Настойчивость

Всё начало так глупо и спонтанно, что сейчас, думая об этом, Скарамучча сам не знает, почему согласился. Он просто стоял в коридоре, пытаясь уговорить Люмин отправить задание, данное ещё две недели назад. Конечно, он его не сделал. Как назло подруга не отвечала, написав последнее сообщение целых три минуты назад со словами: «надо было раньше думать», заставив Скарамуччу в ответ писать ей огромное количество сообщений с просьбами. Он нервно стучал пальцами по подоконнику и всё время вертелся в разные стороны из-за волнения. Ему никак нельзя было не пойти на пару или не принести задание. Преподаватель дал ему последний шанс, не воспользовавшись которым Скарамучче придется ходить на огромное количество отработок. В случае пропуска и их — его ждало отчисление. Две недели назад ему сказали, что, если он сделает это задание, все его пропуски будут закрыты без отработок. У них действительно был добрый преподаватель, и Скарамучча собирался воспользоваться таким лёгким шансом закрыть все прогулы, но он забыл. Только рано утром, когда он проснулся от будильника, ему пришло уведомление-напоминание о том, что сегодня необходимо сдать задание. Скарамучча и сам не понимал, почему прошлый он не поставил это напоминание за неделю или хотя бы за день. Он в красках описал Люмин, что его ждёт, но та лишь отправила ему эмодзи среднего пальца и вышла из сети. Большего, конечно, Скарамучча от нее и не ожидал, зная, что их общение держится только на общих друзьях, но написать больше было некому. Он со злости чуть не швырнул телефон в стену, но вовремя себя остановил. До пары было ещё десять минут, но задание он бы никак не успел сделать. Другие одногруппники вряд ли бы ему что-либо дали списать, так как он попросту с ними не общался. Скарамучча уже смирился с тем, что его ждёт много дней отработок, как вдруг увидел чью-то фигуру, подошедшую к нему так тихо, что он и не обратил внимания. Подняв голову, Скарамучча увидел, вроде бы, своего одногруппника. Перед ним, сомкнув руки спереди, стоял, кажется, Казуха. Скарамучча не помнил и одной трети тех, с кем виделся каждый день просто потому, что в этом не было смысла. Насколько он помнил, этот парень, которого, возможно, но, вероятно, он ошибался, звали Казухой, и они учились в одной группе. — Привет. Когда Казуха увидел, что Скарамучча его заметил, он, улыбнувшись, тихо поприветствовался. Он выглядел очень добрым. Скарамучча до этого не разговаривал с ним, но почему-то это было первое, о чем он подумал, только услышав это нежное «привет». Тем не менее, кем бы там Казуха ни являлся и каким бы ни был его характер, в данный момент Скарамучча вообще ни с кем не хотел разговаривать, кроме, разве что, Люмин, если она всё-таки согласится отправить ему задание. Поэтому он лишь раздражённо взглянул на Казуху и довольно грубо спросил: — Что? Скарамучча будто оценивающе смотрел на Казуху, желая лишь того, чтобы он поскорее убрался отсюда. Его раздражало то, что у него сейчас всё плохо настолько, что хочется кидать телефон в стенку, а кто-то, видя это, всё равно подходит и имеет наглость улыбаться, будто насмехаясь, что ему не светят отработки. Казуха немного вздрогнул от резкого обращения, но постарался не подавать вида, продолжая улыбаться, и снова также нежно произнес: — Я немного услышал тебя, жалующегося на то, что ты не сделал задание... Скарамучче захотелось ему врезать. Казуха зачем-то продолжал тянуть время непонятно для чего. Он что, действительно не понимает, что только ещё сильнее раздражает? — Просто скажи, что тебе, блять, нужно, — не выдержав, огрызнулся Скарамучча. Возможно, он был слишком груб с тем, с кем говорил впервые, но, черт возьми, на фоне остальных проблем это было ничтожно. — О. Да. В общем, я услышал, что тебе нужно задание. Поэтому я могу тебе отдать своё, — он улыбнулся ещё шире и достал из белой сумки, висящей на плече, толстую зеленую, обрамленную по краям цветами, тетрадь и протянул Скарамучче. — Просто перепиши. Скарамучча на мгновение остановился, пытаясь всё осознать. Какой-то одногруппник, с которым он даже ни разу не говорил, отдает ему свое задание, да ещё и после того, как Скарамучча ему нагрубил. Тем не менее он взял тетрадь, окинув Казуху внимательным взглядом. И стоило ему только это сделать, Казуха дерганно кивнул головой, очень быстро развернулся и пропал за поворотом в другой коридор. Скарамучча так и остался стоять, пытаясь понять, что только что произошло. Он не понимал, почему Казуха только что просто отдал ему свою тетрадь с заданием и почему он также внезапно, как и появился, исчез. Впрочем, Скарамучча быстро опомнился, понимая, что времени на бессмысленные раздумья у него нет и нужно успеть переписать. В начале пары он специально следил за всеми, кто входит в аудиторию, чтобы сразу же отдать Казухе его тетрадь, но тот зашёл вместе с преподавателем и даже не взглянул на Скарамуччу, а сразу пробежал к своему месту. Началось занятие, и преподаватель сразу же начал с опроса задания, поэтому теперь отдать тетрадь Скарамучча никак не мог. До него опросили ещё человек пять, но наконец настала его очередь. За это время он успел несколько раз всё прочитать, чтобы не облажаться, понаблюдать за тем, как оцениваются задания и понять, на что лучше делать уклон. Вследствии чего, рассказать у него получилось крайне