paper rings

— а он-то помнит? — чонхо смотрит так проницательно, что становится не по себе. минги откашливается, пытаясь снять вдруг возникшее, из-за слов чхве, напряжение. ну, напрягся только он — чонхо как удав спокоен. — ну-у… — после небольшой паузы, сон старается быть невозмутимым — разумеется! думаешь, он способен вот так легко забыть про нашу годовщину? — натянуто смеется, даже замечая все тот же недоверчивый взгляд. — не знаю, тебе виднее. чонхо расслаблен, даже улыбается слегка, а вот напряжение сона только усилилось. и почему, вообще, у него этот глупый вопрос осадком пал? он не задумывался о том, что юнхо мог забыть про их годовщину, это ведь абсурд! по крайней мере, все было именно так в его голове. они встречаются четыре года, и еще шесть — дружат, а вкупе: вместе уже десять лет. про такую цифру просто невозможно забыть, будь ты в здравом уме! вообще-то, юнхо уже забывал об их годовщине, но что тут такого? те, предыдущие их цифры, так незначительны, что минги даже не обижается. вернее, он обижался, и порой глупо плакал вечером в подушку, в наушниках под плейлист для рыданий, но юнхо об этом не знал. на следующий день минги получал красивую белую розу и короткие, неловкие извинения, от которых сердце парня таяло и млело. обиды мигом испарялись, и вот: у них все снова замечательнее, чем прежде. хотя, на десятилетие, даже такой исход мало кому будет приятен, но минги просто об этом не думает. ведь юнхо его любит. минги в небольшом упадке проводит остаток времени в магазине (каких-то десять минут), но совершенно не показывает этого. ему чонхо согласился помочь прикупить подарок, некрасиво будет кислым лицом друга отпугивать. тогда чонхо точно не поверит в то, что минги на сто процентов уверен в своих словах, а планку держать тот обязан. он же не размазня какая-то. — ну, ты чего? заскочим к сонхва, я тебя угощу, только не дуйся! — чонхо как курица-мать вокруг сона вертится. твою ж за ногу — заметил. — я не дуюсь! — протестует минги, но ему только саркастично кивают, а сам парень закатывает глаза, мол «больно надо, не хочешь — не верь». сонхва тепло улыбается пришедшим парням, тут же оживленно начинает сновать за прилавком, греметь кофемашиной. параллельно со всем этим, пак еще и умудряется болтать с ними. кто кто, а если чонхо только с минги нянчился, то сонхва окружит материнской заботой вообще любого. минги демонстрирует пустые руки, рассказывая сонхва о своей неудаче в покупке подарка для юнхо, а тот сочувственно кивает и поддакивает. пак пропихивает большой стаканчик в такую же крупную ладонь минги, по доброму растягивая губы в улыбке. — чтобы минги не грустил! — игриво тянет сонхва, будто с ребенком разговаривает, а сон смущается, опустив голову смотрит на напиток. кажется, что негатив совсем исчезает. — как думаешь, юнхо уже приготовил тебе что-нибудь? — с той же улыбкой пак облокачивается на витрину и подпирает голову кулаком. минги, почему-то, тускнеет на глазах. — я что-то не то сказал? — взволнованно шепчет сонхва, но чонхо жестом просит его расслабиться. минги легко задеть, все таки. — не знаю, но он не заикался. может, сюрприз какой. сон нахмуренно потряхивает стаканом. и вправду, не заикался. но беды здесь и не было: чон любил делать неожиданные подарки. хоть сам минги и предпочитал что-то более предсказуемое, юнхо радовал его своими внезапностями, и это было одно из многого, за что сон полюбил его. противоположности ведь притягиваются? — минги-я-я, что дуешься? чонхо дергает его за щеку, рассеивая облако мыслей, в котором сон опять успел утонуть на время. они вновь шли по улице. — я же сказал, что не дуюсь! — возмущается сон, чуть ли не ногой топает, а чхве шикает и руки вверх поднимает в примирительном жесте, мол, сбавь обороты. слишком легко заводится этот ребенок: не даром лев по гороскопу. — кто ж знал, что сонхва спросит об этом? — да не в этом дело. минги тут же жалеет о холодной интонации, с которой произнес эти слова, но чонхо кажется невозмутимым. — да и мне не стоило. я же не подумав сказал. просто не хочу, чтобы ты снова ушел в свою девчачье-подростковую депрессию. сон по-нарошку рассерженно смотрит на него, вызывая тихий смех собеседника. — сам ты, — пихает под локоть, усмехаясь — то же мне, причина для страданий. — нашел кому врать. — смеется чонхо, получая очередной пинок от сона. — я дарил ему духи в