Малиновый чай

— Как же Паймон сегодня устала, — вяло прохрипела компаньонша, зевая. Люмин раздраженно цокнула языком. — Я работала целый день, в то время как у тебя работал только язык, — она закатила глаза, намекая на излишнюю разговорчивость напарницы, — ты даже пешком не ходишь, Бездна тебя дери! — девушка недовольно провела ладонью по лицу, выдавливая надрывный вздох. Путешественница злилась. И злилась преимущественно из-за усталости, хотя болтливость компаньонши уж очень выводила из себя. Сил было настолько мало, что Люмин хотелось поскорее провалиться в сон. Но оскорбленное лицо Паймон, мельтешащей перед ней и активно жестикулирующей — устала она, как же, — перебило все желание. — Пойду проветрюсь, доброй ночи, — бросила Путешественница, перебив недовольное бурчание, и направилась к выходу. Даже не оглянулась — прекрасно знала, как распирает от обиды компаньоншу. Спустилась с лестницы, ведущей в бараки, потянулась, разминая спину. Свежего воздуха здесь, конечно, не сыскать, но расслабиться в тишине и одиночестве девушка не отказалась. Облокотилась о перила, подперла голову рукой. Взгляд блуждал по внутреннему убранству Крепости. Все казалось чересчур массивным, но не грубым — скорее лаконичным и аккуратным. Хотя первая возникшая у Люмин ассоциация: гигантский мек-самовар. Она, правда, не знала, как самовар может быть связан с таким количеством труб, но пытаться найти логику там, где ее нет, не стоило. Тем не менее, обустройство Крепости Меропид и ее внутренние порядки оказались удивительно хороши. О роскоши и комфорте речи быть не могло — это все-таки тюрьма и люди здесь отбывают наказание. Но, пожалуй, заменить подобие кровати на обычную койку с матрасом и подушкой, и Люмин бы даже подумала остаться. А что? Жить, работать, бесплатно обедать, общаться с другими людьми. Чем отличается от жизни обычного простолюдина в Фонтейне? Разве что последний периодически видит солнечный свет — в тюрьме это своеобразная роскошь. — Доброй ночи, госпожа Люмин, — знакомый и до мурашек приятный мужской голос вывел девушку из раздумий. Она медленно повернулась к подошедшему герцогу, а мысленно корила себя за невнимательность. Одарила его легкой улыбкой, кивнув. — О чем же Вы так призадумались? — Он сохранил дистанцию, чтобы лишний раз не смущать даму. — О Вашей обители, господин Ризли, — ей искренне нравилась такая форма общения — был у нее свой особый шарм. А перед этим мужчиной отчего-то хотелось проявить все свое обаяние, приправив остроумием. Герцог рассмеялся так легко, вызывая у путешественницы улыбку. — Поделитесь размышлениями? За чашечкой чая, к примеру, — он заметил хитрый, даже изучающий прищур Люмин и мимолетную озадаченность на ее лице. — Позвольте объяснить. Вы здесь одна и выглядите очень уставшей. Вместо отдыха пришли сюда, значит в бараке Вам по какой-то причине некомфортно. Я пришел к выводу, что Вы избегаете своего компаньона и поэтому решили прогуляться. А у меня, к слову, есть великолепная коллекция чая. Заварю Вам что-нибудь успокаивающее, — чересчур открыто зазывал составить ему компанию. С каждым словом брови Люмин поднимались все сильнее. Она была поражена аналитическим способностям мужчины. Или он читал ее, как открытую книгу. Или вовсе следил за ней — тоже вариант. — Так каков Ваш ответ? — Ризли галантно поклонился, касаясь своей груди ладонью. Смешок сорвался с губ Путешественницы — на мгновение ей захотелось сделать реверанс. — С радостью приму Ваше предложение, господин. Одарила мужчину обворожительной улыбкой, а он любезно предоставил ей свою согнутую в локте руку для более удобного сопровождения. Остаток пути прошли в ненавязчивой тишине. Люмин успокаивала собственные мысли, вызванные переутомлением и внезапным появлением герцога, а тот, в свою