хорошо. — Оу, я действительно удивлен твоими стараниями. Я ведь вижу их впервые, — преподаватель улыбнулся, а Скарамучча почувствовал себя нехорошо. В нем скреблось ужасное чувство вины, ведь это была не его работа. Он случайно поймал взгляд Люмин, которая удивлённо и слегка сердито смотрела на него, ведь она-то знала, что это не заслуга Скарамуччи. От этого становилось только хуже. Наконец преподаватель сказал, что Скарамучча может сесть. Он, конечно, вообще старался не смотреть никому в глаза, будто бы все здесь знают, что он наврал, но больше всего он боялся пересечься взглядами с Казухой, поэтому весь путь до своего места он держался глазами за пол. Скарамучча ещё не знал, как Казуха собирается отвечать, так как задание в некоторых местах было индивидуально, но раз он дал списать, значит подготовился? Затем были опрошены ещё несколько учеников, и вдруг прозвучало имя, заставившее Скарамуччу поднять голову. — Каэдэхара Казуха, ваша очередь. Скарамучча мгновенно устремил взгляд на Казуху, ожидая его ответа. — Простите, я забыл его сделать. — О. Довольно неожиданно от вас, — протянул преподаватель, — Но тогда перейдем к следующему... Скарамучча не слышал дальше ничего. Его мысли скопились лишь вокруг того, что этот Казуха, черт возьми, отдал ему свой единственный вариант работы, оставив себя с плохой оценкой. Скарамучча отчаянно пытался понять, почему незнакомый для него человек так поступил. Они не то что не были друзьями, они впервые поговорили полчаса назад. После пары Скарамучча, конечно, хотел поймать Казуху, но тот сидел ближе к выходу, потому, когда преподаватель разрешил уходить, он вскочил и самым первым вышел из аудитории, не оставляя Скарамучче шанса догнать его. С тех пор прошло дня три, и всё это время Скарамучча пытался найти Казуху, но тот будто прятался от него. Он даже рассказал об этом своему другу из другой группы — Тарталье, на что тот пообещал в случае встречи с Казухой обязательно с ним поговорить и попросить встретиться со Скарамуччей. Так и случилось. На пятый день Скарамучча внезапно получил сообщение от Тартальи, в котором говорилось, чтобы он быстрее шел в коридор на первом этаже. Скарамучча, в тот момент находившийся на четвертом этаже, очутился на первом даже слишком быстро, но зато застал там Казуху. Тот выглядит немного нервным, но все равно даже без присутствия Тартальи оставался на месте. Когда Скарамучча окликнул его, он лишь вздрогнул и молча посмотрел в его сторону. Скарамучча за эти дни устал изводить себя глупым чувством вины и тупыми размышлениями о намерениях Казухи, поэтому он без раздумий начал сразу с вопроса: — Зачем ты это сделал? — он старался звучать как можно мягче, так как, очевидно, что Казуха боялся. — Сделал что? — Казуха посмотрел таким непонимающим взглядом, что Скарамучча даже сам на секунду поверил в то, что сказал бред, но быстро опомнился. — Сука. Не придуривайся, ты понял, — он подошёл на шаг ближе, заставив Казуху вжаться в подоконник. — Зачем дал списать, подставляя себя? С чего это? Казуха некоторое время помолчал, бегая глазами по всему, кроме лица Скарамуччи, а потом, всё ещё не смотря, пробормотал: — Я же говорил ещё тогда, что слышал о твоей ситуации...У меня у этого преподавателя нет ни одного пропуска или пропущенного задания, так что одно мне ничего и не стоило, — под конец он начал говорить увереннее и смог наконец посмотреть на Скарамуччу. — И всё же, — хорошо, это звучало правдоподобно, но Скарамучче как-то не верилось, что Казуха — такая добрая душа, что побежит помогать первому встречному. Так что ему оставалось не понятно то, почему он вообще решил помочь ему с заданием. — почему ты решил помочь мне? — Говорю же, у тебя была пробле... — Нет, не это! — Скарамучча сам не заметил как крикнул и ещё больше приблизился к Казухе, но тому уже было некуда деваться. — Ты что, всем так помогаешь? На это Казуха не находил, что ответить. Его глаза вновь забегали, и сейчас он был похож на пойманную в ловушку мышь. — Пожалуйста. Можно я пойду? Он сказал это так тихо, что Скарамучча вдруг понял, что сам создал такое неудобное положение, и весь их диалог скорее походил на допрос, нежели на безобидный разговор. Он резко сделал два шага назад, но Казуха не уходил, а стоял и будто чего-то ждал. Скарамучча на пробу сказал: — Да? И тут же Казуха вновь кивнул так же, как и в тот день их первого разговора, и быстрым шагом поспешил к лестнице на другой этаж. Рассказав это всё Тарталье, Скарамучча только больше начал загонять себя ненужными мыслями. Тетрадь Казухи всё ещё лежала в его сумке, и он носил её каждый день. Прошло уже около месяца с того момента, как она вообще у него оказалась. Тарталья говорил, что Скарамучче просто нужно быть слегка добрее и спокойно поговорить с Казухой. — Может тебе вообще не стоит расспрашивать его о мотивах...типа, просто забей? Лучше скажи ему спасибо и отдай тетрадь. Думая об этом, Скарамучча понимал, что Тарталья был совершенно прав. Он и сам как-то не подумал, что Казухе не захочется рассказывать о причинах помощи. Помог — и ладно. Скарамучча прислушался к совету друга. Таким образом ему всё же удалось поблагодарить Казуху и вернуть тетрадь. Тот всё ещё выглядел напуганным, но, поняв, что Скарамучча не собирается ничего выпытывать, слегка расслабился, вновь улыбаясь той улыбкой, что и при знакомстве.

