Содомия

Танцующие силуэты, линии, знаки, пульс, музыка, стены. Лампочка под потолком, полуживая и плывущая плитка. Одушевлённый трип высказывал протест Жигулю и его безучастности, но был бессилен перед человеком мыслящим. Всё о чём мыслил Жигуль - этой пыткой следует наслаждаться. Сидя полукриво на удобном стуле, протягивая лапы к рюмке, что любезно наполнят ещё раз и раз - ощущение, будто он уже разбивал её об пол где-то в другой вселенной. Через стол великолепный Изяслав Витальевич продолжит давить. Не упрёками или взглядами - любезностью, толком в речи и всеоблемлющей харизмой. Тем, чего глупый Жигуль за жизнь не достигнет, он знал. И собирался шиковать за чужой счёт. -... Было бы невежественно поступать так со стороны ментора предприятия, да, Анатолий? - Изя всё время болтал о своём еврейском, надеясь услышать в ответ что-то вразумительное. - Да конешно, блиать, нахуй такое терпеть. - Неуклюже прикрывает смех кистью, по-бабски. Секундная тишина. Жигуль чуть мнёт рукав, собирая волю к действию. - Изь, а зачем ты... всё это делаешь? - О чём вы именно? - Ну, - Жигуль неопределённо махает рукой, очерчивая стол. - позвал меня сюда. Ты же против алкоголя. - Но почему же не отпраздновать повышение по должности, особенно с такой погодой за окном, Анатолий? Анатолий прекрасно знал, что ему ответят. Ему не запрещали говорить, просто смысла не было. Сломленный он надеялся, что слишком туп, чтобы не понимать чужих мотивов. Одушевлённый трип бил себя рукой по лбу глядя на этого олуха. После следующей рюмки голова потяжелела, а плитка покатилась к полу. Последнее, что понял Жигуль - Изя гладит его по голове, что-то приговоривая про себя. Он собирался запомнить это навсегда.