очередь, тщательно обдумывал выбор чая для своей гостьи. Путешественница удобно устроилась за столом, с интересом разглядывая заполненные книгами полки. Но еще сильнее ее взгляд цеплял мужчина, сосредоточенно перебирающий цветные коробочки с чайными листьями. Принадлежностей для заваривания горячего напитка у него была куча. Аккуратно сложенная, но куча. О применении некоторых из них Люмин могла только догадываться. А, и, конечно же, свой личный чайный сервиз в темных тонах, ему подходящих. Девушка так увлеклась наблюдением, что совсем не заметила, как Ризли закончил все приготовления. Очнулась, лишь когда мужчина поставил перед ней чашку с ароматным травяным чаем. Посреди стола расположилась сахарница, а подле нее ваза с песочным печеньем. — Попробуйте, — мужчина, устроившийся напротив, кивнул на поданный им напиток, — этот чай успокаивает и способствует хорошему сну. Он наблюдал за путешественницей с нескрываемым интересом — ждал одобрения его выбора. Люмин с упоением сделала глоток в меру горячего чая, выдохнула, наслаждаясь послевкусием. Легкий аромат трав и едва заметная естественная сладость расслабляли. Может так работало самовнушение, но умиротворенная девушка довольно обхватила чашку ладонями, будто согревая их. — Потрясающе, даже волшебно, — склонила голову набок, встречаясь с радостным взглядом Ризли. — Завтра обязательно отчитаюсь Вам о своем сне, господин, — улыбнулась, делая еще один глоток. — О, буду ждать с нетерпением. Легкая непринужденная беседа за чашечкой чая малость затянулась, поэтому герцог провел Люмин к самому входу в барак — решил лично убедиться в ее безопасности. — Спасибо за чаепитие, — девушка не удержалась и аккуратно поклонилась, пальцами поддевая подол платья по бокам, чем вызвала одобрительный смешок мужчины, — благодаря Вам мне стало спокойнее. — Был рад скрасить Ваш вечер, — нравилась ли ему игра в аристократию? С любым другим человеком — категорически нет. Но ему действительно было интересно, как далеко может зайти такое светское времяпрепровождение с этой девушкой. Уж слишком она его интриговала. — Доброй ночи. — Доброй ночи, господин Ризли, — медленно зашагала по коридору, не оборачиваясь. Всем нутром чувствовала на себе его взгляд. И хотя уснуть у Люмин получилось довольно быстро, сновидения ее без зазрений совести посетил герцог. В самых разнообразных сюжетах: от дуэли к бальному танцу. И в каждом он казался путешественнице таким чутким и заботливым, не терял своего обаяния и неочевидной страсти. Ей даже удалось разглядеть его получше — трепет перед начальником тюрьмы не ощущался. И мимолетные прикосновения так манили, девушка едва не сошла с ума от переполняющих ее чувств. Архонты, да они почти поцеловались во сне. Но будильник в лице Паймон оказался против таких непотребств и разбудил Люмин на самом интересном месте. Путешественница проснулась настолько расстроенной, что пустота в груди едва не придавила ее обратно к кровати. И ведь не предъявишь компаньонше ничего — ей этого знать точно не нужно, особенно в подробностях. А потому придется начинать этот день с разочарований. После долгого рабочего утра Люмин и Паймон отправились в столовую. Заслуженный бесплатный обед никак не мог быть пропущен. Девушка наелась половиной порции — не успела потратить большую часть своих сил. Да и еда даром не пропадет — компаньонша сметает все на своем пути. Краем глаза путешественница заметила массивную фигуру в темной одежде, неспешно приближающуюся к ним. Просияла и как бы невзначай повернула голову в сторону герцога. Приветливо улыбнулась, приподнимаясь с места. — Здравствуйте, господин. — Добрый день, — он кивнул девушке и мельком глянул на Паймон. Та бормотнула что-то невнятное — набитый едой рот не позволял большего. — Как Вам