Опасные чувства

Спустя несколько дней леди Брук Хэдли, леди Клара Ротмор и леди Эльза Беркли входили в кафе-кондитерскую на Бонд-стрит, после нескольких часов пытки у известной модистки. — Ты должна все рассказать в подробностях, - присаживаясь радостно захлопала в ладоши Клара. — Нечего рассказывать. - резко ответила Эльза и строго посмотрела на подругу, а затем на Брук, ища поддержки. Только и вторая смотрела на нее с ожиданием. — Мы хотим знать … - улыбаясь добавила Брук заказывая чай и десерт.  Эльза в задумчивом молчании пила чай. Наконец она поставила чашку на стол и пристально посмотрела на подруг: — Тот факт, что мы вообще обсуждаем маркиза, означает, что вы думаете, что мы с ним ещё поддерживаем связь? - смущенно и обиженно добавила она. — Дорогая Эльза, - Брук накрыла ее руку, — мы знаем, как сложно отказаться от чувств и следовать зову долга. — Спасибо за теплые слова, но сейчас  мне нужна ваша  поддержка,..., — Эльза опустила лицо, пытаясь скрыть свои эмоции. — Эльза, - позвала ее Брук, — мы твои подруги и всегда рядом. Клара быстро закивала, а затем схватила свою чашку с уже остывшим чаем, и залпом выпила его, даже не заметив этого. — Прости меня дорогая, — сожалея произнесла леди Ротмор, сжимая руку Эльзы. — Я, наверное, просто отъявленный  романтик. - сердечно проговорила она. **** Дверь резко распахнулась и вошёл взъерошенный Таунсенд. Хедли, работавший допоздна у себя в кабинете, осторожно снял очки и посмотрел на позднего гостя. Пренебрежительно проигнорировав хозяина, он стал метаться  по помещению, словно раненый зверь, отчаянно ищущий утешение и поддержку. Каждая мысль о Эльзе  каждая встреча или любое упоминание о ней нарушало его внутренний мир. Он чувствовал себя невидимым, чувствовал себя жалким, его сомнения не давали ему осознать чувства, ему не хватило смелости признаться ей, при этом он смертельно боялся потерять ее и не знал как поступить, чтобы она отказалась от этого брака. Надежда, некогда яркая и согревающая, потускнела до едва различимого мерцания. Чувство опустошения разъедало его изнутри, как кислотное прикосновение безысходности. Через пару минут он подошел к столу с напитками, налил себе виски после чего залпом выпил содержимое и сел напротив очень удивленного хозяина. —Хедли, мне нужен совет. Оливер был крайне удивлен. Демиану выражение лица друга показалось бы комичным, если бы не вся печальная история. — Я? Совет? - повторил хозяин эти вопросы больше себе, чем Демиану. Маркиз Таунсенд мгновение ока изменился: был человек, что ворвался как ураган, а теперь опустил лицо на руки . Душа Демиана был полем битвы противоречивых эмоций.  Ярость боролась с печалью, надежда с отчаянием, и ни одна из них не могла одержать верх. Его мысли были   раздробленными, разорванными на тысячи крошечных кусочков.  Снаружи он сохранял видимость спокойствия, но внутри бушевала буря. Тяжкое бремя отчаяния сковывало его душу, сокрушая надежду и оставляя после себя лишь беспросветную тьму. В отчаянных поисках помощи он направился к своему верному другу.  Демиан с тяжестью подбирал слова, пытаясь выразить невыразимое. Его голос дрожал, а глаза были наполнены невыплаканными слезами. —Я... потерян, - выдавил он наконец. - Я чувствую, что тону, и никто не может меня спасти. Оливер смотрел на него, его собственное сердце сжалось от сочувствия. Он встал похлопал друга плечу, подошёл к графину налил себе выпить и отошёл к окну. —Неужели все так плохо? -  спросил он. —Я не знаю, что мне делать, Хедли, - почти бесцветным голосом произнес Демиан. Оливер резко обернулся и посмотрел на него. — Тогда выкладывай все, коль ты пришел ко мне. —Я… - Дэмиан посмотрел на друга и замялся — Я пропал… Зажигая сигару Хедли вопросительно посмотрел на Таунсенда.  