прошлый раз! и подвеску в позапрошлый, уен… минги, уже в полном одиночестве, отпустив чонхо домой, мучается над выбором. пришло лишь в голову позвонить уену, он-то — дом советов по подаркам. — это уже было на наше двухлетие отношений… — трет переносицу сон. парень выглядит совершенно отчаявшимся. — ну, нет! это я ему точно дарить не буду! минги чуть громче чем нужно, восклицает в трубку, подскочив на месте. посетители небольшого кафе на него поглядывают, и сон смущенно извиняется коротким поклоном. — уен, ты… что? парень зависает, услышав сказанное с того конца, — как это — ничего? это ведь десятилетие, я не… — а ты посмотри, что он подарит тебе. — хихикает уен. минги поникает в раздумьях. вернувшись домой все с теми же пустыми руками, он наблюдает юнхо, мирно играющего в приставку. тот даже не замечает пришедшего, на что-то недовольно ругаясь в микрофон наушников. минги на кухне без аппетита доедает вчерашний кимбап, все еще думая над словами уена. правильно ли это будет с его стороны? на каждый праздник, на каждую годовщину сон обязательно дарил что-то юнхо. будь-то какая безделушка, или что-то достойное и недешевое — для него это было важно. он старался показывать свою любовь к юнхо всевозможными способами, и липучесть не была основным, хоть и преимущественным точно. конечно, не получая подарков в ответ, он мог расстраиваться, но каждый раз убеждал себя в том, что ему плевать. по сути, так и было, и если поговорка «с милым рай и в шалаше» действительно была правдой, то на сто процентов относилась к минги. ему все равно, где, как и почему: главное — это ответные чувства от его парня. не сказать, что это было проблемой, и в целом, сон как всегда драматизирует. если у них итак все отлично, зачем нужны подарки? минги выплывает из раздумий только заметив застывшего в дверях юнхо. тот неловко улыбается, завидев минги, говорит ему что-то вроде «я тебя даже не заметил, принцесса, извини», целует в макушку, проходя мимо, на что сон забывает о том, что должен вообще-то ответить. потому молчит, наблюдая, как юнхо шныряет по ящику, ища что-то вредное. уходит чон также как и пришел, а минги пялится в пустоту коридора, где только что был силуэт юнхо. да, ему все равно. просидев до трех ночи в поиске подарка (минги все же не унимался до последнего), он просыпается явно позже обычного. юнхо рядом нет, никаких цветов или записок тоже нет. уведомления на телефоне от чона пустуют, а на часах уже полдень. забыл. юнхо забыл. несмотря на долгие уговоры и дебаты с самим с собой, минги чувствует обиду. подавленность, пустоту. он заставлял себя, в случае чего, не расстраиваться, но это часовое самовнушение, как оказалось, с самого начала совершенно не имело никакого смысла. не решившись дождаться вечера, он уходит из квартиры, лишь съев какой-то несчастный бутерброд, который юнхо забыл взять с собой на обед. — принцесса, я дома! юнхо знает, что у минги выходной, и потому уверен, что сон как всегда дома: он же не любит тусоваться, и большинство свободного времени проводит за безделием. единственное, что насторожило чона за сегодня — это отсутствие надоедающих сообщений от парня, пока сам он был на работе. он проверял телефон всего пару раз, но даже не имел возможности позвонить и узнать, как дела. юнхо все списал на то, что иногда так бывает, или вдруг, вообще, минги спит весь день. он знал его лучше всех, и тем не менее, сейчас — волнуется. волнуется еще больше, слыша в ответ тишину. заглянув случайно на кухню, чон видит перед собой весьма необычную картину: сон сидит за столом, с бокалом вина и совершенно постным лицом. медленно пройдя вглубь, юнхо недоумевает. — минги… ты чего? ему даже страшно говорить, ведь сон непредсказуем до чертиков, а легче от увиденного не стало. не получив ответа, юнхо лишь присаживается напротив. его попытки поймать чужой взгляд не увенчались успехом, и ладонь чона опускается на холодную, держащую бокал. только тогда парень удосуживается поднять глаза. — милый, что стряслось? замечая скапливающиеся слезы на глазах минги, юнхо только еще больше пугается. — я не… — сон торопливо прикрывает глаза рукой, пытаясь смахнуть влагу, — все в порядке. его голос изрядно скачет, и чон только сейчас замечает, что бутылка практически пуста. «один все выдул, вот ведь…». юнхо подрывается с места, тут же оказываясь на корточках рядом с минги. он берет