***

После возвращения тетради жизнь Скарамуччи вновь стала такой же, что и прежде. Он даже удивился, почувствовав себя странно оттого, что не было необходимости всегда выискивать белую макушку с красной прядью среди толпы, а каждый день, ища что-то в сумке, он не натыкался на чужую тетрадь. Это стало настолько привычно, что без этого даже было скучно. Впрочем через какое-то время Скарамучча и вовсе забыл про Казуху. Он даже уже не чувствовал странного дискомфорта от отсутствия вечных мыслей, связанных с одногруппником, когда во время обеда в кафе, около университета, на его стол не опустилась чья-то чашка кофе. — Можно я сяду с тобой? Скарамучча поднял глаза и вновь за столь долгое время увидел Казуху. Тот совершенно не выглядел напуганным, наоборот: снова такой же нежный и улыбающийся. Скарамучча неосознанно кивнул. Какое-то время ему потребовалось на то, чтобы всё осознать. Казуха так странно влиял на его жизнь. То он внезапно появлялся, заставлял быть одержимым им, затем пропадал и вдруг опять внезапно появлялся, стоило его забыть. Скарамучча вздохнул и теперь смог рассмотреть Казуху. На нём был персиковый свитер и брюки. Это было неудивительно, так как уже был конец ноября, и все уже одевались тепло. Разве что Скарамучча продолжал ходить в майке и штанах. Он и сам понимал, что пора бы надевать хотя бы куртку, ведь так и заболеть — пустяковое дело. Казуха ничего не говорил, лишь медленно пил свой кофе, иногда пересекаясь взглядом со Скарамуччей. По итогу за всё время они не обмолвились ни словом, но зато на следующий день Казуха вновь сел сюда. Это стало нормой довольно быстро. Не всегда, конечно, они пересекались здесь, но если это случалось, Казуха просто молча улыбался в знак приветствия и садился напротив. Скарамучча после примерно пяти таких совместных обедов хотел о чем-то поговорить, но совсем не знал о чем. На шестой раз Казуха заговорил. Он начал с погоды, но Скарамучча не хотел прекращать диалог, поэтому активно его поддержал, благодаря чему они почти целый час разговаривали без остановки совершенно на разные и иногда немного глупые темы. Скарамучче понравилось с Казухой. Таким образом, странно и непонятно они стали друзьями. Они стали чаще пересекаться в университете, садиться на занятиях рядом и даже вместе проводить перерывы, что не особо порадовало Тарталью. — Вы так сдружились с этим Казухой... — невзначай упомянул он во время того, как Скарамучча сидел у него дома за столом, листая что-то в телефоне. — Он крутой, — особо не задумываясь, ответил Скарамучча. — А ведь ещё полтора месяца назад ты жаловался мне на него и говорил, что он тебя раздражает. Скарамучча не ответил. Ему действительно нравилось с Казухой. Их дружба значительно отличалась от дружбы с Тартальей, но это не значило, что она была хуже. Казуха оказался невероятно понимающим и добрым. Скарамучче было легко с ним общаться. Какой-то неловкости оттого, что не было темы для разговора, не случалось. Казуха либо всегда находил, что рассказать, причем таким приятным голосом и такой грамотной речью, что одним удовольствием было его слушать. Либо даже тишина в его компании никак не напрягала Скарамуччу. Спустя всего месяц дружбы с Казухой ему казалось, будто они были знакомы всю жизнь. Казуха, хоть и выражался очень грамотно и без сквернословий, но обладал чувством юмора в достаточном количестве, чтобы Скарамучча иногда смеялся несколько минут, уже мечтая остановиться. Он также много знал, так что каждый день Скарамучча мог узнать что-то новое. Казухе нравилось делиться с ним интересной информацией или тем, что узнал совсем недавно из новой прочитанной книги. Спустя какое-то время их дружбы Скарамучча вдруг неожиданно понял, что считал Казуху очень привлекательным. Но это неудивительно, так как он всегда выглядел очень опрятным. Его волосы всегда были чистые и аккуратно заплетённые в излюбленный низкий хвост. Одни ярко-красные глаза чего стоили. Скарамучча даже понимал, что Казуха просто объективно красивый. Сам по себе, несмотря на то что они друзья.

