***
— Мордред, как же я устала! Трисс опёрлась руками в край туалетного столика и вздохнула. Она никогда не любила балы и приёмы, но спорить с матерью и отрицать действительность было бесполезно. Через несколько лет она станет Леди, причём сразу нескольких родов, надо учиться устраивать все эти танцы и ужины, чтобы не ударить в грязь лицом. Да и обрастать связями надо уже сейчас, но как всё успеть? Устало потерев ладонями лицо, девушка заставила себя встряхнуться. Платье она стянула с себя уже давно, избавившись от ненавистного корсета, но оставались ещё многочисленные украшения. Сев перед зеркалом, Трисс сняла тяжёлые серьги, с наслаждением растирая мочки ушей — в обычной жизни она носила скромные «гвоздики». В шкатулки отправились браслеты, тоненькая цепочка с амулетом и даже кольцо, которое девушка носила всегда. Отражение взглянуло на неё ярко-алыми глазами. Усмехнувшись, Трисс стянула волосы в низкий хвост и задумчиво начала рассматривать себя. Осмотрела уши, шею, даже зубы подверглись проверке. Вроде бы всё было в порядке. Но что-то девушку всё равно настораживало. Передёрнувшись от дурного предчувствия, она вдруг замерла на миг. И, подскочив, распахнула шкаф — на внутренней стороне дверцы было большое зеркало. Стянув тонкую сорочку и повернувшись к зеркалу спиной, Трисс бросила взгляд через плечо и тихо выругалась. На пояснице появился тёмно-серый треугольник. Небольшой — чуть меньше ладони. Осторожно потрогав его пальцем, девушка удивлённо округлила глаза и тут же нахмурилась. Сорочка вернулась на положенное место, а Трисс через домовика позвала в свою комнату мать. — Милая? — Примроуз заглянула в комнату после краткого стука. — Я думала, что ты уже спишь, не хотела беспокоить. Выпьем чая? — Лучше шоколад. — Трисс прислушалась к самой себе и чуть удивлённо протянула. — И… Фруктов. Леди Мёрк только усмехнулась, давая домовику инструкции. Они устроились перед камином, младшая Мёрк залезла в кресло с ногами. Отхлебнув из чашки, Трисс задумчиво пожевала губу и подняла взгляд на мать. Они не успели поговорить после приёма, устраивая Гермиону в небольшом домике, где теперь жили её родители, и переодеваясь. — Рассказывай, дочь. Чем больше говорила Трисс, тем сильнее злилась Примроуз. Альбус, судя по всему, поутих, но его деяния — а леди Мёрк не сомневалась, чья борода с бубенчиками торчит из всего этого безобразия — доставляли очень много проблем. Рассказ занял около часа, говорила Трисс медленно и обстоятельно, попутно излагая некоторые свои соображения. Женщина только стискивала зубы, вместе с этим безумно гордясь дочерью. — И ещё две новости напоследок. Загадочная и очень загадочная. Тебе какую сначала, мам? — На твоё усмотрение, милая. — Тогда с очень загадочной. Дамблдор вернул в школу Грюма… — Убл… — Подожди. — Трисс выставила ладонь, прерывая ругань матери. — И этот старый хрен оставил меня после уроков. Примроуз со всей силы вцепилась в подлокотники, напряжённо глядя на дочь. Воображение рисовало страшные картины, как этот псих пытает Трисс, отыгрываясь за ту атаку в школе. Женщина побледнела, прикусила губу, но следующая фраза дочери выбило воздух из лёгких: — Он принёс мне клятву о не нанесении вреда. — Трисс благоразумно умолчала, что только физического, прекрасно понимая волнение матери. — И сказал очень интересные вещи, мама. На стол девушка выложила свиток и кулон, который ей передал лже-Грюм. Примроуз, увидев кулон, округлила глаза и подскочила с кресла, выбегая из комнаты. Трисс только глазами