спалось? — поинтересовался Ризли, опираясь ладонью о стол. Путешественница рассмеялась. — О, не поверите, спалось идеально, — Люмин приложила пальцы к груди, вспоминая сны с его участием. Все-таки, они были очень приятными, несмотря на трагическое завершение, — даже храп Паймон мне не мешал, — а вот с утра очень даже помешал, — просто чудо, а не чай! — Девушка восхищенно улыбнулась. — Чего-о? — слишком громко протянула компаньонша, наконец прожевав еду. Путешественница смерила ее грозным взглядом, заставляя стушеваться и молча вернуться к тарелке. Казалось, прямо сейчас Паймон начнет махать кулаками за испорченную репутацию, но та лишь что-то буркнула в ответ. — Вот как, — задумчиво протянул мужчина, подмечая для себя и такую черту характера Люмин. — Я очень этому рад. — О, прошу меня простить, господин, но после такого Вам придется познакомить меня со всей Вашей коллекцией. — Шагнула ближе к Ризли, заглядывая в его глаза. В жизни еще красивее. — Я уверена, в ней найдется много интересных видов чая. Он был удивлен, но чрезмерно доволен подобной хитростью. — Как насчет встречи? Скажем… дня через три? — Отлично. Договорились? — девушка протянула ему руку, озадачив. Мягко сжала его ладонь в своей, как бы заключая договор. Забавная. Но ровно через три дня произошел неприятный инцидент с Линетт и Фремине. Путешественница наблюдала за перепалкой Лини и Ризли со стороны. Анализировала, подмечала ловкое парирование герцога всех обвинений фокусника. Не сводила взгляда с мужчины, пока, наконец, не разгадала его стратегию. Довольно хмыкнула, невольно привлекая к себе внимание. Теперь настал ее черед вступиться за друзей. Она рассказала обо всех деталях и тайнах, которые успела разгадать. Но и здесь Ризли загнал ее в угол. Насколько же он хорош. Знала бы Люмин, что мужчина думал о ней точно так же. Герцог повел путешественницу к потайной лестнице в его кабинете. На его лице не мелькнуло и тени сомнений. С чего бы начальнику Крепости Меропид доверять путешественнице свою главную тайну? Она так плотно задумалась об этом, что совсем не ожидала, что пол под ее ногами вздрогнет и начнет опускаться вниз. В попытках удержать равновесие, девушка схватилась за предплечье Ризли, как за поручень. А он и не возражал. Придержал ее аккуратно, помог принять устойчивое положение. Показал корабль, который может стать потенциальным спасением Фонтейна. Девушка не знала, какое чувство в этот момент стало подавляющим — восторг или тревога? Была проделана колоссальная работа, что заслуживает уважения. Но, при этом, осознание причины, по которой понадобилось создание огромного судна, оставляло тяжелый след безнадежности на душе. Искал ли Ризли поддержки или одобрения? Путешественница понимала, насколько большой вклад вносит герцог, чтобы предотвратить пророчество. И оттого опечалилась — почти каждый житель Фонтейна морально готов исчезнуть. После череды событий Люмин испытывала жизненную необходимость выговориться, обсудить все с кем-нибудь. Но Паймон совсем не подходила для подобной беседы. Потому путешественница решила воспользоваться выпавшим ей шансом на время пребывания в Крепости, и направилась в кабинет ее начальника. Культурно постучала в дверь, получила разрешение на вход и поднялась по ступеням. Ризли что-то задумчиво записывал, хмурился напряженно. — Здравствуй, — произнес он, скользнув по девушке взглядом. После всего произошедшего перейти на «ты» казалось вполне естественным. — Что-нибудь случилось? — мужчина закончил с документом, шумно бросив ручку на стол. Теперь все его внимание было приковано к Люмин. — Да, хотела многое обсудить, может быть выговориться, — девушка замялась, — подумала, что твоя проницательность поможет прийти к верным выводам. Уголки губ Ризли дрогнули, он одобрительно