Добывший славу в битвах без числа, Одну хотя бы проиграет воин, — И вот забыты все его дела, И в книге славных быть он не достоин. Уильям Шекспир Соната 25 Перевод Александра Финкеля
Джейме
Джейме Ланнистер никогда не был терпеливым человеком. Он был не из тех, кто придерживается формальностей; он предпочитал прямой подход, хотя для этого часто требовался его меч и много крови. Учитывая недавние события в «Близнецах», его метод едва ли мог посчитаться нетрадиционным. Может быть, заурядным. Цареубийца мог бы хорошо вписаться в эту компанию. Стоя посреди обеденного зала с Бриенной, Джейме наблюдал, как несколько Фреев спорят между собой. Эдвин Фрей представился законным лордом Переправы, когда они подъехали ближе, но примерно час спустя появились Уолтон, Эммон и ещё несколько Уолдеров, заявляя о своей значимости. Их спор достиг необычайного накала, отдаваясь таким громким эхом в пустых комнатах, что со стропил наверху начала падать пыль. Джейме давным-давно перестал следить за нитью повествования, потерявшись с того момента, как ему сказали, что покойный Уолдер Фрей больше не командует. — Да, сир Джейме, это правда, — торжественно говорил Лотар Фрей. Стюард Близнецов с глазами-бусинками, он, казалось, был единственным Фреем, который хорошо понимал, что происходит на самом деле. — Не прошло и четырёх дней, как наш отец умер. Безусловно, это было ужасное зрелище. Джейме настойчиво старался расспросить, но в ответ слышал лишь комментарии о том, что это было проклятие и невезение. Он наблюдал за залом, пока Фреи препирались. Здесь было темно и сыро, как и во многих других местах Переправы, и если бы Джейме прищурился, то всё равно смог бы разглядеть пятна растёкшейся крови на полу. Итак, это было то самое место, где король Севера проиграл войну. Нет, не здесь. Он проиграл её в тот момент, когда женился на той иностранке и нарушил свою клятву Уолдеру Фрею. «Вы, Старки, всегда говорили о своей чести, но когда дело касалось женщин, у вас её никогда не хватало». Королева Робба была убита вместе с ним, её ударили кинжалом в живот с нерождённым ребёнком, а его матери перерезали горло после того, как она проделала то же самое с женой Уолдера. Все войска Старка были перебиты, а члены его семьи убиты, за исключением двух: одного, надёжно спрятанного на юге, и второго — здесь, но ненадолго, если Джейме добьётся своего. — Это ни к чему нас не приведёт, — пробормотала Бриенна. Она, как обычно, стояла прямо и во весь рост в своих доспехах и выглядела в два раза более убедительным рыцарем, чем он в данный момент. Его доспехи уже едва налезали на него. Его волосы, хотя и были вымыты и расчёсаны, всё ещё имели какой-то тусклый вид, а лицо, к большому разочарованию Серсеи, ещё не было выбрито. Странно, но он поймал себя на том, что ему на это наплевать. А ещё была проблема с его отсутствующей рукой. Его призрачные пальцы зачесались. Они жаждали ощутить холод стали и вес хорошо сбалансированного меча. Если бы только он мог сделать им одолжение. Вместо этого ножны висели не с той стороны. Рука, сжимавшая рукоять, была слабой и неуклюжей в движениях. Он мог бы запросто выронить меч из левой руки. Это, безусловно, сделало бы ситуацию интереснее. — Что ты делаешь? — зашипела Бриенна. В её голосе звучало почти беспокойство. Может быть, в конце концов, она начала ему нравится. — Твоя рука… они поймут, что ты не умеешь ей обращаться. — Говори немного громче, и они поймут, — парировал Джейме, хотя они могли бы кричать, и Фреи ничего бы не услышали. — Эти люди не смогли бы отличить фехтовальщика от девицы, хотя, я полагаю, в твоём случае это не имеет значения. В любой другой день выражение лица Бриенны позабавило бы его, но в данный момент его мысли были далеко. В подземельях его кто-то ждал, одинокий волк, клятва, ожидающая исполнения. Будь он проклят, если они прошли через всё это только для того, чтобы их удерживали препирательства