хлопала, не понимая, что происходит. Старшая Мёрк вернулась в комнату, бережно сжимая в руках шкатулку. Из которой, едва села обратно в кресло, достала похожий кулон. — Это кулон отца. Но как, он же… — Сомневаюсь, что это Кайе, мама. Хотя он сказал, что он мой дед, но кое-что меня удивило. Он сказал «значит, Роуз не в курсе до сих пор». — Мордред, на кой ляд я согласилась тогда с Эванс?! Столько проблем из-за одной фразы! — Не думаю, что всё из-за этого. Нам в любом случае надо к гоблинам. — Трисс хмыкнула, разглядывая кулон, что принесла мать. — Хм… Они похожи, да не совсем. Смотри, камни разные и руническая цепочка другая. А что в свитке? Они обе склонились над пергаментом. Трисс, прочитав содержимое, откинулась на спинку кресла и присвистнула. Описывался ритуал, который помогал скрыть наследника рода ото всех. В том числе и от родителя. Не работал поиск по крови, ребёнка не могли почувствовать домовики, если во время проведения на ребёнке были какие-то следящие чары — их просто сносило. И чары не ослабевали ни на секунду, даже при наступлении совершеннолетия. Примроуз задумчиво смотрела в огонь. Она никогда не сомневалась в своей семье, в том, что она Кайе по крови, духу и магии. Но что, если это не так? Тихо застонав, женщина уткнулась лицом в ладони. Надо было прислушаться к внутреннему голосу, просто выкрасть несчастного Поттера и пусть бы пошла эта Англия к Мордреду! — Мам, есть ещё новости. — Только не говори, что ты нашла наследника этого… Волдеморта? — Нет, всё не так плохо. У меня чешуя на заднице. — Ну хоть не на… — Женщина убрала руки от лица и устало посмотрела на дочь. — Ещё раз? — У меня чешуя на з… Ладно, чуть повыше. — Показывай. Трисс с готовностью подскочила, задирая сорочку. Примроуз внимательно осмотрела чешуйчатый треугольник, после чего усадила дочь в кресло и провела полный осмотр тела. Результаты не радовали, хоть и говорили о том, что младшая Мёрк невероятно сильна для своего возраста. Только вот это было очень странно, потому что в свитках они всегда видели более чем средние результаты проверок. И наследие было, мягко говоря, не чешуйчатым. — Так… Когда ты договорилась с близнецами? — На тридцатое. Оставшиеся пойдут в Хогсмид, там можно будет их выдернуть без проблем. — Мы пойдём завтра. Только вдвоём, отцу ни слова, ясно? Трисс нахмурилась в ответ на такое заявление, внимательно глядя на мать. Примроуз никогда не скрывала от Альвариуса ничего. Все проблемы обсуждались и решались вместе, утаивать от своих не было принято. По крайней мере, в их семье так точно. — Мам, что случилось? Трисс на миг стало жутко — мать, которую она практически боготворила, вдруг из прекрасной ведьмы превратилась в просто уставшую, напуганную женщину. — Я не знаю, детка. Но Альв всё чаще становится странным, замкнулся… Я пыталась уговорить его на проверку, вдруг прокляли чем — отказывается. Домовики не могут ничего учуять. Так что будет лучше, если о всём этом, — женщина выразительно покосилась на кулон и свиток. — Он не узнает. Ясно? Трисс кивнула, про себя решив, что надо будет уговорить дядю, чтобы поспособствовал. Только вот получится это сделать только после каникул. Дамблдор в этот раз буквально заставил зельевара остаться в Хогвартсе. С одной стороны это радовало — Гарри и близнецы не остались без присмотра. С другой, Трисс за годы жизни привыкла, что Северус хотя бы на пару часов, но заглядывает в Мёрк-холл. Вздохнув, Примроуз поднялась с кресла и, потрепав дочь по голове, грустно улыбнулась. Трисс отзеркалила её улыбку. Предчувствие беды червячком завозилось в груди.***
