Реальные пацаны

После визита в учительскую, Минги вообще пропал с радаров. Его отчитали по самое не хочу и отправили восвояси со словами «если не исправишь задолженности до конца месяца — без родителей в школу не возвращайся». Сону было всё равно на пункт про родителей, как и его родителям было всё равно на успеваемость сына соответственно, но терять место учебы он не горел желанием, потому решил взять себя в руки и что-нибудь да исправить. Но нихера у него не получалось. Учителя при возможности слали в пешее эротическое, а те кто не слал - давали задания, которые Минги вообще не понимал, как выполнять. Он в какой-то момент осознал, что один это все не вывезет, но помощи ни у кого просить не хотел. Даже Богу разок молиться пробовал, чтоб ангела спасителя ему послал. Так и остался тревожно сидеть и ничего не делать. На уроках, которые Минги вдруг стал через кровь пот и слезы посещать, пытался вникать, но мозг отказывался принимать любую информацию. Он перестал обращать внимания на других, и на переменах оставался сидеть в классе, что ему несвойственно. Минги сидел и читал учебник с кислой рожей, оставшись в тишине кабинета пока все одноклассники где-то в коридоре тусовались и обсуждали сторонние вещи.   В один из дней Юнхо снова обратил внимание на одноклассника, который уже привычным образом оставался сидеть на задних партах после звонка, старательно таращась в книгу. Пару мгновений подумав, Чон неторопливым шагом подошел к чужому столу, касаясь края пальцами. — Я забыл учебник. Можно сяду с тобой? — Юнхо наклоняет голову к плечу. После утвердительного кивка, парень присел на свободный стул, пока не став перетаскивать вещи. — Зачем ты повторяешь тему прошлого триместра?   — Я не повторяю, я учу — басит Минги, а затем приподнимает взгляд на одноклассника, — часто ты стал учебники забывать. — Голова дырявая, — пожимает плечами, снова посмотрев на учебник. — Как успехи? — Никак, — честно и сурово признается Минги, а затем кладет учебник на стол с тяжелым вздохом, — и это у тебя - то голова дырявая? — он говорит последние слова с горькой усмешкой и уже бесцельно пялится в абзац учебника. — Мда. Лучше бы ты учил последние темы. То, что в начале мы еще будем повторять перед экзаменом, а то, что проходим сейчас, еще спросят на контрольных. Сон на это закатывает глаза только, снова утыкаясь в книгу. — Спасибо за совет, мистер всезнайка. — его голос снова понижается и звучит грубее. Он уже жалеет, что позволил этому зануде снова подсесть к нему. Юнхо ничего не отвечает и перетаскивает свои вещи за чужую парту, решив больше Минги не трогать. Недолго им осталось за одной партой сидеть. Минги еще больше прячется в учебник, решив игнорировать одноклассника. Но с каждой попыткой вникнуть в слова, написанные на белых страницах, его голова плавилась, перемена стала ощущаться вечностью. В конце концов он с психом и громким стуком швыряет учебник на парту. Теперь понятно, почему они у него все потрепанные и без обложек. Чон вздрогнул и оторвался от повторения домашнего задания, покосившись на одноклассника. Его примеру последовали и другие ребята, тихо зашептавшись. Минги, не обращая внимания на то, как одноклассники стали, впервые, кажется, обсуждать его персону, пихнул руки в карманы и спокойно вышел в коридор. Юнхо остался сидеть на месте, задумчивым взглядом проводив одноклассника. Его собственный учебник спокойно лежал в рюкзаке, но почему-то именно сегодня Чону захотелось посидеть сзади и не в одиночестве. Подойдя к окну, Сон облокотился локтями о подоконник, выглядывая во внутренний двор школы с обреченным взглядом, и уже мысленно прощаясь с этим местом. Почему его вообще вдруг стало беспокоить собственное будущее? Было бы, наверное, стыдно в таком состоянии