хмыкнул. Их разговор затянулся. Они делились наблюдениями и доводами, долго рассуждали и выстраивали логические цепочки. Все это, разумеется, не обошлось без нескольких чашек чая. Все больше вопросов появлялось, но, тем не менее, внушительная гора с плеч девушки все же свалилась. К концу беседы ей даже удалось расслабиться. — Прости, мне нужно отойти, — мужчина повертел в руках часы, затем стукнул стопкой бумаг о стол, чтобы выровнять ее. — Предлагаю встретиться вечером. Я как раз обещал тебе «экскурсию» по своей коллекции. Заварю что-нибудь особенное, чтобы ты расслабилась. — Хорошо, я всегда «за», — Люмин хохотнула. Они разминулись на выходе. Путешественница вернулась в барак, где встретилась с обиженной Паймон. Ей не нравилось, что ее который раз оставляют одну. — Вечером тоже ухожу, — произнесла девушка, укладываясь поперек кровати. Прикрыла глаза, раскинув руки в стороны. — Когда вернешься? — нехотя спросила компаньонша. Очень переживала, но старалась не выдать себя. Все-таки за долгое время подзабыла, каково это — одиночество. Не верила, что Люмин когда-нибудь заинтересуется налаживанием личной жизни. — Не знаю, — равнодушно хмыкнула, — как пойдет. Паймон едва не захлебнулась недовольным возгласом, уперев руки в бока. Всегда ли между ними было такое напряжение? — Понятно. Пойду к Сиджвин, а то голова от тебя разболелась, — демонстративно отвернулась, направляясь к выходу. Путешественница даже не шелохнулась — ее мысли были заняты другим. То, насколько комфортным оказался Ризли, очаровывало. С ним хотелось разговаривать без остановки, но и молчать было так же приятно. О, Селестия, да она бы согласилась просто пить с ним чай всю оставшуюся жизнь. Люмин, озадаченная собственными чувствами, решила принять душ. В первую очередь, чтобы освежить голову. Ванных комнат было всего две: для женщин и для мужчин. В каждой по десять кабинок. Мыться пришлось быстро — девушка была смущена присутствием посторонних. В такой час здесь было на удивление много людей. К Ризли шла напряженная: сначала Паймон, следом неприятный холодный душ, а после этого еще и пришлось помогать другим заключенным. Усталости только прибавилось, а настроение из отличного постепенно превратилось в нейтральное на грани недовольства. Девушка вышагивала по металлической лестнице так медленно, что цокот ее каблуков ритмичным эхом расползался вокруг. Она тщательно пыталась привести мысли в порядок, прежде чем придет на долгожданное чаепитие. Сделала несколько глубоких вдохов, сжала руку в кулак и размеренно постучала в дверь. Вошла внутрь, едва не столкнувшись лицом к лицу с Ризли. Замешкалась — не ожидала увидеть мужчину так близко. — Привет, — он мягко улыбнулся, глядя на путешественницу сверху вниз. Рассматривал ее лицо, подмечал палитру эмоций, сменяющих друг друга за доли секунды. — Ты как раз вовремя, проходи, — любезно пропустил девушку вперед к лестнице. — Наконец-то я здесь, — Люмин почти танцуя поднялась по ступеням, то и дело оглядываясь на мужчину. — Такой противный день, мне срочно нужна разрядка, — все еще смущенная она нервно хихикнула, улавливая любопытство в серых глазах. — Понял, — утвердительно хмыкнул Ризли и подошел к полке с чайными принадлежностями, — значит я не ошибся с выбором. Подожди немного. Путешественница кивнула, усаживаясь на стол — так она была на одном уровне с мужчиной. Наблюдала за его действиями. Ей нравилось следить за руками в черных повязках, за телом, обтянутым графитовой рубашкой, за взъерошенными волосами с причудливыми светлыми прядями. Невероятно красив. И не менее интересен. — Попробуй, — Ризли протянул ей чашку горячего чая малинового цвета. Сладкий пряный запах заинтриговал девушку. Она отпила немного, а герцог последовал ее примеру. Необычно-приятный