— Леди Мёрк? Я правильно расслышал, вам нужна проверка крови? — Да, мастер. Но с учётом вот этого ритуала. Гоблин удивлённо приподнял надбровные дуги, но взял когтистой лапой протянутый ему свиток. И, едва прочитал название, глухо выругался на гобблидуке. Примроуз с Трисс переглянулись — Каранар явно был не рад всплывшей информации. Достав переговорную сферу, гоблин произнёс пару отрывистых фраз, получил ответ и внимательно посмотрел на клиентов. — К счастью, у нас есть необходимые зелья для нивелирования последствий ритуала. — Он перестанет действовать? — Нет, но поможет узнать скрытое. Я не встречал подобного очень давно, леди, даже не буду называть сроки — просто не вспомню. Будете проходить проверку обе? Мёрки кивнули, обе ощущая смутное беспокойство. Гоблин, вошедший в кабинет, был хмур. Кивнув клиентам, он поставил на стол необходимые инструменты и вышел, хотя обычно проводил проверку самостоятельно. — Раз был проведён подобный ритуал, значит информация не должна выйти за пределы кабинета. — Каранар заметил удивление и решил объяснить поведение родича. — Мы любопытны от природы, и сожалению, помимо гоблинов в банке работают и люди, потому мы не можем гарантировать, что никто не узнает. Если вы решите обнародовать информацию — ваше право, но от нас никто не услышит этого. Трисс только улыбнулась. Ей, непонятно почему, с детства нравились зеленокожие банкиры, в то время как остальные их либо побаивались, либо презирали. Каранар, встав, подготовил пергаменты и вручил клиентам серебряные ножи. — Нужно будет проводить полную проверку, так что половина кубка. Нацедив нужное количество крови, Мёрки залечили порезы и уселись обратно, ожидая результата. Трисс крутила в руках злополучный кулон — магия, исходящая от артефакта почему-то успокаивала её. Свитки вспыхнули, привлекая к себе внимание и Каранар передал их клиентам, даже не пытаясь заглядывать внутрь. Мать с дочерью, переглянувшись, погрузились в чтение. Прочитав только первую строчку, Трисс побледнела почти до синевы. Тихий вздох матери она больше почувствовала, чем услышала. Примроуз, даже не дочитав свиток, упала в обморок. — Мордред! — Каранар, подскочивший к креслам, сунул в руки Трисс пузырёк с нюхательной солью. — Мама! Осторожно похлопав мать по щекам, девушка выдохнула, заметив, как затрепетали ресницы. На Примроуз было больно смотреть. Ещё бы, столько лет думать, нет, знать, кто ты. Похоронить и оплакать родителей, что погибли, защищая тебя. Забыть всё произошедшее как страшный сон. И вдруг узнать такое. — Мам? — Всё… — Примроуз как-то обречённо рассмеялась. — Нормально? Я справлюсь, милая. — Может, домой? — Давай дочитаем для начала. Трисс, кивнув, магией подманила сначала кресло, чтобы сидеть рядом с матерью, а потом и свиток. И, вдохнув поглубже, словно собиралась нырнуть в ледяную воду, вчиталась в текст.Имя: Беллатрикс Кхара Гриндевальд-Долохова-Мёрк, наследница Гриндевальд, наследница Долохова, наследница Мёрк.
Мать: Примроуз Скади Гриндевальд (магическое удочерение: Кайе, замужество: Мёрк). Статус: жива.
Отец: Антонин Долохов, лорд Долохов. Статус: жив.
Крёстный отец по магии: Северус Тобиас Принц-Снейп, лорд Принц. Статус: жив.
Семейное положение: помолвлена, наречённый: Гарольд Джеймс Поттер. Статус: жив.
Магические способности: Чары, Зельеварение, Боевые Чары, Менталистика
Магические дары: Парселтанг, Голос, Анимагия
Магический потенциал: 7 УМЕ, возможен рост до 9 УМЕ.