***

Крайне быстро прошло время, и началось второе полугодие. Новый год, к сожалению, Скарамучче пришлось отпраздновать и без Тартальи, и без Казухи, так как тетя настоятельно попросила его приехать. Ещё раньше он планировал ближе познакомить Тарталью и Казузу и сходить куда-нибудь с ними двумя, но все планы были забыты. Однако праздники прошли быстро, и он вернулся. Успел сходить с Тартальей на каток, где сильно ушибся, упав на копчик. С Казухой, правда, сходить никуда не получилось. Оказалось, он болеет. Наконец на третий день учебы он пришел. С огромной сумкой. Он аккуратно положил её на стул, а сам сел на занятое Скарамуччей место. — Можно я поживу у тебя немного? — ни с того ни с сего внезапно спросил он. Этот вопрос немного повергнул Скарамуччу в шок. Он около минуты пялился на Казуху, думая, что ему послышалось. — Ты прости, что я так. Просто сегодня сжёг свою квартиру. Продолжение не улучшило ситуацию, и Скарамучча только больше не поверил. Он продолжал смотреть на Казуху, пытаясь дождаться того момента, когда он рассмеется со словами о том, что это шутка. Но этого не происходило. — Подожди... серьёзно? Казуха кивнул. — Ладно? Да...окей, ты можешь. Возможно, Скарамучча не выспался или слова Казухи слишком поразили его, а может всё вместе, но он даже не поразмышлял над тем, что ему ответить. Всё начало так глупо и спонтанно, что сейчас, думая об этом, Скарамучча сам не знает, почему согласился. — О. Спасибо. Казуха улыбнулся своей уже привычной для Скарамуччи нежной улыбкой, и тогда в кабинет вошёл преподаватель, объявляя о начале пары. Вещей у Казухи сохранилось немного. Только та большая сумка. Скарамучча совсем не понимал, как такой человек, как Казуха, смог сжечь свою квартиру. Оказалось, что он уронил свечку на пол около шторы, которая моментально загорелась. Казуха, конечно, попытался остановить распространение огня, но поблизости находилось слишком много легковоспламеняющихся предметов, поэтому уже через пару минут половина квартиры была в огне. Казуха рассказал это Скарамучче вечером на кухне в первый же день, когда приехал к нему. Скарамучча до последнего считал, что это шутка, но Казуха совсем не смеялся, поэтому он, наконец, поверил. Это было настолько странно, что в голове даже не укладывалось, как можно было так легко лишиться целой квартиры. Невольно Скарамучча подумал о том, что Казуха и ему таким же образом может сжечь квартиру, но потом постарался убедить себя, что вряд ли такое случилось бы два раза с одним человек. Тем не менее, он решил выбросить несколько заволявшихся дома старых свечек. Первые дни проживания с Казухой особо не ощущались, так как утром Скарамучча обычно просыпался прямо перед занятиями, наспех всё делая, в то время как Казуха уже уходил. А возвращались они вечером, так как у обоих были какие-то подработки. В университете же они общались как и раньше. Всё кардинально изменилось с наступлением двух, в связи с каким-то праздником в городе, выходных. Скарамучча проснулся около одиннадцати часов, минут сорок полистал ленту в интернете, а затем лениво поплелся на кухню. В тот момент он был сонным, но стоило ему увидеть кого-то за столом, он мгновенно проснулся. Скарамучча совершенно забыл о проживающим с ним ещё одном человеке, поэтому, осознав, что он в квартире не один, выронил из рук телефон. Казуха спокойно сидел за столом и пил кофе, но на довольно громкое появление Скарамуччи резко поднял голову и непонимающе на него посмотрел. — Всё...в порядке? Скарамучча быстро пришел в себя, поднял телефон и поправил растрёпанные волосы. — Да, прости, я...привык быть здесь один. Скарамучча сейчас чувствовал себя довольно неловко, а вот Казуха, видимо, не сдержался и постарался незаметно засмеяться, делая вид, что это кашель. Только вот незаметно у него вовсе и не получилось. Скарамучча отлично понял причину этого «кашля», отчего его неловкость моментально сменилась за желание врезать Казухе по лицу. Спустя полчаса он привел себя в порядок, а также проверил телефон на наличие повреждений от падения. Появилась одна новая царапина. Скарамучча раздражённо фыркнул, кидая телефон на кровать, и отправился на кухню. Казуха всё ещё сидел там, но уже без чашки кофе, и стоило Скарамучче войти, на его лице снова появилась улыбка. — Ты очень долго спишь. — Это мой выходной. — Я не упоминал, что это плохо. Я успел приготовить тебе сырники, — Казуха указал взглядом в сторону столешницы, на которой действительно стояла тарелка с семью сырниками. Скарамучча посмотрел на них удивлённо, не совсем понимая, почему Казуха вдруг решил приготовить ему завтрак. — Просто денег у меня пока еле хватило на многие нужные мне вещи, которые не уцелели, поэтому платить я тебе не могу. Должен же я делать хоть что-то, — Казуха улыбнулся, а Скарамучче такой ответ не понравился. Почему-то осознание того, что Казуха это сделал только в качестве оплаты жилья, было слегка неприятным. Именно позавтракав тем, что приготовил кто-то другой специально для него, Скарамучча наконец осознал, что теперь живёт не один. Причем впервые за последние четыре дня он в принципе задумался, как так получилось, что это был Казуха, с которым он дружил от силы полтора месяца. Весь остальной день он то и дело натыкался на Казуху, который то мыл посуду, то протирал пыль в выделенной ему комнате, то читал книгу. Скарамучча же никак не мог найти себе занятие. После завтрака он немного поиграл вместе с несколькими своими онлайн-друзьями и Тартальей по аудиосвязи, что почему-то быстро наскучило, а потом опять бездумно листал ленту в телефоне лёжа у себя на кровати. Ближе к четырем часам ему это начало надоедать. — Эй, Казуха, — Скарамучча аккуратно заглянул к нему в комнату, вновь находя Казуху с книгой, — не хочешь сходить куда-нибудь? Выходной всё-таки, а мы дома сидим. Скарамучча очень надеялся, что Казуха согласится, так как сейчас дома ему совсем не нравилось, да и на улице было не сильно холодно. К его счастью Казуха тут же закрыл книгу и без раздумий согласился.