Пару мгновений они смотрели друг на друга. — Почему ты не соблазнишь ее и, как по мне, проблема решена, - Дэмиан схватился за волосы и замотал головой. —В чем проблема? - Недоумевающе поинтересовался Хедли, — Ты развлекался с дамами везде и всюду… — Она другая, она само совершенство… - тихо промолвил Дэмиан, — Я боюсь ее обидеть или обесчестить… Оливер сел на свое место и стал внимательно рассматривать друга. —Я хочу не только соблазнить ее, я хочу сделать ее своей…, - Демиан сказал это и испуганно посмотрел на Хедли. Прошла минута-другая, Таунсенд молча смотрел в пол.   Хедли разбирало любопытство, и он, не выдержав, спросил: — Не говори мне, что ты влюбился? - рассмеялся Хедли, так что из его идеальной прически выбилась прядь. — Кто же эта леди?? Дэмиан вскочил, прошёлся по кабинету, затем остановился у двери в сад, застыл, глядя на фонари и утопающую в темноте природу. Затем подошёл к столу и опираясь руками, вперился взглядом в хозяина дома. — Если Пембрук или Ротмор узнают - они вызовут меня на дуэль. Как я могу ее соблазнить, когда она обещана другому…- выпалил Дэмиан и упал в свое кресло, закрывая руками лицо. —О боже мой, это леди Беркли? **** Этим вечером, готовясь к балу, Эльза была совершенно уверена, что Руби взволнована больше, чем она. Горничная  завивая,  подкрашивая –  Эльза  совершенно исчерпала запас слов для терпения от всего этого. Наконец, она вырвалась из заботливых рук горничной, чтобы встать перед высоким зеркалом. – Что вы думаете, миледи? Эльза окинула себя взглядом от подола голубого шелкового платья до выреза на груди, кремового кружева. Под платьем не оказалось никакого сложного покроя, ни складок, ни рюшей – только прекрасно сшитый шелк. Теперь ничто не останавливало непрерывного скольжения сапфирового шелка от обнаженного верхнего края груди Эльзы до пола, за исключением бархатной темно-синей ленты под ее лифом, которая определяла высокую талию. Ее волосы были убраны вверх, и только несколько локонов свободно спадали на ее шею. Руби помогла надеть сапфировые серьги и колье, которые  ей предоставил маркиз Пембрук из коллекции украшений своей матери. – Я выгляжу такой… такой… Выражение ожидания на лице Руби начало меняться. – Я выгляжу такой нарядной! Руби расплылась в улыбке. – Да, миледи. Эльза радостно закружилась вокруг себя так, что ее юбки,  что юбки ее наряда взлетели вокруг нее. Затем она благодарно обняла Руби. После недолгого колебания, та обняла Эльзу в ответ. Эльза отступила, чтобы еще раз взглянуть в зеркало. Держа в руках шляпу и перчатки, Энди остановился возле лестнице и посмотрел, наверх ожидая выхода сестры. Он ещё раз прошёлся по холлу и опять остановился и бросил взгляд на дверь в комнату Эльзу. В этот момент в входную дверь громко постучали. Не дожидаясь прислуги Энди, спешно открыл и оказался лицом к лицу с человеком, о который был для него почти всем в этой жизни. Маркиз улыбнулся, лаская Энди влюбленным взглядом.  Энди покраснел и расплылся в улыбке.  Пембрук не раздумывая схватил любимого и завел в ближайшую гостиную. Гэйб прижал Энди к стене  поцеловал его, со всей нежностью и страстью – бурным коктейлем, выбивающим почву из-под ног. Гэбриэль не просто целовал Энди. Он заставил его открыть рот и ответить на поцелуй. Заставил, целуя его в ответ, хотеть большего. Его крепкие руки удерживали Энди на месте, только он и сам не хотел отрываться от маркиза. Его бедра, прижимаясь к нему, Энди чувствовал напряженную плоть маркиза, и осознал, что его тело с лёгкостью реагирует на прикосновения любимого.   