стариков. — Тебе нравится называть меня Цареубийцей, теперь позволь титулу сделать своё дело. Он шагнул к помосту, хладнокровный и уверенный в себе, как и всегда. Его левая рука оставалась прижатой к мечу, хотя держать его поперёк тела было неудобно, когда он двигался. Обрубок тоже нависал над рукоятью. Должно быть, это было странное зрелище. Он проигнорировал эту мысль, решив ещё раз изобразить Цареубийцу, даже если забыл, как это делается. Они забрали его руку или разум? Джейме остановился сразу за… это был Уолдер? Честно говоря, он не мог сказать наверняка, да ему и не хотелось этого делать. Все они были одинаково уродливы и похожи на ласку. — Как бы я ни интересовался вашими семейными делами, не окажет ли кто-нибудь мне любезность быстро заткнуться и показать мне темницы? — В его голосе слышалось раздражение, резкое и холодное, как лёд. Это быстро положило конец спору, хотя молчание длилось дольше, чем того требовало его терпение. — Я более чем счастлив поискать дорогу сам, даже если мне придётся разобрать это место по кирпичику. Один сглотнул. — Ну, видите ли, сир Джейме… ваш, э-э… — Ваш лорд-отец обещал нам пленников, — закончил Эдвин, сурово посмотрев на другого Фрея. — Мне не нужны все, только Старк. — Она такая же пленница, как и остальные. Она должна была стать новой невестой нашего отца. «Очевидно, чтобы он смог называть себя королём». Джейме почувствовал, как сжались его призрачные пальцы. — Теперь Болтон хочет, чтобы она обручилась с его бастардом. Эммон фыркнул. — Слишком выгодная сделка для волчьей суки. Внезапно Фрей почувствовал приставленный к своей шее меч. Джейме не понимал, что он принадлежит ему, пока не почувствовал всю его тяжесть на своей вытянутой руке. Меч двигался с ловкостью его правой, эффективно и смертоносно, хотя Джейме знал, что, если его попросят повторить движение, он потерпит ужасную неудачу. В ослепляющей ярости было что-то такое, что сделало невозможное возможным. — Ещё раз так о ней заговоришь, и леди Жойез будет не единственной из Фреев с перерезанным горлом. Эдвин побледнел. — Вы осмелились поднимать на нас свой меч в нашем доме? Вы что, совсем потеряли рассудок? — Нет, только мою руку и терпение. А теперь отведите меня к девушке. Один из Уолдеров прищурился. — Может быть, мы бросим вас с ней. — Я уверен, что мой отец был бы вне себя от радости, услышав это. Скажите мне, как долго, по-вашему, Близнецы продержатся против всей мощи армии Ланнистеров? Неделю? Месяц? На самом деле трудно сказать, но вы все умрёте, это всё, что я могу обещать. — Сила его отца была не той картой, которую он любил разыгрывать, но ему нужно было чего-то добиться. Может быть, если бы его рука была на месте, он бы попробовал что-нибудь ещё, но он не был целым и никогда больше не будет, если только она не ждала его с новой рукой. — Отведите меня к девушке, сейчас.~***~
Джейме не думал, что какая-то конкретная часть Близнецов может быть темнее или сырее предыдущей, но он предположил, что в темнице найдётся такое место. Там были факелы, но непрерывное стекание капель со стен и потолка, почти гасили их, наполняя воздух дымом и затрудняя дыхание. Джейме пришлось щуриться, чтобы разглядеть что-либо в окружающей обстановке. Камеры были заполнены северянами. Все они кашляли и хрипели, и выглядели гораздо ужаснее, чем он когда-либо в плену, а половину времени его волокли по грязи. Однако их тащили по крови и телам. Их одежда была липкой от крови, а те раны, которые они получили, остались незаживающими и начали гноиться. «Здесь ей не место. Добрые души долго не живут в этих руинах». Ему пришлось задаться вопросом, сколько вообще осталось от её души. Лотар Фрей указал на дальнюю камеру. Она тоже была заполнена множеством пленников. Все они подняли головы, когда он приблизился, некоторые прошипели: «Цареубийца», а великое множество других просто уставились на него взглядом, которым можно