Наши страхи

      Когда Соня пришёл в себя то увидел белые стены, полустекляная дверь, он лежал на кровати, около него стояла капельница. Пахло белизной и лекарствами – это была медицинская палата. «Неужели снова? – подумал Соня. Кто бы мог подумать он снова окажется в больнице. «Где Эдвард?» — вспомнил он о друге. «Что же случилось? Я ничего не помню, как нам удалось выбраться?» Столько мыслей посетило Соню, он старался найти на них ответы, но словно какая-то неведомая пустота напала на парня. Его мозг словно отказался думать. Сейчас он сидел и глядел в одну точку. В сгибе руки что-то кольнула, Соня совсем позабыл о капельницы, он прилёг.       Юноша пролежал в палате ещё кое-какое-то время, его все терзали сомнения. А что если все это был сон, что если его не выписывали из больницы, полицейский не забрал его к себе в участок и что если осенний фестиваль, пожар… это был сон? При этой мысли Сони становилось плохо. Он слыхал о таких случаях, когда человек внезапно проснулся в медицинской палате, после узнавал что всё пережитое за последний год всего лишь сон. А что если это так? И Соне действительно всё это приснилось?       «Кажется я схожу с ума,» — только и подумал юноша, как в палату зашёл тот самый полицейский.       — И снова здравствуйте, — сказал он. Ладони его были спрятаны в карманах, он подошёл к Сони и слегка приклонился. — Ты, снова ты… Знаешь наверное стоило тогда позвонить твоим родителям.       — Здравствуйте, — только и сказал Соня.       Мужчина прикусил губу и цыкнул:       — Ну да, молодой человек сколько от вас проблем.       Соня опустил взгляд себе на ноги. Честно признать сейчас ему было всё равно что будет дальше. Он сжал вспотевшие ладони и тихонько произнёс:       — Скажите, тот пожар был реальным?       — Почему ты спрашиваешь? Ты чуть не умер и для тебя это было нереальным? Юноша с вами всё хорошо? — от чего-то слова мужчины ранили Соню, на глазах выступили слёзы, а губы скосило, он едва сдерживал себя, всё мысленно повторяя: не плачь! Почему ты как нытик? Если ты заплачешь это ничего не изменит, всем наплевать на это.       — В том домике были люди, пара старичков, скажите что с ними? А ещё скажите что с Эдвардом!       Мужчина вздохнул, он поднял на Соню тяжёлый взгляд, что-то про себя сказал и отвернулся.       — С твоим другом так сказать… сейчас… он очнулся. Мы уже позвонили его опекунам, они скоро приедут.        «Опекунам? Так он действительно приёмный».       — Вам лучше не видеться какое-то время. Что касается тех стариков их не удалось спасти. Эксперты определили что произошло замыкания и это вызвало пожар.       «Какое замыкания? Они ведь почти не пользовались электричеством!»       Полицейский ещё по задавал Соне пару вопросов на которые юноша с не охотой отвечал. Прежде чем уйти, мужчина сказал, что не может дозвониться до его отца, поэтому пришлось звонить в школу где любезно дали адрес. Как Соня понял полицейский уже наведывался к ним домой, но вот только ему никто не открыл.       — Постойте! — выкрикнул Соня когда мужчина уже взялся за дверную ручку. Он обернулся. — скажите в какой хотя бы палате находится Эдвард.       Повисло молчания, мужчина вздохнул. Соня таранил того взглядом, он опустил нижнюю губу и сказал:       — Пожалуйста.       Мужчина выдохнул:       — Триста третья.       Всего пару слов, но Сони их вполне хватило. Он опустил тяжёлую голову на подушку, вздох и выдох, ах если бы можно было всё исправить. К чему такие мысли? «Исправить прошлое нельзя, но будущее строим сами,» — Соня прикрыл глаза. «Забыть, простить так тяжело, но тяжелее всё же помнить».       Спустя какое-то время в палату вошла медсестра, она молча вытащила иглу, укатила капельницу. Соня заметил это, но сделал вид, что спит. Его ещё не кормили, поэтому живот бурчал, но это не сильно беспокоило юношу, он всё думал как бы ему увидеться со Свон. А ведь тогда, когда Эдвард сказал, ещё там на заброшенной больнице, что его родители не родные, что они его бросили, может это правда? Что же тогда получается, они усыновили ребёнка для денег? А когда Эдварду исполнилось восемнадцать и государство, следственно прекратило выплаты, они его бросили? Что за твари эти люди.       Соня терпеливо дождался когда свет в анфиладе . Кажется уже две медсёстры легли спать, но возможно одна из них ещё сидит на посте. Юноша поднялся с кровати, было темно, а телефон скорей всего сгорел в доме(фонариком не воспользоваться), Соня подождал когда его глаза привыкнут к темноте. Стало лучше, но всё же это не идеал.       