Гэбриэль знал, как  доставить удовольствие, и нисколько не старался скрыть своего желания. Энди уперся руками ему в грудь. Под тканью рубашки билось так же часто, как и собственное, пылкое сердце. Шум  отвлек их, и они незаметно выскользнули в холл в тот момент, когда Эльза спустилась вниз. —Эльза ты выглядишь… очаровательно! - Энди подошёл к сестре, обнял ее и поцеловал в лоб. — Энди… , - прошептала девушка, смущаясь — Леди Беркли, ваш брат прав, вы на сегодняшним вечере будет сверкать. - Гэйб склонился над ее рукой.  За время поездки до резиденции Уиндема Эльза заставила себя собраться с духом. Она была идеально одета для этого события и ее сопровождал самый любимый и родной мужчина в мире. Когда она увидела его стоящим там, в темно-голубом вечернем сюртуке, такого высокого, аристократичного и совершенного… Сердце Эльзы наполнилось гордостью за своего брата, а глаза слезами. Она вдруг осознала, что он повзрослел и стал более увереным. Всю дорогу Энди держал ее руку, словно зная, что ей нужна эта поддержка и забота. У входа их встретила вдовствующая графиня Уиндем, которая все проверяла перед началом бала. – О, отлично, вы вовремя. - Отложив свои дела она подошла к прибывшим, — Дорогая вы надели сегодня нечто дерзкое! – добавила графиня приветствуя Эльзу. Эльза заморгала и посмотрела на сопровождающих ее мужчин. – Дерзкое? Я и понятия не имела… – О да. Носить платье такого цвета, когда вы еще не замужем? Хотя вы почти помолвлены, так что вероятно оно не такое уж и дерзкое, в конце концов. Хм-м. - Объяснила графиня. –Прости ваша светлость, - извиняясь, стала оправдываться Эльза, — Этот наряд мне порекомендовали леди Хедли и Ротмор, – добавила она.  – Я не хотела вас…, — Дорогая, мы скоро породнимся, — взяв Эльзу под руку графиня улыбнулась, — Мне нравитесь Вы и ваш наряд.  Так что на это вопрос исчерпан. Эльза кивнула и улыбнулась в ответ. — Мне кажется ваш наряд самый интересный, - нашелся Пембрук, он поклонился и поцеловал руку графине. — Я уверен, миледи, вы дадите фору любой даме сегодня…, - подмигнул Габриель предложил свою руку. — Каков негодник, - ударив его веером она рассмеялась звонко, — Льстец… — Мистер Тиндалл не даст мне соврать. Энди сделал шаг к вдовствующей графине, склонился над ее рукой, стараясь касаться её легко и ненавязчиво. — Вы очаровательны ваша милость.  Кратко добавил Энди улыбаясь. — А вот и мой дорогой сын, - В этот момент к ним подошёл граф Уиндем. Эльза, Пембрук и Энди поклонились графу. Гэбриэль предложил графине локоть, и она благодарно взяла его под руку, пока они шли в зал он одаривал ее комплиментами, пока будущая  семейная пара обменивались любезностями.  — Простите Леди Эльза, что не смог вас сопроводить на бал. Ведь это ваш праздник, - сказал Уиндем . — Милорд, -Эльза взяла его под локоть, — Это наш праздник и я рада этому  Внезапная популярность леди Эльзы Беркли озадачила общество. Те, кто прежде высмеивал ее шансы на успех, теперь уверяли, что всегда были уверены в неотразимости этой девушки и отнюдь не скрывали своего мнения, только никто почему-то не хотел им верить. Несмотря на многочисленных поклонников, заполнивших ее танцевальную карточку, и поток угощений от кавалеров, Эльза оставалась равнодушной. Ее сердце томилось по единственному человеку, присутствие которого могло бы сделать этот бал по-настоящему особенным.   