его руки в свои, заставляя обратить внимание парня и посмотреть на него. но тот ни в какую не хочет поворачивать голову, только жмурится сильнее. чуть успокоившись, минги слабо вырывает свои ладони и достает перемотанную бумагой розу откуда-то из-за спины. — ты цветы не любишь, но… — еле как выговаривает сон, вручая цветок прямо перед лицом чона. тот принимает его, кладет на колени, а затем снова хватает его за руки. — минги, принцесса, что произошло? — он вкрадчиво задает вопрос, пугаясь дрожащего голоса. сон долго молчит, даже снова начинает плакать, приводя юнхо в еще большее недоумение. — у нас… сегодня годовщина, — хнычет минги, — десять лет, но я… типа, я не обижаюсь, я все равно люблю тебя, ю-но я правда… минги кажется не настолько пьяным, сколько заплаканным. скорее всего, он плакал еще до прихода юнхо. парень медленно поднимается, не отпуская чужие ладони. — подожди, я сейчас вернусь. — нервно бросает, прежде чем шмыгнуть с кухни. минги чувствует себя дурачком. он много выпил и плачет перед юнхо, неся какую-то околесицу, хотя сам купил ему лишь идиотский цветок. сон не мог просто взять и не подарить ничего, а убедившись, что юнхо и вправду забыл об их годовщине, решил сдаться и не морочить себе голову. будь как будет. подняв случайным образом глаза он снова видит юнхо перед собой, в том же положении. тот усаживается на колени, успев вновь взять минги за руки. он пристально смотрит на него какое-то время, прежде чем начнет говорить. — я… не думал, что в таком положении окажется все. юнхо осекается, понимая, что явно хотел начать иначе. — в смысле, я ставил напоминания везде, где можно было, и я был уверен, что ты напомнишь мне в случае чего… опять не то. чон достает что-то из кармана, крепко зажимая в руке. — я помню, да, десять лет… черт. минги наблюдает за ним, глупо хлопая ресницами. хотя бы больше не плачет, что дает юнхо немного надежды и успокоения. — я так тупо забыл, хотя думал об этом последние несколько дней, и планировал только притвориться, чтобы сюрприз был, но… это было бы ни к чему, да? — виновато произносит парень. минги продолжает моргать вместо ответа. — да, ни к чему, — вздыхает юнхо в подтверждение своим словам, потупив взгляд, — минги, давай будем вместе всегда? сон теряется еще больше, округляя глаза и пытаясь понять смысл его слов. алкоголь в голове только усугубляет положение, возвращая желание плакать. вино делает минги сентиментальнее, хотя, куда еще больше? юнхо понимает, что парень совершенно не въезжает в его невпопад брошенную фразу, и вместо того, чтобы продолжить говорить, разворачивает ладонь, демонстрируя маленькую коробочку. он торопливо открывает ее, чтобы снова взять минги за руку, чуть поерзав на месте. — давай? в коробочке вдруг сверкнуло под светом лампы: сон видит кольцо с розовым камнем посередине, а само оно обрамлено такими же, но намного меньшего размера. такое нежное, аккуратное, девчачье. такое красивое, прямо как минги любит. — э-это… — я должен был спросить, выйдешь ли ты за меня, но, блин… я просто хочу быть с тобой вечность, принцесса. юнхо смеется со своих же слов, с нежностью глядя в глаза минги. в очередной раз осекшись, чон достает кольцо одной рукой, бережно надевая на безымянный палец той, которую сжимал до этого в своей. — люди выходят друг за друга а потом разводятся, поэтому… ай, блин, это же надо было сначала сказать… — юнхо. парня настойчиво тянут вверх, притягивая к себе. и только минги собирается поцеловать, как его останавливают. — принцесса не должна плакать! — юнхо вытирает вновь проявившиеся слезы сона, а затем коротко чмокает в губы. — ты согласен? быть вместе вечность, согласен? — ты глупый, и предложение делать не умеешь — тяжело вздыхает минги, уткнувшись лицом в чужую грудь. его гладят по волосам, а в ответ слышится хохот. — я знаю, дай мне шанс, принцесса — ноет юнхо. — согласен, ты же знаешь. я бы согласился, даже если бы ты надел мне кольцо из этих стикеров — сдается без боя минги, и теребит блок с бумажными стикерами для записок, которые они с юнхо так часто оставляют друг другу, а чон обнимает его еще крепче. — разве тебе не нравится это? — удивленно бубнит юнхо, — я его целый день выбирал, принцесса! минги только утыкается сильнее, со счастливой улыбкой рассматривая краем глаза кольцо на пальце. конечно нравится, но минги совершенно не соврал про стикеры.