вкус жаром разливался внутри. — Интересно, — задумчиво протянула Люмин, осторожно поставила чашку на стол. Взглянула на мужчину, так сосредоточенно рассматривающего ее. Он буквально не сводил с нее глаз, а его лицо не выражало никаких эмоций. Девушка была не в силах отвернуться. Зацепилась за пляшущие в стальном холоде огоньки. Ризли подался вперед, уперевшись руками в стол по обе стороны от бедер путешественницы. Замер в опасной близости, выжидая. Она хотела было растеряться, но уверенность воспылала в груди. — Риз, — шепнула так тихо, задевая самые тонкие струны его души. Одно лишь упоминание сокращенной формы его имени расценивалось как нечто интимное. Ее пальцы обвили бордовый галстук, до раздражения медленно наматывая его на руку. — Поцелуй меня, — выдохнула в его губы, оттягивая шелковую ткань на себя. Этого было достаточно — она дернула спусковой крючок в его голове. Ризли прильнул к ее губам своими, улавливая тихий стон. Его руки обвили талию путешественницы, придвинули ближе. Ему хотелось вжать ее в себя, чувствовать ее сердцебиение всем телом, слушать прерывистое дыхание. Впервые мужчина хотел овладеть кем-то от головы до пят — от души до разума. Она опьянила его собой. Удивительная, поражала своей многогранностью. Никогда не знал, чего от нее ожидать. Прямо сейчас Люмин так умело отвечала на его требовательный поцелуй, будто сама ждала первого шага. А она действительно ждала, едва ли не молилась Архонтам ради этого. Мужчина бережно провел пальцами по нежной коже ее ног, сжал от нетерпения — не мог быть ласковым, точно не сейчас. Развел их в стороны, вынуждая девушку обвить его бедра своими. Люмин сцепила руки в замок за его шеей, хитро ухмыльнулась. Ризли прильнул к ее уху, так приятно обжигая его своим дыханием, что Путешественница сжалась от подступившей волны мурашек. — Сегодня вечер открытий, — шепнул хрипотцой, оскалился предвкушающей улыбкой. Подхватил девушку на руки, устроив ладони под ее ягодицами. Она вскрикнула, прижимаясь вплотную к герцогу, а в глазах ее застыл немой вопрос. — Держись, — едва ли не приказным тоном произнес мужчина. Люмин вцепилась в него крепче. Ризли поднес девушку к углу кабинета, демонстративно повернул вентиль, так умело замаскированный под обычный трубопровод. Стена перед ними, сопровождаемая громким перебором механизмов, разъехалась в стороны, любезно приглашая внутрь. Потайной проход вел в уютно обустроенную комнату. Огромная двуспальная кровать по центру, металлические тумбы подле нее, а напротив пара мягких кресел и чайный столик. — Добро пожаловать, — игривый шепот в самое ухо вызвал табун мурашек, пробежавший по коже девушки. Ризли опустил ее на черную постель — он безмерно любил темные оттенки, — а сам навис сверху. Люмин показалась еще светлее, ярче, словно сияла золотом во мраке простыней. Ее лицо заливалось краской под изучающим взглядом мужчины. Смущение едва ли достигло предела, когда она подалась вперед, упираясь локтями в постель. Прильнула к его губам почти неумело — так боялась проявлять инициативу. Пропитанный нежностью поцелуй вскружил герцогу голову. Слишком сладко, слишком вкусно. Люмин вся принадлежала ему. Боги, он бы целовал ее всю жизнь. Пальцы мужчины скользнули вдоль бедра путешественницы, медленно поднимаясь. Ризли сжал шелковую кожу, а его губы ласкали разнеженную белоснежную шею, вымаливая тихие стоны. Девушка не могла совладать со рвущимися наружу чувствами — каждое прикосновение сопровождалось щекочущими ощущениями по всему телу. Ее пальцы зарылись в волосы мужчины, огладили, чуть оттянули. Он глянул на нее исподлобья так хищно и предвкушающе, что Люмин невольно поежилась, будто ее подстерегала опасность. — Тише-тише, — шепнул, оскалившись в улыбке. Его пальцы двинулись выше, под подол ее