Ох уж этот больничный запах, эти белые стены. Соня уже начал ненавидеть больницы, он и в детстве их не любил, терпеть не мог все эти уколы, медицинские осмотры, но сейчас юношу поражало отвращения, всё его клеточки тела словно тянулись прочь от суда. Сердце билось так быстро, а душа завывала. Что это?       Соня вышел из палаты, он прошёл по узкому коридору стараясь рассмотреть нумера́цию, это было довольно трудно, юноши то и дело приходилось смотреть на номер несколько минут чтобы точно рассмотреть его. «Триста девятнадцатая,» — прочитал про себя Соня, а дальше юноша просчитал палаты. Ему поскорее хотелось оказаться рядом с другом, последнее время Соню странно влекло к Эдварду, чего юноша не в состояние объяснить этому причину. И сейчас он рвался к Свон не смотря на страх, темноту.       Соня подошёл к палате триста третий.       Сердце замерло в груди, когда юноша схватился за дверную ручку. «Может стоит вернуться в свою палату?» — пропустил такую мысль Соня. Но зачем тогда стоило так рисковать? Чтобы потом сдуться и вернуться обратно? «Нет!» — мысленно возразил Соня. Он дёрнул дверь на себя, осмотрелся по сторонам, набрал в лёгкие воздух и вошёл наконец в палату, закрыв за собой дверь. Там было почти также темно как в анфиладе, но благодаря не задвинутым шторам, свечение уличных фонарей падало на пол, тем самым, как бы рассеивая тьму. Всё что Соня увидел, так это: кровать стояла около окна, по бокам были тумбочки. Около двери стояла раковина и шкаф. Эдвард почти сравнялся с матрасом, неужели он был на столько худым? Соня этого раньше не замечал, но Свон выглядел ни чуть не лучше его. Рыжие волосы расплылись по подушке, при таком освещения они больше походили на каштановые, но так даже лучше. Маленький носик легонько подрагивал, на лице красовались веснушки, а тяжёлые, большие ресницы слегка приподнялись.       — Соня, — сказал Эдвард приподняв голову. — Что ты тут делаешь?       Соня сглотнул слюну. Что он мог сейчас ответить? Разве его проникновение в чужую палату не было странным? Как бы отреагировал Эдвард? Все эти вопросы тревожили юношу, ему всегда казалось, что за его мнение, поступки, его осудят. И сейчас скажи Эдварду «мне просто хотелось увидеть тебя, побыть с тобой… Я скучал». Разве это не странно? Но тем не менее, Соня сжал ладони, прикусил щеку и сказал:       — Мне ничего, никто про твоё состояния не говорил, я волновался…       — Ты волновался за меня? — Эдвард выпучил глаза, на его лице расплылась улыбка. Соня же покраснел, он успел сто раз пожалеть о своих словах, ему ещё никогда не было так стыдно.       — Но мы же друзья, — как ни в чём не бывало сказал Соня. Эдвард же опустил взгляд и тихонько повторил: «друзья».       Молчание натянулась, как колючая проволока на заборе, в этом молчание Соня тонул в собственных мыслях. Тени мимо проезжавших машин танцевали на стенах, что могло разрушить эту тишину? Оба парня поглядывали друг на друга, как бы моля нарушить это молчания. Это сделал Соня:       — Так ты тогда не лгал, что ты приёмный в семье?       Эдвард заглотнул слюну, его лёгкий взгляд вцепился в Соню. Может юноша сболтнул лишнего?       — Ну да, я же тебе говорил тогда…       — Ты ещё сказал, что они бросили тебя, прости это было, как-то…       — Неправдоподобно? — закончил за Соню, Эдвард опустил взгляд.       «А кто мог в такое поверить? Что тебя взяли из детдома только ради выплат, а когда ребёнок повзрослел, и следственно денежные выплаты прекратились, просто взять и бросить его. Это бесчеловечно». Но… почему Соне казалось что в этой ситуации зарыта крыса,словно Эдвард чего-то не договаривал.       — За тобой приедут опекуны? — от этого вопроса брови Эдварда чуть ли не поднялись до самой макушки, он выпучил глаза, и слегка приоткрыл рот. — Так сказал полицейский, — добавил Соня.       — Как? Нет! Они не должны… — голос Свон дрожал, по лбу скатилась капелька пота, он резко опустил взгляд, словно о чём-то размышляя, и также резко её поднял. — Соня, я не знаю…я не хочу их видеть, они…       — Боишься их?       — Да! — уж через чур громко сказал Свон.       Сейчас Соня понимал страх друга, да ему самому было страшно, ведь полицейский также сказал, что звонил его отцу. «Да вряд-ли он попрётся в больницу,» — успокаивал себя Соня. — «Но вдруг».       Эдвард схватил Соню за руку, да так что ногти впились в кожу, юноша болезненно промычал и хмурив брови посмотрел на друга.       — Соня пожалуйста, давай уйдём от суда!       — Ага, куда? — с упрёком сказал Соня. Что за безумное предложение, уйти, да куда они могли пойти? Кто бы их пустил? — Ты в своём уме? Кто нас отпустит то?       — Я-я не знаю, — замялся Эдвард.       — Нас не отпустят и к тамуже…       — Давай сбежим!