Наследия: Дракайна (50%), Си́рин (50%)
Зелья не обнаружены
Блоки не обнаружены
Проклятия не обнаружены
Примроуз, читая свой свиток, едва сдерживала слёзы. Такую растерянность женщина испытывала только раз в жизни — когда похоронила родителей. Трисс, глядя на мать, готова была разорвать новоиспечённого деда на клочья. И вдруг прозвучал хлопок, словно кто-то аппарировал в кабинет. — Scheisse! — На полу сидел, ошалело моргая, мужчина лет пятидесяти. — Какого… Гоблин растерялся настолько, что даже приоткрыл рот. А Трисс, пару раз хлопнув ресницами, вдруг почувствовала как ноет рука. Оказалось, она сжала кулон так, что металл пропорол кожу. — Я же заблокировал портал на кулоне! — Мужчина еле слышно застонал, осторожно поднимаясь на ноги и держась за голову. Но в глазах его сверкала гордость. — Сильна, внучка! — Я тебе сейчас такую «внучку» покажу, пень старый! — Трисс сорвалась на шипение, одновременно доставая палочку и вставая перед матерью, закрыв её от мужчины. — «А что если я ваш дедушка»? Сразу нельзя было предупредить, а? — И вы бы поверили? — Да хоть бы готовы были! Маме плохо стало! — Роузи? Трисс ошалело моргнула, поняв, что мужчина невесть как оказался за её спиной и уже осторожно тянет руки к матери, которая смотрит на него, словно на исчадие ада. Но вот он самыми кончиками пальцев касается её щеки, даже не пытаясь скрыть панику во взгляде. И мать вдруг льнёт к этой ладони, вцепляется в его руку. — Роузи, солнышко… Я так виноват перед тобой. Перед всеми вами. Трисс, понимая, что мать совершенно растеряна, сжала переносицу пальцами и сделала пару глубоких вдохов, считая про себя до десяти. И отошла к Каранару. — Мастер, нужен групповой портключ. — В Мёрк-холл? Сейчас будет. Кивнув, девушка повернулась обратно к матери и деду. Дед. Странно было осознавать, что в её жизни появился кто-то ещё. «Хотя, после всплывшей помолвки вокруг меня всегда кто-то да появляется!» — Девушка еле слышно фыркнула себе под нос. — «Надеюсь, не окажется, что Волдеморт какой-то мой родственник тоже!» Все трое расположились в малой гостиной Мёрк-холла. Трисс распорядилась подать напитки, попутно выяснив, что отца в поместье нет — отбыл на какую-то встречу. Чуть нахмурившись, девушка уселась в кресло, внимательно глядя на мать. Та молча плакала, глядя на отца. — Тебе не кажется, что ты ещё мала для вина? — Нет, не кажется. — Трисс сделала глоток из бокала. — Не каждый день, знаешь ли, узнаю, что я оказывается внучка Тёмного Лорда. Геллерт Гриндевальд вздохнул, прекрасно понимая недовольство девушки. И, взяв со стола бокал с вином, протянул его дочери. Примроуз выпила его залпом, чем вызвала удивление что Трисс, что отца. Переводя взгляд с одного лица на другое, женщина вдруг захихикала. — Да уж, сходство, что называется, на лицо! — Хихиканье становилось всё громче, грозя перейти в истерику. — Кровь не водица! — Мам, у тебя уже галлюцинации на фоне стресса. — Да нет, Трисси. — Примроуз резко успокоилась, наливая себе ещё вина. — Если присмотреться, то вы действительно похожи. Очень. Девушка скептически приподняла бровь, но промолчала. А Геллерт, вздохнув, похлопал дочь по руке, улыбаясь каким-то своим мыслям. Улыбка сползла с его лица, когда он услышал вопрос Трисс: — А теперь, дедуля, не хочешь рассказать, как так вообще вышло?***