легкого платья. Сжали внутреннюю сторону бедра, будто случайно задевая ткань ее белья, уже слегка влажную. Девушка напряглась, затаив дыхание, а мужчина нарочно переключился на другое место. Целовал шею, плечи, ключицы. Прикусывал нежную кожу, тут же зализывал. Любовался краснеющими следами его зубов — метками собственности. — Позволишь раздеть тебя? — спросил скорее ради приличия — все равно раздел бы. — Только после тебя, — хитрый взгляд золотистых глаз из-под ресниц распалял его желание. Ризли хохотнул в ответ на провокацию. Ослабил галстук, принялся медленно расстегивать пуговицы на рубашке. Справившись с последней, стянул с себя элемент одежды, бросая в сторону. Хотел было вернуться к своей затее, но тонкие пальчики Люмин уперлись в его грудь, останавливая. — Нет-нет, мы должны быть в равных условиях, — она кивнула на брюки, одним только взглядом, требующим справедливости — или стремительных действий, — пожирала мужчину целиком. Ризли едва не зарычал от недовольства, быстро избавляясь от уже надоевших штанов. Под одобрительным взором вернулся к девушке, любезно расправившейся со сложным замком на своем платье. Мужчине оставалось лишь снять его. Он делал это так аккуратно и бережно, любовался каждым миллиметром тела, открывающимся ему. Усмехнулся, в очередной раз поражаясь хитрости лежащей перед ним девушки — Люмин надела кружевной комплект белья. Знала, куда и зачем идет. Пальцы Ризли скользнули под бюстгальтер, обхватывая округлую грудь, так идеально лежащую в его руке. Сжал так бережно, чтобы не причинить лишней боли. Провел языком по ареоле, наслаждаясь томным дыханием девушки. Люмин изнывала под ним, хотела большего. А он лишь дразнил, издевался, проверял на прочность. Себя в том числе. — Риз, — шепнула так тихо, будто норовила расплакаться. Но мужчина не отвлекался от своего занятия, продолжая изводить путешественницу. Она обхватила его щеки ладонями, вынуждая поднять на нее свой взор. — Риз, позволь мне кое-что сделать. Герцог смотрел на нее снизу вверх, а на лице его сияла улыбка. Он согласно кивнул, скорее от любопытства. Девушка надавила на его плечо, вынуждая перевернуться на спину, а сама устроилась сверху. Его руки легли на ее бедра, чуть сжали, огладили. Люмин улыбнулась так мягко, с хитрецой. — Расскажешь мне о своих шрамах? — Ухмылка украсила его губы, когда он утвердительно хмыкнул. Путешественница довольно пригнулась, сокращая расстояние между их лицами. — Хочу услышать историю каждого шрама, к которому прикоснусь, — она почти мурлыкала. Мужчина провел пальцами вдоль ее талии. Шепнул так заинтригованно: — Как пожелаешь. Люмин улыбнулась, оставляя легкий поцелуй на отметине под его глазом. Он шумно выдохнул, принимая правила игры. — Неудачная дуэль, — получил в ответ удовлетворенный кивок. Девушка чуть поерзала, опускаясь ниже. Подушечки тонких пальцев очертили шрамы на его шее. — Ошибка юности. Попал в… ловушку, — произнес слегка опечаленно — воспоминание не из приятных. А в глазах девушки застыла влажная пелена жалости. Ее ладонь легла на его лицо, погладила так ласково, выражая все свое сострадание. Он прижался к ней, как нуждающийся в ласке щеночек. Да, пожалуй, эта ассоциация была бы первой, если бы ей удалось увидеть Ризли ребенком. Люмин улыбнулась, бережно выцеловывая шрамы на его шее. Пальцы мужчины перебирали пряди ее золотистых и таких мягких волос. Она перехватила его руку своими, прижалась губами к его израненному предплечью. — Здесь и здесь, — герцог указал на глубокие царапины под ребрами, — вышедшие из-под контроля меки. Путешественница вложила свою ладонь в его, сплетая пальцы. Переместилась на его грудь и красующиеся на ней перекрещенные шрамы. — Особо опасные преступники, — он наблюдал за ней с интересом и нескрываемым