***

Незаметно прошло три недели совместного проживания. Казуха наконец купил самые необходимые вещи, что были у него в прошлой квартире. Скарамучча привык находиться по выходным не в пустом доме. Во время недели Казуха стал его будить, и они вместе шли в университет. Вопреки некоторым мыслям Скарамуччи о том, что жить с кем-то будет неудобно, всё случилось наоборот. Казуха продолжал готовить ему не только по выходным и не только завтраки, значительно облегчив жизнь. Скарамучча особо и не задумывался о том, что нужно что-то приготовить или купить — все эти обязанности теперь стал выполнять Казуха. И у него получалось крайне хорошо. Он умел готовить много всего интересного и делал это вкусно. Скарамучча уже забыл вкус еды собственного приготовления или замороженной, из магазина. Также с Казухой было нескучно. Иногда по вечерам они сидели на кухне и либо вместе делали задание в университет, либо просто разговаривали. Иногда в свободные дни выходили прогуляться или устраивали совместную уборку. Скарамучча не особо любил это, хотя в квартире поддерживал чистоту, но с Казухой было весело. Он включал на колонке музыку и всячески заставлял Скарамуччу смеяться. Таким образом, конечно, на уборку уходило куда больше времени, но она была равносильна отдыху. Так Скарамучча совсем привык к Казухе, живущим с ним. И, конечно, это очень сблизило их. Но однажды ночью, когда не получалось уснуть, Скарамучча вдруг задумался о том, что это невечно. Рано или поздно Казуха накопит денег, может, возьмёт у кого-то в долг, найдет квартиру и съедет. Тогда всё станет как прежде. Завтрак придется готовить самому, а уборка вновь станет нудным отвратительным обязательством. Скарамучча потянулся за наушниками, чтобы отвлечься от таких мыслей и поскорее заснуть. В середине февраля, четырнадцатого числа, выдался выходной. Скарамучча не праздновал никакие праздники, кроме Нового года и дня рождения, но и то потому, что либо ездил к тете, либо его заставлял Тарталья. Но он любил остальные праздники, так как в их городе праздновались многие, и в следствии выделялся выходной. Так и на четырнадцатое февраля, прямо в середине недели, поставили выходной. Скарамучча проснулся раньше, чем обычно, так как был в хорошем настроение, планируя сегодня успеть что-нибудь сделать, а не проспать весь день. Он как обычно позавтракал тем, что приготовил Казуха, и думал предложить ему заняться чем-то вместе. Но в этот раз Казуха отказался. Он сказал, что ему нужно было доделать одно задание, которое он задолжал уже как неделю, так что Скарамучча не стал ему мешать. Настроение немного испортилось, но зато в общем чате с друзьями почти все выразили согласие пойти поиграть, поэтому Скарамучча сел за компьютер, надел наушники и подключился в звонок к друзьям. Ближайшими его планами сейчас была именно игра, так как, живя с Казухой, он стал очень часто вместо неё проводить время в реальной жизни вместе с Казухой. Конечно, Скарамучче это даже нравилось, потому что раньше он посвящал играм почти всё своё свободное время просто потому, что ему было нечем заняться. Теперь же оказалось, что проводить время в реальности тоже довольно весело и интересно, если делать это с тем, кто тебе нравится и кто с лёгкостью в одиночку заменяет всех интернет-друзей. Скарамучча заметил то, что те, кого он раньше ставил чуть ли не на первое место в своей жизни, с появлением Казухи стали ему не так интересны. Он всё ещё любил своих онлайн-друзей, но всё их общение держалось только на играх. Скарамучча не мог разговаривать с ними на какие-то другие темы или полностью рассказывать о себе. Он и о них мало что знал. Узнал он их только благодаря Тарталье, который около двух лет назад отправил ему какую-то группу, состоящую из людей с похожими интересами. Группа, что нестранно, быстро распалась, но Скарамучча и Тарталья успели познакомиться там с парой человек, с которыми вскоре и стали играть по несколько раз в неделю. Спустя полтора часа Скарамуччу немного начало клонить в сон, так как встал он рано, но заснул поздно. Как-никак он рассчитывал провести это время с Казухой. Он сказал друзьям подождать, а сам положил наушники на стол и отправился на кухню. Пару дней назад он купил несколько банок энергетика, одну из которых собирался выпить сейчас. Их он тоже начал пить из-за Тартальи, на последнем году школы. Скарамучча никогда ими не злоупотреблял, в отличие от друга. Просто иногда отбить желание спать действительно требовалось. Он не стал задерживаться, поскорее возвращаясь в свою комнату, но перед этим зачем-то решил заглянуть к Казухе. Скарамучче даже не требовалось заходить: дверь в комнату Казухи была слегка приоткрыта. Тот делал то же, что и когда Скарамучча к нему заходил. Всё ещё сидел за столом и писал задание. Единственным отличием, которое Скарамучча сразу же заметил, было то, что выглядел Казуха куда более уставшим. Он часто потирал глаза, а его голова иногда падала на руку, отчего Казуха вздрагивал, но продолжал писать. — Ты должен отдохнуть, — Скарамучча не смог долго за этим наблюдать и зашел в комнату Казухи. Он резко повернул голову, немного