было проткнуть кабана. Джейме не обращал на них внимания, пытаясь глазами найти её. На его пути стоял человек. Это был не кто иной, как Эдмур Талли, выглядевший таким же обезумевшим, как и все остальные. Что за брачная ночь, должно быть, у него была. — Ты её не получишь. Джейме чуть не рассмеялся. Даже не владея мечом, он мог бы справиться с молодым лордом Риверрана даже не вспотев. Он почти сказал это, пока тихий, но властный голос не прервал его мысли. — Всё в порядке, дядя. Стройная фигура сзади поднялась на ноги. Почти в унисон то же самое сделали северяне. Темница наполнились звуком шарканья, когда люди в других камерах сделали то же самое. Даже находясь в заключении, будучи ранеными и потерпев поражение в конце войны, они все будут стоять за свою королеву. Даже ему пришлось признать, что в упорной преданности её людей было что-то достойное восхищения. Она молча пересекла камеру, заняв место, которое освободил Эдмур. Позади неё стоял Большой Джон Амбер, её молчаливый, нависающий над ней страж. Хотя она сама и была высокой, по сравнению с ним она казалась карликом. Маленькие бледные руки сняли капюшон её плаща. — Миледи, — выдохнула Бриенна потрясённым шёпотом. Он всё ещё был достаточно громким, чтобы скрыть внезапный вздох Джейме. На её лице всё ещё была кровь, хотя, казалось, её вытирали, возможно, даже выскребали ногтями. Небольшой порез на её щеке был единственной видимой раной, но его беспокоили не физические следы. Это были её глаза. Даже у мёртвых они выглядели более живыми, чем у неё. Весь свет исчез из них, не оставив ничего, кроме глубокой черноты. Её лицо было напряжённым, нахмуренным и неподвижным. Мира Старк выглядела такой же холодной, какой казалась зима. — Это королева Севера, предатель, и ты должен обращаться к ней как к таковой, — прорычал Большой Джон Амбер. Бриенна, к счастью, ничего не сказала. Он предположил, что она была слишком потрясена, чтобы это сделать. Если так, то это было впервые. Джейме не обращал внимания ни на Великого Джона, ни на Бриенну. Его глаза не отрывались от Миры. Они не могли. — Что ты здесь делаешь? — спросила она его голосом таким же острым, как меч, который он держал в руке. — Ты тоже пришёл поиздеваться над королевой Севера? Жениться на ней, возлечь с ней и называть себя королём? — Ты, как никто другой, должна знать, что это не в моём характере. — Он пытался воззвать к её более мягкой стороне, той, которая слушала его и понимала, несмотря на все окружающие их обстоятельства. Это была та её сторона, которая простила мужчину, который, как считали, не заслуживал прощения. Это была та сторона, которая, как он боялся, была так же мертва, как и её брат. Её глаза сузились, холодные, расчётливые, слишком похожие на глаза Серсеи. — Нет, не в твоём. Ты занимаешься только убийством королей. Было время, когда он бы отмахнулся от подобных оскорблений, в конце концов, они сыпались в его адрес более пятнадцати лет, но её слова заставили его поморщиться. Она уже давно так с ним не разговаривала. — Мой брат был королём. — Мира, я не… — «Джейме Ланнистер передаёт наилучшие пожелания!» — выплюнула Мира, её голос стал неузнаваемо высоким. — Это было то, что сказал Болтон, когда он пронзил своим мечом моего брата, когда они убили мою невестку и мою мать! Только не говори мне, что ты не играл никакой роли, Цареубийца. В комнате воцарилась гробовая тишина. Раненые не кашляли, а живые забывали дышать. Тогда он посмотрел ей в глаза, по-настоящему, пристально, но даже в гневе в темноте её радужек не было пламени. Джейме вздохнул. — Тогда я не скажу. Мира сделала глубокий, прерывистый вдох, её глаза изучали его, даже не задержавшись культе, которой там не было в их последнюю встречу. — У тебя нет чести и нет сердца. Нет, это не так. Он потерял свою честь много лет назад, когда перерезал горло Эйрису Таргариену. Но своё сердце он потерял из-за женщины, стоявшей перед ним.