удовольствием. Люмин опустилась ниже, провела пальцами свободной руки по шрамам, оставленным меками. Переключилась к следующему. От талии до низа живота. Проложила поцелуями дорожку от начала и до конца. А план в голове, наконец, был готов к свершению. — Это была схватка с… — он задохнулся на мгновение, когда почувствовал, как отодвинулась ткань его белья, а аккуратные пальчики обхватили его член. Девушка провела языком по основанию, глядя в его покрасневшее лицо. — Проклятье, Люми, — шепнул он, запрокидывая голову назад. Ее сердце пропустило удар, стоило ей услышать сокращение своего имени. Это казалось чем-то недоступным для остальных, сокровенным. Внизу живота приятно защекотало — от его стона или от ее действий. — Тише, Риз, — дразнила его, медленно водила рукой по члену снизу-вверх. Он не ожидал подобной инициативы. Каждое движение девушки возбуждало все сильнее. Она обхватила ртом головку, обвела ее языком. Опускалась ниже, вбирая глубже его плоть. Поддерживала ритм рукой, пока переводила дыхание, не упуская возможность насладиться открывающимся на него видом. Ускорялась, чуть сжимая губы. Идеально влажный, манящий, внушительный. Ей нравилось доставлять ему удовольствие. Она чувствовала, что мужчина был на пределе, но прекрасно помнила, как он измывался над ней пару мгновений назад. Отстранилась полностью, усаживаясь на его бедра, и просто наблюдала. За ураганом неудовлетворенности в его глазах. За пульсирующим членом, готовым к разрядке. За руками, сжатыми в кулаки. С победной улыбкой Люмин подхватила лежащие на прикроватной тумбе наручники и в пару движений сковала запястья мужчины, чтобы не довел себя до конца самостоятельно. — Что же ты со мной делаешь? — он провел по лицу ладонями, сопровождаемый легким перезвоном цепей. Смотрел на нее так пристально. Раздумывал. Улыбка все не сходила с ее лица, а Люмин все так же сидела на его бедрах. Самая хитрая. И какая довольная. Как же она ему нравилась. Ее удивительный характер, ее правильные мысли, ее умопомрачительная внешность. Она от и до была потрясающей. Ризли просто не мог игнорировать свои чувства, свое желание. Щелчком пальцев наручники разомкнулись, высвобождая руки мужчины. Все-таки в тюрьме все и вся подчиняется ему. Он провел пальцами по талии Люмин, обхватил поясницу, притягивая к себе. Легким движением развернул девушку спиной к матрасу, вжал ее в себя всем телом. Выцеловывал лицо и шею, щекотал обжигающим дыханием. — Я ничего не сделаю без твоего разрешения, — гладил ее лицо, смотрел в глаза — искал ответы. В чарующем золоте плескалось абсолютное доверие в дуэте с уважением. Она все сильнее влюблялась. Буквально каждое действие мужчины очаровывало, его хотелось слушать и слышать, ему хотелось принадлежать. Люмин верила — нет, скорее, знала, — он не причинит ей вреда. — Тебе дозволено делать со мной все, что твоей душе угодно, — девушка гладила его волосы, отделяла пепельные прядки от черных. — И вовсе не обязательно быть со мной нежным, — протянула задумчиво. А на лице Ризли мелькнула до опасного хищная тень. Будто он только и ждал этих слов. Его пальцы отодвинули ткань кружевного белья, провели вдоль половых губ, размазывая влагу. Очертили клитор, надавили на него так нежно. Девушка шумно выдохнула в ухо герцога, согнула колени, чуть раздвигая ноги. Ризли усмехнулся, одобрительно кивнул. Медленно ввел палец в ее влагалище, растягивал. Подготавливал для себя. Добавил еще два, старательно двигал ими внутри, нажимал на верхнюю стенку, поглаживая клитор большим пальцем снаружи. Но довести Люмин до пика хотелось немного по-другому. Он опустился ниже, обхватил ее бедра, придвинул ее ближе — так было удобнее. Прильнул языком к ее плоти, медленно провел снизу-вверх. Вновь ввел два пальца, продолжал ритмичные