Гриндевальд всегда был амбициозен. Именно из-за своих амбиций он в итоге проиграл. В Годриковой Впадине, куда Геллерт приехал, едва окончив Дурмстранг, он познакомился с Альбусом Дамблдором. Рыжеволосый, с проницательным взглядом и мудрый не по годам — Геллерт влюбился, но скрывал свою привязанность, не зная, как отреагирует новый друг на признание. А потом погибла младшая сестра Альбуса, Ариана. Геллерт не раз говорил другу, что девочку надо показать специалистам. Он видел, что Ариана не сумасшедшая, просто дар Видящей, который пробудился слишком рано, надо было научиться контролировать. Но Альбус отмахивался от его слов, утверждая, что болезнь неизлечима. В пылу ссоры, когда Аберфорт обвинил Альбуса — как считал Геллерт, вполне обоснованно — в пренебрежении и равнодушии к сестре, старший Дамблдор сорвался. В круговерти магической драки юноши не заметили, как Ариана выбежала из своей комнаты, напуганная шумом. И после, просматривая свои воспоминания о том дне, Геллерт с ужасом наблюдал, как светились торжеством глаза Альбуса, когда он направлял на сестру палочку. Но тогда Гриндевальд испугался, что это его заклинание попало в Ариану. Юноша сбежал из Англии. Общение снова наладилось только через пять лет, когда Гриндевальд уже нашёл Бузинную палочку. Невесть как, но Дамблдор узнал об этом. А Геллерт уже собирал вокруг себя людей. Он хотел изменить мир, вернуть магам было величие. Вот только он никогда не говорил о том, что будет уничтожать магглов. Прекрасно ориентирующийся в немагическом мире, Геллерт знал, что просто так простецов не стереть с лица земли. У них есть, чем ответить на агрессию и не факт, что маги смогут защититься от такого. Но как всегда, всё пошло не по тому плану, что был задуман. В какой-то момент Геллерт очнулся, будто кто смахнул кровавую пелену безумия, что застила его глаза. Увы, было уже поздно. Война, которую он начал, захлестнула страны. И в очередной раз маг ужаснулся. Альбус смотрел на него как на чудовище, но на самом дне голубых глаз Геллерт смог различить тщательно скрываемую эмоцию. Торжество. Дамблдор торжествовал, когда Гриндевальд согласился на встречу. Дамблдор торжествовал, когда забирал Бузинную палочку из рук то ли друга, то ли врага. Дамблдор торжествовал, когда в сорок пятом закрывались врата Нурменгарда. — Так, подожди! — Трисс вскинула ладонь, прерывая рассказ мага. — Я запуталась! Тебя же вроде закрыли в замке навечно? — Милая, если тебе скажут, что тебя заперли в Мёрк-холле, что ты скажешь? — Что они идиоты, это же дом моей семьи! Меня нельзя здесь запереть! — Вот именно. Нурменгард я строил сам, вливая свою магию. И перенёс родовой камень Гриндевальдов в подвалы. Трисс удивлённо округлила глаза. В таком случае о какой мудрости Дамблдора идёт речь? Ведь любой знает, что нельзя запереть мага в его же доме! Мэнор это крепость, и пока семья внутри не желает иного, никто не может зайти туда просто так. Либо придётся попотеть, вскрывая защиту, либо уйти ни с чем. — Я понимаю, о чём ты думаешь. Только вот о том, что замок строил я, знают очень немногие. Альбус в число посвящённых не входил. — Как он вообще победил тебя? Опоил, что ли… — Трисс глухо ругнулась, заметив, как дед улыбнулся, кивая. — Ну а почему мама вдруг стала Кайе? — Они были моими соратниками. Я тогда уже спокойно мог покидать крепость, не боясь, что моё отсутствие обнаружат… Проверяли его постоянно первые лет десять. Он старательно играл узника со всеми причитающимися атрибутами, начиная от затасканной робы и заканчивая кандалами. Но, стоило проверяющим покинуть замок, всё менялось. А после он уже спокойно гулял по Болгарии, Румынии и другим страном, не приближаясь к Англии. Обеспокоенный