показываться своим друзьям. Они бы не поняли его натуру, а Минги, хоть и был большим и пугающим, на деле был чувствительным и обидчивым. Просто бóльшую часть времени пытался это скрыть. Да и не поняли бы они его проблем и явного одиночества, даже при наличии друзей. Сан, вон, сам хорошо учился, а у разгильдяя Хонджуна был Сонхва у которого и списать можно. У Минги, вот, никого нет, на самом то деле. Учитель спешила в кабинет, опоздав на свой же урок на пару минут, и вместе с тем махнула Минги рукой, чтобы тот переставал тусить в коридоре и зашел в класс. Юнхо уже подумал, что Сона снова поймали и решили отчитать. Минги, нехотя, отлепился от подоконника и зашагал в сторону кабинета. Проходя к своей парте он опять заметил чужие взгляды на себе, но если раньше он резко реагировал на любое внимание в свою сторону, сейчас вообще фиолетово. Минги усаживается за свою парту, где по прежнему сидит бесячий отличник. Учитель дала им задание для самостоятельного выполнения, которое обещала проверить в конце урока, а сама зарылась в какие-то бумаги, наказав сидеть тихо и работать. Юнхо со вздохом глянул на учебник. Минги, как обычно, сдвинул его на середину стола, чтобы им обоим было видно задание. Облокотившись на свою руку так, чтобы сосед не мог видеть его лица, он стал что-то писать в своей тетради. Нихера он не понял, но просто делал вид, что пишет. Больше ничего делать не оставалось. Юнхо начал решать легкие примеры и за двадцать минут спокойно управился, невольно глянув на соседа, который все еще не мог уйти дальше второго действия. — Тебе помочь? Минги реагирует на обращение к нему, сначала хочет по привычке отказаться, но затем сдвигается чуть дальше от своей тетради, демонстрируя корявый почерк и почти пустую страницу. Он смотрит на Юнхо и ничего не отвечает, только вздохнув тяжело. — Пару примеров дашь списать – скажу спасибо, — шепчет негромко. — Не списать. Я объясню тебе на примере. Там легко, просто по формуле надо делать, — Юнхо подпирает голову рукой, смотря на чужую тетрадь. — Вот, формула есть на предыдущей странице, — парень перелистывает учебник, тыкнув на цветную рамочку. — Напиши ее себе в тетрадь тоже. Минги хмурится, глядя на Юнхо, мол «ты меня за идиота держишь?» — Я все равно не пойму нихрена, можешь не объяснять, — он вздыхает, прокручивая ручку между пальцев — Да это поймет даже детсадовец. Там даже думать не надо, — раздраженно фыркнул Юнхо, слегка нахмурившись. — Пиши. Минги закатил глаза и через силу стал записывать «дебильную», как он назвал ее у себя в голове, формулу. Он старался не показывать, как его задели слова Юнхо. Он что, хотел сказать, что Минги тупее детсадовца? Юнхо много чего хотел сказать, но держался, терпеливо объясняя Минги шаги решения, прося подробно расписывать каждое действие. — Вот, теперь осталось просто сложить. И все. Это ответ. Давай еще один пример я помогу, дальше ты сам. — Я не решу это. Ты все равно все за меня щас посчитал, — шипит тот, закатив глаза, — я даже близко не знаю, что за корни, можешь не стараться, — Минги отворачивается, уставившись на полурешенный пример в тетради. — Если ты будешь просто лупить в учебник, чуда не произойдет. Ты ведь понял сейчас все, что я сказал. Давай, у тебя получится, — Юнхо вздыхает, выжидающе смотря на соседа. — Ты не понял, что ли? Я же сказал, что нет. — он уже начинает злиться, не зная больше, на упертость и вредность одноклассника или на собственную тупость в школьных предметах. — Да ради Бога, — Юнхо отложил ручку и отодвинулся от соседа, доставая тетрадь по другому предмету, чтобы в оставшееся время сделать домашку по нему, а не тратить время впустую. Минги сложил руки на груди, облокотившись на спинку стула. Желание посраться с Юнхо было слишком большим.   — Какие мы умные, еще и выебываемся много. — дерзит он ему под ухом. — В чем-то мы с тобой похожи, но явно не в первом, — отзывается Чон, едва повернув голову в сторону соседа. — Это ты от кого так базарить научился, м? — отвечает Минги, чуть ли не скалясь грозно в его сторону. — я думал, ты только зубрить свои учебнички и умеешь. — Базарят гопники за гаражами, а я с тобой нормально разговариваю, — Юнхо даже выпрямляет спину, весь такой важный сидит. — А за то, что думал, тебя и похвалить можно. Минги не ожидал, что одноклассник начнет ему отвечать в таком тоне, потому, совершенно забывает, что хотел хоть немного стать примернее перед отчислением. — А тебя захвалили я смотрю, выебываешься больше чем нужно — рычит тот, уже чуть громче. — Лучше б не примеры мне объяснял, а рассказал, как училкам подлизывать. — А тебе лишь бы в рот взять?   — Последняя парта, — учительница стукнула ладонью по своему столу, раздраженно смотря на учеников. — Встаньте оба, — Юнхо со вздохом поднялся со своего места, оглянув класс, который уставился на двух раздолбаев. — Идите за дверь. Юнхо мысленно умер. А может и в реальности переместился в мир иной, он не был уверен в том, как описать свои чувства. Отличник, пример для подражания, любимец преподавателей и лицо класса, если не школы, именно его позорно выставили за дверь класса посреди урока. Потому что плохо себя вел.   Минги переглянулся со своим соседом, пока они оба шли из кабинета. Закрыв за собой дверь, Минги решил продолжить их дискуссию. — Я то в рот не беру, хлеб у тебя не отнимаю, видишь… Он, пихнув руки в карманы, шагает к излюбленному подоконнику. Ему-то не впервой быть выгнанным из класса. — По тебе не скажешь, — насупился Юнхо, останавливаясь напротив окна. Сложил руки на груди и устремил свой взгляд на школьный двор, раздраженно подергивая ногой. — По тебе тоже не скажешь, паинька — передразнивает Минги, облокачиваясь на подоконник. — Дебил, — огрызнулся тот вяло напоследок, устав препираться. Ну вот, теперь после урока придется извиняться и выставлять себя еще большим лохом. Минги делает паузу, чувствуя себя победителем. Язык чешется напоследок сказать что-то еще. — Для отличничка у тебя какой-то слабый словарный запас, — отворачивается к окну с наглой ухмылкой. — У тебя явно побогаче будет. Еще бы ты им пользовался по назначению, — посмотрел на Минги и вздохнул устало. — А ты прям много со мной общался, знаешь, как я им пользуюсь — Минги замечает нервозность соседа и уже более дружелюбно, пихает его коленкой слегка — не кипятись, к директору не поведут тебя, наш примерный мальчик. — Мне бы все равно ничего не сказали. Я им хорошую статистику по олимпиадам делаю, — Юнхо садится на свободный уголок подоконника. Тот наблюдает за одноклассником с ухмылкой. — А то ты так нервничаешь, я уж подумал, все, сломан имидж такого умника… — Минги говорит уже беззлобно, уставившись в школьный двор своим меланхоличным взглядом. — Я не нервничаю. Просто из-за тебя меня выставили полнейшим дураком, — Минги-то конечно было все равно на мнение окружающих, от него большего и не ждали, а вот Юнхо постоянно был под давлением. — Я тебя умоляю — Минги усмехается и машет на него рукой — похер всем, дурак ты или нет. Будешь переживать за чужое мнение — далеко не уйдешь. — А ты, я смотрю, уже на вершине эволюции. Далеко ушел? — смотрит на того, как на придурка, выгибая бровь. — А ты не зазнавайся. Скажешь так еще кому-то хорошей репутации не заработаешь — Минги уже даже не обижается на чужие слова, быстро сменив настрой на более спокойный. — Так мне же должно быть все равно на чужое мнение. Ты уж определись, философ хренов. — Так тебя и то и другое уж слишком волнует — он облокачивается на руку, глядя на одноклассника, — ты итак