движения. Ласкал клитор, всасывал его губами. Наслаждался тем, как девушка извивается, слушал ее великолепные стоны. А ее тонкие пальчики вцепились в волосы Ризли — она пыталась его направлять. Мужчина слушался, ориентировался на учащающееся дыхание. Жаждал доставить удовольствие своей невероятной. Лишь бы ей было хорошо. Всегда. Только с ним. Люмин подалась вперед, содрогнулась. Наслаждение разрядами разливалось по телу, сбивало дыхание. Ризли ждал и любовался. Такие великолепных эмоции на ее лице хотелось видеть чаще. Обмякшая девушка старалась перевести дух. Герцог целовал ее, пока его пальцы вскрывали фольгированный квадратик. Он растягивал презерватив по члену под любопытным взглядом Люмин. — Я дам тебе привыкнуть, — мазнул губами ухо, — а дальше я за себя не ручаюсь, — прошептал почти заботливо, получил в ответ уверенный кивок. Ризли качнул бедрами, вошел так аккуратно, как только мог. Остановился. Ждал, пока отступят все неприятные ощущения и девушка сможет принять его. Люмин вцепилась в его плечи, одним только взглядом давая полное согласие. Мужчина двигался медленно, вопреки своим словам. Причинять вред ей — последнее, чего бы ему хотелось. Входил до конца, губами ловил кроткие стоны. Путешественница обвила его спину ногами, даря новые ощущения им обоим. Ризли наращивал темп, не сводя глаз с девушки. Восхищался ею каждую секунду. Ее чарующие стоны доводили его до исступления. Ощущать себя внутри нее казалось чем-то невообразимым. Его взгляд невольно упал на наручники, как раз кстати лежащие на подушке. Люмин поджала губы, когда осознала, что ее ждет. С лязгом ее запястья оказались прикованы к изголовью кровати. Она больше не могла оказывать сопротивление. Ризли ухмыльнулся, укладывая ее ноги на свои плечи. Следил за ее взглядом, таким затуманенным и блаженствующим. За раскрасневшимся возбужденным лицом. Обхватил ее колено рукой, не прекращая вбиваться в нее. Облизнул белоснежную кожу, прикусил до легкой боли. Тихие стоны сменились рваными вскриками, тяжелым учащенным дыханием. Ей нравилось. Нравилась грубая сторона Ризли. Хотя «грубой» ее назвать было тяжело — мужчина продолжал печься об ее комфорте. Нравилась слабая боль. Нравился секс. С ним. Герцог вскружил ей голову целиком и полностью. Ризли опустился еще ниже, вплотную к девушке. Сковывающие ее наручники растворились ледяной пыльцой. Мужчина впился поцелуем в ее губы, обнял за плечи. Прижал ее к себе. Чувствовал ее пальцы в своих волосах, на своем лице. Входил в нее глубоко, но размеренно, на грани нежности. Ему вдруг захотелось предельной близости и тепла. И она дарила их безвозмездно, лишь по зову сердца. Люмин стала главным желанием мужчины. И их обоюдное влечение просто не могло не привести к чему-то большему. Ризли намеревался приложить все усилия, чтобы быть с ней. Знал бы он, что девушка уже принадлежала ему. Мужчина достиг пика. Затих, уткнувшись носом в шею путешественницы. Ее прикосновения будоражили и расслабляли одновременно. Люмин пальцами выводила узоры на спине герцога, смещалась на шею, на уши. Дотронулась до черной сережки, потерла гладкий материал. Только теперь осознала, насколько это противоречит образу мужчины. Но ей бесконечно нравилась эта деталь, как и его шелковистые волосы с причудливыми прядками. Ей полюбился каждый его шрам, их истории, воспоминания. Хотела бы она стать частью его жизни. — Ты идеальна, Люми, — прохрипел Ризли в ее плечо, оставляя на нем легкий поцелуй. Повернулся набок, увлекая девушку за собой. Обнял так крепко, будто боялся отпустить. — Почти так же идеальна, как и ты, — ответила полушепотом, одарила мужчину улыбкой. Коснулась его губ мимолетно. Он взял ее за руку, переплетая их пальцы. Поцеловал тыльную сторону ее ладони. — Ты бы хотела титул герцогини?