испугавшись, но, увидев Скарамуччу, сразу же расслабился. — А, да, наверное... — Казуха сделался таким непринуждённым, будто Скарамучча только что не видел его усталости. — Тут-то и немного осталось, просто не хочется делать перерыв в самом конце. Скарамучча ничего не ответил, просто закрывая дверь и отправляясь в комнату. Он понял, что день полностью не задался, так как Казуха, наконец доделав задание, точно не захочет что-либо делать со Скарамуччей, ему нужно будет отдохнуть. Скарамучча не собирался его за это винить, так как и сам хотел, чтобы Казуха отдохнул, но это не мешало расстраиваться из-за того, что все планы на день испорчены. Разве что он подумывал позвать Тарталью прогуляться куда-нибудь ближе к вечеру. А пока Скарамучча только сел обратно в кресло, надел наушники и обратно включил микрофон, возвращаясь к игре. Так прошло ещё около двух часов, но вдруг Скарамучча сквозь наушники смог услышать довольно громкий крик Казухи, зовущий его. Скарамуччи не раздумывая сказал в микрофон, что отойдет ненадолго, выключил его и снял наушники, замечая Казуху на пороге своей комнаты. Он выглядел намного лучше, чем некоторое время назад, Скарамучча сразу понял, что Казуха позволил себе отдохнуть, и это не могло не радовать. На вопрос «что случилось?» Казуха не ответил, лишь обходя кресло Скарамуччи, оказываясь слева от него. За те два часа на столе около компьютера стояло уже три пустых банки из-под энергетика. Скарамучча даже и сам не считал их и слегка удивился, сколько успел выпить и даже не проконтролировал это. Казуха слегка опёрся на стол и взял в руки одну из банок, бездумно пробегаясь по ней глазами и вертя в руках. — Ты пьешь так много энергетиков, это ведь вредно. Скарамучча пока мало что понимал, как и то, почему Казуха не объясняет, зачем пришел, а просто говорит о вреде энергетиков. — Я вообще-то... — Я хочу тебе отсосать. Можно? Скарамучча хотел, сам не зная зачем, объясниться перед Казухой, что он впервые так много выпил, но его последнее предложение действительно ввело в ступор на несколько секунд. Впрочем, Скарамучча быстро осознал, что это очередная шутка. Не то что бы Казуха шутил таким образом часто, Скарамучча вообще не мог сейчас припомнить хотя бы одного раза, но ведь на то это и Казуха. Можно было успеть привыкнуть, что он был крайне непредсказуем и от него можно было ожидать чего угодно. Поэтому Скарамучча решил подыграть, усмехнулся и ответил: — Учитывая, что ты всё ещё не платишь мне за жильё, то даже нужно. Он не знал, что Казуха придумал и когда он признается, что это шутка, поэтому терпеливо смотрел и ждал. Но Казуха ничего не ответил, а подошёл к Скарамучче, переступил через его ногу, таким образом оказываясь между двух ног, и встал на колени. Шутка уже выглядела слишком странно, поэтому Скарамучча собирался попросить прекратить, но когда пальцы Казухи зацепились за край его домашних штанов, почему-то странно обжигая кожу, у него перехватило дыхание. — Эм, Казуха, ты... Казуха сразу же довольно злобно шикнул на Скарамуччу, так что тот от неожиданности действительно замолчал. Однако он просто не мог оставить всё это так. Возможно, да, возможно, это было забавно, но ровно до того момента, как Казуха оказался под столом, и Скарамучча вдруг понял, что ненароком проскользнувшая мысль возможного исхода событий по-настоящему начала возбуждать. Он постарался отогнать эти мысли сразу же, ибо, если он этого не сделает, то Казуха заметит. — Да, в этот раз шутка действительно зашла далеко, классно...и... — Ты можешь закрыть свой чертов рот? — почему-то Скарамучче на секунду подумалось, что Казуха его сейчас поцелует. Однако на самом деле он вновь просто оказался перебит. Словами. Скарамучча взглянул на Казуху и ужаснулся его строгого и серьезного выражения лица. Стоило Скарамучче задуматься об этом, немного отвлекшись, как он почувствовал обжигающую ладонь, коснувшуюся прямо, твою мать, его члена. Теперь как бы он ни старался, но пути назад уже не было. И Казуха, конечно, тоже это понял. — Оу... — это «оу» звучало так отвратительно для Скарамуччи, что ему захотелось провалиться сквозь землю, — классно. Больше Казуха ничего не говорил. Он слегка усмехнулся, а затем осторожно подсел ближе. Зато Казухе больше не приходилось затыкать Скарамуччу, так как он сам был не в состоянии сказать хоть слово. Он просто смотрел. Тем временем Казуха немного прикусил язык, выдавая некое сомнение. Но он не позволил опомниться, так как его рука тотчас скользнула под штаны, теперь уже напрямую касаясь Скарамуччи. Сначала Казуха осторожно нащупал уже твердый член и начал осторожно двигать рукой, давая и себе, и Скарамучче привыкнуть к новым ощущениям. В эту самую секунду, когда рука Казухи начала двигаться, Скарамучча понял, что это уже действительно не шутка. Ну, или шутка, ради которой Казуха собирается ему отсосать. По крайне мере, какая разница? Скарамучча позволил своим мыслям быть и уже не мог остановиться. Сердце начало стучать быстрее, а вся кровь будто разом собралась в паху. Скарамучча прикрыл глаза, рвано выдыхая. Хотя Казуха только начал, эти касания ощущались