знаешь, что тебе ниче не будет и ты важная шишка, а все равно так боишься дурачком прослыть. Очень мудро, да. — Важная шишка, ага. Ты меня убиваешь, — Юнхо потер лицо, в конце концов устало закрывая его ладонями. — Сколько нам тут еще сидеть? — До конца урока, — снова смотрит в окно, — Насладись этим временем, когда не надо переживать о том, как очередной училке подлизать. — Да не подлизываю я им, — поморщился, прислоняясь виском к прохладному стеклу. — Они сами. — Ну, — пожимает плечами, — Тогда насладись одиночеством вдали от них. Минги на собственных словах вспоминает своих друзей и хмурится слегка. Юнхо ничего не ответил на это и затих, рассматривая первоклашек на школьном дворе, которых вывели погулять на продленке. — Иногда так охота снова в первый класс. Или в детский сад, — вздыхает Сон неожиданно, погрузившись в свои мысли. «Тебя бы туда с радостью приняли» остается не высказанным, Юнхо лишь угукает, соглашаясь с чужими мыслями. — Ага, и получать наклейки вместо оценок. — У меня много было наклеек, — Минги с искренней улыбкой хвастается, — Шоколадки постоянно давали когда писят штук наберешь. Рисунки мои в коридоре вешали, — продолжает вспоминать, а затем останавливается, когда в голову снова лезут не самые приятные воспоминания. — А потом что-то пошло не так? — Юнхо покосился на одноклассника, замечая, как посерело чужое лицо. По математике и другим точным наукам у Минги всегда все было плохо, но вот в творческих заданиях тот обычно отличался. — Та учительница уволилась, — хмуро произносит он. В голову все равно лезет та добрая классная из началки, которая, в свое время, умудрилась заменить Минги родную мать. — М-м. Да, сейчас тут из нормальных только молодая англичанка и физрук, — кивает понимающе. — Хотя бы у них можно получить хорошую оценку. Тебе, кстати, не все предметы обязательно исправлять. Главное, чтобы в году было не больше трех двоек. Тот пожимает плечами. — Мне сказали исправить все. Но там такой объем, что я один не вывезу, я уже смирился с тем, что под конец года вышвырнут или на второй год оставят. Минги стучит по впалой щеке пальцами и вздыхает. Юнхо, наверное, аж не по себе стало от этих слов. Остаться на второй год звучит как страшный приговор. — А я говорю тебе, что два предмета как минимум можно не исправлять. По остальным натянешь тройки и все будет нормально. Ты, конечно, гений, раз только в середине года одумался, — хмыкает, слезая с подоконника. До звонка оставалось минут восемь, в принципе, терпимо. — Сам знаю, что тупо. Минги замолкает вдруг. Не скажет же он ему, что вообще смысла ни в чем давно не видит. — Я могу тебе помочь. Только если ты не будешь снова выебываться так, чтобы нас выгнали обоих, — упирает руки в бока, смотря на одноклассника выжидающе. Согласится ли? Тот вскидывает бровями, даже оборачивается на Юнхо, прекращая лупить во двор. — Чем ты мне поможешь? — спрашивает в недоумении. — Объясню, как решать, что там тебе надо, грамматику и прочее. Ты, как я понял, даже базу ты прошляпил. — А ты в мать Терезу заделался? — усмехается. — Я тебе за это ничего не дам, учти. — Я хочу после школы пойти в педагогический. Мне надо тренироваться, чтобы потом с младшими классами легче было. Ты - идеальный вариант, — усмехается, хитро щурясь. Минги закатывает глаза, отворачиваясь к подоконнику. — Не обязательно было меня попускать лишний раз, умник. — Я просто честный. Скажи, если надумаешь, — Чон отворачивается и неторопливо направляется к кабинету, уже настраиваясь на вымаливание прощения. Минги остается стоять около окна, обдумывая только что поступившее предложение. У Юнхо было ноль причин помогать однокласснику, но он не хотел думать об этом. Может, Бог реально есть и это он ему удосужился на молитву ответить?