тем, что ему уже далеко не двадцать, а наследников нет, Геллерт начал задумываться о том, кого бы выбрать в Матери рода. Тогда он и встретил Аделину. Девушка, чистокровная и впитавшая традиции магов с молоком матери, была в курсе всех особенностей мужчины. И не настаивала ни на чём, осознавая, что стоит появится ребёнку — а в случае Гриндевальдов не было разницы, какого пола — и она будет свободна. Плюсом к почётному титулу шёл толчок для развития собственного магического ядра, щедрые дары и уважение в собственной семье. Зимой 1960 Аделина подарила Гриндевальду маленькую наследницу. Но опять зачастили, невесть с чего, проверки в Нурменгарде и девочка осталась с Аделиной. Два покушения на ребёнка были успешно отбиты, но Геллерту пришлось срочно менять планы. Примроуз, которой едва исполнилось полтора года, отправили в семью ближайших соратников Гриндевальда — чете Кайе. Скрепя сердце, он провёл ритуал, что скроет наследницу от всех. Были у бывшего Тёмного Лорда подозрения, что Альбус каким-то образом добыл его кровь или отпечаток магии. И если за себя он не боялся, то наследницу надо было защитить всеми способами. Он едва успел вернуться в Нурменгард, обессиленный и вымотанный, когда явился Альбус. Злой, но всё так же торжествующий. Геллерт понял, что был прав в своих подозрениях насчёт крови, но доказать Альбус, который уже взял курс на репутацию «Великого и Светлого», ничего не мог. Ритуал то кровный, негоже пачкать седую бороду в тёмной магии! Правда, радостный оскал Гриндевальда был стёрт с лица, когда в камеру внесли короб с артефактом. Он еле удержался, чтобы не схватиться за палочку, но вовремя остановился. Опустошённый резерв не даст толком сражаться, только погибнет зря, а ему ещё наследницу надо воспитать. Потому маг покорно склонил голову, позволяя надеть на себя «Серп Далилы». Ощущение пустоты, поселившееся внутри, преследовало его долгие годы, благо, что идиоты — в том числе и Альбус — не знали о том, что артефакт можно просто оставить на маге и тогда магия не вернётся никогда. Но за это время произошло очень многое, о чём Геллерт узнавал только через домовика. Иных способов пробиться в Нурменгард попросту не было. Через того же домовика он, едва его оставили одного, связался со своими соратниками — Долоховыми и попросил присмотреть за Примроуз. Те исполнили его волю, но через двадцать лет они умудрились потерять след девушки. Геллерт был взбешён и требовал, чтобы привели того, кто упустил из виду Примроуз, но Антонин уже сидел в Азкабане. Первый Люмос Гриндевальд смог наколдовать только в 1990. И ещё четыре года он потерял в поисках, склоняя Альбуса на все лады — маг ни на минуту не усомнился в том, что смерть Кайе на совести бывшего друга. Дошло до него, что можно провести тот же кровный обряд, только искать возможных детей Примроуз. Когда он увидел, что предполагаемый внук находится в Хогвартсе, Геллерта чуть удар не хватил. Трисс, внимательно слушая рассказ деда, задумчиво жевала губу. Ей очень, очень сильно не нравилось, что буквально изо всех щелей торчит седая борода одного зарвавшегося Светлого. Но что она, четырнадцатилетняя девчонка, может сделать этому мастодонту от мира Магии? Подловив момент, когда Геллерт замолчал, Трисс задала интересующий вопрос. Гриндевальд, пару раз моргнув удивлённо, вдруг расхохотался. — И что я такого спросила? — Не в вопросе дело, mein Schatz. Альбус никогда не был силён магически. Хитёр, изворотлив — да. Но магии в нём пшик, как и в каждом Предателе Крови.