кардинально по-другому, чем когда Скарамучча делал это сам. Казуха был очень осторожен, он не торопился. Его аккуратные пальцы, скользящие по члену Скарамуччи, приводили того в такое наслаждение, о котором он раньше даже и не думал. Закрыв глаза, Скарамучча смог ещё сильнее чувствовать. Осознание того, что это всё сейчас делает именно Казуха, приводило в ужас, но возбуждало ещё сильнее. Скарамучча обхватил ручки кресла, слегка вытягиваясь, когда Казуха начал постепенно ускоряться. Это было так сюрреалистично. Ещё пять минут назад Скарамучча даже не мог на секунду подумать о том, что такое возможно. Казуха. Прямо сейчас старательно и, надо сказать, умело дрочит ему под столом. Это сводило с ума. Скарамучча вжался в кресло, стараясь не смотреть вниз, так как понимал, что, посмотри он сейчас на Казуху, кончит моментально. Хотя даже так он чувствовал, что скоро это произойдет. Казуха ничего не говорил, и эта тишина, где было слышно лишь звуки движения его руки, была такой одновременно давящей и интимной. Скарамучча резко вдохнул, когда Казуха коснулся какого-то очень чувствительного места, откидываясь назад, и тогда из его рта послышалось что-то вроде тихого, сдавленного стона. Скарамучча сам обомлел, так как никогда не слышал от себя таких звуков. Казуха, услышав это, на мгновение остановился, но тут же продолжил. И когда Скарамучча почувствовал, что вот уже сейчас, Казуха вдруг остановился, оставляя Скарамуччу в странном подвешенном состоянии. Скарамучча тут же взглянул вниз, чтобы узнать, что произошло, как в ту же секунду почувствовал, как по его члену аккуратно провели языком. Скарамучча замер, видя эту картинку. Казуха сильнее наклонился, уверенно беря ртом. Если до этого Скарамучче было страшно посмотреть, то теперь он не мог оторваться. Он внимательно наблюдал за каждым движением Казухи, который уже делал это менее уверенно, но всё равно делал, не отстраняясь. Скарамучче всегда нравилось его упорство. Когда Казуха и здесь вновь начал набирать темп, Скарамучча откинул голову, руками приподнимаясь на кресле, отчего его член чуть глубже вошёл в рот Казухе, и тот от неожиданности поперхнулся, но остался на месте. Скарамучча краем глаза даже увидел маленькие слезинки у Казухи, которые он упорно игнорировал. — Казуха...блять. Какого... вообще, блять...это уже нихуя не шутка, получается, — пытался говорить Скарамучча, пока его горло сдавливало возбуждение, пробирающееся по всему телу. Скарамучча ерзал на кресле, не в силах сидеть на одном месте. Когда Казуха вдруг резко двинулся, он наконец кончил, и Казуха, закашлявшись, проглотил. Казуха остался сидеть на полу, тяжело дыша и иногда покашливая. Скарамучча же молча сидел на кресле, пытаясь прийти в себя. Казуха ему отсосал. Казуха. Ему. Отсосал. В голове всё смешалось, а сами картинки только что произошедших событий будто стёрлись, но вот ощущения остались. Скарамучча фантомно чувствовал пальцы и губы Казухи, отчего тело пробирало мурашками и он чувствовал, как вновь приходит возбуждение. Скарамучча никогда не думал о Казухе так. Он считал его красивым, очаровательным, привлекательным в конце концов. Но он уж точно никогда не мог представить такое. С другой стороны он вообще и не должен был представлять! Скарамучче ни разу не отсасывали, но он был уверен, что Казуха сделал это лучше, чем кто-либо мог. Он был аккуратен, но при этом настойчив. Скарамучча оправдывался тем, что не важно, что это Казуха, важно то, как же ахуенно он это делал. Скарамучча не успел запустить в себя неприятные по какой-то причине мысли, что у Казухи в таком случае, вероятно, был опыт, так как Казуха быстро встал, торопясь удалиться из комнаты. Скарамучча плохо соображал, но он успел увидеть, пока Казуха скрывался за дверью, что тот тоже не остался равнодушен. Он, конечно, был в больших домашних штанах, но Скарамучча смог заметить, отчего дыхание сперло и захотелось ухватить Казуху за руку и вернуть его. Когда Казуха ушел, Скарамучча смог относительно прийти в себя. Он хотя бы натянул обратно штаны и надел наушники, собираясь отключиться, так как с Казухой нужно было поговорить. Ну и, конечно, Скарамучча собирался подождать чуть-чуть и дать Казухе также снять своё возбуждение и не вгонять его в неловкое положение. Сделав глубокий вдох и молясь на то, чтобы его голос был обычным, Скарамучча потянулся мышкой к кнопке микрофона. Он делал это совершенно спокойно до того момента, как вдруг увидел, что она, блять, зелёная. Чертова кнопка микрофона, сука, зелёная. Скарамучча замер, не в силах сделать даже вдох. Он мысленно представил все только что произошедшие события и буквально дрожащей рукой метнул курсор мышки к кнопке выхода из совместного звонка. О боже. Скарамучча хотел бы просто надеяться, что никто ничего не слышал, хотя это было просто невозможно, как вдруг телефон загорелся, оповещая о новом сообщении. От Тартальи. Скарамучча взял телефон и открыл их переписку. Бля чувак Это что Скарамучча смотрел на это сообщение, сгорая от стыда. Микрофон, что был на его наушниках, находился на его шее и даже при всём желании невозможно было не услышать.

