты не потеря-... - Хотела спросить я, как девочка грубо пихнув меня в сторону, высокомерно фыркнула. Меня это немного позабавило. - Ну сколько можно! У вас жутко медленные лифты. - К чему то пронедоволила девочка. Я пожала плечами. Собственно, моё дело - предложить. - Лестницы, кстати, существуют. - Как бы невзначай напомнила я, без намёка на язвительность в голосе. - Я бы попридержала свой язык на твоем месте рядом со мной. - Видимо, всё таки приняв моё замечание за оскорбление, пригрозила она. - Ну ладно.. - Не зная, что ответить, пробурчала я, как девочка скрылась в лифте. Всё таки лифт - зло. Однажды я застряла в нём года четыре назад и до сих пор страх есть, так ещё и не дай бог остановится с злосчастными тебе людьми. Надеюсь, я с ней больше не встречусь.