Ее вовсе не задевало то, что, когда они виделись на каких-то званых вечерах, он непременно с поразительным постоянством хотя бы один раз, да упоминал о своем неприятии самого института брака. Не задевало и то, что не так давно, во время их коротких встреч, он внезапно становился молчаливым или порою позволял себе довольно резко разговаривать с кем-то в ее присутствии. Все это искупалось редкими минутами, когда они оставались вдвоем, где-нибудь в уголке зала, или во время очередного тура вальса, и она могла вволю смотреть в его серо-голубые глаза, почти забывая о сотне, если не больше, пар глаз, следящих за ними. Забывая, что их не начавшийся роман, их влюбленность призрачны. Что касается Демиана, он, возможно, бывал бы чаще на балах, где мог встречаться с Эльзой, но решил что, видеться с ней как можно реже будет правильным. Больше всего Демиан переживал о том, что друзья его осудят. Особенно Пембрук, от свалившегося на него чувства ответственности за судьбы Эльзы и Энди. Еще Гэйб неоднократно говорил Демиану, что надеется, что благодаря частому появлению Эльзы на разных мероприятиях, удастся как можно скорее найти достойную партию из числа вновь появившихся и проявляющих незаурядную энергию кавалеров. Эльза не совсем разделяла чаяний маркиза Пембрука и была втайне рада появлению на званых вечерах Демиана еще и потому, что оно останавливало натиск поклонников. Огорчало ее то, что он редко там появлялся. Тем не менее, Демиана сегодня не было. А если бы он был, то наверняка снова бы поздравил ее с предстоящей помолвкой.  И это ее не только раздражало, но и весьма огорчало. Эльза не витала в облаках, она понимала, что такая сцена должна вскоре произойти, ведь у нее вскоре появится супруг. – Есть ли у вас свободный вальс, леди Эльза? Эллиот с удовольствием наблюдал, как выражение ее лица меняется от удрученного до восхищенного. Он решил вызывать как можно больше таких эмоций в будущем. – Конечно же, да, милорд! Так случилось, что у меня есть свободный вальс.  Она вплыла в его объятия, шелестя изысканным сапфировым шелком, и он увлек ее в вихрь гармонии цвета и звука, которую представлял собой вальс на официальном балу. Эльза, радостно смеясь, запрокинула голову. Когда она снова посмотрела на Эллиота, ее глаза сияли как драгоценные камни цвета полуночного неба. Когда прекратилась музыка, вдовствующая графиня с бокалом шампанского вышла вперед к Эльзе и Эллиоту. — Сегодня радостный день, мой сын и леди Эльза Беркли решили объявить о своей помолвке. Все гости на миг затихли, а затем громко захлопали, поздравляя новоиспеченную пару. *** Всего за несколько дней многое переменилось. Демиан чувствовал в себе эти изменения, ощущал облегчение от понимания и принятия своих чувств Вдыхая вечерний воздух, он уловил запах скошенной травы с лужайки и цветущих растений в саду дома Графини. Аромат цветов манил его все ближе. Поплутав по извилистой тропинке, он нашел источник благоухания. Крошечные цветы источали нежный, сладкий запах, который пробудил в нем воспоминания их первой встречи с Эльзой. Демиан медленно прогуливался и, на некоторое время, остановился у фонтана с херувимом, он увидел в окне как вальсировали Эльза и Эллиот.  Демиан застыл в отчаянии, наблюдая за грациозным танцем пары. Их движения были синхронны, а лица светились счастьем. Он чувствовал себя чужим и одиноким, словно изгнанник, наблюдающий за радостями, в которых ему не суждено участвовать. Ревность и тоска терзали его душу. Он жаждал такой же близости и связи, но судьба, казалось, отвернулась от него. Его сердце сжималось от боли, когда он смотрел, как другие наслаждаются тем, чего он  сам себя лишил. В этот момент Демиан  осознал всю тяжесть своего одиночества. Он был окружен людьми, но чувствовал себя совершенно изолированным. Танец пары был напоминанием о том, что мог он иметь, но сам отверг.