?

Черт это было очень странно Мы все ахуели Синьора ливнула уже после вопроса Казухи и теперь спрашивает, правда ли он тебе отсосал. И что мне ей отвечать??

Неа это шутка была. Он часто так делает.

Тарталья какое-то время не отвечал, находясь в сети, и вдруг Скарамучча понял, как выглядело его сообщение.

Ну в смысле

Не ну я очень рад за вас Давно пора было, реально Но не делайте этого больше при всех, ладно? У каждого свои фетиши, но

Блять завали свой ебальник, уродище

Тарталья в ответ отправил улыбающийся стикер, а Скарамучча как можно быстрее вышел из сети. Он не мог понять, как так вообще вышло, что он не выключил микрофон. Скарамучча откинулся в кресле, закрывая глаза. За последние десять минут произошло слишком много всего, и требовалось это обдумать. Скарамучча просидел неподвижно примерно пять минут, после чего решил, что Казуха уже должен был закончить и отправился к нему в комнату. Дверь в этот раз была закрыта. Это насторожило Скарамуччу — он надеялся, что всё в порядке. Скарамучча поднял руку и аккуратно постучал. — Казуха? Ты там? Я могу войти? — В ответ была тишина. Но Скарамучча точно знал, что Казуха был в комнате, как минимум потому, что замок на двери был повернут. — Казуха, открой, пожалуйста. Вдруг послышалось шебуршение, и дверь действительно осторожно приоткрылась. Скарамучча было хотел сам открыть её до конца и зайти внутрь, но Казуха крепко держал её. — Я съеду, — тихо сказал он. — Сегодня вечером. Скарамучча замер. Съедет? Куда? Почему? Миллион вопросов накрыло в одно мгновение. Скарамучча растерянно смотрел на виноватое лицо Казухи, который старался не смотреть на него. Он не может позволить Казухе уехать! Скарамучча, конечно, морально пытался убедить себя, что рано или поздно Казуха съедет, но не так же резко, особенно после того, что только что произошло. Или... Скарамучча сразу же всё осознал. Казуха чувствовал вину и страх. Пусть он и старался вести себя уверенно, его выдали слегка трясущиеся руки, бегающие глаза и ненавязчивые покусывания губ. — Пусти меня. Скарамучча старался звучать как можно нежнее, чтобы Казуха не подумал, что он зол и желает чего-то плохого. Черт, Скарамучча никак не мог быть зол после такого. Эти ощущения он не забудет уже, наверное, никогда. Казуха повиновался, спокойно открывая до конца дверь и отходя к стене, чтобы пропустить Скарамуччу. Тот вошёл, видя смятую постель, что было совсем не похоже на него. Одна лишь мысль о том, что он здесь делал, дурманила. Скарамучча постарался сфокусироваться на том, зачем сюда пришел. — Тебе не нужно никуда съезжать, — буркнул он, чувствуя неловкость разговора. — Прости, — выдохнул Казуха. — Я знаю, что ты не будешь слушать глупые извинения, но прости меня, — он виновато опустил голову, собираясь с мыслями. — Прости...прости, я не хотел. Не хотел. Эти слова отозвались у Скарамуччи. А хотел ли он этого? Хоть раз? Скарамучча задумался, не в силах вспомнить конкретной ситуации. Он никогда даже не задумывался о возможности таких отношений с Казухой и теперь его действительно удивляло, что он этого не делал. Скарамучча смотрел на Казуху и чувствовал, как становится тяжелее дышать. Он стоял слегка растрёпанный, вжавшись в стенку, и был необычайно красив. Казуха был добрым и интересным, Скарамучча впервые ощущал себя так легко и хорошо с кем-то. Это всё отличалось от всех друзей, которые у него когда-то были. Скарамучча не раз задумался об этом, но только теперь он вдруг понял, с чем это связано. С Казухой было другое. Это отличалось от дружбы, хоть и было так на неё похоже. Скарамучча без раздумий пустил Казуху к себе жить, никогда не сомневался в нём и доверял. Только сейчас пришло осознание, что Казуха в свою очередь делал то же самое. Теперь на все их взаимодействия, на их общение Скарамучча взглянул иначе. И теперь он видел. Теперь стало ясным его постоянное желание находиться рядом с Казухой, проводить с ним время. Стало ясным его отвратительное нежелание, чтобы Казуха съежал. Всё стало так привычно. Так и должно быть. Он и Казуха. Вместе. Скарамучча вздохнул, слегка теряясь от внезапных мыслей. Казуха всё также стоял, опустив голову, и Скарамучча понял, что просто не отпустит его. — Нет, — тихо сказал он, заставляя Казуху поднять на него испуганный взгляд. — Я не хочу, — голос неконтролируемо дрогнул. — Я не хочу, чтобы ты уезжал. Казуха. Останься. Казуха молчал, лишь удивлённо смотря на Скарамуччу. — Я думаю, что после того, что произошло, ты...не захочешь меня видеть, так что я уже нашел подходящую квартиру. Скарамучча начинал раздражаться, пока Казуха продолжал нести свой бред. И тогда он сделал то, о чем уже давно думал. Скарамучча в одно мгновение оказался около Казухи и, схватив его за руку, потянул на себя. Казуха этого совсем не ожидал, поэтому достаточно сильно качнулся, отчего они оба упали, и Скарамучча вжался спиной в край кровати, пока Казуха нависал над ним. Положение было не самое удобное, но всё, о чем мог здраво думать Скарамучча, был Казуха. — Я не хочу, чтобы ты съежал. Я никогда не хотел. Останься, — вновь повторил он. — Со мной. Вдруг Казуха наклонился ближе, осторожно, но всё также уверенно, целуя Скарамуччу. Это было неожиданно, так что Скарамучча сначала чуть было не отстранился, но вовремя сориентировался и ответил Казухе. Он аккуратно, боясь сделать что-то не так, положил свою руку на затылок Казухе, притягивая его ближе, отчего тот соскользнул рукой и полностью упал на Скарамуччу. Скарамучча почувствовал соприкосновение их с Казухой бедер и ощутил уже знакомое возбуждение. Казуха слегка двигался, что только усугубляло ситуацию. И это так правильно. Скарамучча понимал, что никогда ещё, как сегодня, он не чувствовал себя так хорошо. Это был Казуха. Именно Казуха сильнее всех сводил его с ума, и Скарамучча был не готов этого лишиться уже никогда. Скарамучча на мгновение оторвался, чтобы просто взглянуть на Казуху, красные глаза которого ярко сияли. Какие же они красивые. Улыбнувшись, уже Скарамучча инициировал второй поцелуй, на который Казуха моментально ответил.